– Вы знаете нечто такое, чего не знаю я?
Она подняла на меня глаза.
– Нет, только чувствую. Здесь вершилась наша история, но эта история нас ничему не научила.
– Вы не правы – кое-чему научила. Но это не гарантирует от новых ошибок.
Сьюзан прекратила разговор, и я не настаивал. Мне показалось, что ее тревоги – это тревоги делового человека. Но было во всем этом нечто иное. Если бы речь шла только о бизнесе и нераскрытом убийстве, наш посол уже вел бы переговоры с Ханоем и просил оказать помощь в розысках свидетеля давнего преступления. А коли этого нет, значит, дело подразумевает что-то другое и Вашингтон не собирается сообщать об этом Ханою. Не сказали даже мне.
После обеда мы прогулялись на пляж, а потом вернулись в гостиницу. И больше не говорили о Вьетнаме.
Я проводил Сьюзан до ее номера и вошел внутрь: никаких сообщений на полу и никаких явных сигналов от госпожи Уэбер.
– Мне понравился сегодняшний день, – проговорил я.
– Мне тоже, – ответила она. – Думаю, что завтрашний будет не хуже.
Мы договорились встретиться за завтраком в восемь.
– Не забудьте о борной кислоте и бойлере, – на прощание сказала она.
В номере я посыпал борной кислотой постель и багаж и решил, что первоклассный отель мог бы додуматься до этого сам.
От солнца и моря я валился с ног и сразу заснул, как только голова коснулась подушки. Последней мыслью был снежный шарик: я не заметил его на прикроватной тумбочке Сьюзан.

Глава 18

На этот раз я вышел на веранду первым, выбрал столик и заказал кофейник.
Погода в Нячанге снова выдалась хорошей.
Сьюзан появилась в очередных брюках – зеленых – и белом пуловере с воротом-лодочкой. Оказывается, ее рюкзак был объемнее, чем казался на первый взгляд.
Я встал и пододвинул ей стул.
– Доброе утро.
– Доброе утро. – Она налила себе кофе. – Вы мне снились.
Я не ответил.
– Будто мы в «Метрополе» в Ханое. Я там останавливалась и могу представить, как он выглядит. Все было очень реально. – Сьюзан рассмеялась. – Мы выпили по коктейлю, пообедали и танцевали в ресторане.
– Можно будет попробовать, – ответил я.
Подошла официантка, и мы заказали завтрак № 2 – фо.
– Я могу превратить это место в по крайней мере двухзвездочный отель для американских военнослужащих, которые некогда ездили сюда в отпуск, – заявила Сьюзан. – Представляете: «Грандиозная побывка – вечер стариканов в цельнометаллическом ресторане!» А Люси сделаю распорядительницей. Что вы на это скажете?
Я не ответил.
– Извините, я проявила бестактность, – смутилась Сьюзан. – Что бы вы ни совершили, чтобы заработать отпуск и приехать сюда, это была отнюдь не забава.
– Все давно забыто, – ответил я. Но на самом деле я ничего не забыл. И теперь добавил: – Бой в долине Ашау. Вам надо как-нибудь туда съездить.
– Обязательно. Но я предпочла бы послушать вас.
Я снова промолчал.
Принесли фо, и я стал цедить жижу кофейной ложкой. А Сьюзан пила прямо из мисочки.
– А что это все же такое? – спросил я ее.
– Национальное блюдо: лапша, овощи и приправленный имбирем и перцем бульон. Богатые добавляют кусочки сырой курятины или свинины. Горячий бульон вываривает мясо и овощи. Если сомневаетесь в санитарии, заказывайте фо: вода должна быть очень горячей, чтобы мясо дошло, так что все будет стерилизовано.
– Отличная наколка.
– Слушайте, я сама готовлю превосходный фо. Как-нибудь надо вас угостить.
– Было бы здорово, – отозвался я. – А я бы сделал чили.
– Обожаю чили. Очень без него скучаю.
Мы выпили еще по чашке кофе.
– А где снежный шарик? – спросил я. – Его не было на вашей тумбочке.
Сьюзан замялась.
– Не обратила внимания. Проверю, когда вернусь в номер.
– Вы его не убирали?
– Нет... Горничным, как правило, можно доверять – надо только положить на кровать несколько донгов.
– Ну ладно, какие на сегодня планы?
– Я попросила портье заказать нам катер – поедем осматривать острова. То, что надо для нашего последнего дня. Захватите плавки.
Я расплатился за завтрак – все те же два доллара.
Мы поднялись по лестнице, и уже на пороге своего номера я обернулся к Сьюзан.
– Так не забудьте проверить шарик.
В номере я надел купальные трусы под свои последние брюки цвета хаки, а вместо кроссовок решил пойти в хошиминах. Я уже собирался уходить, когда заметил на тумбочке шарик со Стеной.
А эта штуковина умеет удирать.
Сьюзан ждала меня в вестибюле с сумкой в руке.
– Я не нашла шарик, – сообщила она.
– Ничего. Все в порядке – он в моей комнате.
– Как он туда попал?
– Наверное, горничная перепутала. Ну пошли.
На улице нас ожидало такси.
– Канг Нячанг, – сказала Сьюзан водителю.
Шофер тронул машину, и мы покатили на юг.
Сьюзан повернулась ко мне.
– Это невозможно.
– Что?
– Как этот шарик очутился в вашей комнате?
– От умеет возвращаться. – Пока мы ехали, я рассказал ей историю снежного шарика: как он попал ко мне в аэропорту Даллеса, как побывал в кабинете полковника Манга и в конце концов очутился в моем номере в «Рексе».
Сьюзан долго молчала.
– Не могу поверить. Кто-то заходил в мою комнату.
– Почему не можете? Забыли, что вы не в Леноксе? Здесь полицейское государство. Неужели не заметили? Если у вас телефон, он обязательно прослушивается. А в комнате столько «жучков», что не спасет никакая борная.
– Но при чем тут шарик?
– Полагаю, это полковник Манг играет в психологические игры. Надо сбивать нас с толку, чтобы мы не думали о таких пустяках, как прослушка в номере. Вот он и развлекается.
– Но это какой-то садизм.
– Видимо, в министерстве общественной безопасности на этой неделе мало работы.
Дорога шла по самому побережью, которое изгибалось в форме полумесяца. Мы проехали «Моряцкий клуб» и через несколько километров увидели новый курортный уголок: здесь вольготно раскинулись отделанные красной плиткой виллы. Вывеска гласила: «Ана Мандара». Казалось, словно все это приплыло прямо с Гавайев.
В страну потекло множество денег: и не только в Сайгон, но и в глубинку. Я видел это из окна поезда и заметил в Нячанге.
Неподалеку от порта на сочно-зеленых холмах прямо над водой стояло несколько красивых старинных домов.
– Смотрите-ка, – показал я Сьюзан.
Она задала вопрос водителю и перевела:
– Это виллы Бао Дай – построены последним императором Вьетнама и названы в честь его скромной персоны. Служили ему летней резиденцией. Затем использовались южновьетнамскими президентами Дьемом и Тьеу. Таксист говорит, что там можно снять комнату. Но поскольку на этих виллах часто отдыхают партийные боссы, иностранцев не всегда пускают.
– Партия так партия – могу сыграть партийку и с боссами.
– Вижу, вас сегодня мучает рана в голове.
Мы ехали к южной оконечности бухты, где виднелся большой приземистый холм. У его подножия приютилась живописная деревня, а по другую сторону шоссе в Южно-Китайское море выдавался причал, у которого пришвартовались лодки.
У входа на причал я расплатился с водителем, и мы вылезли из машины. Судя по всему, большинство суденышек служили для развлечений, если не относиться к развлечениям слишком придирчиво. Но были и рыбацкие посудины – темно-синего цвета, с красными полосами. Я заметил, что в Нячанге все рыболовные лодки имели одинаковую цветовую гамму – то ли традиция, то ли не было другой краски.
На причале к нам бросились человек двадцать – все предлагали свои услуги и готовы были отвезти куда угодно. А как насчет реки Потомак?
Но Сьюзан был нужен один, определенный моряк.
– Капитан By! – окликнула она.
Поразительно, но на этом причале все оказались капитанами By. Наконец нам удалось найти нужного, и он проводил нас к своей лодке – не увеселительной, а настоящей рыбацкой, сине-красному катеру.
Лодка была довольно крепкой – футов двадцати пяти в длину, с высоким носом, низкой кормой и широким корпусом. Как мультяшные буксиры. Мы взошли на борт.
Посреди суденышка возвышалось нечто вроде маленькой рулевой рубки, в основном из оконных рам; с левого борта свисала рыбацкая сеть.
Капитан By немного говорил по-английски.
– Приветствую на борту даму и господина, – произнес он.
Лодка попахивала рыбой. А чем еще могло пахнуть судно рыбака? Подозрительно было другое: почему портье заказал нам рабочую, а не увеселительную лодку? Явно был родственником этого By. Или вместе проворачивали делишки. Я поделился своими соображениями со Сьюзан.
– А разве не здорово? – откликнулась она. – Настоящий рыболовный корабль из Нячанга.
– Еще бы. – Есть люди, которым надо все испытать. А я в моем возрасте стараюсь испытывать как можно меньше нового. Иду туда, где был уже шесть раз. Делаю то, что делал дюжину раз.
Капитан By указал на ящик со льдом, где хранились пиво и прохладительные напитки.
– Это вам. – Он закурил и обрадовался, когда Сьюзан тоже закурила. Так они и дымили на пару «Мальборо». Капитан развернул морскую карту, они рассматривали ее и обсуждали маршрут.
– Нам скорее всего удастся посетить четыре из пяти островов, – сообщила мне Сьюзан.
– Четыре так четыре.
– Договорились. Но последний пусть будет Пирамида – он до сих пор сохранил французское название. Там все еще есть нудистский пляж.
– Это уже пять островков.
– Так и рассчитано. – Сьюзан что-то сказала капитану By, и тот хмыкнул.
– А может, сначала пойдем на Пирамиду? – предложил я. Капитан понял и рассмеялся.
На пирсе появился мальчонка лет четырнадцати, помог отвалить от причала и прыгнул в лодку. Он сказал, что его зовут Мин в честь великого вождя Хо Ши Мина. Я показал ему свои сандалии, и он одобрил.
Капитан By прошел в рубку, и минутой позже мотор стрельнул, кашлянул и завелся. Мы с Мином повалились друг на друга, и лодка взяла курс в море.
На корме нашлось два пластмассовых стула. Мы со Сьюзан сели, и я заглянул в ящик-холодильник. Там обнаружилась литровая бутылка воды, которой я поделился со своей спутницей.
Море было спокойным, капитан By немного приоткрыл газ, и наше суденышко повернуло на юго-восток, к небольшому островку.
Сьюзан держала на коленях лоцию и объясняла мне:
– Это Хонмьеу – Южный остров. На нем есть рыболовецкая ферма. Хотите осмотреть?
– Нет. Где Пирамида?
– Следующий – Хонтре, что в переводе означает Бамбуковый. – Она подала мне лоцию. – Вот, посмотрите.
– Так где же все-таки Пирамида?
– Да вот же, на карте.
– Это не карта, а лоция. Не вижу.
– К северу.
– Теперь вижу. – Естественно, самый дальний. Я сложил лист. По крайней мере есть что предвкушать.
Первый порт нашего захода назывался Хонтам, где стояла небольшая гостиница. Мы взяли напрокат каяки и покружили немного, выпили в гостинице пива и заскочили отлить.
На Хонмот получили маски и трубки и добрый час любовались в кристально чистой воде ярко окрашенными тропическими рыбами и бесподобным коралловым рифом. Еще я любовался под водой Сьюзан Уэбер, которая была в очередном бикини, на этот раз белом.
На Обезьяньем острове противные обезьяны приставали к глупым туристам. Одна особь – обезьяна – попыталась выхватить у меня кошелек, и я почувствовал себя снова в Сайгоне. Другая, явно самец-вожак, свесилась с ветки и ухватила Сьюзан за титьку. А ведь этот паршивец даже не угостил ее обедом.
Отвратительные обезьяны совершенно не боялись людей, потому что не было случая, чтобы кому-нибудь из них сломали шею. Стоит это сделать, как остальные поймут, что к чему.
Наконец мы помахали ручкой Обезьяньему острову, и я настоял на том, чтобы пропустить Бамбуковый – очень не хотелось, чтобы недостало времени на Пирамиду, хотя вслух об этом не сказал. А вместо этого заметил:
– На Бамбуковом эпидемия чумы. Прочитал сегодня утром.
Сьюзан как будто мне не поверила, но переговорила о чем-то с капитаном By, и лодка изменила курс.
– Куда мы идем? – спросил я.
– Дело к трем. Остальное придется отменить.
– А как быть с Пирамидой?
– Пирамида? А вы еще хотите туда?
– Да. И немедленно.
Сьюзан улыбнулась:
– Значит, туда и идем. А вы упорный человек.
Она откинулась на спинку стула и закурила. Ветерок шевелил ее длинные волосы, и она казалась очень красивой.
– Когда я с вами познакомилась, мне показалось, что вы немного подавлены.
– Так оно и было.
– А потом поняла, что просто держали себя в руках.
– Я профессионал.
– Я тоже.
Этого требует ее профессия, подумал я.
Через полчаса впереди показалась земля. Капитан By обернулся в своей открытой рубке:
– Хон Пирамида.
Мы подошли к островку с запада. Капитан By убрал газ, а паренек сел на нос предупреждать о рифах и песчаных мелях. С берега выдавался длинный причал, у которого пришвартовалось около дюжины судов разных типов и размеров.
Остров выглядел как настоящая пирамида – крутые каменистые склоны отвесно уходили вверх и завершались плоской площадкой. По камням спускались по веревкам люди.
Капитан By причалил к пирсу и заглушил двигатель, а мы с Мином выскочили на мол и привязали лодку.
Вьетнамец вышел из рубки, и я попросил Сьюзан:
– Спросите его, что эти люди делают на склонах.
Капитан ответил, и она перевела:
– Это один из тех островов, где собирают для супа воробьиные гнезда. – И добавила от себя: – Чем выше найдено гнездо, тем сильнее эрекция.
– Выдумываете, – ответил я. И сказал, что не обсуждалось, но было у меня на уме: – Он встречает во время рыбалки русские суда?
Сьюзан поколебалась, но задала вопрос.
– Он говорит, не часто – заходят в бухту примерно раз в месяц.
– А американские?
– В последнее время чаще. А почему вы спрашиваете?
– Любопытство.
Капитан By показал, как пройти на нудистский пляж, и сказал по-английски:
– Вам там понравится.
Мы положили в сумку несколько банок колы и сказали ему, что вернемся на закате. Паренек хотел пойти с нами, но By вознамерился порыбачить и заставил его помогать.
Мы шли молча, немного стесняясь. Искупаться голым не бог весть какая штука, но если до этого не видел человека обнаженным, невольно чувствуешь смущение.
Через пятнадцать минут тропинка завернула за скалу, и в пятидесяти ярдах под стенкой пирамиды мы увидели красивую песчаную бухту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95