з
амывал кровь на полу и стенах дома Ипатьева и переносил трупы убиты
х в грузовой автомобиль…
Судебный следователь Н. Соколов».
(Помните, когда Проскурякова привели в дом, уже тянулись кровавые пятна о
т полуподвала до ворот?)


* * *

Бруцкус обвинял Николая Соколова и его присных в самом очевидном: в том, ч
то из-за фантазий и клевет юриста могут пострадать люди его народа, евреи
. Говоря по правде, я не думаю, что евреи могли на самом деле хоть как-то пос
традать именно по наветам Соколова: не он, так какой-нибудь другой антисе
мит, в любом случае придумал бы необходимую ложь по делу. Когда замалчива
ть реальную роль Белобродова стало невозможно, а Соколов все-таки не реш
ался обозначить его евреем, так кто-то другой раскрыл, что председатель У
ралсовета на самом деле носил фамилию Вайсбард. Сидел бы на месте Свердл
ова Калинин, ну, так объявили бы, что все организовал Зиновьев-Апфельбаум
, что тот еврей, что этот, какая разница (назвал же Пагануцци в 1981 году главны
м виновником в среде чинов Чека еврея Урицкого из Петрограда, а не поляка
Дзержинского, его босса в Кремле). Не было бы на месте казни Юровского, кто-
нибудь написал бы про Никулина не «по-видимому, русский», а, скажем, так: «П
рокофий Никулин, более известный под именем Гирша» (потому что он был не П
рокофием, а Григорием, и среди большевиков его звали Гришей.) Докажите, что
Гриша не Гирш!
Для тех, кто решит, что я, обуреваемый национальными комплексами, что-то п
реувеличиваю, процитирую, например, журнал русских монархистов США «Нив
а», номер за октябрь 1978 года, первым попавший в руки,. «Раввин Самуэль Рабин
ович предвидел в своем докладе на особом совещании раввинов в Будапеште
12 августа 1966 года (самое место и время для особого совещания раввинов! Ц М
. X.) некий другой вариант судьбы гоя в будущем иудейском царстве, вплоть до
полного уничтожения белой расы, до ее искоренения» (стр. 29). Но это, так сказ
ать, писал автор, некто г-н В. Криворотов, а вот мнение профессора-редактор
а г. Н. Ваулина: «Многие эмигранты помогают диссидентам, поклоняются солж
енидынскому идолищу… То ли еще будет, если мы, как стадо баранов, будем пок
лоняться вермонтскому идолищу поганому, благословляющему зверя апокал
иптического» (стр.38): последнее является комментарием к «снимку», где Солж
еницын в окружении В. Лакшина, В. Твардовской и других сотрудников «Новог
о мира» 60-х гг. благословляет в гробу покойного Сталина в мундире генерал
иссимуса.
Подобные типы не нуждались в сочинениях Соколова, они и без него все и все
гда знали, Он был одним из них Ц еще и не самым худшим в их компании, говоря
по совести.
Но подобные господа только начинают с клеветы против евреев, а на практи
ке всех людей, включая собственных соплеменников, считают травой. За что
погиб в камере
34-летний доктор Сакович, за легкомыслие? За что погубили 36-летнего Летемин
а? Что кобелька цесаревича пожалел? Почему заморили в тюрьме 32-летнего Як
имова? Какая судьба постигла 17-летнего Проскурякова (о ней нет никаких да
нных ни в деле, ни в книгах Соколова и Дитерихса)?
На примере этого следствия, на своей исторической деляночке, я наблюдаю
и анализирую, почему в историческом споре за судьбу России победили крас
ные, а не белые. Сакович, Якимов, Летемин, даже беззаботный Филя Проскуряко
в разочаровались в красных иллюзиях, они перешли к белым как восстановит
елям справедливости. (Вот показания Проскурякова, к примеру: «Я вполне са
м сознаю, что напрасно не послушал отца-матери и пошел в охрану… Сделал же
я это по глупости и молодости. Если б я теперь мог чем помочь, чтоб всех, кто
убивал, переловить, для этого бы все сделал.»).
И чего же они, и миллионы им подобных, дождались от белых «освободителей»?

Лев Троцкий с присущей ему дьявольской самоуверенностью, которую австр
ийский министр граф Чернин назвал «наглостью, присущей его расе», однажд
ы высказался: мы, мол, большевики, целый год (как раз 1919) не подавляли крестья
нских восстаний: «За нас это делал Колчак». А вот что излагал в секретном м
еморандуме от 7.XI. 1919 на имя директора военной разведки США его главный спец
иалист по Сибири подполковник
Р. Эйхельбергер:
«Самая значительная слабость Омского правительства состоит в том, что п
одавляющее большинство населения находится в оппозиции к нему. Грубо го
воря, примерно 97% населения Сибири сегодня враждебно относится к Колчаку.

Подход реакционной группировки… характерен непримиримостью Ц все, кт
о находится в оппозиции, объявляются большевиками. Делая следующий шаг,
эта группа, ссылаясь на преступления, совершенные большевиками в России
, заявляет, что все большевики должны быть физически уничтожены.
Русский крестьянин… наставляя своего сына, насильно мобилизованного в
колчаковскую армию, говорит ему: наши деревни сожжены, наше добро разгра
блено, сбыт нашей продукции невозможен… Точно так же, как царское правит
ельство в прошлом довело массы до последней черты, что и породило больше
визм со всеми его ужасами и иррациональными теориями, точно так же и сейч
ас колчаковское правительство способствует росту большевизма… Год наз
ад в Сибири большевизм переживал период спада, русские устали от войны, и
если бы в этот момент группа добропорядочных людей сумела бы дать людям
твердое и справедливое правительство, большевизм в Сибири умер бы естес
твенной смертью. Сегодня, я полагаю, большевиков в Сибири стало в 10 раз бол
ьше, чем год назад.»
Любопытно, что мировоззренческую, философскую формулу белогвардейской
«непримиримой» позиции подполковник-американец увидел в высказывани
и британского генерала-монархиста Нокса: «Русские Ц свиньи.» (По его сло
вам, правительство Колчака многие считают в Сибири правительством Нокс
а».)
Я вижу, как следователь, считающийся еще одним из лучших, забирает с фронт
а солдата-добровольца и замаривает его до смерти в камере; расстреливае
т другого, виновного лишь в том, что он накануне убийства стоял в карауле;
держит год в одиночке 17-летнего юнца (это уж мы точно знаем), виновного в то
м, что по приказу командира он мыл пол в расстрельном полуподвале; довел н
и разу им не допрошенного врача до смерти в камере Ц все эти деяния были С
околовым совершены не против евреев, в которых, скажем, сей юрист провиде
л Мирового Врага (дадим ему режим наибольшего благоприятствования), а пр
отив коренных русских людей, даже не против красных русских, а против бел
ых русских. (А скольких прекрасных русских людей он погубил, тех, кого я ту
т не помянул.) И зная теперь это, я не удивляюсь, что подобные «борцы» были н
а десятилетия загипнотизированы большевистским успехом, Чекой, РОСТой,
«походом 14-и держав» (у них эти мифические 14 держав назывались «жидомасон
ской гидрой»), послепобедными обещаниями (Колчак обещал созвать Учредит
ельное собрание, перестреляв уже выбранных туда депутатов) Ц и, естеств
енно, они проиграли большевикам, неутомимым в свежести людям от земли ил
и портняжной иглы, всерьез поверившим в историческую миссию и неукротим
ым в жажде обладания властью, им по первости она еще казалась сверхсладк
ой.
А если кто-нибудь возразит, что слишком уж я снисходителен к людям, убитым
господином Соколовым, что они вольно-невольно, но содействовали гибели
Романовых, а я Ц в качестве чужака-семита не в силах почувствовать, что ж
е есть гибель суверена для матушки-России, ну тогда напомню последнюю до
шедшую перед убийством волю этого самого суверена:
«Nous ne voulons pas qu'ils souffrent a cause de nous, ni vous pour nous. Surtout au nom de Dieu evitez I effusion de sang» («Мы не хотим, чтобы они из-за нас или
вы ради нас страдали. Самое главное, ради Бога, не проливайте крови.»)


* * *

В отличие от перечисленных выше свидетелей, начальник Ипатьевской охра
ны Павел Медведев являлся тяжким преступником.
Но раз уж попал я на стезю адвоката дьявола, позвольте высказаться и в защ
иту преступника. Чехов, эталон писательской совести, сказал, что дело пис
ателя Ц быть адвокатом человеков, прокуроров хватает без нас.
… Первого коменданта Дома особого назначения Ц Шуру Авдеева
зачем-то вызывали в ту ночь «на исполнение», видимо, был он, как говорится,
на подхвате, в качестве человека испытанного и верного, тем более, что шоф
ером похоронного грузовика служил его же человек, Люханов. Вот показание
мирового судьи Томашевского: 17 июля утром пришел Авдеев к родственнику и
в его, Томашевского, присутствии рассказал о только что совершившемся уб
ийстве:
«Во время рассказа комиссар Авдеев волновался и плакал.»
(«Странная вещь сердце человеческое вообще». М. Лермонтов.)
Показание «гражданки из дворян» Зинаиды Микуловской:
«Под давлением насилий, выразившейся в арестах и слежках члена Чрезвыча
йной комиссии Константина Васильевича Коневцева я сошлась с ним и была с
ним в интимных отношениях. Он был мне противен… Помню, что за день, за два д
о объявления об убийстве Государя Императора Коневцев днем, часа в четыр
е, зашел ко мне на квартиру и сообщил, что большевики убили бывшего Госуда
ря. Мне показалось, что, говоря это, у Коневцева были на глазах слезы, он как
-то отвертывался от меня.»
Вот показания сестры председателя УралЧК:
«Когда приехал в Пермь брат Федор, и я пришла в нашу родную семью (я живу пр
и муже), я спросила его: правда ли, что убит Государь и что стало с семьей?… Б
рат не пожелал продолжать разговор и смял его. Я поняла, что он
не хочет говорить при матери, щадит ее. Спустя некоторое время я спросила
его одного… Федор коротко ответил, что Государь убит, а семья жива. И тут ж
е сказал: «Вера, мне тяжело говорить об этом»… У нас была дружная семья, и я
могу ошибиться в оценке брата, так как люблю его. Мне кажется, он все равно
должен был страдать, хотя бы и от казни одного Государя.»
Я потому процитировал эту россыпь показаний, что один из подлинных участ
ников цареубийства, Павел Медведев, не выглядит ни дьяволовым отродьем,
циничным и опустошенным злодеем, ни кровожадным и честолюбивым фанатик
ом, но запутавшимся, как многие российские люди той эпохи, молодым парнем,
совершившим страшный грех смертоубийства невинных, но ведь заплативши
м за него смертью в тюремной камере в тридцать с небольшим лет.
Осудил его Суд выше нашего, и мне неприятен следователь, марающий покойн
ого грязью своих упреков. Был Паша Медведев на заводе сварщиком, по дому с
апожником, вел хозяйство в Сысерти. (В ту эпоху уральские рабочие прокорм
иться с зарплаты не могли, и, как правило, крестьянствовали на усадьбе при
доме в заводском поселке.) Были у него: жена Марья Даниловна, 26 лет, дочь Зоя
, 8 лет, сыновья Андрей и Иван, соответственно 6 лет и 1 года. Эти сведения прив
едены в «шапке» его показаний, обычно другие подследственные о своей сем
ье ничего не говорили человеку, сидевшему напротив, а Павел имя и возраст
каждого ребенка назвал: видать, дороги были. Соколов пишет: «Скрывая свои
страдания, Мария Медведева показала: «Меня и детей он очень любил и забот
ился о нас». Чего скрывать, конечно, любил и заботился: «Муж мой человек гр
амотный, непьющий и не буян, так что жили мы с ним дружно и хорошо». На завод
е был лихим парнем и авторитетным, потому главный заводской большевик Се
ргей Мрачковский сделал его своим помощником. Вместе воевали против Дут
ова, а потом Мрачковский записал его в охрану ДОНа. Когда «левак» Белобор
одов предложил красноармейцам самим выбрать командира (левые требовал
и выборности, а не назначения командиров, вопреки Ленину и Троцкому), бойц
ы проголосовали за Павла, и стал он начальником охраны, третьим по рангу ч
еловеком в доме после коменданта и его помощника. (Соколов написал: «В сил
у особой близости к Голощекину», как же, Павел воевал с Дутовым, а Голощеки
н был областным военкомом.) В казарме у него имелась отдельная комнатка, к
уда из Сысерти (туда и обратно 40 верст) пешком приходила жена.
Жалованье ему назначили полуторное по сравнению с красноармейским, а на
фронте семья получала за него в три раза меньше. И незаметно, как доверенн
ое у коменданта лицо, втянулся он в цареубийство. По всем стандартным у Со
колова пунктам обвинительного заключения: был предварительный сговор
с убийцами (Юровский распорядился: «Сегодня придется всех расстрелять, п
редупреди команду, чтоб не тревожились, если услышат выстрелы»), и помощь
в приготовлениях (собрал у охраны ее револьверы, сопровождал семью в шес
твии на место преступления), кроме того, хотя отрицал личное участие в рас
стреле, мол, в самый момент убийства находился во дворе, куда его отослал Ю
ровский проверить, не слышны ли там выстрелы, но уличается в убийстве пок
азаниями нескольких свидетелей: «Стрелял и мой муж. Он говорил, что из сыс
ертских принимал участие в расстреле только он один, остальные же были «
не наши», а русские или нерусские, это мне объяснено не было» (Мария Медвед
ева); «Как только Юровский это сказал, он, Белобородов, пузатый (Ермаков. Ц
М. X.), Никулин, Медведев и все латыши… выстрелили сначала в Государя, а потом
уже стали стрелять во всех остальных. Все они пали мертвыми на пол. Пашка
сам мне рассказывал, что он выпустил пули две-три в Государя и других лиц,
кого расстреливали» (Филипп Проскуряков). Якимов, ссылаясь на Клещева и Д
ерябина, рассказал, что они не видели Медведева стрелявшим, но в момент ра
сстрела тот находился в полуподвале в ряду палачей.
«Рассказывал мне муж это все совершенно спокойно, Ц показала Мария. Ц З
а последнее время он стал непослушным, никого не признавал и как будто се
мью свою перестал жалеть.»
Она ошибалась: что-то сломалось в душе Павла Медведева в ночь преступлен
ия, и, отступив с отрядом в Пермь, он не исполнил приказа взорвать за собой
мост через Чусовую, а перешел к белым и вступил в их армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55