Ответ : Великий князь Николай Николаевич был большим патриото
м, большим другом Франции и рабом своего долга. С его точки зрения, все дов
еренное мне имущество имеет государственную важность … Все м
атериалы должны быть изучены заново, но только тогда, когда следствие, пр
ерванное в 1919 году, будет возобновлено в воскресшем русском государстве.

Из дипломатически сформулированых ответов можно понять, почему родств
енники и друзья погибшей августейшей семьи столь сдержанно относились
к выводам юриста, расследовавшего цареубийство. Они просто не доверяли
Ц либо профессиональным дарованиям его, либо человеческой щепетильно
сти. Одно дело Ц сочинение им для публики версии жидо-масонского загово
ра, а совсем другое Ц на основании домыслов некоего мифомана хоронить н
еизвестно чьи кости в семейном склепе Романовых в Каннах! Родственники п
редпочитали ждать нового следствия и через 60 лет выяснилось, что они были
правы: если Соколов нашел чьи-то останки, то не Романовых. Да человеческие
ли они были вообще?!
(Вот как сегодняшние монархисты воспринимают былое противостояние ста
рейшин императорской фамилии и Соколова:
«По прибытии останков царской семьи во Францию Жанен обратился к Вел. кн.
Николаю Николаевичу с предложением взять на себя их хранение, что, казал
ось бы, последнему и следовало сделать как старшему в роде … Но
он отказался. Этот совершенно непонятный отказ был связан с еще более не
понятным и загадочным указанием передать останки царской семьи …
«Совету послов», который возглавлялся бывшим послом
М. Гирсом и состоял из специфических личностей вроде Маклакова, Бахметье
ва и др … Какое отношение имели все эти космополиты к памяти и о
станкам ненавистной им царской семьи? На каком основании Великий князь п
ередал их заведомо исконным врагам Национальной России?!» Ц из статьи С.
Бушилова «Где останки царской семьи?» в газете «Наша страна», Буэнос-Айр
ес.)
Серьезный промах Соколова в важнейшем пункте, то есть в определении мест
а погребения, которому он без преувеличения уделил главное внимание в пр
оцессе своего следствия, неизбежно ставил под сомнение и все остальные е
го выводы. Сторонники Соколова в монархической эмигрантской среде это п
онимали: не случайно открытие Гелия Рябова вместо естественной радости
вызвало в монархических кругах брюзжание, скепсис и многочисленные тре
бования «проверок».
… Но я, кажется, пока не объяснил, почему публикации Гелия Рябов
а, открывшего неизвестную царскую могилу, а вслед за ним отрывки из книги
драматурга
Эд. Радзинского, опубликовавшего в «Огоньке» несколько важнейших новых
источников по истории цареубийства, заставили меня заново переработат
ь мою рукопись.
Опираясь на следственные документы, я составил собственную гипотезу о т
ом, как именно протекало преступление и кто в нем участвовал. Она не совпа
дала ни с версией Соколова, ни с опровержением ее у Бруцкуса. Неожиданно в
печати появились новые документы, которые ее полностью подтвердили. Но,
согласитесь, странным казалось теперь опубликовать в качестве гипотет
ических такие сюжеты, что были уже подтверждены независимыми источника
ми. Мне, однако, жалко было вот так взять и выбросить из текста все свои «вы
числения истины», тем более, что множество эпизодов, имен, фактов пока еще
не были достоверно установлены даже с помощью новых публикаций. А вдруг
где-нибудь хранятся, в провинциальных или частных архивах, совсем новые
документы, могущие подтвердить или, наоборот, опровергнуть умственные в
ыкладки, сочинявшиеся в далекой от Екатеринбурга и Москвы иерусалимско
й квартире?
И я решил сделать именно то, что читатель найдет ниже: сначала показать ем
у, как по проговоркам на допросах, по осколкам шифровок вычислялись авто
ром этой книги скрытые от обычного взора детали потаенного преступлени
я, а потом цитировать подтверждающие мои предположения новые документы.

Закончив это длинное предуведомление, познакомившее читателя с истори
ческой борьбой вокруг давнего преступления, с автором книги, его союзник
ами и оппонентами, с мотивами его действий, Ц приступаю далее непосредс
твенно к сюжету исследования.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЛЕДСТВИЕ


А судьи кто? За древностию ле
т
К свободной жизни их вражда непримирима
Сужденья черпают из забытых газет
Времен
колчаковских
и покоренья Крыма

М.Булгаков. Багровый остров.


Глава 6
СТАРТ И КУЛЬМИНАЦИЯ: СЛЕДОВАТЕЛЬ НАМЕТКИН И СУДЬЯ СЕРГЕЕВ

Мифы окружают не только само преступление, но и следствие.
Вот, например, как описал следствие профессор Пайпс, которого я сам назыв
ал лучшим знатоком общей истории России:
«Первые несколько месяцев были упущены, так как следователи не прилагал
и никаких серьезных усилий в расследовании событий. В январе 1919 г. адмирал
Колчак, объявивший себя к тому времени Верховным правителем России, пере
дал руководство следствием генералу М. К. Дитерихсу. Последний был неком
петентен в делах судопроизводства, и в феврале на его место был назначен
адвокат из Сибири Николай Соколов. Следующие два года Соколов полностью
посвятил себя работе, без устали допрашивая свидетелей и выискивая любы
е вещественные доказательства и всякого рода сведения, могущие пролить
свет на происшедшие события».
Здесь перепутано все, что только можно перепутать!
Разумеется, Колчак не передал ведение следствия Дитерихсу Ц именно пот
ому, что тот являлся некомпетентным в делах судопроизводства. Следствие
м занимались юристы. Генералу же поручили то, что называется «политическ
им курированием».
Николай Соколов заменил не генерала, а выпихнул из дела предыдущего юрис
та-следователя, показавшегося тогда неудобным для «политических инста
нций», Ц ситуация в принципе хорошо знакомая советским людям.
Кстати, был он в прошлом вовсе не «адвокатом из Сибири», а напротив, следов
ателем по особо важным делам из европейской части страны (из Пензы).
Занимался следствием не «следующие два года», а неполный год в России (с ф
евраля и до конца 1919 года, когда армию Колчака практически вытеснили из Ро
ссии), а за границей опять-таки не два года, а до самой смерти, приключившей
ся пять лет спустя от разрыва сердца во Франции (23 ноября 1924 года).
Меня не следует подозревать в придирках по мелочам: я бы не упоминал о них
вовсе, если бы не ошибка, сделанная Пайпсом в начальной фразе цитаты, Ц о
б «упущенном следователями времени», о том, что первые следователи не пр
илагали серьезных усилий в противовес старательному Соколову.
Против этой легенды, лишь изложенной, но отнюдь не сочиненной Пайпсом, вы
ступал еще в 20-х годах Борис Бруцкус. Он единственный защищал честь юрист
ов, заплативших за верность правосудию своими жизнями.
Итак, в ночь с 16 на 17 июля семья Романовых была расстреляна. Через пять дней
на на городском митинге объявил о казни царя областной военный комиссар
Филипп (Исаак? Исай? Шай?) Голощекин. Екатеринбургская публика «сообщение
о расстреле Романова встретила бурным выражением восторга». Еще через т
ри дня, утром 25 июля, в город ворвались легионеры-чехи и войска эсеро-кадет
о-меньшевистского правительства. (Легион был сформирован еще при царе и
з пленных и после Брестского мира просил разрешения эвакуироваться во Ф
ранцию, на помощь Антанте. Эшелоны с чешскими военнослужащими растянули
сь по Великой Сибирской дороге к владивостокскому порту через всю Росси
ю. По требованию Германии Совнарком вынужден был приступить к их разоруж
ению, чехи восстали и превратились в кристалл, вокруг которого немедленн
о наросли антибольшевистские армии в восточной половине империи.)
Если верить их командованию, наступление было ускорено, чтобы освободит
ь Николая II. «Но ворвавшиеся в Екатеринбург чехословацкие и русские отря
ды скоро поняли, что опоздали» (Н.Росс).
Собранная этим историком информация выпукло характеризует уровень мыш
ления и мораль множества белых офицеров. Атаку на город они повели в лоб, н
е озаботившись созданием подпольной группы в самом Екатеринбурге. Не ну
жно родиться великим мудрецом, чтоб догадаться: если красных прижмут нас
только, что они не сумеют вывезти Романовых из города, пленников просто у
бьют. Имелась ли у белых физическая возможность для создания особой груп
пы в тылу противника? По случайности в эти дни в Екатеринбурге находилас
ь эвакуированная туда от немцев Академия Генерального штаба. Направлен
ный из Петрограда подпольной организацией гвардейский капитан Малинов
ский сумел завербовать пятерых ее слушателей-офицеров, потом еще семеры
х. Поставленной ему от генерала Шульгина задачей являлся сбор информаци
и и подготовка, по его выражению, «увоза» семьи. Малиновский наладил конт
акты с кем-то в охране, отправлял информацию в столицу, но ни разу не получ
ил ответа, и ни копейки никто не отправил в помощь его группе. «Что же можн
о было сделать без денег? Ц показывал он потом Соколову. Ц Стали мы дела
ть, что могли. Уделяли из своих порций сахар … Кулич испекла моя
прислуга из хорошей муки, которую удалось достать … Все эти ве
щи дошли до назначения … Так ничего и не вышло с нашими планами
, за отсутствием денег, и помощь Августейшей семье, кроме посылки кулича и
сахара, ни в чем ином не выразилась.»
За два дня до падения города он с 37 коллегами ушел навстречу чехам. Между т
ем 38 опытных офицеров гвардии могло вполне хватить, чтобы справиться с ох
раной ДОНа: все ее смены, вместе взятые, насчитывали 75 человек, которых стр
елять научили в процессе прохождения караульной службы в тюрьме.
Что касается темпа лобового наступления белых, то большевики успели сам
и эвакуироваться, семьи вывезли и архивы и расстреляли в местной тюрьме
всех, кого пожелали …
Ворвавшись в город, монархисты прибежали в дом Ипатьева, побродили по оп
устевшим комнатам убитой и ограбленной семьи и разобрали находившиеся
там мелочи на сувениры. При всем знании беспредельной жестокости красны
х воинов (читал же я Бабеля), не могу не заметить: в аналогичной ситуации кр
асные заслали бы агентов для удара изнутри по тюрьме; иначе продумали бы
план наступления, предварительно перерезав коммуникации отступления п
ротивника на Москву и Пермь; в случае убийства Ленина не бродили бы по мес
ту преступления в поисках памятных о таком событии вещиц. Вышесказанное
помогает понять некоторые причины победы красных, а не белых в гражданск
ой войне.
Лишь к вечеру 25 июля поставленный комендантом караул прекратил поток «п
осетителей» в Ипатьевский дом.
Хотя Уралсовет еще за трое суток до падения города официально уведомил н
аселение о казни царя, но прошло несколько дней, пока, по выражению свидет
еля-офицера, у его коллег не возникли «сомнения в благополучии Августей
шей семьи». Некий поручик, скрывавшийся при красных в окрестностях, сооб
щил коменданту: возле деревни Коптяки, в урочище «Четыре брата», мужикам
и найдены три топаза, пряжка от пояса с гербом, пряжки от жилетов и подвязо
к, мелкие вещицы, а также крест, украшенный малыми бриллиантами и изумруд
ами, Ц все сильно обгоревшее.
Офицеры разыскали в городе следователя Алексея Наметкина и приказали н
ачать расследование. (Почему Наметкина? «Он носил звание следователь по
важнейшим делам, а разве это дело не важнейшее?» Между тем в российской юр
испруденции термин «важнейшие дела» употреблялся со сравнительным отт
енком, т е. в смысле «более важные дела» по сравнению с совсем уж простыми.
Делами, так сказать, первостепенными занимался «следователь по особо ва
жным делам».)
Наметкин объяснил, что по закону может начать дело лишь по предписанию п
рокурора. Прокурора поискали, не нашли и потребовали, чтобы следователь
вел дело по приказу военных властей: «А то нас тут 12 человек, и мы особенно п
росить не станем». Он понял «толстый намек» и послушно поехал на место на
ходки драгоценностей, за 18 километров к северу от города.
(К слову, городской прокурор за трое суток до этого дня, еще 27 июля, успел до
просить первого свидетеля по делу.)
Прибыв на место, обнаружили недавние кострища и приступили к поискам сле
дов преступления. Нашли большой бриллиант, осколки жемчугов и изумруда,
куски обгорелой одежды, припахивавшие керосином… Стены ближайшего «су
хого колодца» были «избиты» осколками ручной гранаты. Следователь, как п
ожаловались офицеры его преемнику, вовсе не искал ничего, а лишь «что-то п
исал в книжечку» (неужели они искренно не понимали, что все найденное пол
агается неукоснительно заносить в протокол?)
Раздосадованные, они потом сами, уже без него, приступили к к допросам окр
естных крестьян. Без успеха.
Алексей же Наметкин, вернувшись в город, поехал к прокурору за предписан
ием начать дело. Он-то понимал, каким непростым оно будет, какие обширные
полномочия понадобятся. Назавтра изъял все собранные вещественные док
азательства из военной комендатуры, еще через день допросил первую свид
етельницу Ц крестьянку, давшую описание грузовика с трупами и лиц, ехав
ших в нем, потом допросил еще двух свидетелей из Коптяков. Пять дней осмат
ривалось и описывалось место убийства Ц Дом особого назначения. Там Нам
еткин выявил первые фамилии лиц, предположительно участвовавших в прес
туплении. На обоях обнаружил надпись: «Комендант дома особо важного А. Ав
деев» и рядом химическим карандашом: «Шура». На внешней стене уборной на
дпись «Сидоров», на стене в комендантской комнате список номеров телефо
нов: «военный комиссар Анучин», «председатель Чудскаев», «комиссар Жили
нский», адрес квартиры комиссара Голощекина, рецепт, выписанный на фамил
ию «Мошкин», адрес на конверте:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55