- Опять это облако, Спархок, - доложил Берит, выходя на корму. - Оно
там, далеко позади.
Спархок всмотрелся вдаль. Теперь, когда он мог его видеть отчетливо,
облако не казалось таким уж опасным. Когда это была лишь мимолетная тень,
которую едва можно было видеть, оно наполняло Спархока ужасом. Теперь же
ему приходилось удерживать себя от того, чтобы думать о ней как о какой-то
мелкой неприятности. Облако все еще было опасным. Улыбка тронула губы
Спархока. Похоже, даже Бог мог ошибаться и сотворять что-то несовершенное.
- Почему ты просто не развеешь его при помощи Беллиома? - спросил
Келтэн.
- Потому что оно появится снова. Зачем тратить силы понапрасну?
- Так ты вообще ничего не собираешься делать с этим проклятым
облаком?
- Почему же, собираюсь.
- И что же?
- Я собираюсь не обращать на него внимания.
Где-то в середине утра они пристали к заснеженному песчаному берегу,
вывели лошадей и пустили судно дрейфовать. Потом они сели в седла и
поехали вглубь страны.
Восточная сторона залива была почти полностью лишена растительности,
каменистые холмы покрывал слой крупного черного песка, кое-где прикрытого
снежной пылью. Ледяной ветер поднимал облака пыли и снега на их пути, и
они ехали, казалось, в постоянных сумерках, закрывая рты и носы плащами.
- Медленно едем, - проговорил Улэф, вытирая глаза от пыли. - Решение
Мартэла поехать через Эйк было, пожалуй, мудрым.
- Я уверен, что на дороге от Эйка до Земоха так же холодно и пыльно,
- сказал Спархок. Он слегка улыбнулся. - Мартэл очень привередлив и
ненавидит грязь. Знать, что ему за воротник попала пара пригоршней песка
со снегом, мне ужасно приятно.
- Какие милые мысли иногда приходят тебе в голову, Спархок, -
язвительно проговорила Сефрения.
- Да я никогда и не скрывал этого, - отозвался рыцарь.
Когда наступила ночь, они укрылись в пещере, а покинув ее утром
следующего дня, увидели, что небо очистилось, хотя ветер стал сильнее и
перегонял целые облака пыли. Пока все собирались у входа в пещеру и
готовились отправиться в путь, вернулся Берит, еще с первыми лучами солнца
отправившийся вперед на разведку. Он был очень бледен.
- Там какие-то люди, Спархок, - сказал он, спешившись.
- Солдаты?
- Нет. С ними стирики, женщины и дети. У них есть немного оружия, но,
похоже, они не умеют обращаться с ним.
- Что они делают? - спросил Келтэн.
Берит нервно кашлянул и огляделся.
- Лучше и не говорить, сэр Келтэн, и не надо леди Сефрении их видеть.
Они устроили там что-то вроде алтаря с глиняным идолом на нем и занимаются
тем, что обычно не делают на людях. Я думаю, это просто какие-то
ненормальные.
- Все-таки лучше сказать об этом Сефрении, - решил Спархок.
- Я не могу этого сделать, Спархок, - сказал Берит, краснея. - Я не
могу при ней описать то, чем они занимаются.
- А ты расскажи ей обо всем, не вдаваясь в подробности.
Сефрения однако оказалась настойчивой.
- А что именно они делали, Берит? - спросила она.
- Ну вот, я так и знал, - пробормотал Берит, с упреком глядя на
Спархока. - Они... э-э-э... они приносят в жертву животных, леди Сефрения,
и они совсем не одеты, несмотря на холод. Они размазывают по телу кровь
жертв и они... э-э-э...
- Да, мне знаком этот ритуал. Опиши людей. Они выглядят как стирики
или эленийцы?
- Многие из них темноволосые, леди Сефрения.
- А-а, - протянула она, - вот кто это. Эти люди не представляют собой
опасности. Идол - другое дело. Мы не можем оставить его, необходимо его
разрушить.
- По той же причине, по которой мы разбили того, в подвале в Газеке?
- спросил Келтэн.
- Именно, - Сефрения скорчила рожицу. - Я, конечно, не должна этого
говорить, но Младшие Боги допустили промах, когда заключили Азеша в того
глиняного идола в Храме около Ганды. Идея была неплохой, но кое-что они
проглядели. Люди могут делать копии идола, а если совершить необходимый
ритуал, дух Азеша вселяется в эти копии.
- Так что же нам делать? - спросил Бевьер.
- Мы разобьем идола до того, как ритуал будет завершен.
Голые земохцы в каньоне были не слишком чисты, а их волосы свалялись
и спутались. Спархок раньше никогда не думал, что под одеждой может
скрываться столько человеческого уродства. Обнаженные, поклонявшиеся идолу
были крестьянами и пастухами. Когда рыцари в кольчугах ворвались в их
круг, запачканные кровью люди визгливо закричали от ужаса и стали
разбегаться во все стороны, еще больше напуганные тем, что нападавшие были
переодеты в земохские одежды.
Четверо из сотворявших ритуал земохцев были одеты в грубые рясы и
стояли перед алтарем, только что закончив приносить в жертву козла. Трое
из них остолбенело уставились на рыцарей, но четвертый, мужичок со
всклокоченной бородой и узким лбом, все еще перебирал пальцами в воздухе и
отчаянно торопясь говорил по-стирикски. Он выпустил несколько заклинаний,
таких неуклюжих, что можно было только смеяться.
Рыцари, нисколько не смущаясь, проехали через выпущенных им призраков
и бегущую толпу.
- Защити нас, Господь! - завизжал жрец, с пеной на губах. Однако его
прихожане не вторили призыву.
Глиняный идол на грубом алтаре, казалось, немного двигался, как
кажется движущейся дальняя гора в колеблющемся воздухе в жаркий летний
полдень. От него исходили волны враждебности, и воздух внезапно стал
ледяным. Спархок вдруг почувствовал как из него уходит сила, а Фарэн под
ним пошатнулся. Затем земля перед алтарем задвигалась и стала подниматься.
Под землей что-то шевелилось, что-то настолько ужасное, что Спархок слабея
отвел глаза. Земля пошатнулась, и Спархок почувствовал, как леденящий ужас
заползает в его сердце. В глазах его потемнело.
- Нет! - зазвенел голос Сефрении. - Не сдавайся! Это не может
победить тебя!
Сефрения поспешно заговорила по-стирикски и быстро вытянула руку. То,
что появилось на ее ладони, ярко сверкало и было сначала не больше яблока,
но когда этот сияющий шарик поднялся в воздух, он расширился и сделался
еще ярче, и казалось, что перед алтарем зажглось маленькое солнце, и это
солнце принесло с собой тепло лета, прогнавшее могильный холод. Земля в
мгновенье замерла, а идол вновь стал неподвижным.
Кьюрик пришпорил своего дрожащего мерина и ударил булавой. И
уродливый идол рассыпался под ударом, и его черепки разлетелись во все
стороны.
Голые земохцы в полном отчаянии рыдали и выли от ужаса.

25
- Собери их, Спархок, - произнесла Сефрения дрожащим голосом, кивнув
в сторону голых земохцев. - И, пожалуйста, заставь их одеться. - Она
посмотрела на алтарь. - Телэн, - сказала она. - Подбери кусочки идола. Мы
не оставим их здесь.
Мальчик не спорил с ней.
Собрать земохцев не составило большого труда. Голые безоружные люди
обычно не сопротивляются, когда приказы им отдают воины в доспехах и с
острыми мечами в руках. Однако узколобый жрец все еще продолжал вопить,
призывая проклятия на головы застывших земохцев; хотя при этом он был
крайне осторожен, опасаясь кары грозных всадников.
- Отступники! - вопил он. - Изменники! Я воззову к Азешу, чтобы... -
Его крики превратились в хрип, когда Сефрения вытянула руку, и голова змеи
поднялась с ее ладони, высовывая язык. Жрец уставился на колеблющийся
образ рептилии, выкатив глаза. Потом он рухнул и распростерся ниц.
Сефрения сурово взглянула на него, и остальные земохцы тоже
повалились на землю со стоном ужаса.
- Извращенцы! - грозно проговорила она на ломаном земохском диалекте.
- Ваш ритуал был запрещен столетия назад. Почему вы вышли из повиновения
могущественного Азеша?
- Наши жрецы обманули нас, грозная жрица, - дрожащим голосом
проговорил человек с сальными и свалявшимися волосами. - Они сказали, что
запрет на этот обряд - стирикская ересь. Они сказали, что стирики уводили
нас от истинного Бога. - Казалось, он не видел или не понимал, что
Сефрения сама из стириков. - Мы эленийцы, - гордо произнес он. - Мы знаем,
что мы избранные.
Сефрения многозначительно взглянула на рыцарей Храма, а потом вновь
обратила свой взор на ораву оборванных и немытых "эленийцев" перед ней.
Сефрения, казалось, хотела заговорить, но все никак не решалась. Наконец
она набрала в легкие побольше воздуха и заговорила с несчастными и
дрожащими от холода и страха людьми как с больными.
- Вы - заблудшие, сбившиеся с пути истинного! - сказала она им. - Вы
негодны к тому, чтобы присоединиться к своим соплеменникам в их священной
войне. Вы вернетесь в свои дома. Отправляйтесь обратно в Мерджук и дальше,
и никогда больше не собирайтесь здесь. И не подходите к замку Азеша, иначе
он уничтожит вас.
- Нам повесить жрецов? - с надеждой спросил оборванец. - Или, может,
сжечь?
- Нет. Нашему Богу нужны живые верующие, а не трупы. Поэтому вы
отправитесь домой и посвятите себя ритуалам очищения и примирения и
ритуалам времен года, больше ничему. Вы как дети, и как дети должны вы
поклоняться. Теперь ступайте!
Сефрения вытянула руку, и голова змеи на ее ладони поднялась,
извиваясь выросла, и стала похожа скорее на дракона, чем на змею. Дракон
издал ужасающий рев, и из пасти вырвались языки пламени. Земохцев как
ветром сдуло.
- Тебе стоило позволить им повесить хотя бы одного, сказал Келтэн.
- Нет, - ответила Сефрения. - Я направила их по пути другой религии,
и эта религия запрещает убивать.
- Они - эленийцы, леди Сефрения, - возразил Бевьер. - Надо было дать
им напутствие в эленийскую веру.
- Со всеми ее предрассудками и противоречиями, Бевьер? - спросила
она. - Нет, не думаю. Это вера не для них. Телэн, ты закончил?
- Я собрал все кусочки, которые смог найти, Сефрения.
- Захвати их с собой в пещеру. - Сефрения поворотила свою белую
кобылку и увела их от алтаря.
Они вернулись в пещеру, забрали оттуда свои вещи и снова выехали на
жгучий мороз.
- Откуда были те люди? - спросил по дороге Спархок.
- Из северо-восточного Земоха, - ответила она, - из степей к северу
от Мерджука. Это эленийцы с очень низким уровнем развития, которым не
удалось пообщаться с цивилизованными людьми, как вам всем.
- Имеешь в виду со стириками?
- Конечно. Разве есть в этом мире другие цивилизованные люди?
- Не язви, пожалуйста, - укоризненно проговорил Спархок.
Сефрения мягко улыбнулась.
- Это была идея Отта - включать оргии в ритуалы поклонения Азешу. Это
как нельзя лучше подходило для эленийцев, решил он. Отт ведь сам элениец и
знает, насколько сильны ваши аппетиты к этому. У нас, стириков, более
экзотичные извращения: сам Азеш предпочитает их, но темные люди в
глубинках все еще придерживаются древних способов общения с Богом. Они
относительно безобидны.
Телэн пристроился позади них.
- Что ты хочешь, чтоб я сделал с этими черепками? - спросил он.
- Выбрасывай их по дороге, - ответила она, - но только по одному
кусочку примерно через каждую милю. Не забывай об этом. Начало ритуалу
было положено, и нам нельзя допустить, чтобы кто-нибудь сложил эти кусочки
вместе. Хватит с нас и облака. Не стоит оставлять позади себя самого
Азеша.
- Аминь, - сказал с жаром мальчик. Он отъехал в сторону, приподнялся
в стременах и швырнул кусок глины как можно дальше.
- Мы в безопасности, да? - спросил Спархок. - Я имею в виду, теперь,
когда идол разбит и как только Телэн закончит разбрасывать его куски?
- Не думаю, милый. Ведь облако все еще здесь.
- Но облако не причиняло нам вреда, Сефрения. Оно пыталось напустить
на нас уныние и страх, но это все. От этого нас уберегла Флейта. Но если
это самое большое на что способно облако, то оно не представляет особой
угрозы.
- Не будь таким самоуверенным, Спархок, - предостерегла Сефрения. -
Облако - или тень, что бы это там не было - скорее всего, создание Азеша,
и это делает его по меньшей мере таким же опасным, как Дэморк или Ищейка.
Местность по мере их продвижения на восток не изменялась к лучшему, и
погода тоже. Было ужасно холодно, и вздымающиеся облака черной пыли
закрывали небо. Та растительность, которая им встречалась, была слабой и
жидкой. Они ехали по едва различимой тропе, хотя своими извилинами она
больше напоминала тропинку, проторенную дикими козами, чем людскую.
Родники попадались редко, и вода превратилась в лед, так что приходилось
его растапливать, чтобы напоить коней.
- Чертова пыль! - вдруг проревел Улэф, отбрасывая полу, что
прикрывала его рот и нос.
- Осторожно! - сказал ему Тиниен.
- Какой во всем этом толк? - спросил Улэф, отплевываясь от пыли. - Мы
даже не знаем, куда едем. - Он опять закрыл лицо плащом и поехал дальше,
бормоча что-то себе под нос.
Лошади шли дальше, их копыта выбивали маленькие кусочки смерзшейся
пыли.
Печаль и уныние, овладевшие ими в горах к западу от залива Мерджука,
явно возвращались, и Спархок с тревогой наблюдал за тем, как быстро
ухудшается настроение у его спутников.
Бевьер и Тиниен о чем-то угрюмо беседовали. Спархок прислушался.
- Это грех, - упрямо говорил Бевьер. - Даже предполагать такое -
ересь и богохульство. Отцы Церкви доказали это, а откровения, исходящие от
Бога, суть - Бог. Так Господь говорил нам, что он и только он является
единственным божеством...
- Но... - хотел возразить Тиниен.
- Дослушай меня, друг мой, - сказал ему Бевьер. - Поскольку Бог
говорит нам, что нет других Богов кроме него, то нам не верить в это -
страшнейший грех. Мы все вовлечены в дело, за которым ничего не стоит,
кроме детских суеверий. Земохцы - это опасность, конечно, но это мирская
опасность, так же, как и эшандисты. У них нет сверхъестественных
союзников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78