Для дела тот запуган вполне достаточно. А значит, пора к нему и перейти. — Ну хорошо, — продолжил он, — допустим, все это так. А что конкретно вы хотите? Чтобы он принес вам свои извинения?
— Что вы, что вы! — испуганно замахал руками Романов, словно отгоняя от себя такую кощунственную мысль-видение.
Надо же, Лысый… Сам Лысый!.. придет к нему в универсам просить прощения за то, что немножко набедокурил. — Мне просто надо, чтобы он больше меня не трогал. Ведь я же не отказываюсь ему платить, — почти плаксиво закончил он.
— А что я с этого буду иметь? — вроде как задумался Мышастый и для убедительности даже потер подбородок пальцами.
— Я готов, — радуясь, что дело перешло к конкретике и обещает благополучно для него завершиться, зашустрил Романов, — компенсировать ваши… Ваши…
— Хлопоты. Потерю времени, да? — подсказал ему Мышастый.
— Да-да, именно хлопоты. — Романов посмотрел на него с признательностью.
— И сколько же? — поинтересовался хозяин кабинета.
— Ну, я полагаю… — опять замялся проситель, боясь назвать слишком крупную сумму и одновременно не разъярить этого бандюгу, назначив слишком маленькую. — Может, вы сами подскажете? — нерешительно предложил он.
— Сергей Георгиевич, — довольно ласково обратился к нему Мышастый, — давайте сделаем по-другому. Гораздо проще, — добавил он.
— Я вас слушаю, — обратился в слух собеседник, ожидая продолжения с некоторой настороженностью.
— Я слышал, что вы владеете кой-какой недвижимостью в поселке на Белом озере? — вкрадчиво поинтересовался Мышастый.
— Да, есть небольшой особнячок, — еще более насторожившись, подтвердил Романов, гадая, откуда тот об этом узнал.
Ну, положим, не такой уж и маленький, — подумал Мышастый и продолжил:
— Видите ли, мне срочно понадобился примерно такой вот, как вы говорите, небольшой особнячок. Чтобы в два этажа, с подвалом и непременно в районе Белого озера.
— Вы хотите… — растерялся Романов, со страхом вообразив, что особняк у него хотят попросту отобрать.
— Отобрать его у вас? — угадал Мышастый, словно прочитав мысли собеседника.
— Ну, не совсем, — соврал Сергей Георгиевич.
— Вы что же, полагаете, что я бандит с большой дороги?
— спросил Мышастый, прекрасно понимая все терзания собеседника, явственно проявившиеся на его лице.
— Нет, нет, что вы! — еще больше растерялся Романов, хотя именно так и полагал. Кем же еще мог являться его собеседник?
— Нет, я хочу купить его у вас, — объявил хозяин кабинета. — Но, — продолжил он, — по особой, выразимся так, цене. Я возьму его ровно за ту сумму, по которой вы его приобрели. Так что вы ничего не потеряете, — подытожил он.
Естественно, он знал, что это не совсем так. Или даже совсем не так. Во-первых, со времен приобретения Романовым особняка недвижимость здорово взлетела в цене — появилось множество богатых, а значит готовых тратить деньги людей.
Во-вторых, даже в те далекие годы Романов приобрел строение по дешевке. Как выяснил сегодня Самойлов, продавцом значился Липхен Ефим Аронович, а узнав время продажи, легко было сделать вывод, что это было как раз время одной из волн еврейской эмиграции, когда люди, получив разрешение на выезд — как это водилось, неожиданно, буквально в последнюю минуту, хотя годами его дожидались, — находясь после этого в жесточайшем цейтноте, очень многое были вынуждены продавать по бросовым ценам. Недвижимость, автотранспорт, предметы искусства, драгоценности. И если даже сделать допущение, что указанная в акте продажи сумма была заниженной, а скорее всего так оно и было, то все равно особняк достался Романову почти даром, особенно если перенести это на сегодняшние цены.
Видимо, примерно о том же подумал и Романов, так как после затянувшейся паузы, сопоставив все плюсы и минусы, которые приносило ему столь неожиданное предложение Мышастого, он вынужден был с ним согласиться. Радости на его лице при этом не наблюдалось.
— Пусть будет так, — обреченно ответил он…
В конце концов, спокойствие стоило гораздо дороже, чем убытки, которые он понесет при этой невыгодной для него сделке. Здоровье в любом случае являлось гораздо более предпочтительной ценностью, чем капиталы, которые еще можно будет приобрести, имея за спиной всего каких-то пятьдесят лет прожитой жизни — разве для мужчины это возраст? Он ведь и так в значительной мере себя подставил, совершив сразу же после взрыва, поддавшись панике, весьма необдуманный поступок. На Мышастого он, пожалуй, вышел зря — вроде бы по их бандитским законам это считалось серьезным, достойным заслуженной кары проступком — искать защиты у другого бандита.
Этим он мог столкнуть лбами две банды, спровоцировав между ними какое-то подобие войны и вся вина за это легла бы на него, Романова. То что они прекрасно ладят между собой — о чем он знал в точности — ничего не меняло. Но в тот момент от испуга он сделал то, что сделал, тем более, что с Лысым в тот момент почему-то было совершенно невозможно связаться — может тот специально нагнетал обстановку. Так что, может он еще сравнительно легко отделался…
— Тогда давайте уточним некоторые детали, — тем временем продолжал Мышастый, удовлетворенный тем, что Романов оказался не таким уж и глупым, дело обошлось без истерик и без усиленного на него давления — Мышастый не хотел этого делать, он во всем старался соблюдать меру. — Обрисуйте, каково состояние объекта, в каком ремонте он нуждается, пользуетесь ли вы им, кто соседи, в общем, все в таком духе.
Скинув с себя тяжелый груз, Романов почувствовал себя гораздо раскованнее и у него перестали, наконец, подрагивать руки. Теперь Мышастый велел секретарше принести два кофе — от спиртного его гость решительно отказался.
— Язва, — немного смущенно признался он, словно будучи в этом виноватым.
Язва — болезнь нервов, — вспомнил вдруг Мышастый где-то слышанное. — А что, может быть. С нервами у тебя вроде не очень-то. Пуглив больно.
— Сосед один, — начал Романов, прихлебывая кофе, — бывает там редко. С другой стороны только фундамент дома, где-то лет пять уже все так и остается. И так, в общем-то, тянется по всему поселку: жилые, не жилые — через одного, — вспоминал он. — Общая подъездная дорога в хорошем состоянии, она ответвляется от основного шоссе и проходит через лес, километров этак с шесть. Водоснабжение — индивидуальный электронасос на моем участке. Ремонт — это уже по вашему усмотрению. В принципе, все прилично, последний делался лет пять назад. Жил я там в основном только летом. Этим вот только, увы, не получилось. — Он развел руками. — И так дел навалилось, а тут еще и это…
— Ничего, ничего, — подбодрил его Мышастый, — как раз-таки «это» только что разрешилось. И вполне благополучно для вас.
— Ну, что еще? — Романов задумался. — Да, подвал очень хороший, сырости нет, оборудован тренажерный зал. От старого хозяина остался, — пояснил он. — В общем, вы не прогадали, — заключил он, как показалось хозяину кабинета, даже с некоторой иронией.
— Вы тоже, — парировал тот.
Задав еще несколько уточняющих вопросов, он попросил Романова немедленно заняться подготовкой оформления купчей и на этом аудиенция была окончена.
— Так я могу быть спокоен? — уже на выходе спросил тот, желая окончательно убедиться в мирном урегулировании своей проблемы.
— Можете, — заверил его Мышастый, уже думая о своем — ему не терпелось быстрее провернуть все остальное, связанное с осуществлением своего дела…
Расстались они вполне довольные друг другом. Мышастый, уж по крайней мере, точно. Следующим этапом был ремонт и он, не дожидаясь оформления бумаг, пребывая в абсолютной уверенности, что особняк фактически уже является его собственностью, позвонил своему старому приятелю Ерохину, как раз подвизавшемуся по строительной части и находившемуся под его покровительством и надежной защитой. Поэтому предстоящие работы по переделке особняка, он был уверен, будут произведены максимально быстрыми темпами при минимальных затратах. Все обещало встать ему в весьма символическую сумму — в основном только за строительные материалы, да и то со значительными скидками — Ерохин вел торговлю строительными материалами, имел оптовый склад и поставки из-за рубежа, в чем была частично и его, Мышастого, заслуга…
Первый выезд на место он осуществил совместно с Ерохиным на следующий же после разговора с Романовым день. Двухэтажный, немалых размеров особняк сразу произвел на него приятное впечатление, еще когда они только к нему подъезжали — каждый на своей машине. Внешний вид фасада был вполне удовлетворительным и они, посовещавшись, решили оставить его как есть. Расхаживая по внутренним покоям, Мышастый отметил про себя, что этот Романов ничуть не преувеличивал — действительно, внутренняя отделка также была вполне приличной, если не быть уж излишне притязательным. Конечно, если бы он собирался здесь жить, возможно пришлось заказать евроремонт, который влетел бы в копеечку, но у Мышастого были совсем иные планы относительно использования этой удачно приобретенной недвижимости и ему требовался не ремонт, а скорее некоторая перестройка помещений для своих несколько специфических целей… Узнав, что конкретно требует от него заказчик, Ерохин был явно удивлен, хотя старался не показать виду и не задал ни единого вопроса типа: «для чего», на которые Мышастый все равно не собирался отвечать… Итогом их встречи и осмотра объекта стало обещание строителя завершить все работы в десятидневный срок, максимум — за две недели. Клиента это вполне устроило.
Позвонив затем Воловикову, Мышастый сообщил, что их общее дело сдвинулось с мертвой точки — им уже приобретена недвижимость, сделан заказ на переделку помещений и кое-какой ремонт, назвал примерную цифру расходов и сколько конкретно с того причитается. И поговорив немного с приятелем на общие темы, напоследок напомнил, чтобы тот держал в строжайшем секрете месторасположение и вообще сам факт существования этого особняка.
— Особенно от наших жен, — пошутил он, заканчивая разговор.
— Ну разумеется, Антон! — Воловиков расхохотался.
Примерно такой же разговор состоялся и с Желябовым, который также воспринял его информацию с радостью.
— Когда ты доведешь все до ума? — поинтересовался он.
— Недельки через три я покажу тебе удивительное зрелище выходящей из морской пены Афродиты, — пообещал Мышастый. А если перевести все это на более прозаический язык: будешь созерцать моющуюся в душе красавицу. Вначале только созерцать, а потом — сам знаешь что. Как договорились.
— Ох, не дразни меня, и так уже невмоготу, — взмолился тот. Скорее бы…
Еще одним шагом на пути к их общей цели стало то, что Мышастый стал регулярно просматривать Приреченские и Благогорские газеты. Так как вместе с Мшанском эти три города образовывали почти равносторонний треугольник, одна из сторон которого составляла около трехсот километров, между ними существовала неплохая связь. Практически всегда на любом из железнодорожных вокзалов этих городов можно было приобрести газеты, издающиеся в двух других. На том же вокзале Мшанска торгующие периодическими изданиями люди постоянно распространяли газеты интересующих сейчас Мышастого городов — Приреченска и Благогорска. Газеты своего города для его целей не подходили…
Каждый день, разворачивая очередной номер газет двух-трехдневной давности, регулярно доставляемых в офис по его распоряжению, он тщательно штудировал полосы, отведенные под всевозможные коммерческие объявления. Точнее, его интересовали только объявления, приглашающие девушек и молодых женщин приятной наружности на различного рода работы. Одна из таких девушек, которая клюнет на подобное объявление, его и интересовала. Именно такая красавица, которая клюнет на подобного рода приманку, нужна была их компании для определенных целей. Для этого же им был куплен и особняк — в нем будут воплощаться в реальность их планы относительно нее же.
И строительная бригада, производящая сейчас ремонт, также работала на эту цель, а то, что он еще не видел эту предполагаемую участницу их забав и даже пока не представлял, как именно она будет выглядеть, лишь подогревало интерес и распаляло его воображение…
Просматривая только что доставленную газету, Мышастый брезгливо пропускал объявления типа: Требуются красивые девушки для работы в Германии. Проезд и оформление визы за счет работодателя. Работа с интим-сервисом не связана, высокий заработок гарантирован.» Он был уверен, такие тексты являлись приманкой для девушек не слишком высоких умственных качеств. Если бы они потрудились хоть чуть-чуть пораскинуть серым веществом, то неминуемо нашли бы в этих скупых строчках сразу несколько несоответствий. Например, для чего требовались именно молодые и красивые, если работа не связана с интим-услугами? Разве для работы нянями, домработницами, уборщицами, посудомойками требуются именно вот такие? Значит, если претендентка не очень молода или не очень красива, она не сможет качественно протирать пыль, мыть полы, либо присматривать за ребенком? Вот и получается в итоге, что такие «домработницы» заканчивают свой путь где-нибудь в борделях Хорватии, влачат полуголодное существование, терпеливо переносят побои, являющиеся обязательной программой для подобного рода мест и усиленно обслуживают грубых потных солдат, пропуская через себя десятки человек в день. Паспорта у них при этом отбираются сразу же и эти бесправные, хорошо, пока хоть живые и не покалеченные, уже счастливы, если им просто удается унести свои ноги. О каких-то там деньгах уже никто и не вспоминает. А потом, порой через газеты, они еще жалуются, что их одурачили.
Нет, такие, говоря откровенно, дебилки, пусть у них даже ноги растут прямо из подмышек, Мышастого не интересовали — интеллект все же был желателен наряду с обязательной красотой. Ведь с такой дурочкой и возиться будет неинтересно — все то, через что она у них должна пройти, такой отмороженной может показаться весьма обыденным делом — этаким неотъемлемым правом работодателя на всевозможные с ней забавы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107