— Господи, да сколько же их там? — недоверчиво тараща глаза, прошептал Сергей. — Сашка, ему каюк, да? Он больше не выплывет? Ты что-нибудь знаешь о пиявках? Как в таких случаях все происходит?
— Каюк! — подтвердил тот. — Точно не знаю, но думаю, он просто будет постепенно подыхать от потери крови. Насосавшись досыта, эти твари станут от него потихоньку отваливаться, но их места сейчас же займут другие, голодные, пока не высосут из него все до капельки. Судя по их количеству, этой мерзости хватит на нескольких таких Мышастых. Они же высасывают значительно больше своего веса, увеличиваются в размерах… В общем, ему хватит. — Бросив окурок своей сигареты туда же, в воду, он повернулся к Сергею:
— Ну что, пойдем?..
Зайдя в комнату Оли, Чиж с горечью убедился, что та даже не поменяла позы, пребывая в том же положении, в каком он ее запомнил, покидая палату. И все так же она не повернула к вошедшим головы.
— Оля! — Александр осторожно тронул ее за плечо. — Оленька, ты меня слышишь? Все закончилось, милая, сейчас мы с тобой отсюда уйдем. — Он, словно пушинку, подхватил ее на руки, крепко прижав к себе такое любимое и такое желанное тело, перенесшее столько мучений, но не успел двинуться к выходу, как его остановил голос Сергея:
— Сашка, ты что, так и понесешь ее в простыне? Ведь нам столько ехать! А ну как придется остановиться где-нибудь?
Мало ли, дорожники тормознут или она придет в себя, захочет выйти? Переодень-ка ты ее быстренько. У нее есть что-нибудь?
Да вон же — это наверняка ее платье… — Он заметил его висящим на спинке стула.
— Оленька, давай-ка мы с тобой сейчас переоденемся…
Чиж осторожно поставил Ольгу на пол, и убедившись, что она может самостоятельно держаться на ногах, только тогда окончательно отпустил свою девушку, принимая платье из рук Сергея. Ольга спокойно, словно находилась в комнате одна, нисколько не стесняясь присутствия мужчин, позволила Александру скинуть с себя простыню и послушно держала руки, которые он приподнял ей, чтобы надеть платье… Сергей, стоя с открытым ртом, не отрываясь смотрел на обнаженное тело молодой женщины, завороженный его ослепительной красотой, будучи просто не в силах отвести от него глаз. И только гневный взгляд, брошенный на него обернувшимся Александром, с трудом привел парня в чувство. Только тогда он, проделав над собой немалое усилие, сглотнув, смущенно оторвался от такого фантастического зрелища женской красоты, восторга от созерцания которой не могли испортить даже многочисленные отметины, оставленные на коже безжалостно терзавшими женщину подонками.
Александр очень медленно, осторожно помог Ольге продеть в проймы руки, опустил платье, отыскал взглядом босоножки, опять усадил ее на кровать, присел на корточки и помог теперь обуться. Девушка, никак не реагируя на его хлопоты, безропотно позволяла производить с собой все эти действия, словно была лишь бездушной куклой, с которой играл какой-то мальчишка-переросток.
— Оленька, ты сможешь идти? — спросил Чиж, и, не дожидаясь ответа, зная, что его не последует, вновь подхватил ее на руки. Ему было просто приятно ее держать, прижимая к самому сердцу. Ведь он все-таки нашел свою Олю и действительно мог нести ее хоть до самой луны безостановочно, лишь бы убеждаться в реальности ее существования, ощущать тепло ее кожи и просто вес любимой женщины… Когда она неожиданно обняла его за шею, он с надеждой заглянул ей в глаза, но тут же с разочарованием убедился, что никаких изменений не произошло, она оставалась столь же безучастной ко всему, как и прежде, а обвила его руками, видимо, чисто рефлекторно. — Ладно, пойдем… — Он вздохнул, и стараясь идти как можно более плавно, бережно понес Олю к выходу.
— Постой! — вдруг крикнул ему Сергей, когда они миновали развороченный взрывом вход. Вместо дверей здесь теперь зиял пустотой огромный проем, в который мог проехать как минимум микроавтобус. Здесь же, далеко отброшенные взрывом, валялись искореженные тела двух санитаров. Он заметил, что у одного из них оторвана рука и снесена половина головы, а второго даже не стал разглядывать. — Ты что, так и собрался нести ее до автомашины? — спросил он Александра, обернувшегося к нему с недоумением.
— Что за глупости ты спрашиваешь? — не понял тот. — Конечно!
— Ведь темно! — возразил Сергей. Действительно, уже начинало смеркаться. — Ты ведь можешь где-нибудь споткнуться, упасть и повредить Оле.
Только упоминание о возможности навредить своей любимой девушке заставило Чижа недовольно остановиться.
— Ты что, предлагаешь пригнать сюда машину? — раздосадованный неожиданной задержкой, спросил он.
— Ну конечно! — крикнул Сергей, уже удаляясь. — Жди меня здесь! — Его силуэт мгновенно растворился в густеющей на глазах тьме.
— Сейчас, Оленька… Сейчас, милая… — нежно шептал Саша на ухо женщине, которая, не отвечая, все смотрела, смотрела вдаль. — Да что же это за напасть такая? — едва не плача от жалости к ней, спросил неизвестно кого Чиж. — Как же мне теперь с тобой быть?..
Раздалось знакомое урчание двигателя и свет автомобильных фар на мгновенье ослепил Чижа, который недовольно крикнул выскочившему из машины товарищу:
— Да погаси же ты свет!
— Порядок! — крикнул тот. — Неси ее сюда!.. Но почему ты не сел рядом с ней? — спросил Сергей через минуту, уже готовый тронуть с места.
Чиж, усевшийся на место рядом с водительским, ничего не ответил. Да и что он мог ответить? Что он немного побаивается сесть с Олей рядом? Поймет ли тот его правильно? Поймет ли волнение, с которым он ожидал того момента, когда девушка придет в себя… Как она воспримет его присутствие, если это случится? Может, она так и не простит ему того неожиданного отъезда? Или, может, она вообще его просто давно разлюбила?..
— Трогай! — вместо ответа наконец выдавил он.
— А как же те, в камере? — вспомнил Сергей, набирая скорость. — Пусть сидят?
— А! — Александр отмахнулся. — Что им сделается? А сгниют в этой камере, так и хрен с ними.
— Стоп! — Сергей вдруг что-то вспомнил и развернул машину. — Олины вещи надо забрать. Я видел там ее чемоданчик.
— Да что ты все тянешь? — разозлился Чиж. — Ну давай хоть побыстрее, — попросил он, видя, что товарищ, совершенно его не слушая, выскочил из машины и уже несется к некогда существовавшему входу, — а то мы никогда отсюда не уедем! — Последние его слова повисли в воздухе — тот давно скрылся в доме. — Да делай ты, что хочешь… — уже совсем тихо пробормотал тогда он.
Пересев на водительское место, чтобы можно было рвануть с места при любой неприятной неожиданности, Александр сейчас же об этом пожалел. Теперь он спиной чувствовал направленный прямо на него пронзительный Ольгин взгляд и боялся к ней даже повернуться, хотя знал наверняка, что она все равно смотрит сквозь него, его самого при этом не замечая. За все это время она не произнесла ни единого слова… Когда он увидел, что из дома выскочил Сергей, весело помахивая на ходу Ольгиным чемоданчиком, он испытал облегчение.
— Готово! Вперед, шеф, трогай! — бодро скомандовал тот, сев рядом с Чижом и плюхнув чемоданчик к себе на колени.
— Ну, наконец-то! — Чиж с облегчением тронул с места…
— Стоп! — вдруг хлопнул себя по лбу Сергей, когда они удалились от особняка уже довольно далеко. Он опять о чем-то вспомнил. — Разворачивай машину!
— Ну что еще на этот раз! — громко и зло заорал Чиж, уже совершенно не сдерживаясь. — Что ты на сей раз забыл?
Пачку сигарет?
— Не пачку! — Сергей покрутил пальцем у виска. — И не что, а кого! Таньку мы с тобой забыли, вот кого! Она ведь, бедная, так и сидит, небось, на стройке!
Чиж растерянно ахнул.
— И правда! Она наверняка и нос высунуть оттуда боится.
После всего с ней произошедшего-то… — Он беспрекословно развернул машину и они помчались назад, словно место, которое они никак не могли сегодня оставить, было заколдованным…
— Таня! Танюшка! Ты где, Таня? — звал Сергей, вглядываясь во тьму. — Танька, твою мать! Да где же ты! Неужто ушла?
— озадаченно спросил он сам себя и уже собрался уходить, как вдруг услышал доносящиеся из угла тихие всхлипы. — Да что ж ты, дура, не отвечаешь? — разозлился он, разглядев, наконец, маленький темный комочек, почти слившийся со стеной и неразличимый во тьме. — Пойдем же! — Подскочив к ней, он схватил девушку за руку. — Ну, чисто дура!
— Я… я боялась отвечать… — всхлипывала Таня, недоверчиво вглядываясь в Сергея, словно желая убедиться, он ли это на самом деле. — А вдруг это опять бандиты?
— Вот уж, воистину, пуганая ворона и куста боится! — Тот засмеялся. — Теперь эти бандюги тебе, небось, до самой смерти по ночам сниться будут? Ты что же, так и проплакала здесь все это время? И не вставала даже? — Он припомнил, что они оставили девушку в точно таком же положении, в этом же самом углу.
— Ну да… — Ее слезы стали, наконец, заканчиваться. — Вы же мне строго-настрого… Вот я и сидела, даже пошевелиться боялась…
— Молодец! — похвалил Сергей, стараясь не рассмеяться.
— Да ты ведь просто молодчина, Танюха!
Открыв дверцу машины, он впихнул девушку на заднее сиденье, к Оле, затем сел на свое место:
— Трогай! — Он с облегчением захлопнул за собой дверь.
— Теперь точно — все. Наконец-то, вроде бы все в сборе, больше ничего и никого не забыли.
— Ну, слава богу! — Чиж с неменьшим облегчением набрал максимально возможную для неровной дороги и старичка-»Москвича» скорость, и через какое-то время они уже выезжали на шоссе. — А что, Танюшка, хватило тебе сегодня впечатлений? — поинтересовался он, просто чтобы не молчать, и сейчас же об этом пожалел. Притихшая вроде девушка опять разразилась потоком слез:
— Да уж хватило… На всю жизнь теперь хватит… — дрожащим голоском выдавливала она из себя вперемешку со всхлипами. — И избили меня, и изнасиловали, и напугали до смерти, и вообще, чуть не убили…
— Да-а… — задумчиво протянул Сергей. — А ведь, как ни странно, но ведь жизнью ты обязана своему шишковатому. Должна бы благодарить его, что он в кусты тебя утащил. Если б ты хоть ненадолго задержалась на том самом месте, среди машин… — Он присвистнул и покачал головой. — В живых-то из них всего пара человек осталась. Вот так.
— Да будь он проклят, Шишка этот! — с неожиданным гневом заявила молодая женщина. — Он нос мне сломал! Набок его свернул, подонок, как я теперь буду… Что мне, всю жизнь теперь уродиной ходить? И еще сделал… Сейчас мне так больно там везде. И еще… И еще я туфлю потеряла! — неожиданно для всех и в первую очередь для самой себя закончила Таня, вызвав громкий веселый хохот.
— Ну, ты даешь, Танюха! — смог, наконец, выговорить Сергей. Он только сейчас заметил, что та до сих пор так и держит в руке единственную уцелевшую из пары туфлю. — Да выкинь же ты ее, наконец! — Он отобрал ее у Тани и решительно бросил в открытое окно. — Новые тебе купим, не беспокойся! И нос тебе сделаем, будет еще краше прежнего! Да при виде тебя все мужики падать будут штабелями возле твоих ног, как и прежде. Ты же красавица! Ведь падают, а, Танюшка?
— Падают. Еще как падают, — подтвердила довольная комплиментом Таня. К радости Сергея она моментально перестала плакать. — Только мне не нужны никакие штабеля, хватит с меня уже всего. Мне теперь один нужен, единственный.
— Эх, честное слово! — Сергей вздохнул. — Не будь у меня Вики, черта с два бы я тебя упустил. Такие девчонки на дороге не валяются, — уже вполне серьезно закончил он.
— А ты знаешь, сколько сейчас такие операции стоят? — благосклонно выслушав его признание, опять вспомнила женщина о своем изуродованном носе. От приятных слов Сергея она почти успокоилась. Он, кстати, ей тоже очень понравился, она давно посматривала на него с интересом, изучающе. — Получается, за те деньги, что на операцию потребуются, мой нос на золотой сменить можно было бы.
— Ничего! — Сергей загадочно улыбнулся. — Сделаем мы тебе нос, я обещаю! Хоть золотой, хоть какой. Даже бриллиантовый справить можно.
— Что, неужто миллионером стал? — улыбнулась и девушка.
— И когда только успел?
— А вот и миллионером, а вот и стал, — на полном серьезе ответил Сергей, и хотел добавить что-то еще, но тут сзади раздался радостный возглас Тани, которая наконец-то окончательно пришла в себя:
— Боже мой! А я-то, дура, все про свой нос, да про свою туфлю… Это ведь Оленька? Правда? Парни, так вы ее все-таки нашли? Она жива! Ур-ра!.. Молодчины, я вас поздравляю! Сашка, особенно тебя! Так познакомьте же меня с ней скорее… — И, вглядываясь в сидящую рядом женщину, произнесла:
— Оленька, меня зовут Таня. Я очень за тебя переживала, правда! Вот и парням хотела помочь, да сама, видишь, как вляпалась. Еле ноги свои унесла, спасибо им, что помогли, а то не знаю, чем бы все для меня закончилось… — Только сейчас она остановила поток изливавшейся из нее радости, осознав, наконец, что не все в порядке — в машине нависла какая-то тягостная тишина. От нее и Ольги вдруг отвернулся Сергей, уставился сквозь лобовое стекло, да и Чиж вглядывался в пустынную дорогу чуть более пристально, чем того требовала необходимость.
— Ой! — опомнилась Таня. — Я что-то не то сказала, да?
Извините меня, болтунью, это все от радости… — Она внезапно сообразила, что Ольга до сих пор даже не повернула к ней головы, и вообще, за все время, что она находилась в машине, та не произнесла ни единого слова и не сделала ни единого движения. Девушку озарила, наконец, страшная догадка, она, кажется, поняла, почему так странно себя ведет и молчит эта молодая красивая женщина, сидящая рядом с ней… — Боже мой!
— испуганно прошептала Таня. — Боже мой! Оленька, милая, что же они с тобой такое сделали… Подонки! — Она попыталась осторожно приобнять девушку, пострадавшую столь чудовищным образом. — Оленька… Бедная ты моя, бедная…
— Не надо, Танюшка, — мягко остановил женщину Чиж. — Не трогай ее. Олей теперь должны заняться врачи. Лучшие врачи, я обещаю. Правда, на это нужны деньги, и, пожалуй, побольше, чем на твой нос, но я постараюсь. Я очень постараюсь. И, кажется, я даже знаю, к кому надо обратиться за помощью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107