В апреле 1933 тода я пересек германо-датскую границу
со ста марками (25 долларов), спрятанными в зажигалке.
В Амстердаме я жил вместе с целым рядом эмигрантов
в доме, предоставленном еврейской общиной.

Мы жили довольно тесно. Атмосфера) конечно, была
подавленной. Многие оставили в Германии близких род-
ственников. Хотя депортация еще не была в полном
разгаре, мы ощущали сильную опасность. Как большин-
ство эмигрантов, покинувших Германию так рано, мы
были чувствительны к приготовлениям к войне и созда-
нию концентрационных лагерей.

Хотя Лора и наш первый ребенок нашли прибежище
у ее родителей, я не был уверен, что они находились в
безопасности, поскольку я был занесен в нацистский
черный список. Они приехали в Голландию несколькими
месяцами позже. Мы подыскали маленькую мансарду, где
жили следующие несколько месяцев в крайней нужде.
В то время я пытался сделать все возможное для нашей
жизни на милостыню с двумя людьми, память о которых
я сохранил до сих пор.

Один был актером, истинной бездарностью. Ничего
выдающегося в нем не было, кроме действительного
умения. Он мог выдавать целые трели, выдувая воздух
через задний проход. Я удивлялся его способности и
попросил однажды повторить представление. Потом он
признался, что должен был приготовиться заранее, на-
евшись стручков фасоли и капусты.

Другой была молодая замужняя женщина, довольно
странная и истеричная. Я был одним из двух ее любов-
ников на время. Я бы не упомянул ее, если бы этот
период моей жизни не был временем, когда я действи-
тельно стал суеверным и поверил в нечто сверхъестест-
венное - в силу <ми-но-га-мы>.

Моей миногамой была японская бронза около десяти
дюймов длиной, что-то среднее между ящерицей и дра-
коном. Она была дана мне знаменитым кинодиректором
в знак признательности и уважения с уверением, что она
является символом, приносящим удачу.

38

Я был скептиком. Она не принесла удачу ему. Она
не принесет и мне. Вскоре я должен был покинуть Гер-
манию. Жизнь в Голландии была трудна, особенно после
приезда моей семьи: мы жили в ледяной квартире, где
температура воздуха была ниже нуля. У нас не было
разрешения на работу. Ценная мебель, которую нам в
конце концов удалось вывезти, прибыла на открытой
машине и сильно пострадала от дождя. Деньги, выру-
ченные за мебель и мою библиотеку, не могли оставаться
долго. У Лоры был выкидыш и последующая депрессия.
К тому же молодая женщина, которую я упомянул выше,
начала причинять мне беспокойство.

Тогда я решил испытать богов. Я убежден, что ми-
ногама была носительницей несчастья. Я отдал ее той,
что чинила мне беспокойства, и, случайно или нет, бо-
гатый муж выгнал ее, плюс ко всему, она имела много
других неурядиц.

В то же время наше положение полностью изменилось.
Это произошло так, как будто заклятие было снято.

Эрнст Джонс, друг и биограф Фрейда, проделал ог-
ромную работу для преследуемых психоаналитиков ев-
реев. У него был запрос на обучившихся аналитиков в
Иоганнесбурге (Южная Африка). Я получил эту долж-
ность. Я не просил никаких гарантий. Я не только хотел
подальше убраться от отчаянной ситуации в Амстердаме,
но предвидел и более печальное будущее. Я сказал
друзьям: <Идет величайшая война всех времен. Вы едва
ли сможете удалиться на достаточное расстояние от Ев-
ропы>.

В то время они посчитали меня сумасшедшим, но
позже хвалили за мое предвидение.

Другое препятствие - 200 фунтов стерлингов гаран-
тии для эмиграции быстро и сверхъестественно исчезли.
Вскоре мы получили ссуду, которая покрыла как эти
расходы, так и стоимость путешествия.

Последним препятствием был языковой барьер. Кроме
латинского, греческого и французского, я учил в школе
немного английский. Я любил французский и достаточно
владел им, но я никогда не брался за английский. Сейчас
я должен был выучить его, и быстро. Я использовал
четырехстороннюю атаку: во время трехнедельного пу-

39

Трудно представить ту огромную разницу в судьбе,
которая существовала между нашей жизнью в Амстердаме
и годом позже, в Иоганнесбурге (Южная Африка).

В апреле 1933 года я пересек германо-датскую границу
со ста марками (25 долларов), спрятанными в зажигалке.
В Амстердаме я жил вместе с целым рядом эмигрантов
в доме, предоставленном еврейской общиной.

Мы жили довольно тесно. Атмосфера, конечно, была
подавленной. Многие оставили в Германии близких род-
ственников, Хотя депортация еще не была в полном
разгаре, мы ощущали сильную опасность. Как большин-
ство эмигрантов, покинувших Германию так рано, мы
были чувствительны к приготовлениям к войне и созда-
нию концентрационных лагерей.

Хотя Лора и наш первый ребенок нашли прибежище
у ее родителей, я не был уверен, что они находились в
безопасности, поскольку я был занесен в нацистский
черный список. Они приехали в Голландию несколькими
месяцами позже. Мы подыскали маленькую мансарду, где
жили следующие несколько месяцев в крайней нужде.
В то время я пытался сделать все возможное для нашей
жизни на милостыню с двумя людьми) память о которых
я сохранил до сих пор.

Один был актером, истинной бездарностью. Ничего
выдающегося в нем не было, кроме действительного
умения. Он мог выдавать целые трели, выдувая воздух
через задний проход. Я удивлялся его способности и
попросил однажды повторить представление. Потом он
признался, что должен был приготовиться заранее, на-
евшись стручков фасоли и капусты.

Другой была молодая замужняя женщина, довольно
странная и истеричная. Я был одним из двух ее любов-
ников на время. Я бы не упомянул ее, если бы этот
период моей жизни не был временем, когда я действи-
тельно стал суеверным и поверил в нечто сверхъестест-
венное - в силу <ми-но-га-мы>.

Моей миногамой была японская бронза около десяти
дюймов длиной, что-то среднее между ящерицей и дра-
коном. Она была дана мне знаменитым кинодиректором
в знак признательности и уважения с уверением, что она
является символом, приносящим удачу.

38

Я был скептиком. Она не принесла удачу ему. Она
не принесет и мне. Вскоре я должен был покинуть Гер-
манию. Жизнь в Голландии была трудна, особенно после
приезда моей семьи: мы жили в ледяной квартире, где
температура воздуха была ниже нуля. У нас не было
разрешения на работу. Ценная мебель, которую нам в
конце концов удалось вывезти, прибыла на открытой
машине и сильно пострадала от дождя. Деньги, выру-
ченные за мебель и мою библиотеку, не могли оставаться
долго. У Лоры был выкидыш и последующая депрессия.
К тому же молодая женщина, которую я упомянул выше,
начала причинять мне беспокойство.

Тогда я решил испытать богов. Я убежден, что ми-
ногама была носительницей несчастья. Я отдал ее той,
что чинила мне беспокойства, и, случайно или нет, бо-
гатый муж выгнал ее, плюс ко всему, она имела много
других неурядиц.

В то же время наше положение полностью изменилось.
Это произошло так, как будто заклятие было снято.

Эрнст Джонс, друг и биограф Фрейда, проделал ог-
ромную работу для преследуемых психоаналитиков ев-
реев. У него был запрос на обучившихся аналитиков в
Иоганнесбурге (Южная Африка). Я получил эту долж-
ность. Я не просил никаких гарантий. Я не только хотел
подальше убраться от отчаянной ситуации в Амстердаме,
но предвидел и более печальное будущее. Я сказал
друзьям: <Идет величайшая война всех времен. Вы едва
ли сможете удалиться на достаточное расстояние от Ев-
ропы>.

В то время они посчитали меня сумасшедшим, но
позже хвалили за мое предвидение.

Другое препятствие - 200 фунтов стерлингов гаран-
тии для эмиграции быстро и сверхъестественно исчезли.
Вскоре мы получили ссуду, которая покрыла как эти
расходы, так и стоимость путешествия.

Последним препятствием был языковой барьер. Кроме
латинского, греческого и французского, я учил в школе
немного английский. Я любил французский и достаточно
владел им, но я никогда не брался за английский. Сейчас
я должен был выучить его, и быстро. Я использовал
четырехстороннюю атаку: во время трехнедельного пу-

39

тешествия на корабле я чтял любые легкие и волнующие
рассказы, которые мог достать, такие, как детективы. Я
читал, не входя в детали, угадывая из контекста проис-
ходящее. Я также учил грамматику и словарь по методу
самообучения. Я также преодолел мою застенчивость и
вовлек экипаж и пассажиров в беседы. Позднее я ходил
в кино и просматривал одну и ту же картину несколько
р.аз. Я никогда не утрачу свой немецкий акцент, но
никогда и не стремился брать уроки английского произ-
ношения. Позже, в Америке, я часто был в замешательстве
от различия английского и американского произношения.
Как они провозгласили в парижских магазинах: англий-
ское произношение, американское понимание.

Нас встретили очень гостеприимно. Я открыл прак-
тику и основал Южно-Африканский институт психоа-
нализа\ В течение года мы построили себе первый дом
в совреыениом стиле в шикарном районе, с теннисным
кортом, бассейном, няней {у нас был следующий ре-
бенок), управляющим и двумя слугами-аборигенами.

В течение следующих лет я мог предаваться своим
хобби: теннис и пинг-понг. Я получил права летчика.
Мои друзья наслаждались полетами со мной, хотя Лора
никогда не доверяла мне. Моим величайшим удовольст\
вием было остаться одному в самолете, включить мотор
и планировать вниз в величественной тишине и одино-
честве.

У нас также балл большой каток. Как я любил тан-
цевать на льду1" Широкие скользящие движения, грацию
и баланс нельзя сравнить ни с чем. Я даже выиграл
медаль на соревнованиях.

Экскурсии на океан, плавание в теплых водах Индий-
ского океана, наблюдение изобилия диких животных, от-
снятие фильмов на сшом (зовремевном уровне> яаврш\
ляющие игры (я ушася у Макса Рейнхарда),, овлучение
первого места среда любителей> поселенке знахарей,
<<которые, отярыгия, обучеиве -игре. на скрипке, состав-
ление ценной коллекции марок, несколько теплых и про-
должительных дружеских отношений.

Какое отличие от нашей предыдущей жизни! Я всегда
имел достаточно денег и всегда был занят, но никогда
это не было так. Это была вспышка активности, дея-

40

тельности и траты денег. Лора обычно называла меня
смесью пророка и бездельника. В то время, конечно,
была опасность потери обоих.

Я был скован ригидностью психоаналитических табу:
точно 50-минутный сеанс, отсутствие физического взгляда
и социального контакта, отсутствие личной вовлеченности
{контр-трансформация).

Я был скован всей суетностью города, респектабель-
ного горожанина: семья, дом, слуги, заколачивание боль-
ших денег, чем это мне необходимо. Я был скован ди-
хотомией работы и игры: неделя с понедельника до
пятницы противостояла уик-энду. Я едва выпутался бла-
годаря моему духу и бунтарству от превращения в вы-
числительный труп, какими становились большинство мне
известных ортодоксальных психоаналитиков.

Первый перелом произошел в 1936 году, в год ве-
ликих ожиданий и великих разочарований. Я был при-
глашен сделать доклад в Чехословакии на Междуна-
родном конгрессе психоаналитиков. Я хотел поразить
всех своим полетом и своим докладом, противосто-
ящим фрейду.

Я собирался лететь сам, 4000 миль через Африку на
собственном самолете,- первый летающий аналитик.
Я нашел подержанный самолет, который мог делать 100
миль в час. Цена его была 200 фунтов, но кто-то пере-
хватил и запросил большую цену. Итак, эта затея про-
валилась, и я вынужден был сесть на корабль.

Представленный мной доклад на тему <Орального
сопротивления> все еще был написан в терминологии
Фрейда. Доклад встретил глубокое неодобрение. Вердикт
<Все существующее орально> лишил меня слов.

Я хотел сделать вклад в психоаналитическую теорию,
но еще не понимал в то время, насколько революционным
был этот доклад и как он должен был потрясти и даже
сделать необоснованными некоторые фундаментальные
положения теории Мастера.

Многие друзья критиковали меня за мои споры с
Фрейдом: <Тебе есть что сказать, твоя позиция надежно
основана на реальности. Но зачем эта продолжительная
агрессия против Фрейда? Оставь его в покое и просто
делай свое дело>.

41

Я не мог так. Фрейд, его теория, его влияние были
слишком важны для меня. Мое восхищение, мое недоу-
мение и мстительность были крайне велики. Я был глу-
боко тронут его страданием и мужеством. Я глубоко
благоговею перед тем, как много он достиг практически
в одиночестве, при наличии неадекватных инструментов
ассоциативной психологии и механически ориентирован-
ной философии. Я глубоко благодарен ему за то, что
так много достиг сам через борьбу с ним.

Иногда наталкиваешься на утверждение, которое шо-
ком узнавания озаряет темноту неведения, как алмазной
вспышкой. У меня был подобный <пик>, когда я был
подростком. Шиллер, недооцененный друг и современник
Гете, писал: <До тех пор, пока философия не будет
управлять миром, он будет регулироваться голодом и
любовью>.

Фрейд писал позже о том же: <Мы живем благодаря
силам внутри нас>. Но потом он совершил непроститель-
ную ошибку, чтобы спасти свою систему, ориентирован-
ную на либидо. Для него рот новорожденного имеет
энергию, которая еще не дифференцирована по качеству
либидо, и его функция заключается в приеме пищи.
Практически, он пропустил вторую функцию и занял
позицию, противоположную Марксу.

Маркс сделал главным человеческим побуждением пи-
щу, Фрейд выдвинул на передний план либидо. Вопрос
не стоит, как выбор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68