— с удовлетворением констатировала она, вертясь под разными углами. И талия у нее тонюсенькая, и грудь упругая — глядя на улице на совсем еще молоденьких девушек, она частенько недоумевала, как можно в таком возрасте уже настолько себя запустить?.. Правда, Ольга честно признавала, что особых ее заслуг во всем этом не было — просто так распорядилась природа. Ну, еще и родители, конечно… Никаких диет она не соблюдала и при этом совершенно не полнела; единственное, что она делала постоянно — ежедневную утреннюю гимнастику. Видимо, внешностью она пошла в свою мать, — в очередной раз подумалось Ольге. Та была первой красавицей в поселке, иначе отец не остался бы с ней навсегда, позабыв про Москву, откуда приехал в ее края в служебную командировку… Но вот почему мать отказалась переезжать к нему в столицу — вызывало у Ольги искреннее недоумение. И она бы тоже сейчас жила в Москве. Хотя, с другой стороны, тогда она не встретила бы своего Чижика! — внезапно пришло ей в голову. И вспомнив о нем, решила: а вот уеду ему назло, пусть потом мучается и ищет. А я приеду и… И все равно брошусь ему на шею, — опять поняла Оля. И никуда я от него не денусь… Но съездить не мешало бы — конечно же, там наверняка хорошо платят. Деньги пришлись бы ей весьма кстати, ведь с некоторых пор она работала неполную рабочую неделю, да и то, она не попала под сокращение лишь потому, что очень нравилась своему старенькому начальнику, который не раз говорил, что будь он помоложе… Правильно, кому сейчас нужны пищевики-технологи? Она и так давно выполняла различные работы не по своей основной специальности, к примеру, помогала бухгалтеру составлять балансовые отчеты, в которых набила руку, да занималась еще всякой всячиной…
Поддавшись искушению, Ольга призывно повела из стороны в сторону бедрами и тихо рассмеялась, вспомнив, каким образом ее столь нехитрые движения воздействуют на воображение мужчин, распаляя их до такой степени, что даже почтенные отцы семейств, окончательно теряя голову, готовы натворить немалое количество глупостей. Не переставая улыбаться, она выгнулась всем телом, принимая теперь полную чувственности позу коварной обольстительницы, уже в изрядной мере отдающую непристойностью и тут же устыдилась своих действий. Что это она, в самом-то деле? Кривляется сама перед собой подобно актрисе порнографического жанра или бывалой стриптизерке…
А ведь ей предлагали попробовать себя и в той и другой ипостаси, да еще сколько раз… Так что ее красота доставляет своей хозяйке порой не одни только радости, и бывает это совсем не редко. Как бы не влипнуть ей с этими съемками в какую-нибудь историю… Бросив на свое отражение довольный взгляд и испытав стыд от столь откровенного проявления нарциссизма, — Ольга вздохнула и накинула халат…
Но ведь ей еще предстоит пройти отбор — понравится ли она этим самым киношникам? Так… Значит надо выслать им фотографии. Ну, портрет она закажет в ближайшем фотоателье, а вот в полный рост… Хотя они и не пишут, что надо показать себя в купальнике или голой, но это ведь и дуре понятно — должны же они оценить фигуру. Но вот специально для этого раздеваться перед каким-то там фотографом ей очень не хотелось — как начнет сверлить взглядом… Оля прекрасно знала, какое впечатление производит ее красота на противоположный пол, и что на пляже даже семейные мужчины, рискуя свернуть себе шею или получить нахлобучку от ревнивой жены, пялились на нее во все глаза, не говоря уже о прыщавых юнцах, которые, увидев ее, переворачивались на живот, зарываясь в песок, чтобы скрыть моментально появляющееся в плавках подтверждение их буйных желаний…
Подумав о пляже, Оля вскочила и бросилась искать объемистый альбом, где среди множества фотографий было и несколько пляжных, снятых во время отдыха с друзьями. Одна из них являлась предметом ее законной гордости, Оля очень любила ее показывать — ее засняли в момент игры в волейбол и фотограф очень удачно поймал момент, когда она, причудливо изогнувшись, тянулась за мячом. Эта фотография никого не оставляла равнодушной, даже ее завистницы, которых у нее как и у любой красивой женщины находилось немало, были вынуждены скрепя сердце признать, что здесь Ольга выглядит королевой.
А Чиж, который, пролистывая альбом, наткнулся на эту фотографию, так просто влюбился в нее до такой степени, что требовал либо немедленно ее подарить, либо переснять, иначе он при случае просто ее выкрадет. Но до снятия с нее копии у Оли как-то не дошли руки, а сейчас она подумала, что это будет прекрасным выходом — она переснимет и вышлет именно эту, удачную, пляжную.
И уже приняв такое решение, Оля только тогда сообразила, что подсознательно все-таки решилась принять участие в этом конкурсе — а вдруг для съемок выберут именно ее? Видимо, как попыталась она в себе разобраться, тут было замешано много чего — и возможность получить за это деньги, и для собственного самоутверждения, и еще что-то… Ведь если из той фирмы ей придет приглашение на участие в съемках, можно даже никуда и не ехать, а просто показывать его при случае всяким кумушкам — пусть лопаются от зависти! И Чижик тоже прочувствует, как оценивают ее другие — пусть гордится тем, какое сокровище ему досталось. Хотя, как раз он-то без лишних подтверждений об этом знает — была уверена Оля.
Окончательно решившись, она заказала в фотоателье копию того удачного снимка, убедившись заодно и в том, что ее опасения оказались не беспочвенными — фотограф так уставился на принесенное фото, так долго не сводил глаз с самой Ольги, сличая снимок с оригиналом, убеждаясь, что именно стоящая перед ним женщина послужила для него моделью, что Оля могла себе ясно представить, каким именно образом он фотографировал бы ее в бикини, как она в какой-то момент и собиралась поступить… Да ведь он просто извел бы ее своим вниманием, — подумалось ей, когда она ощутила на себе его противный липкий взгляд.
И потом, уже опуская конверт с двумя фотографиями и коротенькими данными о себе в почтовый ящик, она так и решила — получу приглашение, а там посмотрим…
Но все это было уже неделю назад, а сейчас, доведенная до крайности таким отношением к себе любимого мужчины, она окончательно созрела для решения — надо ехать. Пусть он потом мучается, как мучается сейчас она. Да она ему специально даже записки в почтовом ящике не оставит — тогда он может быть поймет, как нехорошо с ней поступает…
А Чиж, не предполагая, что как раз в этот момент его любимая Оля изводится отчаянными мыслями о нем, мчался в Краснодол, чтобы окончательно убедиться, что он — это действительно он, и никто другой. Что его воспоминания о детстве на сей раз реальны, а не инспирированы каким-нибудь хитрым гэбэшником. Он специально не заходил к Ольге уже больше недели, намеренно избегая и случайной встречи, пока не разберется в себе окончательно. Он даже трубку телефонную не брал. Вот когда он узнает о себе все, тогда между ними и состоится окончательный разговор. Он расскажет ей обо всем без утайки и тогда она либо примет его таким, какой он есть, либо… Но об этом ему не хотелось даже думать. Чиж, стоя в тамбуре скорого поезда и выкуривая одну сигарету за другой, задумчиво глядел на проносящиеся мимо столбики, мерно отсчитывающие километр за километром. Когда же будет Краснодол? И когда он вернется к своей Оле?..
Когда, наконец, закончились все приготовления и уже можно было похвастаться первыми результатами, Мышастый с удовольствием сообщил радостную весть своим компаньонам, которые, окончательно пропитавшись предложенной им идеей, теперь уже просто изнывали от нетерпения, звоня ему едва ли не каждый день и интересуясь продвижением их общего дела.
Двумя днями раньше Мышастый точно так же изнывал от нетерпения, ожидая возвращения посланного в командировку Бугая. Все время, пока тот отсутствовал, он никак не мог на чем-либо сосредоточиться, даже выполняя обычную рутинную работу, не требовавшую приложения особых мозговых усилий. Его раздражало буквально все — шофер его дочери и машину водит гораздо хуже Бугая; и выглядит как-то неопрятно — слишком растрепанным; и еще от него исходит запах какого-то противного дезодоранта… В другое время ему и в голову бы не пришло придираться к таким мелочам, тем более, что все провинности Молчуна были скорее мнимыми, вызванными в основном его раздражительностью, исходящей, в свою очередь, от нетерпения — это он и сам прекрасно осознавал. Лишь огромным усилием воли Мышастому удалось кое-как взять себя в руки и ближе к вечеру, сидя в кабинете своего офиса и ожидая новостей, он выглядел уже почти спокойным…
Когда раздался звонок и секретарша доложила ему о появлении Бугая, он почти неотличимым от обычного голосом поблагодарил ее и уставился на дверь кабинета. Вошедшему подчиненному он предложил сначала выпить с дороги кофе, поинтересовался, не голоден ли тот, и только тогда, испытывая гордость за свою выдержку, которая только что успешно прошла очередную проверку на прочность, попросил того отчитаться о поездке… Моментально проглотив пару принесенных Татьяной булочек, казавшихся совсем крохотными в его огромных лапах, Бугай коротко отчитался своему патрону о том, как проходил его визит в Благогорск.
— Значит, все проскочило гладко, никаких накладок не произошло и ничьего внимания ты там не привлек? — подвел итог Мышастый.
— Именно так, шеф. Все прошло отлично, — заверил его Бугай, нисколько не покривив при этом душой.
— Ну, давай сюда письма, — будничным, несколько суховатым тоном, стоившим ему определенных усилий, произнес хозяин кабинета. — Сколько их там?
— Тридцать пять, — четко, по-военному отрапортовал бывший боцман и выложил на стол целлофановый сверток с конвертами.
— Ну что ж, Борис Афанасьевич, — уже который раз продемонстрировал свою демократичность и прекрасную память на имена хозяин кабинета, — иди отдыхай; с дороги, наверное, устал. В общем, жду тебя на работу завтра, с утра. — И не давая возможности возразить открывшему было рот помощнику, жестом направил того в сторону двери.
Затем, намеренно устраивая еще одну проверку своей выдержке, заказал Татьяне еще кофе и терпеливо его дождавшись, выпив половину чашки и будучи удовлетворенным результатом своей проверки, опять же нарочито не спеша распаковал столь вожделенный пакет. И только тогда, уже давая некоторую волю своему нетерпению, он не затягивая более своих действий, вскрыл каждый из конвертов специальным канцелярским ножом для бумаги и вскоре уже раскладывал их содержимое на поверхности своего широкого стола на манер карточного пасьянса…
Три послания отсеялись сразу — он отбросил их в мусорную корзину, едва взглянув на верхние строчки: «Это письмо принесет Вам счастье. Если вы перепишете его от руки столько-то раз…» Осталось тридцать два послания, каждое из которых сопровождалось цветными и черно-белыми фотографиями различного формата. Мышастый намеренно не стал сортировать претенденток по возрастному критерию, вполне логично рассудив, что если бы он отобрал самую красивую женщину из всех тридцати двух, а потом, взглянув на сопровождающий фотографии листок с ее данными, обнаружил бы, что ей больше лет, чем другим, не столь красивым как она, эта деталь его выбор ни в коей мере не поколебала бы. Если красавице тридцать, а крокодилу двадцать один, то неужели из-за одного только возраста необходимо предпочесть крокодила? — подумал он с усмешкой.
Кстати, нашлись и таковые. Где-то порядка пяти-шести претенденток уже на портретных снимках выглядели настолько ужасно, что он даже усомнился в их умственных качествах — ну неужели они сами не осознают, что им не только съемки в рекламных роликах, им даже работа в детских садах противопоказана, дабы несчастные дети не выросли заиками. Преодолев искушение немедленно отправить все эти непристойные художества прямиком в мусорное ведро, Мышастый на всякий случай, ради любопытства, решил сначала поглядеть и на их фигуры. Все они, словно сговорившись, прислали фотографии в микроскопических бикини, и все как одна приняли на них самые что ни на есть раскованные позы, видимо пытаясь таким нехитрым способом скрыть многочисленные дефекты своих полных, в основном, фигур. Констатировав про себя, что те вполне соответствуют их лицам, кроме одной, спорной, он, поколебавшись, все же отложил их в отдельную стопку, решив показать такое диво Воловикову с Желябовым — пусть ребята тоже повеселятся. Итак, оставалось еще двадцать четыре претендентки…
На какой-то краткий миг он вдруг почувствовал замешательство — а если и там ничего достойного не найдется? Ведь тогда придется придумывать что-то новое — не посылать же опять Бугая, чтобы тот подобно мелкому шкоднику таскал из чужих ящиков почтовую корреспонденцию. Это и так был, в общем-то, каприз художника, повторять который он был не намерен. Неужели не найдется хотя бы одной толковой?.. Он опять углубился в изучение женских прелестей, изучая пока только портретные фото — он делал это намеренно, оставляя самое лакомое на десерт. Он медленно перебирал оставшиеся снимки, раскладывая их по кучкам, перетасовывая и так и сяк, пытаясь определить, где получше, но вскоре поймал себя на том, что его взгляд упорно возвращается к одной из них. Это лицо его словно чем-то приворожило, а взгляд выразительных карих глаз этой неординарно красивой женщины словно манил в какие-то прекрасные дали, приглашая именно его, Мышастого, разделить с ней далекий путь познания этого восхитительного, неведомого чего-то… Отложив пока конверт с этим завораживающей красоты лицом в сторону, чтобы не сбиваться с толку, он принялся изучать оставшиеся. К нему он вернется несколько позже, сейчас оно мешает оценивать достоинства других.
Следующим этапом явилось то, что он отобрал, наконец, десять самых лучших — они были уже примерно равноценны и являлись действительно очень красивыми девушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107