военный же министр правительства Колчака генерал Дитер
ихс и его следователь Николай Соколов, главные авторы следственной верс
ии цареубийства, будут изображены людьми непорядочными…
То, что они при этом составители сюжетов в духе «Протоколов сионских муд
рецов», не ободряет, а, наоборот, сдерживает автора данного вывода. Ибо ест
ественно заставляет меня сомневаться в собственной объективности по т
акому щекотливому вопросу. (Хотя вот Николай II и Александра Федоровна Ц о
ни же верили в истинность «Протоколов», были религиозными антисемитами,
но ничего, кроме жалости и сочувствия, не испытываю, прикасаясь к их несча
стной судьбе,) Поэтому попытаюсь доказать тезис о непорядочности вышена
званных колчаковских персонажей, умышленно не задевая ни «еврейской те
мы», ни убийства Романовых.
Начну с генерала, носившего титул Правителя и Воеводы на Дальнем Востоке
. («Разгромили атаманов, разогнали воевод» Ц пелось тогда в песне про Сем
енова и Дитерихса, сочиненной поэтом-партизаном Петром Парфеновым, Поче
му-то вспомнился по аналогии диковинный чин Ц «генералиссимус».)
Доказательство его личной непорядочности начну с напоминания, как без с
огласия Соколова генерал тайно снял для себя копию с доверенного ему на
хранение дела и, пользуясь ею, выпустил первое документированное сочине
ние по «сверхмодной теме», опередив более педантичного в писаниях следо
вателя. В наших профессиональных кругах любителей доверенных им чужих м
атериалов именуют литературными пиратами.
Далее. Про сочувствие судьи Сергеева «евреям Керенским» и соответствен
но про недобросовестное ведение следствия генерал писал и печатал, когд
а уже точно знал: Иван Сергеев был расстрелян большевиками (возможно, тем
же Юровским).
Особенное возмущение охватывает, когда из книги Касвинова, инспирирова
нной органами, он узнает, чт же именно коллеги Юровского вменяли в вину су
дье Сергееву в 1920 году. Судья в начале следствия составил списки лиц, разыс
киваемых по возбужденному прокуратурой делу, и разослал их во все белые
соединения, отделы контрразведки и угрозыски. Согласно Касвинову, люди,
задержанные по этим спискам, все потом были расстреляны. В ЧК обвинили су
дью Сергеева в истреблении свидетелей … Касвинов пишет, что т
ак, например, был расстрелян красноармеец Летемин, в ночь убийства спавш
ий дома и просто пересказавший следователю про преступление то, что услы
хал на следующий день от стоявших в карауле ДОНа товарищей. Мне неизвест
но, был ли Летемин расстрелян в действительности (Касвинову, как и его зак
азчикам, доверять нельзя ни в чем), но если это правда Ц Сергеев вовсе не м
ог быть обвинен в его гибели. В протоколе допроса, составленном судьей, оп
ределенно сказано, что Летемин был допрошен им не как обвиняемый, а свиде
телем. Но даже чекистские следователи не убивали важных свидетелей, пока
следствие не считалось законченным (т е. когда в свидетеле больше не было
нужды).
Я умышленно излагаю историю Летемина в терминах нравов его жестокого вр
емени, чтобы читатель убедился: даже при самых страшных допусках эпохи, Л
етемина да и других свидетелей, упомянутых Касвиновым, Ц горничных гос
тиницы, где жили чекисты, шоферов, этапировавших машины с семьей, обслугу
ДОНа и проч. Ц их уничтожали вовсе не по приказу Сергеева. Если это дейст
вительно белыми было сделано (снова и снова повторяю «если», ибо касвино
вской команде солгать, что два пальца обмочить), то по приказу Соколова, ко
гда ему пришлось отступать с армией и исчезла возможность пользоваться
для содержания свидетелей тюрьмами. Если же такое решение приняли без не
го, что тоже возможно, Ц значит, по приказу военной контрразведки. Она вы
полняла по данному делу решения Дитерихса. (По тому, с какой свирепой злоб
ой помянуты исчезнувшие свидетели в книгах Дитерихса и Соколова, допуск
аю, что Касвинов в виде исключения написал часть правды.)
Сохранилось немало объективных свидетельств того, как работали белые к
онтрразведчики. «Когда история даст нам в будущем возможность познаком
иться с подлинными фактами сибирской ситуации, Ц писал в совершенно се
кретном докладе в Белый дом глава американской военной разведки в Сибир
и подполковник Роберт Эйхельбергер, Ц я уверен, число людских потерь, вы
званных появлением омских чиновников в Омске или Екатеринбурге и прихо
дом большевиков в Казань и Уфу, сравнимо». Т. е., вовсе не идеализируя красн
ых палачей, американец одновременно предполагал, что белые не слишком им
уступали. (Согласно советской энциклопедии, в Пермской губернии, уездны
м городом которой считался Екатеринбург, было расстреляно за год колчак
овского правления 25.000 человек Ц вполне сопоставимое с красным террором
тех времен число.)
Можно предполагать, что судья Сергеев заплатил жизнью за бессмысленную
жестокость того самого человека, который позже опорочил его память в сво
ей книге.
В отличие от Дитерихса, репутация другого упомянутого в названии этой гл
авы господина, Николая Соколова, и сегодня котируется достаточно высоко
. По-моему, лишь Бруцкус, и то в неопубликованном сочинении, содрал с него м
аску добросовестного юриста Ц потому характеристику следователя начн
у с эпизодов, отмеченных Бруцкусом еще в 20-х годах, но тоже, как мы условили
сь выше, не касающихся «еврейской темы».
Первое. Дворцовый камердинер Алексей Волков рассказал Соколову о посещ
ении Царского Села военным министром Временного правительства Алексан
дром Гучковым:
«Зачем тогда приезжал к императрице Гучков, я не знаю… Когда он шел назад,
один из офицеров, приезжавших с ним, основательно пьяный, обратился ко мн
е … и злобно крикнул: «Мы враги ваши, вы враги наши, вы все здесь п
родажные». Гучков шел впереди, на растоянии всего нескольких шагов, он не
мог не слышать этих слов.»
Бруцкус обвиняет Соколова, что, процитировав это показание в книге, Соко
лов действовал как злобный антигучковский памфлетист (монархисты нена
видели своего единомышленника Гучкова, потому что он интриговал против
данного монарха Ц Николая II). Невозможно поверить, восклицает Бруцкус, чт
обы такой человек как Гучков взял с собой Ц куда? во дворец! Ц пьяного оф
ицера! Увы, если мерять исторических персонажей зыбким эталоном порядоч
ности, как мы условились выше, то признаем, что политик Гучков не раз балан
сировал как раз на краю обрыва. И возможно, взял с собой во дворец в револю
ционные дни преданного, хотя и распущенного офицера и предпочел «полити
чно» не заметить его хамства … Но в чем Бруцкус безусловно пра
в: в любом случае, допрашивая самого Гучкова Ц а Соколов провел его допро
с в эмиграции, в Париже, Ц следователь обязан был перепроверить показан
ие камердинера. Но он этого не сделал.
«Я допрашивал Гучкова по узко специальному вопросу и думал допросить ег
о еще раз. Но его дальнейшее отношение к делу дало мне основание думать, чт
о он не желал более свидетельствовать, Ц писал Соколов. Ц Поэтому освещ
ая его посещения Царского данными следствия, я как судья отнюдь не наста
иваю, что они вполне соответствуют истине.»
Тут-то Бруцкус и взорвался (допускаю, что политически он был близок к Гучк
ову):
«Прием, пущенный в ход Соколовым против Гучкова, является для фальсифика
тора… классическим, чтобы… показание недостоверное, ничем не доказанно
е… положить в основание вывода Ц иногда, впрочем, в случаях особо сканда
льных с лицемерной оговоркой, что, мол, я, Соколов, как судья оставляю за со
бой право усомниться … Свой классический прием Соколов приме
няет во всех направлениях: и для установления небывалых событий, и для со
здания нужной ему обстановки, и для опорочения неугодных людей. Об извес
тном банковском деятеле Ярошинском Соколов записывает: «Поручик Логин
ов показывает, что Ярошинский был агентом немцев, имел в войну от них гром
адные денежные суммы и на них вел по директивам врага борьбу с Россией.» Н
икаких, самых отдаленных намеков на достоверность слов Логинова не прив
одится… но обвинение брошено, и Соколов по своей системе шлет вослед: «Ка
к судья я по совести должен заявить, что роль Ярошинского осталась для ме
ня темной.»
«Не перечислить всех, кого Соколов забросал грязью этим излюбленным при
емом», Ц завершает Бруцкус.
Данный пункт нуждается в комментариях.
В следственное дело и, соответственно, в книгу Соколова президент пяти с
толичных банков Карл Ярошинский попал потому, что во время ссылки Никола
я II пожертвовал на освобождение бывшего государя, по собственному призн
анию, примерно 175.000 рублей. Деньги эти он отдал в руки своей старой клиентке
Анне Танеевой-Вырубовой, фрейлине императрицы, которая, в свою очередь, п
ереслала их в Тобольскую губернию (тогдашнее место ссылки Романовых) для
жившего там офицера Бориса Соловьева, зятя Распутина, якобы готовившего
побег семьи. Но, согласно версии мифомана-следователя, каждое лицо, прича
стное к екатеринбургскому делу, неизбежно работало для какой-нибудь спе
цслужбы или группы заговорщиков («сионских мудрецов», например). Распути
н, Вырубова, а за ними и зять Распутина, и, соответственно, банкир, дававший
им деньги, Ц все зачислялись Соколовым по ведомству германской разведк
и. Упоминание имени Ярошинского в книге как лица, получавшего кайзеровск
ое золото для подрыва и ослабления императорской власти, не случайно, а я
вилось символической компенсацией банкиру за то, что он не забыл былых б
лагодетелей (в отличие от очень многих их подданных) и бескорыстно пожер
твовал на их освобождение то, чем был богат, Ц деньги. И становится понят
ен источник почти истерического негодования Бруцкуса против следовате
ля.
Свое назначение Соколов получил в сложный для военно-политических круг
ов момент. Вспомните докладную записку Сергеева, направленную в адрес Ко
лчака … Кстати, генерал Дитерихс так оправдался от обвинений
смещаемого следователя в том, что, мол, его, генеральские, подчиненные уби
вают нужных свидетелей и тем мешают устанавливать истину по делу, и что о
ни же похищают в свою пользу ценные улики:
«В том и заключался дьявольский расчет евреев: поручить дело большевика
м, так как их будут расстреливать на месте, без допросов.»
(Только не возражайте ему мысленно: а почему, Ваше Превосходительство, ра
сстреливать большевиков положено без допросов? Я не преувеличиваю: это ц
итата из 1-го тома его книги стр. 233.)
На Соколова обратил в это время генеральское внимание гарнизонный нача
льник князь Голицын: он был земляком юриста, тоже пензяком. Николай Сокол
ов переоделся крестьянином и пешком прошел тысячи верст от центра стран
ы до Сибири, чтобы примкнуть к единомышленникам Ц белым. Генерал решил п
риглядеться к рекомендованному князем человечку, и Соколов показался е
му лицом, соответствующим делу государственной важности. Дитерихс, кста
ти, объясняет, чем купил его генеральское сердце этот незнакомый пензяк.
Более остального, видимо, ругательствами в адрес бывшего премьера Керен
ского, коего следователь именовал в беседах с ним «Аронкой» и «Арошкой».

… Объясню моему современнику позабытый исторический сюжет.

«Временный» премьер Александр Керенский некогда являлся любимейшим об
ъектом поношения для право-монархических кругов, потому ему как бы уж и п
олагалось принадлежать к обрезанному племени. Но иудаизировать Алекса
ндра Федоровича было трудненько даже единомышленникам Дитерихса. Как н
азло, он происходил из старинного священнического, т е. особо чистокровн
ого русского рода, притом из настоящей глубинки Ц родился в городке Кер
енске, при впадении речушки Керенки в реку Вад, в той же Пензенской губерн
ии, что и Соколов. (При большевиках город переименовали по имени более кру
пной реки Ц в Вадинск.) Отец будущего премьера был лицом светским, директ
ором гимназии, но тоже в глубинном российском Симбирске. Дослужился папа
ша Керенский до чина статского генерала и соответственно до звания пото
мственного российского дворянина.
А все-таки сынок-то его оказался евреем. Во-первых, у него были волосы темн
ые. Во-вторых, умел красиво говорить. Посудите сами, разве коренной русски
й человек умеет красиво говорить? Его матерью была вовсе не г-жа Керенска
я, она его приемная мамаша, а настоящей являлась знаменитая террористка-
цареубийца Геся Гельфман, из квартиры которой 1 марта 1881 года народовольц
ы вышли на «акт». Во время суда Геся оказалась беременной, поэтому ее не ка
знили, и она умерла позже, от послеродовой горячки в крепости. А ребеночка
-то куда дели? Вопрос с Гесиным ребенком давно мучал романтическое росси
йское сознание, и в 1917 году, 36 лет спустя, ответ на него таки нашли: власти отд
али его на воспитание дворянину Керенскому … Да-да, господа, ин
аче откуда у этого провинциала такой дар зубы православному народу заго
варивать? Бруцкус был уверен, что Соколов, человек с университетским обр
азованием, в такую байку заведомо не верил, просто подыгрывал солдафону,
называя Александра Федоровича «Аронкой»… Посему он обозвал следовател
я не только прохвостом, но и низким подхалимом.
И все-таки …
Все-таки даже Бруцкус признает большую в конечном итоге ценность следст
венного материала Соколова. Как ни парадоксально, он приписал ее бездарн
ости и крайнему цинизму следователя: « … у него были злые враги,
испортившие всю работу. Враги эти Ц страстное озлобление против евреев
, ни на секунду не забываемая цель, что все надо валить на еврейский народ,
не очень высокие умственные способности и безоглядное тяготение к лжи
… Но для дела, за которое Соколов взялся, у него не было достаточ
но талантов: он терзал правду по-медвежьи, тяжело и неуклюже, и скверная р
абота его ярко выступает наружу, удивляя своей грубостью»…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55