С ними необходимо умелое обращение, она это прекрасно знала. И умела. Обращаться.
— Да зачем тебе?
— Да хотя бы только затем, что я спрашиваю, — вновь певуче, ласковым голосом протянула она.
— Ну, допустим Маслов, — уже гораздо спокойнее буркнул Анатолий. — И что?
— Маслов. Маслов… — Таня прислушалась к звучанию его фамилии. — Маслов. А моя фамилия как звучит? Скажи-ка.
— Я знаю твою фамилию, — проворчал Анатолий.
— Нет, скажи.
— Зачем?
— Скажи! — уже потребовала Таня.
— Ну… Мышастая, — нехотя произнес Анатолий.
— Вот видишь, такую фамилию ты даже произносить стесняешься. А представь, каково мне?
— Не понимаю, к чему ты клонишь? — уже слегка заинтересовался направлением разговора Анатолий.
— А к тому. Знаешь, сколько я с детства натерпелась? И в детском садике, и в школе… Мне даже прозвища никакого не требовалось, достаточно было только произнести: «Вон Мышастая идет», — и всем уже становилось весело. Надо же, Мышастая! Действительно, смешно. Знаешь, как я дралась со своими, так называемыми, подругами? Да и с мальчишками тоже.
— Ну, положим, против мальчишек у тебя было совсем другое оружие. И уж гораздо действеннее кулаков, — не выдержав, улыбнулся Анатолий и, повернувшись к ней, провел рукой по женской груди. — Как раз с мальчишками-то ты вряд ли так уж часто дралась.
— Это было уже потом, позднее, — что-то вспомнив, тоже улыбнулась Таня. — А в младших классах знаешь какой им был кайф? Дернуть за косичку и заорать непременно погромче, чтобы слышали все: «Эй, Мышастая, в мышеловку новый сыр завезли!» Ну, и всякое прочее в том же духе — кто во что был горазд. Про щелкунчика тоже…
— Про какого еще щелкунчика? — с недоумением посмотрел Анатолий.
— Да так… — ушла от ответа Таня, подумав, что объяснять ему наверняка бесполезно. Вот как раз он-то орал бы именно про сыр, если бы учился с ней в свое время, а про щелкунчика вворачивала только парочка общепризнанных школьных интеллектуалов. — Неважно. Важно другое.
— Что, например?
— А например, не догадываешься, зачем я про твою фамилию спросила?
— Так ведь я и жду ответа, а ты мне все про каких-то дурацких щелкунчиков лепишь, — снова начал раздражаться самец, и в наказание даже убрал с ее груди руку.
— А тебе не хотелось бы, чтоб я тоже носила фамилию Маслова? — вкрадчиво поинтересовалась Таня. — А? Татьяна Маслова! Звучит?
— Это как же? — округлив глаза, посмотрел на нее Анатолий. — Ты намекаешь… Ты думаешь за меня замуж? Так что ли получается?
— Ну наконец-таки дошло, — с облегчением выдохнула девушка. — Или ты думаешь, что я твою фамилию намереваюсь не иначе как купить? Как, например, какой-нибудь графский титул?
Молчун все никак не мог переварить обрушившуюся на него информацию… В первую секунду идея жениться на Татьяне показалась ему чистейшей воды бредом. Но с другой стороны, стать мужем дочери Мышастого — чем плохо? У такого папочки, да под крылышком? Тогда он, может быть, прыгнет из шоферов куда-нибудь повыше. Ну, стать правой рукой, ему конечно, вряд ли светит, там уж очень сильны позиции Ворона — его зама, но какое-нибудь тепленькое местечко ему наверняка будет гарантировано. Вон, хотя бы как Буров, состоявший на должности наподобие курьерской — мотается себе по регионам, поручения шефа исполняет, его везде встретят, накормят, напоят, обласкают, девочками угостят — лафа! А сама Танька?..
Она девчонка ничего, знойная, в жены в самый раз. И внешность очень даже клевая… А что там до всякой любви — так на это ему начхать, он о таком никогда даже и не думал; ведь это только в романах все какие-то идиоты бегают, да через страницу друг дружке в любви до гроба клянутся, вот поэтому-то он ни одного и не дочитал до конца, потому что туфта все это.
В общем, идея Таньки ему понравилась — не каждый день удается вытащить такой счастливый билет.
— Ну я это… в общем… В общем, не против я, — наконец выдавил из себя он.
— Вот спасибочки-то! — чуточку стервозно засмеялась Таня. — И как же мне отблагодарить тебя, сокол ясный, что ты до меня все-таки снизошел? Может так? — Она опять положила его руку на свою грудь.
— Подожди! — Толик опять отдернул руку. — Не время сейчас. Давай дальше базарь, что ты конкретно хочешь?
— Ты погляди? — притворно удивилась девушка. — Тебе от меня и этого уже не надо? Что, надоела тебе, пресытился? А ведь как всего пару недель назад было? Уж так на коленки мои пялился, так пялился! Я даже боялась, что дырку в колготках прожжешь — до того им бывало жарко.
— Ну… — Анатолий не знал, что и ответить. Вот ведь бабы, так ловко сумеют все повернуть. Вот он и виноват уже вроде в чем-то получается… Он попытался пристроить руку на старое место, но теперь ее сбросила уже Таня:
— Не хочешь — не надо! Больше вообще ни разу не дам, — решительно заявила она и принялась подниматься с кровати.
Вообще-то она просто забавлялась с этим глуповатым неотесанным парнем, у которого был лишь красивый фасад и который — она готова была поспорить на что угодно — не прочитал в жизни ни одной книжки. Ну, или, по крайней мере, ни одной не дочитал до конца. Единственным его плюсом, это справедливости ради необходимо было отметить, что в постели он был хорош — уж в этом-то она толк знала. Сейчас ей необходимо было так заморочить этому недотепе его пустую голову, чтобы пара ее извилин, если таковые вообще имелись у него в наличии, окончательно переплелись между собой — тогда он согласится на все ее планы, в которых бедняге уготована весьма незавидная роль.
— Ну подожди, Таня, ты просто не так меня поняла. — Он попытался ее удержать, обняв за плечи… Как же так? Только что все было так хорошо и вдруг — на тебе! Да что же это за бабы такие? Был бы сейчас перед ним мужик, ему можно было врезать промеж глаз, а бабе… Хотя, бабе — тоже запросто, но не дочке же Мышастого!
— Ну ладно, — вроде бы не очень-то охотно уступая своему любовнику, ответила та. — Так и быть, если ты обещаешь впредь вести себя хорошо, на первый раз прощаю.
— Так что ты говорила насчет женитьбы? — испытывая облегчение оттого, что все вроде бы уладилось и эта сучка успокоилась, ее вспышка злости прошла, — спросил Анатолий. — Значит, выйдешь за меня замуж, да?
— Может и выйду, — пообещала «сучка». — Только тут есть небольшая загвоздка — на что мы с тобой будем жить?
— На что? — механически-туповато переспросил Анатолий и закурил, чтобы как-то собраться с ответом. Вообще-то он считал, что здесь все предельно ясно, ведь не забыла же она, дочерью кого является? Неужели ее папашка ничего им не подбросит? А с другой стороны, как он ей об этом скажет? Признается, что хочет жить за счет бабы? Да он и сам в зоне таких не очень-то уважал… Сам, правда, другое дело: он — это он, тут случай особый, ему можно… — Не знаю, — признался он наконец.
— Вот видишь, — подытожила Таня, — не знаешь. А как только я предложила тебе нормальное дело, ты сразу взвился.
Разве так поступают настоящие мужчины?
— Ты опять за свое? — действительно взвился Анатолий. — Опять вернулась к своей херне?
— Да, опять, — спокойно подтвердила молодая женщина.
Собственно, весь этот дурацкий разговор и был затеян ею только в качестве способа опять вернуться к предложению, которое его так разъярило. А разъярило — потому что испугало.
Оно угрожало его безопасности, Таня хорошо это осознавала. — Давай разберемся во всем по порядку…
— Да не хочу я даже слушать эту херню! — продолжал кипятиться ее любовник. — Не бывать этому.
— Вот уж не думала, что мой будущий муж окажется таким трусом, — принялась подначивать девушка. — Кстати, хочешь ты того или нет, но придется тебе со своей невестой все же поговорить. В семье все должно обсуждаться откровенно. — Она намеренно сыпала побольше слов, ласкающих слух — семья, муж, невеста, — чтобы пробить в его обороне брешь.
— Ну хорошо, — наконец клюнув, сдался он, — рассказывай свою ахинею. В конце концов, просто выслушать можно. Судьи вон ведь тоже охотно выслушивают последнее желание подсудимого, только вот потом делают все по-своему, почему-то как раз наоборот, — натянуто рассмеялся он.
«Вот и все, попался, голубчик. Сейчас ты выслушаешь, тебе все покажется таким легким, этаким невинным розыгрышем моего папочки, наподобие „похищения невесты“ — непременного атрибута любой свадьбы, — и ты никуда не денешься», — подумала Таня и, закурив, начала:
— Ну так вот. Значит, ты меня похищаешь… Ну так, понарошку, — торопливо добавила она, заметив, как ее «жених» непроизвольно дернулся, словно случайно коснулся оголенных электропроводов. — Затем требуешь с моего папочки выкуп, мы с тобой его получаем, и все дела. Все живы, здоровы и радуются. Папа — мне; мы с тобой — деньгам.
— Ну а конкретно? Как ты все себе представляешь? Ведь он же меня все равно прибьет. Ему только пальцем стоит шевельнуть, как от меня и мокрого места не останется, — хмуро посмотрел Анатолий на свою «невесту».
— Ну, глупенький, — молодая женщина провела рукой по его спине, точно зная, что там находятся эрогенные зоны этого глупого самца — пусть балдеет. В сочетании с нужным разговором это должно дать хороший результат. — Откуда же он узнает, что это ты? Ведь мы с тобой ему об этом не скажем, правда? Ведь не буду же я сдавать своего собственного мужа?
— Опять проведя рукой в нужном месте, она заметила, что самец даже прикрыл глаза от удовольствия — в сочетании со словом «муж» эффект превзошел все ее ожидания. — А больше и некому. Ты же, надеюсь, сам на себя уж точно не заявишь?
— Ну, а дальше? — уже с неподдельным интересом спросил Анатолий. — То ли ему понравилась мысль, что он останется анонимом, то ли просто эрогенные зоны послали какой-то импульс в его полупустую голову.
— Мы с тобой уедем в одно местечко, — принялась растолковывать ему Таня. — Точнее, нет, не так. Не с того начала.
Сначала ты звонишь ему из автомата и сообщаешь, что его дочь похищена. Ну, не своим голосом, конечно. И что шофер, мол, убит… И если он хочет видеть свою доченьку живой, пусть готовит денежки. Фильмы-то смотришь, небось? — Татьяна хотела ввернуть слово «киднеппинг», но передумала — это прозвучало бы для него на манер щелкунчика. Поди, объясни ему разницу между этими двумя словами. — В общем, все как в кино: готовь бабки, через пару деньков, дескать, я позвоню и назначу встречу. Пока папуля собирает денежки, мы с тобой в это время, набив холодильник, чтобы поменьше на улице рисоваться, сидим вот здесь и занимаемся сам знаешь чем… — «Срочно ладонь — спина — приятно. Ага, поплыл, поплыл…» — Ну вот, а когда подойдет назначенный тобой — то есть нами — срок, он соберет деньги, ты опять позвонишь и сообщишь, где произойдет бартерный обмен: деньги — горячо любимая доченька.
— А потом? — с еще большим интересом спросил Анатолий.
Пока он, конечно, еще не одобрил эту чушь, но слушать было и впрямь увлекательно — словно смотришь по телевизору какой-то детективный фильм.
— Потом ты связываешь посланца с деньгами, предварительно их отобрав, и мы с тобой смываемся куда-нибудь подальше. Какое-то время просто живем, шикуем, покупаем тряпки, автомобили, ходим в казино, все такое… Ну, лучше всего это делать за бугром, конечно. А по прошествии какого-то времени я нарисуюсь живой и здоровой. Ну, наплету папуле что-нибудь, а то и просто честно все ему расскажу и… И все. Он будет так рад, что на все остальное ему придется просто махнуть рукой. Что лучше потерять — деньги или дочь?
— Ну, дочь, наверное, — не совсем уверенно произнес Анатолий. Вообще-то ему казалось, что деньги лучше — по крайней мере, дочери-то у него не было точно. Да и денег тоже. Но черт их знает, этих родителей… — А сколько ты думаешь с него содрать?
— Полмиллиона, — коротко ответила Таня.
— Полмиллиона чего? — не понял он.
— Ну, не рублей же. Баксов, конечно.
Анатолий присвистнул — о таких деньгах он никогда даже и не мечтал. Полмиллиона! Сумма показалась ему настолько фантастической, что теперь стоило дослушать сумасшедшую девчонку до конца. Кстати, если такие деньги действительно окажутся у него на руках, то на хрена ему будет нужна какая-то Танька? Мало ли подобных Танек можно будет купить на такие деньжищи?
— А где будет происходить обмен? — поинтересовался он.
— У тебя что, уже и место есть на примете?
— Есть, — кивнула девушка. Она исподтишка внимательно наблюдала за реакцией своего любовника и чутко уловила перемену в его настроении. Теперь он спрашивал деловито, как бы уже воспринимая все как данность, лишь уточняя некоторые непонятные ему детали. Ей даже показалось, что она уловила кое-что еще. Судя по его хищно сверкнувшим глазам при упоминании о предполагаемой сумме выкупа, он кажется, уже мечтает пригреть все в одиночку. Пусть себе мечтает — это не вредно!
Кстати, ему в этом деле вообще уготована несколько иная роль, но об этом он вряд ли вообще когда-нибудь узнает. А и узнает, так претензий не предъявит — с того света еще не догадались протянуть телефон… — Недалеко за городом есть заброшенный полигон, так на нем что хочешь устраивай, никто не узнает. Хоть даже опять маневры да стрельбы проводи, не услышат. Просто идеальное место для наших целей. И дорога, по-моему, только одна туда ведет.
— А откуда ты об этом полигоне знаешь? — поинтересовался Анатолий.
— В детстве с мальчишками специально туда играть ездили. Тогда он еще действующим был — знаешь, как интересно? С солдатиками менялись. Мы им сигареты, они нам патрончиков.
Потом их в костер и… Я тогда знаешь, какая боевая была?
— Представляю, — понимающе хмыкнул парень.
— Ну вот. А потом… Еще до того, как ты меня возить стал, мы с папашей в тех краях грибы собирали, проезжались по тем местам; вот я и знаю, что полигон сейчас бесхозный.
— С папашей? Грибы? — недоверчиво переспросил Анатолий.
— Он что у тебя, грибник?
— А ты что, Толик, думаешь? Что если он бандит, так и грибов не может собирать? Что он маленьких детей на завтрак кушает? Конечно собирает. Он еще и рыбалку любит, и охоту.
— Да я так, просто. — Анатолий смутился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107