Поэтому я ответил:
– Мне нечего больше добавить.
Манг закурил новую сигарету.
– Полицейский из Хюэ отметил, что вы не шли с ним на сотрудничество.
Я промолчал.
– Он упомянул, что вы собирались без разрешения уйти из его кабинета.
– Не только собирался, – не удержался я. – Ушел. И он не сумел меня задержать.
Полковник Манг слегка удивился. Подчиненные вешали ему на уши лапшу. Как ни странно, он верил мне, а не им. А может быть, и не странно: в полицейском государстве все шарахались от правды.
– Встаньте на мое место, – предложил он. – Вы поймете, что мои вопросы и мои подозрения вполне оправданны. Косвенные, как вы выражаетесь, доказательства позволяют предположить, что ваша цель – не туризм. И еще – ваша ложь и нежелание говорить правду.
– На вашем месте, – возразил я, – то есть если бы я был полицейским, я бы еще раз переговорил с теми, кто вводил вас в заблуждение, и постарался понять, не попусту ли я лаю на данное дерево. Бьет?
Манг переспросил Сьюзан, и она сказала несколько слов по-вьетнамски.
– Интересное выражение, – заметил он. – Только я не собака.
Я удержался и промолчал.
– После того как я прочитал отправленные господином Стенли факсы, – продолжал полицейский, – у меня сложилось мнение, что ваша связь не такая уж тайная.
– Именно поэтому мы и старались не попадаться на глаза этому самому Стенли, – заявил я.
– Вот как? Неужели резидент ЦРУ настолько несмышленый человек, что от него можно скрыться в мини-мотеле, остановившись там на одну ночь, а на следующий день прописаться в гостинице, где проживают все иностранцы? Если уж хотели от него убежать, надо было оставаться в мини-мотеле на все время пребывания в Хюэ. В таких местах не требуют паспортов.
– Ваша правда – спасибо за совет. Есть еще вопросы?
– Есть. Откуда ваша подружка Кей узнала о вашей связи с мисс Уэбер? И почему она предостерегает вас против этой женщины?
– Когда вы прекратите читать чужую почту?
– Моя работа в том и заключается, чтобы читать вашу почту, мистер Бреннер. Отвечайте на вопрос.
Ответ не представлял сложности, и я не стал артачиться, хотя и разозлился на Манга за то, что он совал свой нос в чужие письма.
– Я послал ей факс из Нячанга и рассказал о своей новой интрижке. Наверное, она приревновала. Вы же знаете женщин, полковник, поэтому все поймете. А ваш вопрос свидетельствует о том, что вы снова лаете не на то дерево.
– Вот как? Тогда давайте поговорим о вашем ответе этой самой Кей. Вот ваши слова: «Если спишь с врагом, по крайней мере знаешь, где он находится». – Манг покосился на Сьюзан – Враг, о котором вы пишете, и есть эта дама?
Я посмотрел на Сьюзан и снова перевел взгляд на Манга.
– Идиотски выразился. В английском языке нельзя понимать все буквально.
– Благодарю за урок, мистер Бреннер.
– Рад был помочь. И прошу вас, прекратите читать чужие письма.
– Я нахожу их интересными. Вот еще одно место из вашего ответа Кей. Дайте-ка вспомнить. – Манг дословно процитировал конец факса: – «Тени войны встречаются тут и там, но тени в моем сердце и моем уме меркнут. Если долго не буду писать, знай: я нашел то, что долго искал. И еще знай: я нисколько не жалею, что приехал сюда. Передай привет С».
Я отвернулся от Сьюзан и продолжал смотреть на вьетнамца. Мне было наплевать, что он пытался навесить на меня бог знает какое обвинение. Но он вмешивался в мои любовные отношения, которые и без того были непростыми.
– Почему вы так долго не писали этой Кей? И что же вы такого здесь нашли после долгих поисков?
Я сделал глубокий вдох и ответил:
– Я обрел внутренний мир и счастье.
– Да? Где? В Кесанге? Долине Ашау? Хюэ? Здесь?
– Вы оскорбляете мою карму, полковник. Давайте сменим тему.
– Вам не угодишь.
– Попробуйте еще раз.
– Может быть, попробовать в полицейском участке в Ханое?
– Не против.
Он не понял блефа и показался удивленным. Прокашлялся и сказал:
– Не торопите события, мистер Бреннер.
Я посмотрел на часы.
– Отрываю вас от встречи?
– Отрываете от обеда.
Манг не обратил внимания на мои слова и спросил Сьюзан:
– Вы замужем за каким-нибудь другими американцем?
– А почему бы вам не свериться с моими въездными документами? – ответила она.
– Уже сверился. Судя по ним, вы свободны.
– Вот вам и ответ.
– И в квартире вроде никаких следов мужа, – улыбнулся полковник.
Сьюзан уставилась на него. Она и тогда взвилась, когда поняла, что кто-то шарил в ее номере в Нячанге. А теперь стало ясно, что шерстили ее квартиру в Сайгоне. Она что-то сказала по-вьетнамски. Короткое предложение – мягким тоном, но полковник Манг весь напрягся, словно ему сунули в задницу кол. Вот так. Совсем недавно я требовал, чтобы при мне говорили по-английски, но, оказывается, необходимо изъясняться на здешнем языке, чтобы дать ясно понять: «Туда тебя в очко!»
Я посмотрел на вьетнамца. Тот явно предвкушал то время, когда сумеет поговорить с нами порознь и приставить к гениталиям и грудям оголенные электропровода. Я ждал, что он спросит меня про Анха. Оказывается, он специально прикидывался простачком, а на самом деле был себе на уме и только производил впечатление, что лает не на то дерево и копает под FULRO. И теперь бросил козырную карту.
– Мы еще узнаем, – сказал он, – как вы добирались до Хюэ. И тогда допросим водителя и выясним, не имели ли вы отношения к аварии, в которой погибли двое полицейских.
Я посмотрел ему в глаза.
– Не понимаю, о чем вы говорите, полковник. Вы уже и так обвинили меня во всех смертных грехах, а сейчас еще навешиваете аварию. Это выходит за всякие рамки, и я не собираюсь оставаться здесь больше ни секунды. – Я взял Сьюзан за руку и повел прочь.
– Стойте! Ни шагу дальше! – закричал Манг.
Я выпустил руку Сьюзан и подошел к нему вплотную.
Мы смотрели друг другу в глаза. И он произнес очень тихо, почти прошипел:
– Я могу пристрелить вас прямо здесь и сейчас. А тела бросить в ров. Пусть их там жрут собаки.
– Попробуйте, – ответил я. – Видимо, вы очень быстро управляетесь с пистолетом, если решились стоять так близко от меня.
Манг сделал шаг назад. Я сделал шаг вперед. Он потянулся к рукоятке пистолета.
– Нет! – закричала Сьюзан и схватила меня за кисть, стараясь оттащить от полковника, и что-то добавила по-вьетнамски.
Я посмотрел через плечо Манга и увидел, что к нам через поле бегут два его головореза.
Вьетнамец отступил еще на шаг и, услышав за спиной топот бегущих ног, дал знак своим людям остановиться. Еще шаг назад, и он заговорил:
– Вы угрожали офицеру полиции Социалистической Республики Вьетнам. За это я могу арестовать вас обоих и посадить в тюрьму на десять лет. Ясно? – повернулся он к Сьюзан.
– Вы прекрасно знаете, – ответила она, – что для ареста и обвинения вам не нужно никакого предлога.
– Вы слишком долго жили в нашей стране, мисс Уэбер, – ухмыльнулся вьетнамец. – Не пора ли домой?
Я думал абсолютно то же самое.
– Уеду, когда найду нужным, – ответила Сьюзан.
– Уедете, когда я вас вышвырну, – объявил Манг.
– Попробуйте.
Вьетнамец сверкнул на нее глазами.
– Похоже, настало время сворачиваться всей вашей фирме.
Сьюзан криво улыбнулась.
– Моя фирма обладает в Ханое большим влиянием, чем вы, полковник.
Мангу ее слова совсем не понравились. Я почти почувствовал, как он жалел о тех днях, когда выстрел в затылок решал все проблемы. Но наступила новая реальность, которую до конца не воспринимали ни он, ни я.
– Ханой от Хошимина очень далеко, – сказал он, сделав глубокий вдох. – Если вы останетесь, мисс Уэбер, ваша приятная жизнь в дорогой квартирке со слугами, незаконным мотоциклом и вечерами в «Ку-баре» сделается вовсе не такой приятной и спокойной. Так что давайте оставайтесь во Вьетнаме.
– Это я и собираюсь сделать, – ответила она.
Мы совсем довели этого человека. Я знал, что Манг приберег на прощание какие-то слова. И очень надеялся, что он скажет: «Мистер Бреннер, ваша виза аннулирована. Мотайте домой».
Но он только недобро улыбнулся.
– Желаю вам безопасно добраться до Ханоя. Может быть, мы с вами увидимся, а может быть, и нет.
– Я намерен там оказаться.
Он снова посмотрел на Сьюзан.
– Выньте пленку из фотоаппарата и дайте се мне.
– Не выну.
Манг дал знак своим людям, и они приблизились к нам. Мы с Пихалой посмотрели друг на друга, и он улыбнулся.
– Отдай ему пленку, – сказал я Сьюзан.
Она немного помедлила, достала из сумки фотоаппарат, но вместо того, чтобы открыть крышку, быстро сфотографировала полковника Манга. Вряд ли кто-нибудь решился бы сказать, что это было «Лучшее мгновение с „Кодаком“».
– Пленку! Сюда! – заревел он.
Сьюзан открыла камеру, выдрала наполовину отснятую катушку и бросила на землю.
Пихала поднял кассету и посмотрел на женщину с удивлением, почти с почтением.
– Перестаньте выкобениваться перед полковником, уважаемая. Вы что, совсем свихнулись?
Манг решил, что выиграл по очкам и настало время прервать схватку. Он посмотрел на меня и сказал:
– Мы с вами, мистер Бреннер, выжили здесь в таких тяжелых боях. Будет очень смешно, если вы не дотянете до конца вашего отпуска.
И я подумал абсолютно то же самое.
Он повернулся и со своими оруженосцами пошел по пустому полю. А Пихала оглянулся и показал жестом, будто режет горло ребром ладони.

Глава 36

Небо потемнело, а мы продолжали стоять на холодном ветру.
– Я вся дрожу, – призналась Сьюзан.
– Холодно, – согласился я.
– Пол, я дрожу от страха.
Я понимал ее чувство.
– Ты прекрасно себя вела. Просто потрясающе.
Сьюзан закурила, и я заметил, что ее рука тряслась. А ведь в присутствии Манга она сумела не показать своего страха.
– Погнали дальше, – предложил я, и мы пошли к мосту.
– Надеюсь, в Сайгоне вы лучше поладили? – спросила Сьюзан.
– Ненамного.
Она на мгновение задумалась.
– Ты только не смейся... но мне кажется, ты чем-то ему нравишься.
– Как мышка кошке. В качестве обеда.
– Не только. Между вами есть нечто такое... как игра... вызов... уважение...
– Да, некая связь есть, – согласился я. – Но вот что я тебе скажу: если бы у него было мачете, а у меня саперная лопатка, голова одного из нас сидела бы на колу.
Сьюзан не ответила, и мы продолжали идти по пустому пространству бывшей Цитадели.
– Пропали все лучшие снимки, – пожаловалась она. – Деревни вождя Джона, Кесанга, все... Я просто вне себя.
– Надо было попросить расписку за конфискованное имущество.
– Теперь придется опять туда ехать и снимать по новой.
– Не в этой жизни, дорогая.
– Когда-нибудь еще съездим.
Я не ответил.
– Он уже потянулся за пистолетом, – поежилась Сьюзан.
– Не выводи из себя людей с оружием.
– Это ты вывел его из себя, – напомнила она мне.
– Хотел укрепить с ним связь. А вышло наоборот.
Она пропустила мою насмешку мимо ушей.
– Это затрудняет нашу дальнейшую поездку.
– Но зато делает ее еще более увлекательной.
Мы пересекли мостик через ров и по деревенской тропинке направились к дороге.
В домах горел электрический свет, и во влажном, прохладном воздухе носился явственный запах горящего угля – запах, который я помнил с сумеречных вечеров зимы 1968 года.
– Извини, что не сказала тебе про Билла раньше, – проговорила Сьюзан.
– Не твое дело было мне об этом говорить, – улыбнулся я. – Мне понадобилось воспользоваться чьим-то именем, и я воспользовался именем шефа здешнего отделения ЦРУ. Браво, Бреннер!
Сьюзан держала сигарету между средним и безымянным пальцами. Вьетнамская манера. И заговорила с вьетнамским акцентом:
– Так что, мистер Бреннер, вы завязываете контакты с горцами. Мисс Уэбер нам донесла, что вы хотите объединить их в армию и завладеть горами. Так?
– Не смешно. Как думаешь, Лок нас все еще ждет?
– Очень сомневаюсь.
Мы шли по темной деревне. Трудно было разобрать, куда повернуть, чтобы выйти к тому месту, где нас высадил шофер. В сыром воздухе носились запахи жарившейся рыбы и парившегося риса.
– Никакого Лока, – сказал я, когда мы оказались на дороге. – Очень плохо. Я хотел сломать ему шею. Как же мы теперь доберемся до Хюэ?
– Не знаю, – отозвалась Сьюзан. – Ты хочешь остаться в городе Куангчи?
– Никакого города Куангчи не существует.
– Может быть, здесь есть гостевой домик. Или, я уверена, за несколько долларов любой хозяин пустит нас на ночлег.
– За такой ночлег нам самим надо приплачивать. Пошли на шоссе.
– Сукин сын бросил нас в самой середине глухомани, – жаловался я, пока мы больше километра топали до бетонки.
Вот оно, шоссе – но никакого транспорта. Луна народилась всего два дня назад, и на дороге было темно хоть глаз выколи.
– По шоссе номер один автобусы ходят до полуночи, – сказала Сьюзан. – Пойду справлюсь у местных. А ты стой здесь и, если увидишь автобус, маши рукой. Он остановится.
Она пошла к ближайшему бунгало метрах в тридцати от нас. А я стоял и размышлял. За один день я проделал путь, который шел с боями пять месяцев. Можно было бы немного задержаться в Ашау или Кесанге. Хотя, наверное, довольно с меня. Я понимал, что больше никогда сюда не вернусь.
И еще я вспомнил, чем напичкал голову Сьюзан, и опять решил, что довольно.
Она снова появилась на дороге и сообщила:
– Нас пригласили поужинать и остаться на ночлег. Но аперитив мы уже пропустили.
– А что на ужин? – спросил я.
– Рис.
– Рассыпчатый или разваренный?
– Разваренный. В течение получаса должен прийти автобус. Местный.
– И когда же он прибывает в Хюэ?
– Когда прибудет, тогда и прибывает.
– Понравился денек?
– Пол, это был потрясающий день. Я искренне тебе благодарна. Вопрос в другом: ты-то как?
– Прекрасно. Если со мной будет что-нибудь не так, я тебя немедленно извещу.
– Эта ваша война... – начала она и закурила. – Не представляю, как вы могли жить так целый год...
Не каждому доставалось прожить целый год, подумал я, но вслух не сказал.
Мы молча стояли на обочине шоссе № 1 и ждали, когда с севера появится свет фар.
– А что, если сейчас подъедет патруль? – поинтересовалась Сьюзан. – Наши действия: нырнем в кусты или останемся стоять?
– Будет зависеть от моего настроения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95