- Хорошо, -
одобрительно сказала волшебница, - теперь пойдемте в Тронную Залу.
- Все это так таинственно и загадочно, - тихо сказал граф Лэндийский
Спархоку, когда они шли по коридору.
- Вы когда-нибудь видели настоящую магию, милорд? - спросил его
Спархок.
- Я в это не верю, мой друг.
- Однако, я уверен, скоро вы измените свое мнение по этому поводу.
Когда они подошли к Тронной Зале, граф Лэндийский вынул из
внутреннего кармана ключ и отпер дверь. Первой вошла Сефрения, а за ней
все остальные. В Зале было темно. За время заключения графа Лэндийского
свечи успели догореть до конца. Тем не менее по-прежнему были слышны
размеренные удары сердца королевы, отдававшиеся эхом по всему залу. Кьюрик
вышел в коридор и вернулся с факелом.
- Может, стоит зажечь новые свечи? - спросил он Сефрению.
- Конечно, - ответила она. - Нельзя, чтобы Элана проснулась в темной
зале.
Кьюрик и Берит заменили огарки на свежие свечи. И тогда Берит впервые
смог взглянуть в лицо молодой королевы, которой он так преданно служил, но
не разу в жизни не видел. Он смотрел на нее, затаив дыхание. И Спархоку
показалось, что в его взгляде читалось нечто большее, чем простое уважение
и почитание своей королевы. Берит был того же возраста, что и Элана, а она
- так прекрасна.
- Так гораздо лучше, - проговорила Сефрения, оглядывая освещенную
ярким светом горящих свечей Тронную Залу. - Спархок, пойдем со мной. - Она
подвела его к помосту, на котором возвышался королевский трон.
Элана, как и все эти последние месяцы, сидела на троне, облаченная в
государственные королевские одежды, и на ее длинных светлых волосах
возлежала корона Элении. Глаза королевы были закрыты, а лицо казалось
спокойным и безмятежным.
- Потерпи еще немного, моя королева, - прошептал Спархок. На глазах
его показались слезы.
- Сними свои рукавицы, Спархок, - сказала ему Сефрения. - Кольца
должны касаться Беллиома при его использовании.
Тот быстро снял рукавицы. Затем достал мешочек, в котором хранил
Беллиом, и развязал стягивающую его веревку.
- Ну что ж, - произнесла Сефрения, обращаясь к оставшимся в живых
рыцарям, - займите свои места.
Вэнион и пять других пандионцев расположились вокруг трона. Каждый из
них держал в руках свой меч и меч одного из погибших братьев.
Сефрения, стоявшая рядом со Спархоком, начала тихо произносить слова
заклинания, при этом плетя пальцами в воздухе замысловатые узоры. Пламя
свечей, казалось, колебалось в такт ее движениям. Спархок с трудом оторвал
свой взгляд от прекрасного лица Эланы и быстро перевел его на рыцарей,
окруживших трон. Там, где было шесть его братьев по Ордену, стояло теперь
двенадцать. Призраки тех, кто за последние шесть месяцев один за другим
покидали этот мир и отправлялись в Чертог Смерти, безмолвно вернулись,
чтобы в последний раз взять меч в руки.
- Теперь, сэры рыцари, - сказала Сефрения и живым и мертвым, -
направьте ваши мечи острием к трону. - Затем она снова заговорил
по-стирикски, произнося слова уже другого заклинания. Острия мечей
осветились мягким сиянием, которое становилось все ярче и ярче, пока
вокруг трона не образовалось кольцо лучистого света. Сефрения подняла
вверх руку и, произнеся одно-единственное слово, резко ее опустила.
Кристалл вокруг трона пошел волнами в воздухе, словно это была вода, и
через мгновение исчез.
Тут же голова Эланы безвольно повисла, и все ее тело начало сотрясать
словно в лихорадке. Дыхание стало затрудненным, а удары сердца -
прерывистыми. Спархок ступил на помост, собираясь прийти на помощь своей
королеве.
- Не сейчас, - резко остановила его Сефрения.
- Но...
- Делай, как я говорю!
Всего с минуту простоял он, растерянный и беспомощный, подле
королевы, однако эта минута показалась ему часом. Затем Сефрения подошла к
трону и осторожно приподняла за подбородок голову Эланы.
- Теперь, Спархок, - сказала Сефрения, - возьми Беллиом в свои руки и
дотронься им до сердца Эланы. Проверь, чтобы кольца касались камня. И
когда ты это сделаешь, прикажи ему исцелить королеву.
Спархок взял Сапфирную Розу в руки, и затем, осторожно приставив
цветок-гемму к груди Эланы, громким голосом приказал:
- Исцели мою королеву, Беллиом-Голубая-Роза!
Громадная волна невиданной силы вырвалась из самой глубины самоцвета
и заставила Спархока пасть на колени. Пламя свечей задрожало и свет от них
на мгновение потускнел, как если бы чья-то мрачная тень пронеслась через
Залу. Что это? Может, тот самый грозный призрак, который неотступно
преследовал Спархока и охотился за ним в его снах? Внезапно Элана
выпрямилась, тело ее перестало содрогаться в конвульсиях и из груди
вырвался приглушенный вздох. Еще через мгновение глаза ее приобрели
осмысленное выражение, и королева с удивлением посмотрела на Спархока.
- Свершилось! - произнесла дрожащим голосом Сефрения и устало
опустилась на помост.
- Мой рыцарь! - слабым голосом крикнула опомнившаяся от изумления
Элана стоявшему перед ней на коленях Спархоку. - О, мой Спархок,
наконец-то ты вернулся ко мне! - Она положила руки к нему на плечи,
нагнулась и подарила ему долгий нежный поцелуй.
- Ну, дети, на сегодня достаточно, - сказала им Сефрения. - Спархок,
отнеси королеву в ее покои.
Спархок был в замешательстве, поцелуй Эланы совершенно не напоминал
поцелуй той маленькой девочки, которую он знал когда-то. Он убрал Беллиом,
снял шлем и передал его Келтэну. Затем он осторожно взял на руки свою
королеву, которая тут же обняла его руками за шею и прижалась к его щеке.
- О, наконец-то я нашла тебя, - вздохнула она, - и я люблю тебя, и
никогда больше не отпущу от себя.

4
На следующее утро, когда Спархок возвратился после посещения королевы
и снял доспехи, мысли его были заняты только Эланой. Чуяло его сердце, что
общение с ней будет теперь для него сопряжено с большими сложностями.
Когда он покидал свою маленькую королеву, уезжая в ссылку, отношения между
ними были вполне ясно определены. Он был взрослый человек, ее наставник, а
она всего-навсего ребенок. Теперь все было по-другому, их отношения должны
были складываться как между монархом и его слугой. Конечно, Кьюрик и
другие рассказывали ему о том мужестве и истинно королевском характере,
которые его воспитанница проявила во время своего недолго правления, перед
тем как Энниас отравил ее, но слышать об этом, и испытать на самом себе
совсем другое. Нет, это совершенно не означает, что Элана обращалась с ним
резко и повелительно. Наоборот, ему казалось, что она испытывает к нему
истинную привязанность, и она не отдавала ему прямых приказов, а
создавалось такое впечатление, что Элана ожидает его согласия на ее
желания. Все было очень странно и ново для них обоих, и Спархока очень
тревожила возможность неверных поступков как с его стороны, так и со
стороны королевы Эланы.
Его опасения оправдывали и некоторые последние события. В первую
очередь ее просьба, чтобы он спал в палате, прилегающей к ее, казалась ему
крайне неуместной, даже слегка скандальной. Когда же он попытался
объяснить это королеве, она смеялась до слез. Поразмыслив, Спархок в такой
ситуации решил, что некоторой защитой от болтливых языков могли бы
послужить доспехи. Времена были неспокойными, и королеве Элении
требовалась надежная охрана. А Спархок, как ее рыцарь, имеет право и даже
обязан охранять свою королеву. Однако когда он предстал перед ней этим
утром в полных доспехах, она поморщила нос и предложила ему переодеться.
Он понимал, это было серьезной ошибкой. Рыцарь Королевы в доспехах - одно
дело, при этом ни один здравомыслящий человек, которого еще интересует
свое собственное здоровье, не рискнет болтать об излишней близости
Спархока к королевской персоне. Однако если он станет носить камзол и
облегающие штаны, то слуг ничто не сможет удержать от неуместных
разговоров. А если по дворцу поползут всевозможные слухи и сплетни, то
скоро об этом будет знать и весь город.
Спархок с сомнением оглядел себя в зеркале. На нем был черный
бархатный камзол, отделанный серебром, и облегающие штаны. Ему казалось,
что этот наряд все же имеет, пусть и весьма отдаленное, сходство с
форменной одеждой, а чтобы еще больше подчеркнуть это, он обулся в черные
короткие сапоги, отвергнув те туфли, что недавно вошли в моду при дворе.
Не пришлась по вкусу Спархоку и тонкая рапира; отшвырнув ее в сторону, он
прицепил к поясу свой боевой меч. Вид при этом был у него откровенно
нелепым, но присутствие тяжелого оружия будет ясно указывать на то, что
Спархок посещает королевские апартаменты по делу.
- Это просто смешно, Спархок, - рассмеялась Элана, когда он
возвратился в комнату, где она отдыхала на диване, вся обложенная большими
мягкими подушками и укрытая голубым шелковым покрывалом.
- Что, моя королева? - невозмутимо поинтересовался Спархок.
- Этот твой меч. Он совершенно не подходит к этой одежде. Пожалуйста,
сними его и носи ту рапиру, которую я приказала тебе выдать.
- Если вас так оскорбляет мой внешний вид, ваше величество, то я могу
удалиться. Однако меч будет там, где находится сейчас. Я не смогу защитить
вас выданной мне вязальной спицей.
- Что такое? - горячо начала она. Глаза ее гневно сверкнули.
- Таково мое решение, Элана, - резко обрубил он все ее возражения. -
Я отвечаю за вашу безопасность, и те шаги, которые я в связи с этим
вынужден предпринимать, не подлежат обсуждению.
Они обменялись долгими тяжелыми взглядами. Спархок знал, что это был
не последний раз, когда столкнулись их воли.
Взгляд Эланы смягчился.
- Ты такой суровый и неумолимый, мой рыцарь, - сказала она.
- Там, где это касается безопасности вашего величества - да!
- Так что же мы тогда спорим, мой рыцарь? - капризно улыбнулась она,
хлопая ресницами.
- Не делай так, Элана, - сказал он ей, привычным, в обращении с нею,
когда она была маленькой девочкой, тоном наставника. - Ты королева, а не
какая-нибудь застенчивая горничная. Не пытайся просить, а тем более
очаровывать. Приказывай.
- А ты снимешь этот меч, если я прикажу тебе, Спархок?
- Нет, здесь обычные правила неприменимы.
- И кто решил это?
- Я. Но если ты хочешь, мы можем послать за графом Лэндийским. Он
хорошо разбирается в законах и сможет высказать нам свое мнение по этому
поводу.
- Но если он не решит в твою пользу, ты ведь и его не послушаешь?
- Да.
- Это не честно, Спархок.
- А я и не пытаюсь быть честным, моя королева.
- Спархок, по крайней мере когда мы наедине, можешь ты отказаться от
"ваших величеств" и "моих королев". В конце концов, у меня есть имя, и ты
не боялся меня называть по имени, когда я была ребенком.
- Как пожелаешь, - пожал он плечами.
- Нет, скажи, Спархок, скажи - Элана! Это не трудное имя, скажи,
ничего с тобой не случится.
Спархок улыбнулся.
- Хорошо, Элана, - сдался он. После поражения в вопросе о мече ей
была необходима хотя бы маленькая победа, чтобы восстановить свое
королевское достоинство. Она откинулась на подушки и задумалась. Ее
светлые волосы были аккуратно уложены, а на щеках играл румянец, слегка
контрастирующий с нежной бледностью ее кожи. - А что ты делал в Рендоре
после того, как этот идиот Алдреас отправил тебя в ссылку.
- Не стоит так говорить о своем отце, Элана.
- Да какой из него отец, Спархок, и умом он особенно не блистал.
Должно быть, усилия, которые он растратил на свою сестру, размягчили его
мозги.
- Элана!
- Не притворствуй, Спархок! Весь дворец знает об этом, а возможно, и
целый город.
Спархок решил, что пора подыскать мужа для своей королевы.
- Откуда тебе так много известно о принцессе Ариссе? - спросил он. -
Ее ведь отправили в монастырь еще до твоего рождения.
- У слухов долгая жизнь.
Спархок лихорадочно обдумывал, как бы сменить тему беседы. Хотя
Элана, казалось, была неплохо осведомлена о том, что говорила, он не мог
примириться с тем, что она ведет подобные разговоры. Он чувствовал, что в
душе она для него по-прежнему чистый, невинный ребенок, каким он ее
оставил десять лет назад.
- А ну-ка протяни свою левую руку, - сказал он, - у меня кое-что есть
для тебя.
И все же каждый из них ощущал некоторую натянутость их отношений.
Многое оставалось еще невыясненным. В Спархоке происходила мучительная
внутренняя борьба между строгим, но нежным наставником и беспрекословным
исполнителем королевских приказов. Он не понимал, что ждет от него Элана,
которая казалась то шаловливым капризным ребенком, то вполне зрелым
монархом. Обоим им было хорошо известно, что за время отсутствия Спархока
в характере Эланы произошли большие изменения. То был период ее
становления как королевы. Со своей стороны она, видимо, была уверена в
недавно приобретенных ею качествах и положении. Однако несомненным было и
то, что ей постоянно приходилось разрываться между желанием показать себя
во всей красе своего королевского величия или по-прежнему оставаться
свободной от всего этого. Эти чувства испытывала она и в тот самый момент,
когда Спархок осторожно надел на палец ее левой руки кольцо с ярко-красным
рубином, которое, как ему казалось, принадлежало королю Алдреасу. Элана
бросила на кольцо не более чем поверхностный взгляд, а затем с
восторженным криком обхватила рыцаря руками за шею и, притянув к себе
растерявшегося Спархока, буквально впилась своими губами в его.
Это было весьма неосмотрительно с ее стороны, поскольку именно в этот
момент дверь распахнулась и в комнату вошли Вэнион и граф Лэндийский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78