Тот небрежно швырнул его обратно, на сколоченный из неотесанных досок стол, где тот гордо возвышался раньше. Затем взял лежавший рядом хлыст и, кажется, понял, что надо делать. До этого он лишь смутно представлял свои дальнейшие действия, как именно будет наказывать этого подонка, знал лишь, что не пулей — обычная смерть стала бы для того слишком легким избавлением…
— Раздевайся! — приказал он, подступая с хлыстом к Мышастому.
— Не буду! — заартачился тот. — Не заставишь!
— Воля твоя, — неожиданно легко согласился с ним Чиж, и продолжил:
— Для этого ведь у нас есть санитары. Правда? — Он поглядел на двух неважно выглядевших мерзавцев с хорошо набитыми физиономиями и принялся объяснять свою точку зрения:
— Так как стоящий перед вами человек явно является психически ненормальным, недостойным жить в обществе обычных людей, — втолковывал он присутствующим, — о чем можно судить по его действиям, предпринятым им в отношении моей жены… — Он намеренно уже второй или третий раз за вечер употребил это слово. Ему просто нравилось его произносить, а еще он считал, что это полностью соответствует действительности.
Или, по крайней мере, его горячему желанию…
— Она тебе не жена, — неожиданно возразил Мышастый, сам не зная для чего.
— И поэтому, — не слушая его, продолжил Чиж, — с ним полагается обращаться именно как с ненормальным. А посему, если больной отказывается выполнять распоряжения врача, функции которого в данном случае выполняю я, то его надо к этому просто принудить. — И неожиданно громко гаркнул на санитаров:
— Ну, чего стоим! Исполняйте свои прямые обязанности! Раздеть психопата! Немедленно развязать руки и раздеть!
Да, и не церемониться с пациентом, — добавил он, заметив, как бешено завращал глазами Мышастый, и как напряглись его мускулы. — Да по мордасам его в случае чего, по мордасам!
Как там у вас положено поступать с буйными?
«Санитары», преодолев первоначальный страх, азартно бросились выполнять распоряжение «врача», памятуя, как всего несколькими часами раньше пахан приказал избить их самих и, более того, их жизни совсем недавно висели на волоске, зависели от его решения. Да и сейчас они висели на том же волоске, только волосок этот держал теперь в руках этот незнакомец, по глазам которого было предельно ясно, как он к ним относится, и что их ожидает при проявлении малейшей строптивости. Ведь, как оказалось, они били и насиловали не кого-нибудь, а его жену…
Зал мгновенно наполнился звуками затрещин, руганью как «санитаров», так и «пациента», кряхтением, воплями, стонами боли и бессильной ярости. Вскоре Мышастый стоял перед Чижом в одних трусах, с подбитым глазом, рассеченной губой и глазами, налитыми дикой злобой.
— Привязать его к лежаку! — Тот ткнул в сторону деревянной скамьи, на которой, как он теперь знал, совсем недавно секли Ольгу трое негодяев. — И трусы! Трусы для чего оставили? Снять! — Запыхавшиеся уголовники вновь набросились на своего пахана и опять, жестко преодолев его сопротивление с помощью молодых превосходящих сил, прикрутили того к скамье животом вниз. Чиж не спеша подошел к Мышастому, осыпающему его отборной бранью, задумчиво посмотрел на стареющее, неказистое, но еще весьма мощное тело и, прикинув что-то про себя, произнес:
— Нет, не могу я этого дерьма касаться! Даже хлыстом. — И протянул Сергею:
— Хочешь?
— Да ну его… — Тот брезгливо отвернулся. — Дай-ка вот этим козлам лучше. Эти скоты что хочешь тебе сделают, лишь бы в живых остаться — хоть маму родную высекут. Это же блатняги, дерьмо собачье, которое я всегда ненавидел.
— А ну! — Чиж протянул хлыст одному из них и тот, взяв его в руки, сначала неуверенно, а потом все больше входя в раж, принялся щедро осыпать своего пахана ударами увесистого хлыста.
— И действительно, дерьмо, — глядя на него с брезгливостью, согласился Чиж. — Верно ты говоришь. Ему лишь бы самому выкрутиться, а там и родную мать можно… Ты продолжай, продолжай, мразь! — рыкнул он на остановившегося было, и вознамерившегося ему что-то ответить палача.
Мышастый, елозя по жестким доскам, то стонал, то хрипло ругался, потом просто орал, а когда понял, что его могут попросту забить до смерти, взмолился, выискивая глазами Чижа:
— Подойди парень, прошу…
Жестом приостановив экзекуцию, тот склонился над тяжело дышавшим паханом:
— Говори, только короче.
— Слушай, парень, денег дам, только прекрати…
— Сколько? — деловито спросил Чиж, якобы заинтересовавшись этим предложением.
— Десять тысяч, — после небольшой паузы выдал пахан. — Долларов, конечно, — торопливо добавил он, боясь, как бы тот не счел названную сумму издевательской.
— Мало! — сухо ответил Чиж и махнул рукой:
— Продолжать!
Через некоторое время, сквозь вопли и ругань, до ушей Чижа и Сергея донеслись посулы уже двадцати, тридцати тысяч, а когда санитар попросил разрешения перекурить, Мышастый выдавил сквозь стон:
— Сто тысяч даю. Тебе их на всю жизнь хватит.
— Ты мою жизнь не меряй, о своей пора подумать, гнида.
— отрезал Александр и скомандовал:
— Развязать!
— Вот и ладно! — обрадовался Мышастый, решив, что тот все же согласился с его предложением, но услышав следующую команду: «В спортивный зал его!», понял, что задумал Александр, и что его там ожидает…
Когда избитого, упирающегося изо всех сил пахана по приказу Чижа подтащили к «козлу», он, напрягшись, отшвырнул своих бывших помощников и упал перед ним на колени:
— Нет! Не делай этого! Я тебя прошу!
— Ольга тебя тоже просила… — с каменным лицом ответил Александр. — Привязать его! — отдал он распоряжение уголовникам.
Те, в очередной раз преодолев яростное сопротивление своего пахана, который, собрав свои последние силы, бешено оборонялся, все же в конце концов прикрутили его руки и ноги к металлическим стойкам-ногам спортивного снаряда, где до него когда-то мучилась Ольга.
— Нет! Нет! — взревел красный от натуги пахан. — Только не это! Я миллион дам! Миллион!
— Ишь ты, — восхитился Чиж, — уже до миллиона догнал! — И не слушая его больше, повернувшись к санитарам, спросил:
— Ну, кто хочет быть первым?
Видя, как они замялись, неуверенно поглядывая друг на друга, он достал из-за пояса пистолет:
— Я вижу, вас надо уговаривать? — И сообразив, в чем дело, поспешил их успокоить:
— Да вы не переживайте, он все равно отсюда живым не выйдет. Все останется между нами.
— А мы? — решившись, спросил один из санитаров. — Нас ты отпустишь?
— Отпущу! — глядя ему прямо в глаза, твердо пообещал Александр, опять не слушая взвывшего от ужаса Мышастого, который услышал свой приговор. — Сделаете все, что я от вас потребую, и будете свободны.
— Слушай, а может ты его просто пристрелишь, да и дело с концом? — неуверенно спросил друга Сергей. — Все же такое паскудство затеял…
— Что? — вскипел Чиж, и даже схватил Сергея за грудки.
— Уже жалеть этого поганца стал? Может, вообще его теперь с поклоном отпустить, да еще извиниться за причиненные неудобства? Если тебе такое зрелище не по нутру, то проваливай с глаз моих долой, я один доведу дело до конца. Только знай, я не делаю с ним ничего того, чего бы он не совершил с моей невестой. И через это… — он кивнул в сторону «козла», — и через порку, через все она прошла. Понял? Ты просто не все знаешь.
— Ну чего ты взбеленился? — Сергей с трудом оторвал от себя вцепившегося мертвой хваткой Александра, немного смущенный признанием друга, сделанным в горячке. Только сейчас он узнал часть из того, что похитители сделали с Ольгой. — Тебе решать. Поступай, как знаешь.
— Ты, второй, подойди сюда. Мне что-то сказать тебе надо, — позвал вдруг Мышастый.
— Подойти? — спросил Сергей Чижа. — И почему он именно меня зовет?
— Наверное считает, что тебя легче разжалобить или купить будет, ты же за него заступился. А ты, в свою очередь, на меня повлияешь. — Александр усмехнулся и пожал плечами. — Подойди, если хочешь.
Подошедшего Сергея пахан попросил нагнуться и что-то торопливо зашептал ему в ухо…
— Так и есть, деньги предлагал, — вернувшись, поделился тот. — Он выглядел слегка возбужденным. — Они здесь, в каминном зале. Может, возьмем? Их много, больше полумиллиона, если он только не врет. — Озвучивая невероятную для них обоих цифру, Сергей перешел на шепот.
— Продолжаем! — объявил Чиж, и Мышастый обреченно взвыл, поняв, что его посулы пропали даром, как, наверное, и деньги. — Ну, чего стоите? — с угрозой в голосе спросил Александр у застывших санитаров.
— Мы… мы не сможем.
— А, так вам, скотам, только женщин подавай? Да красивых? Может вам лучше Ольгу сюда привести?
Он подскочил к одному из санитаров и ударил его так, что тот отлетел и с размаху врезался в зеркальную стену головой, отчего одно из составляющих ее больших зеркал треснуло в нескольких местах. — Зеркало бьется — к несчастью, — мрачно прокомментировал Чиж. — Для вас, разумеется, к несчастью. Видать, не случится больше, ребята, в вашей жизни ни одной женщины. Ни красивой, ни любой другой. Ладно… — бросил он второму санитару. — Поднимай своего дружка, отвязывайте этого урода, и тащите в каминный зал. — Он вдруг тоже почувствовал омерзение к своей собственной затее. — Да быстро же! — Мышастый притих, гадая, зачем этот парень приказал вернуть его туда, где они недавно были…
В каминном зале, куда уголовники притащили пахана, пришлось, как и в спортзале, зажигать свет — на улице быстро темнело.
— А это еще что за херня такая? — Чиж подошел к каменному аквариуму и заглянул внутрь. — Пиявки? — Он недоверчиво посмотрел на Сергея. — Нет, ты только посмотри!
— Пиявки! — подтвердил тот. Он, как и товарищ, рассматривал копошащуюся черную массу с омерзением. — Во твари!
Только на кой они ему сдались?
— А я, кажется, знаю, для кого они предназначались, — догадался Чиж. — Для моей Ольги, да? — Он в упор посмотрел на Мышастого, который промолчал и отвел глаза. — Ну ничего, сейчас ты сам с ними и порезвишься, — пообещал он. — А ну-ка, ублюдки… — Он повернулся к переминающимся с ноги на ногу в ожидании очередных его указаний санитарам. — Связать его так, чтобы он не мог пошевелиться. Спеленать, чтобы он выглядел, как эмбрион в чреве мамаши — ясно? Короче, сделать из него куль, а на руки надеть наручники. Сделали — и оба свободны. Время пошло.
— А что ты с ним хотел сделать, пока пиявок не увидел?
— поинтересовался Сергей.
— На кол посадить, — коротко ответил Чиж.
— На какой еще кол? Настоящий кол? — Сергей смотрел на него во все глаза. — То есть, вытесать настоящий кол, и…
— Слушай, ты меня достал! Вон кол, на который я хотел его посадить. — Он кивнул в сторону гигантского фаллоса. — Только потом… Передумал потом, в общем. Не надо нам уподобляться этой мрази, ты прав. В общем, в спортивном зале я слегка погорячился, извини.
Сергей во все глаза смотрел то на «кол», то на Чижа, и не знал, как ему реагировать. Смеяться ему почему-то не хотелось…
— Все? Мы свободны? — Выполнившие последнее распоряжение санитары смотрели на Чижа подобострастно, с надеждой. — Ты нам обещал, ты дал слово.
— Я слово держу. Свободны! — подтвердил тот. — Счастливо вам, ребята!
Громко топая башмаками, двое радостно помчались к выходу наперегонки, пару раз недоверчиво оглянувшись на ходу — очевидно, побаивались выстрела в спину.
— Зачем ты их отпустил? — возбужденно спросил Сергей, порываясь броситься за ними вдогонку. — Что, разве ты раздумал мстить им за Олю? — И вдруг, что-то вспомнив, поглядел на Чижа — догадался. Они одновременно мрачно усмехнулись…
Через несколько мгновений дом потряс мощный взрыв, от которого с потолка посыпалась штукатурка, а стены покачнулись, словно от удара по ним железной бабой.
— Я выполнил свое обещание, — сказал Чиж. — Я их отпустил.
— Аминь! — изрек Сергей.
Александр подошел к скорчившемуся на полу Мышастому, по телу которого периодически пробегала слабая дрожь, и, схватив его в охапку с такой легкостью, словно тот был совсем невесомым, не спеша подошел к каменному аквариуму. Затем, в последний раз взглянув в наполненные страхом глаза мужчины, который из-за прихоти, из садистских побуждений и обыкновенной похоти причинил столько боли и страданий его любимой женщине, бросил того в воду, к тварям, заготовленным тем для его невесты…
— Сергей, помоги? — попросил Чиж. — Знаешь, что-то я выдохся. Еще полчаса назад готов был взять нож и отрезать от него по маленькому кусочку, а теперь… Перегорел я.
— А что нужно делать?
— Еще гранату найдешь? — Сергей молча кивнул. — Возьми гранату, веревку, и сделай так, чтобы этот… В общем, чтобы у него не было возможности выбраться. Наручники он снять не сможет, развязаться тоже, но вдруг изловчится как-то вывалиться за борт. Понимаешь? — Сергей опять кивнул. — Но это только на всякий случай. Вообще, сделай так, чтобы он и пошевелиться не мог, не то что вынырнуть.
— Сделаем! Я мигом! — крикнул Сергей, убегая…
Закурив, Чиж с Сергеем стояли и, преодолевая отвращение, смотрели, как тело брошенного в аквариум человека моментально облепили черные извивающиеся тела многочисленных кровососов. Мышастый, потерявший на какое-то время сознание, очнулся при соприкосновении своего тела с холодной водой и сразу догадался, зачем его бросили в мини-бассейн. Он попытался предпринять что-либо для своего спасения, напряг мускулы, пробуя делать хоть какие-то движения, но его тело было жестко зафиксировано таким образом, что он мог лишь частично приподнимать голову над поверхностью воды, чтобы не захлебнуться. Когда мышцы шеи слабели, его голова опускалась под воду, чтобы через какое-то время вынырнуть вновь… Когда Мышастый, продолжая бороться за свою жизнь, набираясь сил, упрямо высовывал ее над поверхностью воды, чтобы заглотнуть хоть немного воздуха, друзья замечали, как с каждым очередным выныриванием его лицо все больше чернело от моментально присасывающихся к нему паразитов. С каким-то благоговейным ужасом, позабыв о тлеющих в руках сигаретах, они смотрели на приворожившее их зрелище, пока, наконец, тело их врага не покрылось черной массой полностью, не оставив ни единого свободного от их жадных тел клочка человеческой плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107