- Думаю, это все на сегодняшний вечер, Элана? - спросила она.
- Да, Миртаи, - ответила королева, - и большое тебе спасибо.
Миртаи пожала плечами.
- Это то, о чем мне положено заботиться. Не забудь о том, что я тебе
говорила, Спархок. Утром я вас выпущу, - заключила Миртаи. Она вышла из
комнаты и закрыла за собой дверь, и тут же до Спархока с Эланой донесся
громкий звук ключа, поворачивающегося в замке.
- Этакая громила, - беспомощно рассмеялась Элана. - Давай-ка лучше
отправляйся в ванную, а то от тебя пахнет не поймешь чем. О, кстати, будь
так добр, верни мне мое кольцо обратно.
Он вытянул вперед обе руки.
- Какое из них? - спросил он. - Хоть убей, я не могу их различить.
- Конечно же, это, - она указала на его левую руку.
- И как ты его узнаешь? - сняв кольцо и одевая его на палец королевы
спросил Спархок.
- Да любой, у кого есть глаза, различит их.
- Ну, как скажешь, - пожал плечами Спархок.
По правде говоря, Спархок не привык принимать ванну в присутствие
молодых леди, но Элана, казалось, ни в какую не желала лишать его своего
общества. И он начал свой рассказ, принимая ванну, и продолжил его за их
вечерней трапезой. Однако было и такое в долгом повествовании Спархока,
что Элана не смогла понять или понимала неправильно, но основные события
мирились с ее пониманием и воображением. Когда Спархок поведал ей о смерти
Кьюрика, юная королева побледнела и на глазах ее выступили слезы, но
выражение скорби сменилось жестокостью, едва она узнала об участи, что
постигла Энниаса, ее тетку и кузена. Кое о чем Спархок умолчал, а о
некотором не упомянул и вовсе. Порою рыцарь как бы невзначай замечал:
"Тебе стоило бы быть там". Особенно старательно он избегал упоминание о
том отчаянии и печали, что опустилась на мир и проникли людские души после
смерти Азеша. Он считал, что негоже говорить об этом молодой женщине
вначале ее беременности.
А затем, когда уже смеркалось и они лежали рядом на мягкой уютной
постели в теплом успокаивающем полумраке, Элана рассказала ему о тех
событиях, что произошли здесь в его отсутствии.
Возможно, из-за того, что они лежали в постели, разговор зашел о
сновидениях.
- Это был такой странный сон, - мягко произнесла Элана, поуютнее
устроившись в его объятиях. - Яркая радуга сплошь укрывала купол небес, и
мы были на острове, самом чудном и необыкновенно прекрасном. Там росли
деревья, очень древние, и в их изумрудной зелени прятался мраморный дворец
с изящными белыми колоннами, и я ждала там тебя и твоих друзей. И затем вы
пришли, каждый ведомый диковинным белоснежным зверем. Сефрения поджидала
вас вместе со мной, и казалась она совсем юной, и была там малышка, еще
совсем дитя, она играла на свирели и кружилась в танце. И вела себя в
точности как маленькая императрица, и каждый подчинялся ее приказам. -
Элана хихикнула. - Она даже назвала тебя старым ворчливым медведем. А
затем она повела речь о Беллиоме. Все это оказалось очень сложным и
туманным, и я поняла лишь немногое из сказанного.
И никто из них ее слов не понял, вспомнил Спархок, а сон, значит,
снился еще и Элане. Интересно, подумал рыцарь, почему Флейта позвала и ее?
- А потом мне снился еще один сон, - продолжила королева, - но ты его
знаешь.
- Как?
- Ты сам только что рассказал мне его, - сказала она, - весь до
конца. Мне снилось в мельчайших подробностях все, что происходило в Храме
Азеша в Земохе. Моя кровь стыла в жилах, когда ты мне об этом рассказывал.
- Я бы не стал так волноваться об этом, любимая, - как можно
спокойнее проговорил Спархок. - Мы стали очень близки друг другу, и нет
ничего удивительного в том, что ты знаешь, о чем я думаю.
- Ты это серьезно?
- Конечно. Так всегда происходит. Спроси любую замужнюю женщину, и
она скажет тебе, что ей всегда известно, что на уме у ее мужа.
- Ну-у, - с сомнением протянула Элана, - может быть. - Она прижалась
поближе к нему. - Любимый, что-то ты сегодня ночью не особо внимателен ко
мне, - капризно проговорила она. - Это потому, что я становлюсь жирной и
безобразной?
- Конечно же нет. Я знаю, что ты в "деликатном положении". Миртаи
предупредила меня, чтобы я был с тобой как можно осторожнее и
обходительнее. Она вырежет мне печенку, если подумает, что я причинил тебе
боль.
- Здесь нет Миртаи, Спархок.
- Но только у нее ключ от двери.
- О, нет, это не совсем так, - самодовольно произнесла королева,
потянувшись рукой под подушку. - Дверь запирается с обеих сторон, и она не
откроется, пока ее не отопрут и с той, и с другой стороны. - Элана вручила
Спархоку огромный ключ.
- Какая интересная дверь, - улыбнулся он.
- Запри ее, Спархок. И смотри не потеряйся, когда будешь возвращаться
обратно в постель.
Позже Спархок соскользнул с кровати и подошел к окну. Он задумчиво
всматривался в дождливую ночь, окутавшую Симмур. Теперь все позади. Он не
будет уж больше подниматься рано до зари и наблюдать, как в серебряных
лучах утреннего солнца грациозные женщины Джироха с черной вуалью на лицах
спешат за водой к колодцу с глиняными кувшинами на плечах, не будет
скитаться в дальних землях с Сапфирной Розой у самого своего сердца. Он
наконец возвратился, правда теперь он был гораздо старше, и более
печальным, и уже не столь безрассудным, как раньше. Он наконец вернулся
домой, и очень надеялся, что войны его завершены, также как и долгие,
исполненные нужды и лишений походы и путешествия. Они называли его Анакха,
человеком, который сам вершит свою судьбу, и он твердо решил, что вся его
будущая жизнь пройдет в этом непривлекательном городе с бледной прекрасной
молодой женщиной, которая спит спокойным безмятежным сном, раскинувшись на
мягкой широкой постели, что лишь в нескольких шагах от Спархока.
Было принято решение это раз и навсегда, и, облегченно вздохнув,
умиротворенный Спархок вернулся обратно под одеяло, поближе к своей жене.

ЭПИЛОГ
Этот год весна наступала неохотно, и нежданный поздний холод
поморозил все фруктовые деревья, уничтожив все шансы на урожай. Лето
выдалось мокрым и облачным, а жатва - скудной.
Армии западной Эозии вернулись домой из Лэморканда и, отложив
подальше свои мечи, бывшие воины занялись тяжелыми земляными работами на
неухоженных заросших полях, где теперь только чертополох и рос в изобилии.
В Лэморканде разразились междоусобные войны, что, однако, ни для кого не
было удивительным; в Пелосии вспыхнуло восстание; а нищих около церквей и
у ворот городов на западе прибавилось.
Сефрения с удивлением узнала о беременности Эланы, и казалось, что
эта новость расстроила и сбила с толку стирикскую волшебницу, отчего она
стала излишне вспыльчивой, даже язвительной. В положенный срок Элана
родила своего первого ребенка, девочку, которую Спархок назвал Даная.
Сефрения с пристальным вниманием осмотрела новорожденную, и Спархоку
почудилось, что его наставница несколько обескуражена тем, что ребенок
оказался вполне нормальным и пышущим здоровьем.
Миртаи с тщанием пересмотрела распорядок дня королевы и добавила к ее
прочим обязанностям кормление ребенка. Стоит упомянуть, что все фрейлины
Эланы ревностно ненавидели Миртаи, хотя та ни словом, ни делом ни разу не
обидела их.
Церковь вскоре оставила свой великий замысел похода на восток, а
вместо этого обратила свои взоры и помыслы к югу. Мартэл вербовал в свою
армию самых пылких и ревностных эшандистов, и его поражение в Чиреллосе
привело к уничтожению почти всей секты, оставив Рендор готовым к обращению
в новую веру. Однако, хотя Долмант отправлял своих священников в Рендор с
миссией любви и мира, дух миротворчества продержался в большинстве его
миссионеров лишь до тех пор, пока купол Базилики не исчез из виду. И они
опустились до возмездия и насилия, карая огнем и мечом непокорных, и
рендорцы отвечали им тем же. Вскоре гибельная участь стала постигать
одного за другим из посланных Церковью священников, и все большие и
большие отряды рыцарей Храма посылались в это южное королевство для защиты
непрошеного духовенства и скудного братства новообращенных. Среди
рендорцев вновь стали просыпаться эшандистские настроения, и поползли
слухи о том, что снова вскрыты тайные склады оружия в пустыне.
Цивилизованные люди зачастую думают, что их города являются венцом их
культуры, забывая о том, что основа любого королевства - земля, на которой
оно зиждется. Когда разрушается хозяйство на селе, ухудшается и уровень
жизни в целом; правительство ощущает нехватку денег в пустеющей казне и
облагает народ непомерными налогами, переваливая еще более тяжкое бремя на
плечи и без того страдающего крестьянства. Спархок и лорд Лэнда вели по
этому поводу частые и жаркие споры, оканчивавшиеся порой взаимными обидами
и длительным молчанием.
Со временем здоровье лорда Вэниона все ухудшалось. Но Сефрения
окружила его своей заботой и вниманием, стараясь справиться с охватившей
магистра немощью. Однако одним ненастным осенним утром, когда Данае
исполнилось несколько месяцев, они бесследно исчезли, и когда у ворот
Главного Замка Ордена Пандиона в Демосе показался стирик, одетый во все
белое, и объявил, что принимает на себя обязанности Сефрении, самые
печальные подозрения Спархока подтвердились. Несмотря на яростное
сопротивление Спархока, ему временно передали вести дела его друга, но
Долмант настаивал о возведении рыцаря в ранг магистра.
Улэф, Тиниен и Бевьер время от времени наезжали во дворец, и их
рассказы о том, что твориться в их родных землях, были не более
утешительны и радостны, чем те известия, что получал Спархок из отдаленных
уголков Элении. Платим скорбно отчитывался, что его осведомители сообщили
ему, что во всем королевстве, как, возможно, и за его пределами,
процветали голод, эпидемии и разруха, и смуты в народе случаются почти
повсеместно.
- Тяжелые времена, Спархок, - вздыхал толстяк и философски разводил
руками. - И как бы мы ни старались сдержать их, тяжелые времена наступают
снова и снова.
Как Спархок и обещал Кьюрику, вскоре четверо его старших сыновей
приняли послушничество в Пандионском Ордене, и даже сопротивлявшийся
Хэлед. Телэн был еще мал для военного обучения, и его оставили пока пажом
во дворце, где Спархок мог бы за ним присматривать. Стрейджен, как всегда
непредсказуемый, частенько объявлялся в Симмуре. Миртаи по-прежнему
оберегала Элану и все так же со смехом уклонялась от регулярных свадебных
предложений Кринга.
Годы шли, а жизнь не становилась лучше. За дождливым годом
последовали три года засухи. Поставки еды все сокращались, а казна пустела
день ото дня. Красивое бледное лицо Эланы казалось измученным и
похудевшим, хотя Спархок делал все, что в его силах, чтобы переложить
большую часть забот на свои плечи.
Стоял ясный морозный полдень самого конца зимы. Все утро этого дня
Спархок посвятил яростному спору с графом Лэндийским о предложенном новом
налоге. Старый лорд стал резким, даже оскорбительным, обвиняя Спархока в
постоянном ущемлении правительства в его чрезмерной заботе о ленивом
сельском люде. Спархок в конце концов выиграл спор, хотя это не принесло
ему особого удовольствия, потому что каждая такая одержанная победа
вбивала глубже клин между ним и его старым другом.
И теперь Спархок, в унынии и досаде, восседал в огромном кресле у
огня в королевских покоях, задумчиво наблюдая за тем, что делает его
четырехлетняя дочь, принцесса Даная. Его жена, Миртаи и Телэн отлучились
по какому-то неотложному делу в город, и Спархок был один с его крошечной
принцессой.
Даная росла серьезным степенным ребенком с блестящими черными
волосами, огромными глазами, темными как ночь, и с маленьким ротиком,
подобным алому бутону розы. Несмотря на всю свою степенность, такое нежное
дитя, как Даная, часто дарило поцелуи и ласки своим родителям. Сейчас она
расположилась рядом с очагом и играла со своим мячиком.
И именно этот очаг раскрыл Спархоку тайну своей маленькой дочери, и
жизнь его навсегда изменилась. Даная слегка просчиталась, и ее мяч угодил
прямо в каминную решетку. Ни сколь не смущаясь, она быстро подлетела к
камину и прежде, чем отец смог остановить ее и даже вымолвить слово, она
протянула к пламени руку и достала свою игрушку. Спархок вскочил на ноги и
с волнением осмотрел ее руку.
- Что ты, отец? - спокойно спросила она. Принцесса Даная была не по
годам развитым ребенком. Она рано заговорила, и к этому времени речь ее
была осмысленной и даже слишком серьезной.
- Твоя рука! Ты обожгла ее! И как ты догадалась сунуть свою руку в
огонь?!
- Да не обожглась я, - запротестовала она, подняв руку и пошевелив
пальцами. - Видишь?
- Не подходи больше так близко к огню, - грозно проговорил он.
- Хорошо, отец, - она шевельнулась у Спархока в руках, чтобы ее
отпустили, и, выбрав себе уголок поукромнее и безопаснее, вновь занялась
игрой в мяч.
Озадаченный Спархок снова опустился в кресло. Можно сунуть руку в
огонь и отдернуть ее так быстро, чтобы она не обожглась, но Даная вовсе не
быстро отдернула свою руку. Спархок с удивлением и вниманием взглянул на
своего ребенка. В последнее время он был слишком занят и мало уделял
внимания дочке. А Даная была как раз в том возрасте, когда дети меняются
быстро. Спархок во все глаза смотрел на свою маленькую дочку. И сердце его
обожгло холодом. Не веря самому себе, он с трепетом подметил, что он и его
жена были эленийцами, а их дочь - нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78