— Да-да, — механически согласился Мышастый. — Я все понимаю. Стерильность…
Молча глядя на Таню, неподвижно лежащую на кровати, на бинты, опутавшие ее голову, куски пластыря, какие-то трубочки, всю эту больничную мишуру, он испытывал какое-то двойственное чувство. Ему было очень жаль свою дочь, которую так сильно изуродовали, но у него имелось подозрение, что в этой истории далеко не все чисто. Ну как могли похитить ее эти уроды, которые дальше своего полигона, да еще, может, каких-нибудь подвалов, вряд ли куда высовывались? Ведь это же самое настоящее отребье… Что-то здесь сама доченька накрутила — подсказывало ему чутье и опыт достаточно повидавшего на своем веку человека, а еще он весьма неплохо свою дочь знал. Чего-то напридумывала она такого, что впоследствии вышло из-под ее контроля и повернулось против нее же. Ну, я с ней еще поговорю, — пообещал он себе. Пусть она только выздоровеет… Ничего, врач совершенно прав, все кончилось действительно не так уж и плохо. Деньги целы, Таня скоро оклемается — медик сам это гарантировал, все потихонечку забудется… А где ее долбаный телохранитель, этот хренов Молчун?.. А, ерунда, потом сама все честно расскажет — уж он из нее вытрясет. Насиловали ли ее эти уроды? Теперь у доктора не спросишь, ведь тому выдана версия об автомобильной катастрофе… Да еще Альбина лежит с инсультом. Что же за непруха ему такая?
— Ладно, — подвел он итог, поворачиваясь к стоящим рядом врачу и Бугаю, — доктор, сделайте так, чтобы все было на высшем уровне. Сиделки, отдельная палата, витамины, лекарства, все-все. Что там еще надо? Ваши старания будут должным образом оплачены. Боцман, возьмешь это дело на контроль. — Тот кивнул. — Чуть что — звонить. Телефоны я вам оставлю.
Все. Вопросов нет?
— Вопросов нет, — подтвердил врач. — Сделаем все, что в наших силах.
— Пошли, Афанасьевич, присядем. — Мышастый кивнул Бугаю, который не выпускал из рук чемоданчика со старыми и новыми деньгами, сложенными вместе. — А потом поедем в «Корвет», к Ворону…
Охваченный усталостью, он присел на одно из кресел, расставленных в вестибюле на первом этаже, рядом со входом.
Сейчас в «Корвет», — соображал он. Надо устроить ребятам хороший праздник, поощрить каждого материально. Молодцы. А этот… Паленый, да… Шустрый парень, надо его взять на заметку, чем он там у Ворона сейчас занимается?.. И деньги.
Откуда у них такие деньги? Неужели и впрямь грабанули банк?
Да ну, не по Сеньке шапка. А что тогда? И куда деть свои?
Вернуть в банк? А ну его, не сегодня же с этим возиться. И вообще, любопытно было бы посмотреть, кто поднимет руку на Мышастого и его деньги. А что делать после «Корвета»? Ведь надо как-то расслабиться? Гулять в своем кабаке со своими боевиками — тоже ну его на хрен. Домой? Так можно сойти с ума: расхаживать по опустевшему дому. Ни дочки, ни даже этой стервы Альбины; а ведь ей он сейчас был бы даже рад, пожалуй… Послушать ее привычные вопли — разве ж это плохо?..
Внезапно он понял, как именно надо ему расслабиться. Трубить общий сбор, и уже втроем, с Воловиковым и Желябовым, они сообразят, что делать. Найдут. Да и вообще, с ними хоть выговориться можно…
— Алло! — зачем-то излишне громко выкрикнул он, немедля набрав нужный номер. — Эдик, это ты, старый плут? Готов немного поразвлечься?
— Антон, сколько ж можно? — ворчливо отозвался Воловиков. — Почему долго не звонил? Как там у тебя, все утряслось? Дочка — как?
— Нормально, обошлось легким испугом, подробности при встрече, — отчитался Мышастый.
— Ну и слава богу, — успокоился экс-мэр. — Так ты предлагаешь поехать в особняк, отметить, правильно я понимаю?
— Не поехать — помчаться! — поправил Мышастый. Он убедился, что позвонив приятелю, не ошибся. Услышав хоть один человеческий голос, он почувствовал прилив сил. — Знаешь, я ведь так от всего устал, надо расслабиться. Вас вон сколько не видел. Да и вообще… Девку нашу тоже не мешало бы проведать. Посмотреть, что там вообще творится.
— А что! Съездим! Я, вообще-то, изрядно засиделся. — Экс-мэр явно испытывал подъем и это было хорошо — Мышастому не хотелось смотреть сегодня на постные лица.
— Слушай, а Желябов там еще? С этими дурацкими делами я как-то и не в курсе…
— А где ему еще быть? — проворчал Воловиков. — Он, небось, только рад, что у тебя такая запарка. Небось, развлекается, вовсю трет о нашу красавицу свой партейный аппарат.
— Вот и давай, приедем да посмотрим, — резюмировал Мышастый. — В общем, дуй туда, я тоже скоро подскочу…
— Поехали! — уже значительно более бодрым тоном скомандовал он Бугаю. — Нас ждут великие дела, боцман. Сейчас по-быстрому в «Корвет», а дальше я тебе скажу…
— Как вы тут? — на всякий случай сурово спросил Ворона Мышастый. На самом деле у него было прекрасное настроение.
Позади осталась относительно благополучно закончившаяся история с дочерью, впереди ждало расслабление в кругу приятелей — в общем, все было отлично. — Не перепились без меня?
— Как можно, шеф? Ждем вас, согласно приказу.
— Слушай, пока я не забыл, — наморщил лоб Мышастый. — Этот Паленый… Кто он, откуда взялся?
— Его привел Жеребец, — пояснил Ворон, — парень недавно освободился. Я проверил — нормальный малый, и там тоже пользовался уважением. Ему довелось побывать в Афгане, поэтому он кое-что и умеет, в отличие от некоторых наших недотеп.
— Да, с гранатами он сегодня сработал ловко, — признал Мышастый, — чувствуется, умеет. Шустрый парень. Ты к нему поприглядись пока, а там поручи что-нибудь эдакое, посерьезнее. Нечего ему на вторых ролях засиживаться, когда вокруг сплошные мудаки. Кстати, насчет мудаков… Этот Молчун — где он, не прояснилось?
— Да нет пока. — Заместитель пожал плечами. — Словно в воду канул. Ищем. Дома о нем тоже ничего не знают. Боюсь, пока ваша дочь не заговорит, с ним ничего не прояснится. Как она там?
— Она в порядке. Очнется — поговорим. А Паленого поощри пока, тем более что сегодня сорвали неплохой куш. Да и остальным, кто, можно сказать, запасным отсиделся, тоже подкинь. Гуляем!
— Сделаем, шеф! — радостно согласился Ворон. — Вы пройдете пойдете в зал? Братва ждет.
Зайдя в зал своего ресторана, Мышастый поблагодарил боевиков за сегодняшнее, словно справедливый отец-командир, который умеет не только привычно крыть подчиненных матюками, но и хвалить их за хорошую службу. Конечно, если после каждой заурядной перестрелки брататься со своими орлами, не хватит ни добрых слов, ни печени для переработки алкоголя, но сегодня это было необходимо. Сегодня был случай особый, дело, коснувшееся его лично… Под одобрительные возгласы мгновенно накинувшихся на угощение бандитов он выпил пару рюмок, после чего удалился. Уже сев в машину, он услышал зуммер сотового телефона.
— Да, — ответил он благодушно-расслабленно, соображая, кто бы мог ему звонить. Может, Воловиков хочет что-то переспросить?
— Антоша? — раздался в трубке вкрадчивый голос. — Ну и как прикажешь все это понимать?
— Кто это? — удивился Мышастый. — Это ты, что ли, Бодров? Что от меня хочешь? Вообще, о чем ты?
— Нет, это папа римский! — ответил на первый его вопрос Бодров. По голосу чувствовалось, что он вне себя от ярости.
— А хочу я всего лишь своих денег! — Это послужило ответом на второй.
— Каких еще денег? Ты что, опять пьян? — с недоумением переспросил Мышастый.
— Тех, что ты у меня украл! Да при этом еще положил моих ребят! — Его собеседник перешел на крик.
Что за ерунду он несет? Какие деньги? Какие ребята? — не понял Мышастый и вдруг его осенило:
— Деньги — это те самые двести сорок штук баксов, а ребята — отморозки, похитившие его дочь, больше никого он за последнее время не «клал».
— Так это твои орелики похитили мою дочь? Так, что ли, выходит? — вскипел он. — И ты еще требуешь от меня вернуть деньги?
— Какую дочь? — продолжал бешено орать Лысый. — Какую, еще, на хрен, дочь? Какому идиоту нужна твоя недоделанная проститутка? Я спрашиваю, где мои деньги?
— Я еще вырву твой поганый язык за проститутку, понял?
— перестав себя сдерживать, прогремел в ответ Мышастый. — Или сейчас же говори, в чем дело, или проваливай к чертовой матери! Чхать я хотел на твои пьяные бредни! Хочешь, так завтра встретимся и поговорим. Только похмелись перед встречей, не то тебя трудно понять будет. Вообще, мне уже давно не нравится твое поведение — то магазин свой пытаешься мне пристегнуть, то какие-то деньги!
— Нет, не завтра, а сегодня! Нечего было полдня от меня прятаться. Встретимся, тогда и выясним, кому из нас двоих надо похмеляться. Ишь, придумал… В общем, я сказал, сегодня! — столь безапелляционно заявил Бодров, что Мышастый уже чисто назло ему отрезал:
— А я сказал, завтра! Сегодня у меня еще много дел.
— Ну погоди, я тебя сам найду! — пообещал Лысый. — Ты мне ответишь за…
— Ищи, ищи ветра в поле. — Мышастый дал отбой.
Что еще несет этот контуженный? — попытался сообразить он. Какие деньги? Неужели это его ребята были на полигоне?
Но это же полнейшая ерунда. Лысый, правда, в последнее время словно белены объелся, как это бывает с ним при продолжительных запоях, но похищать его дочь… Нет, в такое просто не хотелось верить. Может и надо было забить с ним сегодня стрелку, разобраться во всем спокойно? Да нет, — тут же озлился Мышастый, — что от него сегодня можно услышать, кроме истошных воплей? Пусть придет в себя, успокоится, тогда и поговорим. И чего это вдруг я от него прятался?.. А, — вдруг дошло до него, — это же я отключал мобильник во время разборки на полигоне, чтобы ни одна зараза не помешала в такой ответственный момент. И правильно сделал, — утвердился он в правоте своих действий, — страшно подумать, что во время тех событий этот полоумный отвлекал бы меня своими идиотскими заявлениями. Там и без него хлопот хватало… В общем, завтра! — окончательно решил Мышастый и хотел было направить Бугая к своему офису, чтобы оставить там деньги, до сих пор находящиеся в объемистом дипломате, но вдруг вспомнил последнюю угрозу Лысого. — А если тот действительно примется его искать? Попрется домой, в офис? Чепуха, конечно, не настолько же он туп или пьян, чтобы затевать войну на ровном месте, но все же… Ведь если он сунется в мой офис или домой без приглашения, это и будет объявлением военных действий… Надо ехать в особняк с деньгами, — принял решение Мышастый. Уж там-то точно никакой Бодров меня не сыщет, ведь об этом месте почти никто не знает. И там есть где спрятать.
Шутка ли, половина лимона, да еще двести сорок тысяч, за вычетом тех, что ушли на поощрение бойцов, доктору, Ворону на текущие расходы… Да, так и сделаю, — решил он. И тут же позвонив заместителю, сказал:
— Слушай, Миша, вносятся небольшие поправки. Давай-ка сделаем вот как… Подкинь мне быстренько четырех бойцов, пусть за мной едут — я еще здесь, у «Корвета». И усилить везде охрану, понял? Везде!
— Что, шеф, проблемы? — насторожился тот. — Может случиться заваруха? Кто-то на нас наезжает?
— Да так… — испытывая сомнения в серьезности заявлений Бодрова, без особой уверенности ответил Мышастый. — Лысый, понимаешь, вдруг взбеленился. Что-то непонятное вякал.
Кажется, изрядно пьян. Может, и ничего серьезного, но охрану все же усиль. Понял?
— Понял, — озабоченно ответил Гринько. — Высылаю вам четверых.
Увидев в зеркальце заднего обзора, как из кабака выскочили четверо мордоворотов и уселись в потрепанную «девятку», Мышастый с досадой подумал, что теперь еще большее количество людей будет знать о его маленькой тайне — особнячке, предназначенном для интимных развлечений; а с другой стороны, как этого сейчас можно было избежать?
— Поехали, — вздохнув, скомандовал он Бугаю и тот, мигнув «девятке», плавно тронул автомашину с места. — На Белое озеро, — уточнил Мышастый…
— Антон, сколько ж можно тебя ждать? — На улицу выскочили Воловиков с Желябовым. От избытка чувств оба неожиданно полезли к нему обниматься и Мышастый, поначалу отнесшийся к такому бурному проявлению радости переполненных нетерпением друзей снисходительно, вдруг с удивлением отметил, что уже и сам заражается каким-то необыкновенным чувством, наподобие ребенка, поглядывающего на пакеты, уложенные дедом морозом под елкой и гадающим, будет ли в них именно то, что ему на протяжении всего года так сильно хотелось заполучить.
А что получим мы? — подумал Мышастый. В суматохе последних дней не было ничего приятного — сплошная нервотрепка.
А сейчас? Будет ли все так, как им хотелось с самого начала?
Конечно, неподходящий момент для утех с этой актрисой рекламных роликов, но развеяться как-то надо…
— С чего начнем? — спросил он. — Тяпнем по маленькой, что ли? А то что-то нервишки… И вдруг, заметив, как подозрительно поглядывают четверо из «девятки» на обрядившегося в милицейскую форму Воловикова, усмехнулся и поманил их к себе пальцем. Вылез один — очевидно, старший. Мышастый смутно припомнил, что несмотря на мощную мускулатуру, этого качка кличут Скелетом, а может, как раз и благодаря ей, в подковырку. Парень работал у Ворона в бригаде по вышибанию долгов.
— Скелет? — спросил он, и тот кивнул. Чувствовалось, здоровяку приятно, что хозяин его знает. — Так вот, расслабьтесь. Это свой. — Он показал на «капитана милиции».
Просто мы так чудим, понимаешь? Что-то наподобие карнавала.
— Понял, — ответил Скелет, с интересом разглядывая зачем-то напялившего ментовскую форму старого чудака и еще одного, в белом халате, по всей видимости, тоже лишь изображающего врача.
— Так вот. Двое из вас охраняют территорию, двое отдыхают. Бугай проведет вас в нужное помещение. Меняетесь сами, как распределитесь. Ты за старшего, отвечаешь за порядок.
Понял? — Скелет кивнул. Мышастый подозвал Бугая:
— Афанасьевич, давай дипломат, а этих молодцев, — он кивнул на Скелета, — определи в ту комнату, рядом с кухней. Дай им что-нибудь пожрать, выдай карты или чего там еще, да следи, чтобы был порядок. Понял? Действуй. — Затем, подхватив дипломат, переданный Бугаем, произнес, обращаясь к Желябову:
— Ну давай, показывай свое хозяйство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107