- Патриарх Кумбийский! - торжественно произнес Ортзел, - ты
председательствуешь сейчас. В твою обязанность входит снять эти печати и
проследить за тем, чтобы были розданы марки.
Макова бросил на монаха-законника быстрый взгляд. Тот кивнул.
Кумбийский патриарх принял из рук священника мешки, сорвал печати и
вынул из каждого по плоскому кружку размером с монету - один белый,
другой, соответственно, черный.
- При помощи этого мы будем голосовать, - объявил он, поднимая над
головой руку с зажатыми между пальцев марками. - Традиционно черная марка
означает - "нет", а белая - "да". Раздайте марки патриархам, - приказал
Макова паре молодых служек. - Каждый член Курии должен получить одну белую
и одну черную, - он прокашлялся. - Да придаст вам Всевышний мудрости,
братья мои! Голосуйте так, как повелит вам ваша совесть, - краска
постепенно возвращалась на побледневшее лицо Маковы.
- Наверное, он прикидывает в уме, кто как проголосует, - предположил
Келтэн. - У него пятьдесят девять, а у нас - по его мнению - должно быть
лишь сорок семь. Но он ничего не знает о тех патриархах, которых мы
спрятали в комнате здесь неподалеку. Воображаю, каким это будет для него
сюрпризом, хотя перевес все равно остается на его стороне.
- Ты забыл о тех, кто еще не определил до конца своих склонностей,
Келтэн, - напомнил ему Бевьер.
- Так они наверняка воздержатся. Они все еще надеются сорвать
где-нибудь куш, и вряд ли сейчас решат, к какой стороне примкнуть.
- В этом голосовании, по закону, нельзя воздерживаться.
- И откуда ты знаешь так много о церковных законах, Бевьер?
- Я же говорил уже, что изучал военную историю.
- А причем тут история-то, тем более военная?
- Во время земохского вторжения церковь признала ситуацию угрожающей
гибелью церкви и веры. Я читал об этом.
- А-а-а... понятно.
Пока служки раздавали марки, Долмант поднялся со скамьи и отправился
к дверям. Он что-то кратко сказал архипрелатским стражникам, стоящим у
входа снаружи, и возвратился на место. К моменту, когда служки добрались
уже до четвертого яруса патриарших скамей, в зале появились пятеро
прятавшихся до этого времени патриархов и, нервно озираясь, прошли к
местам членов Курии.
- Как все это понимать, братья мои? - с вытаращенными глазами
выдохнул Макова.
- Патриарх Кумбийский, кажется, действительно не в себе, - повторил
свою недавнюю фразу Ортзел. Ему, видимо, доставляло удовольствие повторять
это Макове. - Братья мои, - обратился он к вошедшим, - в настоящее время
мы собрались голосовать...
- Это входит в мои обязанности, объяснить все нашим братьям! -
запротестовал Макова.
- Ты ошибаешься, Макова, - резко возразил Ортзел. - Я поставил вопрос
на куриальное голосование, значит я должен объяснить его содержание, - он
быстро изложил суть дела, всячески подчеркивая важность ситуации, чего,
конечно, никогда не сделал бы Макова.
Макова, казалось, все же сумел справиться с собой, и снова взял себя
в руки.
- Похоже он опять принялся за подсчеты, - прошептал Келтэн. - У него
по-прежнему больше голосов. Все теперь будет зависеть от того, что скажут
нейтральные.
Черный ящик поставили на стол перед кафедрой председателя, и
патриархи по очереди подходили к нему и опускали в прорезь одну из марок.
Некоторые делали это открыто, другие предпочитали таиться.
- Я сам позабочусь о подсчете голосов, - объявил Макова, когда
процедура была закончена.
- Нет, - спокойно отозвался Ортзел, - по крайней мере не один. Я
предложил этот вопрос, и я буду помогать тебе.
- Ортзел нравится мне все больше и больше, - прошептал Тиниен,
наклоняясь к Улэфу.
- Да, пожалуй, - согласился тот. - Видно, мы недооценили его.
Лицо Маковы становилось все более серым, когда он и Ортзел начали
подсчет голосов. Когда последние марки покинули ящик, все в Палате затаили
дыхание, воцарилась напряженная, звенящая тишина.
- Объяви результаты, Макова, - сказал Ортзел.
Макова бросил быстрый умоляющий взгляд на Энниаса.
- Шестьдесят четыре "да" и пятьдесят шесть "нет", - еле слышно
пробормотал он.
- Повтори, Макова, - властно проговорил Ортзел. - Те из наших
братьев, что сидят подальше, вряд ли расслышали тебя.
Макова бросил на него полный ненависти взгляд, но все же повторил
результаты более громко.
- Мы заполучили нейтральных! - ликующе воскликнул Телэн, - да еще
прихватили три голоса у Энниаса.
- Ну что ж, хорошо, - спокойно произнес Эмбан. - Я рад, что все так
завершилось. Нам еще много чего надо решить, братья мои, а времени
остается совсем немного. Я буду прав, если скажу, что воля Курии - как
можно быстрее послать за рыцарями Храма и армиями Западных королевств,
чтобы они пришли к нам на защиту?
- Неужели ты хочешь оставить королевство Арсиум полностью
беззащитным, брат мой Эмбан? - патетически возвысив голос вопросил Макова.
- А что сейчас угрожает Арсиуму, Макова? Все эшандисты стали лагерем
прямо за нашими воротами. Ты хочешь провести еще одно голосование?
- Да, я требую чтобы решение принималось большинством "три из пяти".
- Что сказано об этом в законе? - Эмбан с почтением склонил голову в
сторону монаха-законника.
- Такого рода голосование требуется только для избрания Архипрелата.
Все остальные вопросы, решаемые во время положения, грозящего гибелью веры
и церкви, требуют простого большинства.
- Я так и думал, - улыбнулся Эмбан. - Ну что, брат мой Макова, ты
настаиваешь на голосовании?
- Я снимаю свое предложение, - сдавленно проскрежетал Кумбийский
патриарх. - Но все же как вы собираетесь отправить гонцов из осажденного
города?
Тут в разговор снова вступил Ортзел.
- Как видимо известно моим братьям, я лэморкандец, - сказал он. - А
нам в Лэморканде хорошо известна, что такое осада. Поэтому еще вчера я
отправил два десятка моих людей на окраину города, где они дожидаются
сигнала. А сигнал им уже подают - это струйка дыма над куполом Базилики.
Не удивлюсь, если они уже на дороге в Арсиум и вовсю погоняют лошадей. По
крайней мере так было бы лучше и для нас и для них.
- Он мне нравится, - усмехнулся Келтэн.
- И ты осмелился сделать это, не получив еще согласия Курии? - с
ужасом спросил Макова.
- А что, Макова, у тебя были какие-то сомнения относительно исхода
голосования? - Я чувствую двух старых противников, - заметила Сефрения. -
Братья мои! - обратился к Курии Эмбан. - Трудности, с которыми лицом к
лицу мы сейчас столкнулись, совершенно определенно военного характера, а
мы с вами люди в большинстве своем не военные. И как мы сможем избежать
ошибок, задержек и других несуразиц, если необученные военному делу
духовные особы возьмутся за исполнение несвойственных им, прямо скажем,
обязанностей? Патриарх Кумбийский, председательствовавший на наших
собраниях до сего дня, исполнял свой долг образцово, и все мы, я думаю,
благодарны ему за это, но сейчас, мы должны признать, что в военном деле
он сведущ не более, чем я. А я, признаться, не могу отличить одного конца
меча от другого, - он широко улыбнулся. - Честно говоря, я гораздо более
сведущ в орудиях еды, чем в орудиях военных. С полной уверенностью в
победе я мог бы вызвать любого на смертельный поединок над хорошо
прожаренным бычьим бедром...
Патриархи рассмеялись. Напряжение в зале несколько спало.
- Теперь нам нужен военный человек, братья мои, - продолжил Эмбан. -
Сейчас председательствовать должен скорее военачальник, чем священник. И
среди нас, патриархов церкви, есть четверо таких военачальников. Как вы
догадываетесь, это магистры Воинствующих орденов.
Собрание возбужденно загомонило, но Эмбан, призывая к тишине,
повелительно поднял руку.
- Но, - продолжил он, - разве можем мы отвлекать внимание наших
военных, не побоюсь назвать их так, гениев от единственно важной сейчас
задачи - защиты Священного города? Думаю нет. Тогда что же делать нам с
вами? - он выдержал драматическую паузу. - Я бы не должен был нарушать
обещание, данное мною одному из наших братьев... Но надеюсь, что он и
Господь Бог смогут простить меня. Поскольку на самом деле, братья мои,
среди нас есть человек, весьма сведущий в военной науке. Он, по скромности
своей, скрывал от нас этот талант, но скромность, лишающая нас его военных
знаний, когда Священный город осажден врагами истинной веры, по меньшей
мере неуместна. - На широком лице Эмбана отразилось искреннее сожаление. -
Прости меня, Долмант, но у меня нет выбора - долг перед церковью сейчас
выше для меня, чем долг перед другом.
Глаза Долманта оставались холодными. Горячая речь Эмбана, видимо, не
тронула его.
- Ну что ж, - вздохнул Эмбан. - Полагаю, когда мы завершим наше
сегодняшнее собрание, мой собрат из Демоса много чего выскажет мне. Но...
при моей телесной конституции синяки обычно не бывают особенно сильно
заметны. В молодости патриарх Демосский состоял в Ордене Пандиона и...
В Палате послышались удивленные возгласы.
- Да! - возвысил голос Эмбан. - Магистр Вэнион, который был в ту пору
еще простым послушником, заверил меня, что Долмант был прекрасным воином,
и мог бы сам стать магистром Ордена, если бы церковь не сочла нужным
применить его таланты в другой области, - он снова выдержал паузу. -
Возблагодарим же Бога, братья мои, что перед нами не встало этой задачи -
выбирать между Вэнионом и Долмантом. Вряд ли вопрос был бы доступен нашей
жалкой мудрости, - он еще некоторое время рассыпал похвалы Долманту,
потом, опомнившись, огляделся вокруг. - Так каково же будет наше решение,
братья мои? Попросим ли мы нашего собрата из Демоса взять на себя
управление собраниями Курии на время угрожающей нам опасности.
Макова, совершенно растерявшись, уставился на него. Он пару раз
открывал рот, чтобы что-то сказать, но всякий раз, так ничего и не
произнеся, стискивал зубы.
Спархок наклонился и тихо заговорил со старым монахом, сидящим
впереди.
- А что, патриарх Макова внезапно лишился дара речи, отец мой? -
спросил он. - Похоже, что он просто готов на стену лезть.
- В некотором смысле вы действительно правы, сэр рыцарь, - отозвался
монах. - Он ничего не может сейчас сказать. В Курии существует негласное
правило - ни один патриарх не может сам предлагать, либо вообще говорить
что-либо о своей кандидатуре на какой-либо пост. Это нескромно.
- Хороший обычай, и весьма к месту.
- Я тоже так полагаю, сэр рыцарь, - усмехнулся монах. - Этот Макова
просто вгоняет меня в сон.
- И со мной так же, - согласился Спархок.
Макова в отчаянии оглядывался вокруг, но никто из его друзей не
нашелся сказать чего-либо в его защиту. Возможно потому, что сказать было
нечего, а, может быть, из-за того, что все заранее предвидели результаты
голосования.
- Голосуем, - наконец угрюмо проговорил он.
- Прекрасное решение, брат мой Макова, - улыбнулся Эмбан, - а то,
пока мы тут разглагольствуем, время не стоит на месте.
Шестьдесят пять патриархов проголосовали за Долманта и пятьдесят пять
против. Еще один из поддерживающих первосвященника Симмурского изменил
ему.
- Брат мой, - сказал Долманту Эмбан, когда результат голосования был
объявлен, - извольте занять свое место на кафедре председателя.
Долмант встал со скамьи, а Макова дрожащими от гнева руками собрал
свои бумаги, и, высоко подняв голову, покинул председательское место.
- Мне оказана вами большая честь, братья мои, - сказал Долмант. - Но
позвольте мне не тратить много времени на благодарности. К сожалению, у
нас есть гораздо более важные дела. Наша самая насущная задача сейчас -
это объединить все имеющиеся у нас силы под командованием рыцарей Храма.
Но как мы можем этого добиться?
Тут снова заговорил Эмбан, который даже и не садился на свое место.
- Силы, о которых говорит наш уважаемый председатель, находятся прямо
у нас под рукой, - обратился он к собранию. - Каждый из нас имеет в своем
распоряжении отряд солдат церкви. Я думаю, что при создавшихся условиях,
мы должны немедленно передать их в распоряжение воинствующих Орденов.
- Ты что же, хочешь лишить нас последней защиты, Эмбан? -
запротестовал Макова.
- Защита Чиреллоса - более важная задача, Макова. Неужели потомки
скажут о нас, что мы отказали в защите святой церкви, трусливо и малодушно
заботясь о своих шкурах? Господь свидетель, я верю, что среди нас не
окажется столь малодушного и себялюбивого человека. Что скажет Курия?
Должны ли мы принести эту малую жертву во имя спасения церкви?
Разноголосый шум послышался в зале, но одобрение все же преобладало.
- Может кто-нибудь из патриархов хочет предложить этот вопрос к
голосованию? - с холодной невозмутимостью спросил Долмант. Он оглядел
безмолвствующие теперь ряды патриархов. - Тогда пусть летописец запишет,
что предложение патриарха Укеры было принято всеобщим одобрением. Писцы же
подготовят необходимые бумаги, которые подпишет каждый патриарх, передавая
свои отряды солдат церкви под командование магистров Воинствующих Орденов
для защиты города, - Долмант ненадолго замолчал, задумчиво хмуря брови. -
Вызовите сюда командующего личной охраной Архипрелата.
Один из священников поспешил вон из зала и вскоре перед Курией
предстал рыжеволосый воин с полированными наплечниками, при щите на
перевязи и с коротким мечом. По выражению лица его было видно, что он
знает об армии у городских ворот.
- Один вопрос, командующий, - сказал ему Долмант. - Мои братья
просили меня занять место председателя. В отсутствие Архипрелата могу я
говорить с вами за него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78