Тем не менее поражение отдельных участков функцио-
нальной системы вызывает все же определенные расстройства пси-
хических процессов, что свидетельствует против концепции
эквипотенциализма о тождественности функций разных участков
полушарий мозга. Так, поражение стволовых отделов мозга вызыва-
ет нарушения речи в виде дизартрии, т. е. неясного, нечеткого, сма-
занного произношения. В то же время поражение коры определенных
отделов (лобно-теменно-височных) в левом полушарии головного
мозга приводит к афазии, нарушению формирования слов и предло-
жений. Каждый из участков мозга принимает различное участие
в деятельности речевой функциональной системы, обеспечивая,
вместе с тем, единство психических процессов.
Таким образом, принципы динамической локализации психи-
ческих функций означают поэтапность локализации, известную воз-
можность замены в обеспечении той или иной психической функции
одних участков мозга другими, вовлечение мозговых систем .во вновь
возникшие формы психической деятельности.
В своем обзоре исследований по локализации функций мозга
Л. А. Кукуев (1974) приходит к выводу, что на настоящем этапе
динамическую локализацию функций мозга следует расценивать как
подвижную локализацию функциональных систем в относительно
стабильных морфологических системах анализаторов.
. В качестве дальнейшего развития павловских представлений
о динамической локализации психических функций можно рассматри-
вать несколько современных направлений в исследовании данной
проблемы. Это, во-первых, дополнение исследований собственно
коры головного мозга изучением роли различных подкорковых обра-
зований - ретикулярной, лимбической, таламо-париетальной и дру-
гих систем, во-вторых, уточнение роли правого полушария в систем-
ной деятельности мозга и вопросов взаимодействия обоих полу-
шарий, в-третьих, это исследования, касающиеся восстановления
и компенсации нарушенных функций, и некоторые другие, В эти
исследования существенный вклад внесен невропатологами, нейро-
хирургами, нейрофизиологами [Филимонов И. Н., 1964; Кукуев Л. А.,
1968; Марков Д. А., 1973; Бехтерева Н. П., 1974; Смирнов В. М.,
1976, и др.] . Наконец, некоторые новые возможности развития теории
локализации психических функций в мозге в настоящее время связы-
ваются также с использованием идей и методов бионики и киберне-
тики 1Коган В. М. 1965; Rosenblatt F., 1962, и др.].
Особенно же значителен вклад в дальнейшее развитие проблемы
локализации психических функций как в плане лучшего понимания
мозговой организации психической деятельности в условиях нормы
и патологии, так и в лечебно-практическом отношении для разработки
более эффективных программ восстановления нарушенных функций,
нейропсихологов. Здесь прежде всего необходимо указать на полу-
чившие широкую известность и признание работы А. Р. Лурия (1969,
1973, 1974 и др.) и его сотрудников [Хомская Е. Д" 1972, 1979; Цвет-
кова Л. С., 1972, 1975 и др.], к которым мы и отсылаем читателя.
СООТНОШЕНИЕ ОСОЗНАВАЕМЫХ
И НЕОСОЗНАВАЕМЫХ ФОРМ
ПСИХИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В ПАТОЛОГИИ И ТЕРАПИИ
В настоящее время вряд ли необходимо доказывать большое
значение для различных областей социальной практики (медицины,
психологии, педагогики и др.) проблемы соотношения сознательного
и <бессознательного>, возможно, правильнее осознаваемого и неосо-
знаваемого в психической жизни человека.
. Причины недооценки научной значимости этой проблемы в тече-
ние длительного времени у нас, в частности, обусловленные развитием
ее в основном в рамках психоанализа, исчерпывающе проанализи-
рованы группой советских авторов . Необходимо лишь более ясно
подчеркнуть, что на оценку значения этой проблемы для психологии,
социологии, педагогики и других дисциплин советскими учеными не
могли не оказывать влияния представления о личности как системе
сознательных (в основном сознательных!) отношений человека.
Очевидно, что и сегодня, и, конечно, в дальнейшем система социаль-
но-педагогических воздействий будет отражать именно такое по-
нимание сущности личности в марксистской психологии.
В патологии соотношение и значимость осознаваемых и неосозна-
ваемых форм психической деятельности могут изменяться. При этом
относительно большее значение в ряде случаев приобретают неосоз-
наваемые психические явления. Однако в практике психокоррекцион-
ной, психотерапевтической, в целом восстановительной работы
врача и психолога апелляция к личности - это прежде всего обра-
щение к ее сознанию. Ниже будет показано, что даже в системе
патогенетической психотерапии неврозов центральной ее задачей
является не само по себе осознание противоречивости интересов
и потребностей, играющих существенную роль в патогенезе психо-
гении, а образование регуляции потребностей, формирование созна-
тельного отношения.
Хотелось бы подчеркнуть этот момент, так как в условиях ожив-
ления интереса к <бессознательному> возможны преувеличение его
значения для нашей психологии, в том числе медицинской психологии,
поиск и акцентирование на нем внимания там, где, по сути, это не
вызывается интересами ни теории, ни практики. То же относится и
к тесно связанной с вопросом о <бессознательном> проблематике ме-
ханизмов <психологической защиты>. Вряд ли можно согласиться
с тем, что <психологическая защита> является нормальным, повсе-
дневно применяемым психологическим механизмом [Бассин Ф. В.
и др. 1979] . Повседневными, нормальными являются психологические
адаптивные реакции. Что же касается реакций <психологической
защиты>, то их появление свидетельствует уже о формах патоло-
гической компенсации в рамках неврозов и других болезней.
В этом плане представляют интерес замечания Б. В. Зейгарник
(1979) о различиях психологической компенсации у здоровых и
в условиях патологии. У здоровых людей она носит, как правило,
опосредованный характер. Даже в тех случаях, когда компенсатор-
ные механизмы формируются на уровне бессознательного, они увяза-
ны с реально функционирующей иерархией мотивов, служат механиз-
мом восстановления реальной деятельности, средством общения с
миром. Психологические защитные механизмы в структуре невроти-
ческого конфликта уводят личность от мира, обособляют ее, приводят
к отчуждению.
Далее, отсылая интересующихся к упомянутой выше монографии
<Бессознательное>, в которой сделаны в большей или меньшей сте-
пени удачные попытки поисков рядом советских авторов соотношения
сознательного и <бессознательного> при различных патологических
состояниях - в их клинических проявлениях, механизмах развития
и лечения, позволим себе более подробно привести наш и других
сотрудников Института им. В. М. Бехтерева опыт изучения соотно-
шения осознаваемых и неосознаваемых форм психической деятель-
ности в механизмах развития неврозов и их психотерапии. Это целе-
сообразно сделать еще и потому, что за рубежом осмысление
роли <бессознательного> в патологии исторически было связано
с клиникой неврозов и психотерапией.
Обращаясь к значению неосознаваемых форм психической дея-
тельности в патогенезе неврозов и их психотерапии [Мясищев В. Н.,
1960, 1975; Зачепицкий P. А.. 1973, 1974; Зачепицкий P. А., Карвасар-
ский Б. Д., 1978. и др.], необходимо вновь подчеркнуть, что сам
факт существования <бессознательного> в психической жизни чело-
века был известен задолго до появления психоанализа, с которым
обычно связываются постановка и изучение этой проблемы. Психо-
анализ лишь неправильно представил содержание и роль <бессозна-
тельного> в происхождении неврозов и предложил их лечение путем
включения в сознание вытесненных из него биологических влечений,
составляющих, по 3. Фрейду, источник невротических расстройств.
Подобная трактовка неврозов вытекала из неправильного понимания
3. Фрейдом сущности лечения, источников <бессознательного> и его
отношения с сознанием.
Для научного решения этих вопросов [Зачепицкий Р. А., 1973]
огромное, основополагающее значение имеет использование идей
К. Маркса о явлениях сознания и <бессознательного>, намного опере-
дивших искания современных психологов и философов. Объективный
анализ общественно-экономических процессов и категорий позволил
К. Марксу по-новому осветить природу и формы человеческого
сознания. Если классическая философия рассматривала сознание
лишь в однородной плоскости восприятий и представлений субъекта,
то К. Маркс открыл его многомерный характер, показав, что субъек-
тивное отражение объектов реальности определяется сложной систе-
мой социальных отношений, причем социальные механизмы этой
преобразующей системы сознанием не улавливаются. Поскольку
образования сознания обусловлены не прямолинейной причинной за-
висимостью от реальных объектов, они представляют собой, по
К. Марксу, <превращенные формы> действительности, что обычно
затрудняет понимание сущности самих явлений действительности.
Отсюда очевидна наивность житейского представления, будто наши
восприятия являются простым отражением существующего вне нас
реального мира. Согласно известной ленинской формулировке, мы
не только отражаем, но и творим мир. Всякое восприятие избиратель-
но и конструктивно. Оно не есть простая реакция на стимул. Объекты
воспринимаются в свете прежнего опыта, человеческих предположе-
ний, предвидений и ожиданий.
Бессознательное, отмечают А. В. Петрозский и М. Г. Ярошев-
ский (1976), это столь же специфически человеческое психическое
проявление, как и сознание, оно детерминировано общественными
условиями существования человека, выступая как частичное, недо-
эточно адекватное отражение мира в мозге человека.
В свете этих положений человек рассматривается в единстве его
социальной сущности и биологической основы. Но чтобы понять его
в главном его существе, т. е. его личность, невозможно сознание и
бессознательное> исследовать одними лишь нейрофизиологическими
методами при всей важности такого изучения [Рожнов В. Е., 1973;
Иванов-Смоленский А. Г., 1974; Костандов Э. А., 1977, 1978;
Ротенберг В. С., 1978; Трауготт Н. Н., 1978, и др.]. Это было ясно
передовым отечественным психологам [Выготский Л. С., 1956; Мя-
сищев В. Н., 1960; Узнадзе Д. Н., 1966].
Начало такого подхода к разработке проблем неврозов и их
психотерапии было положено трудами В. Н. Мясищева и его сотруд-
ников [Яковлева Е. К., 1958; Зачепицкий Р. А., 1973, 1974, и др.].
Эти исследования исходят из положения о том, что при отсутствии
грубой органической патологии головного мозга или психотических
расстройств поведение людей определяется в основном их сознанием,
с которым связан активный и избирательный характер их отноше-
ний, прежде всего взаимоотношений с другими людьми. Неосознан-
ные процессы психической деятельности не находятся в антагонизме
с сознанием, но взаимодействуют с ним. Не осознаются механизмы
социальной динамики, превращающей явления действительности
в явления сознания. В область неосознанного переходят ранее осоз-
нанные акты, когда они автоматизируются благодаря многократному
повторению, а также явления внешней и внутренней среды человека,
не находящиеся в данный момент в поле его активного внимания.
В сознание с большей или меньшей легкостью возвращается хра-
нящийся в области неосознанного материал, необходимый при реше-
нии возникающих перед человеком задач.
Вместе с тем известно, что большая часть больных неврозами и
другими психогенными расстройствами обычно не осознают многих
обстоятельств, сыгравших патогенную роль в развитии их болезнен-
ного состояния. Это происходит, с одной стороны, потому, что источ-
ники их расстройств кроются в области социальных отношений,
не находящих зачастую прямолинейного отражения в сознании,
с другой,- вследствие вытеснения из сознания непереносимых для
больных психотравмирующих моментов. О вытеснении говорит и
психоанализ. Но в отличие от него советская психотерапия признает
наиболее существенным в патогенетическом плане вытеснение не
биологических влечений, а моментов, определяемых столкновением
личности с такими обстоятельствами, которые несовместимы с ее
особо значимыми отношениями, сформировавшимися в течение всей
жизни индивида. Такое столкновение вызывает эмоциональное
перенапряжение, нарушающее динамику нервных процессов в выс-
ших отделах головного мозга, что приводит к неполному отражению
в сознании многих сторон патогенной ситуации, за исключением
выступающего на первый план тягостного переживания возникших
болезненных расстройств.
Происхождение невротических симптомов обычно ускользает от
сознания больного. Нередко они образуются по неосознаваемому
механизму условной связи случайных впечатлений или действий
с патогенной ситуацией. Невротический симптом выступает здесь
в качестве своеобразного заместителя подлинного источника болезни.
Существует много методов лечения невротических расстройств.
Они могут быть эффективными, если применяются в системе патоге-
нетической психотерапии (см. гл. 10). Важная задача ее состоит
в том, чтобы помочь самому больному осознать все взаимосвязи,
совокупность которых определила развитие болезни. В противопо-
ложность субъективно-психологическим концепциям здесь речь идет
не об осознании мифического материала психоаналитического или
экзистенциального толка, а об уяснении больным реальных соотно-
шений между его жизненным опытом, сформированной в этом опыте
системой его отношений, ситуацией, с которой они пришли в проти-
воречие, и проявлениями болезни. Весьма важно при этом привле-
чение внимания больного не только к его субъективным пережива-
ниям и оценкам, но также и к внешним условиям его социальной
среды, к ее особенностям, к взаимоотношениям окружающих его лю-
дей в семье, на производстве и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50