И теперь, если бы он действительно вел график, отображающий уровень своего раздражения, то на данный момент его кривая опустилась бы в крайнюю нижнюю точку. Подобные эпизоды требовались ему для разрядки не менее одного раза в месяц. Теперь, правда, для сброса пара у него появился еще один предохранительный клапан — Вика. А если быть еще более точным, то в дополнение к ней и Ирина, которая в тот раз пришла к ним в комнату якобы за сигареткой, хотя у нее была почти нетронутая пачка «Мальборо», подаренная клиентом, и в итоге осталась с ними в постели, придав еще большее разнообразие их и без того не грешившим заурядностью сексуальным играм…
Таким образом, когда харя альбиноса начинала в очередной раз настойчиво напрашиваться на сближение с кулаком Сергея, Вике с Иркой предстояли весьма напряженные деньки, ведь после и без того нелегких трудовых будней им еще предстояло помочь парню освободиться от клокочущей в нем энергии, что, впрочем, они проделывали без всяческих жалоб и довольно охотно — Сергей нравился им обоим. Но даже с учетом всех этих обстоятельств он чувствовал, что до бесконечности так продолжаться не может — находившийся в постоянной готовности контакт один раз должен был неминуемо замкнуть совсем другую линию…
— Сергей, — уж как-то слишком серьезно спросила Вика, когда Ирка ушла в магазин закупить что-нибудь из жратвы, — я тебе нравлюсь?
— Ну зачем ты спрашиваешь, — с легким раздражением ответил тот, — я же сейчас у тебя, правильно? И вчера был здесь же, и три дня назад… Так что тебе непонятно?
— А Ирка? — не обращая никакого внимания на его недовольный тон, настаивала девушка. — Она как, тоже тебе нравится?
— Ну… — Такой прямолинейный вопрос загнал его в тупик и он даже не нашелся, что ответить.
— Нравится, нравится, — убежденно произнесла Вика, закуривая. — Но я тебе нравлюсь больше, правда?
Сергей только хмыкнул такому неожиданному повороту разговора — ну и умеют же эти бабы закрутить! Он и не задумывался никогда на эту тему.
— Ну, в общем-то — да, — как-то очень медленно, словно прислушиваясь к своим мыслям, ответил он. — Можно сформулировать и так. — Он тоже прикурил.
— А ты бы смог со мной жить? — Судя по-всему, девушка решила затеять явно нешуточный разговор.
— Как это? Жениться? — слегка ошарашено взглянул на нее Сергей.
— Ну да, жениться. Или так жить, не расписываясь, но как муж и жена, — спокойно пояснила Вика.
Сергей молчал, теперь уже совсем не зная, что отвечать, ведь у него и мысли даже подобной не возникало. Вика ему здорово нравилась — это точно; да и в постели она была очень хороша — тут вообще разговору быть не могло, но все же…
Проститутка — это как-то…
— Не хочешь? Потому что я проститутка, да? — ничуть не обижаясь, поинтересовалась та, угадав его нехитрые сомнения.
— Ну… В общем, да, — признался, наконец, Сергей.
— А ведь я тебя кажется люблю, Сергей. Даже не кажется, а вполне определенно. И в общем, я решила так — начиная с сегодняшнего дня, ты спишь только со мной, понял? А про Ирку и думать забудь, не то я вам обоим глаза выцарапаю! — решительно заявила девушка.
— Ну ты у меня и крутая! — засмеялся Сергей, с удивлением отмечая, что ему, в общем-то, нравится, как ревнует его девушка и что уже относится к нему, как к своей собственности. Со всеми этими его жизненными метаниями да постоянным участием в различного рода вооруженных заварухах, у него никогда еще не было ни одной постоянной подруги. Вика получалась первой.
— Сергей, ты ведь у сестры живешь, да? — вновь удивила она его своим вопросом.
— Да, только когда это я тебе говорил? — недоуменно поднял он брови.
— Было как-то. А куда ты уедешь потом?
— Да куда это я уеду? И когда потом? — Он уже всерьез начинал заводиться от всех этих загадок, которые девчонка подбрасывала ему с щедростью фокусника, достающего из рукава всевозможные предметы.
— Ты только не думай, что я такая уж безмозглая дурочка, — все так же спокойно, не обращая внимания на его недовольный тон, объяснила Вика. — Я же говорю, что ты мне уже давно нравишься, и поэтому я так же давно к тебе присматриваюсь, наблюдаю потихоньку. Ты же бешеный, я не вчера это поняла. И каким взглядом ты сверлишь порой этого альбиноса — как ты его окрестил, — тоже вижу. И поэтому знаю, что в один прекрасный день ты врежешь ему так, что неизвестно чем все закончится. Понимаешь, помимо того, что он жадный, он ведь еще и чертовски злопамятный. Он и денег тогда не пожалеет, чтобы тебе отомстить. Крыше своей заплатит, чтобы тебя достали, или в ментовку сдаст, распишет им с три короба… Понимаешь? Наплетет про тебя всякого, чтоб посолидней звучало, а не про истинные причины, по которым ты его изобьешь — он ведь это умеет, брехать-то. А тогда у тебя только один выход будет — из города уматывать. Ведь из-за такой мелочи за тобой никто не погонится, это ясно, но и оставаться не резон — убить не убьют, а ребра пересчитают. Что, скажешь, я не права?
Слушая такие стройные Викины рассуждения, Сергей смотрел на нее во все глаза. Вот это выдала девочка — да он и сам не смог бы лучше обрисовать сложившуюся ситуацию! А еще говорят, что женщины глупы… Да она действительно лучше него все по полочкам разложила, а уж наблюдательная, оказывается — вообще гасите свет! И что ей на все это ответить?
— Ты правильно все сказала, — с расстановкой заговорил он. — Так и будет, наверное. Даже не наверное, а точно. Знаешь, видимо я про себя давно все это решил, а сам себе никак не хотел в этом признаться. Да, этого уродца я все равно изобью — крови он из меня попил предостаточно, да и из вас тоже. В общем, за всех. За меня, за вас — он у меня свое получит. А вот насчет уехать… — Он не мог так сразу решить, стоит ли Вике говорить, что скорее всего поедет к бабке в деревню, под Приреченск? Не ляпнет ли она альбиносу? Хотя маловероятно, конечно, что тот будет его оттуда доставать — денег пожалеет. Это во сколько ж обойдется? Да скотина лучше повесится. Но как знать, вдруг он этого дебила вообще пришибет? Сергей за себя поручиться никак не мог. Да и Вика…
Кто она ему вообще?.. — В общем, уеду я отсюда подальше, в деревню, — решил он ответить половинчато, не открывая, куда именно. — Есть у меня бабка, старенькая уже. Я ее сто лет уже не видел, но жива еще вроде… Меня к себе звала, когда письмо от нее последнее получил. В общем, так вот надумал.
Вика видимо опять прекрасно поняла все его сомнения, потому что неожиданно прижалась к нему всем телом и просительно заглядывая в глаза, тихо произнесла:
— Сереженька, милый, не хочешь, не говори, ладно. Я ведь все прекрасно понимаю. Но когда это случится, — она с трудом удержала слезы, — ты мне напиши оттуда, хорошо? Я буду ждать, напиши, милый! Пиши мне на главпочтамт, до востребования, Виктории Жуковой, запомнишь? Я каждый день буду туда ходить. Каждый день… — Она все-таки не смогла сдержаться, заплакала.
— Да что тут запоминать-то, все просто, — ответил он, обнимая и прижимая ее к себе. Сергей вдруг почувствовал огромную нежность к этой неплохой, в общем, девчонке. А то, что она… Мало ли у кого как в жизни поворачивается. Ведь действительно, у него еще никогда не было девушки ближе ее… — Знаешь, мне кажется, я тебя тоже…
Он не договорил, но она все поняла без слов и в ее синих глазах засветился робкий огонек надежды…
— Что, опять дворовых привезли? — Раскатистый бас какого-то бизнесмена, что ли, сделавшего заказ в гостиницу «Спортивная», раздался, как только к нему в номер Сергей ввел Вику с Иркой.
Чем этот мудак, из одежды на котором были только белые трусы с желтым пятном подсохшей мочи в районе паха, недоволен? Даже его огромных размеров живот — словно этот идиот думает, что если уж поселился в гостинице с подобным названием, надо соответственно выглядеть спортсменом и проглотил для убедительности футбольный мяч, — раздраженно колыхался в такт его заявлению… Каких еще дворовых? Чем он недоволен?
Одеты девчонки очень даже прилично — на обеих не джинсы какие-нибудь с куртками, а красивые вечерние платья с туфлями-лодочками на высоком каблуке. На Иркином личике, может чуть больше косметики чем надо — есть у нее такая привычка злоупотреблять, но его Вика намазана вполне в меру и со вкусом… И вообще, они самые красивые девчонки в клубе — от них на его памяти еще ни один клиент ни разу не отказывался.
В чем дело?
— В чем дело? — так и спросил он мудака, который за каким-то хреном взял в руки мобильный телефон. Мобильник в сочетании с несвежими зассаными трусами — это клево! Жаль Слава Зайцев не видит — он бы такие бабки на этой идее мог бы наварить…
— Ты еще и не понимаешь, холуй? — Этот боров явно не подозревал, что Сергею, по его личному графику, давно полагалась очередная разрядка. — Ты еще не понимаешь? Это что за бляди? — Он ткнул жирным пальцем в сторону покрасневших, что было отчетливо видно даже сквозь слой косметики, девушек. — Что за бляди, я тебя спрашиваю? — Теперь он, сделав шаг вперед, уперся этим же самым пальцем прямо в живот Вике, которая болезненно поморщилась — палец очевидно, надавил весьма чувствительно. Лучше бы он этого не делал…
Вскипающий Сергей, который еще кое-как снес адресованного ему «холуя», не мог спокойно наблюдать, как палец этого говнюка делает больно его девушке. В полном соответствии со своим графиком, Сергей, у которого кровь застучала в висках подобно пневматическому молоту, успев еще краем глаза заметить умоляюще устремленный на него взгляд Вики, видимо вмиг все понявшей и безуспешно пытающейся предостеречь его от того, что он собирался сделать, быстро шагнул вперед и изо всех сил врезал борову ногой точно по его желтому пятну, которое прекрасно сослужило неожиданную роль в качестве оригинальной мишени-ориентира. Тот, жалобно хрюкнув и закатив на лоб заплывшие жиром свиные глазки, согнулся в поясе и грузно осел на мощный зад, звучно шлепнув при этом об пол толстыми пятками обеих ног, которые взметнулись во время падения кверху и на которые были надеты резиновые шлепанцы. Пятки, как совсем уже ненужно, просто автоматически отметил про себя Сергей, тому уже давно не мешало бы поскоблить…
Ирка было завизжала, но понятливая Вика молниеносно зажала ей рот ладошкой, оборвав визг в самом зародыше. Боров сидел на полу, не в силах вымолвить ни слова — у него перехватило дыхание и, видимо, подступала тошнота, что было заметно по начавшему судорожно вздыматься, еле проступающему сквозь толстый слой жира кадыку.
— Дворовых, говоришь? — как-то даже весело произнес Сергей. Высвобождение дурной энергии было ему в радость.
Значит, этому козлу возжелалось потереть свой наверняка грязный конец непременно об каких-нибудь именитых манекенщиц — вот так, не больше и не меньше! Кстати, как будто привезенные им девчонки чем-то хуже. Разве что только не раскручены и, в отличие от рекламных красавиц, этих не показывают по телевизору, а всего лишь поставляют таким вот обнаглевшим жирным свиньям… — Синди Кроуфорд захотел за эти свои копейки? Клаву Шиффер тебе сюда привести, чтобы она трусы твои обоссаные постирала? — И не останавливаясь, с методичностью метронома мощно пробил ногой четыре раза подряд по футбольному мячу, прятавшемуся у борова в животе. — Аут!..
Еще перед последним заключительным ударом тот стал медленно заваливаться на бок, при этом у него изо рта наконец хлынула зеленоватого цвета жижа, заливая убогий потертый ковер, на котором тот пристроился.
— Пошли! — Сергей рванул Вику за руку, заглянул в ее какие-то потерянные глаза; она поняла, что это конец — наступило то неизбежное, чего она так долго боялась и чего хотела бы хоть чуточку оттянуть. Увидит ли она теперь когда-нибудь своего парня? — Быстрей, говорю! — Вика и опомнившаяся наконец Ирка быстро застучали вслед за ним каблучками, звонким эхом заполнившими коридор. Спустившись на лифте вниз, они метеорами проскочили мимо не успевшей даже приподнять головы дежурной, и уже через минуту заводя машину, Сергей быстро инструктировал все такую же потерянную Вику — до Ирки все равно сейчас вряд ли бы что дошло:
— Поедем через центр, там я вас высаживаю, и дуйте домой! Все! Про меня ничего не знаете и точка! И что ему там, контуженому, в голову ударило, хрен его знает. Понятно? В конце концов вы-то здесь действительно ни при чем.
— Сергей! — умоляюще начала Вика. — Не надо, я тебя прошу, остановись! Хватит тебе уже одного ублюдка. Я же знаю, куда ты потом поедешь! Да пусть тот дебил живет, хрен с ним! Сергей! — Она попыталась положить руку ему на плечо.
— Все! Я сказал — все! Вылезайте! — Он остановил машину на светофоре. — Быстро, кому говорю!
— Сергей! — уже снаружи, через стекло, попыталась докричаться до него Вика. — Я прошу тебя, просто умоляю!
— Машину-то вернуть надо! — усмехнувшись, ответил он уже остававшейся далеко позади девушке. — Как-никак альбиносова собственность!..
Альбинос открыл дверь своей квартиры весь налитый яростью — теперь он был не бесцветно-розовым, а просто красным, как вареный рак. Он уже все знал — видимо, дежурная, удивленная их поспешным бегством, пошла проверить, что произошло в номере, затем позвонила сюда, а может и сам боров, оклемавшись, добрался до своего заблеванного мобильника. Да какое все это, собственно, могло иметь сейчас значение?..
— Ты что, охерел? — заорал альбинос сразу, еще с порога, едва за Сергеем закрылась дверь. — Охерел, да? Ты же клуб подставил! Ты вообще, хоть представляешь, кто это такой? Кто был в гостинице? Это же президент… — Он выкрикнул название какой-то фирмы, которое ни о чем Сергею не говорило. — Все, сдавай, сволочь, ключи от машины, ты доигрался!
Нет, он явно не понимет сложившейся ситуации, если еще требует ключи от какой-то машины и орет, — подумал Сергей. — Боже, какой мудак…
— Тебе звиздец, говорю! Ты это понял? — Альбинос посмотрел на него с нескрываемым злорадством и с явным наслаждением повторил:
— Звиздец! Ты… Ты что улыбаешься? — В нем вдруг произошла разительная перемена. С зарождающимся страхом смотрел он на спокойно стоявшего и глядевшего на него в упор Сергея, по лицу которого блуждала непонятная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107