Поэтому нужно подчеркнуть, что способность не яв-
ляется обычным психологическим фактом, отражаю-
щимся в непосредственном переживании. В отличие от
психологических процессов - восприятия, внимания,
мышления и др. способности не имеют непосредствен-
ного субъективного отражения, не переживаются, а
являются продуктом опосредованного заключения. Это
умозаключение в метафизически идеалистическом пла-
297
STR.298
не основывается на приписывании внешних объективных
фактов внутренним духовным силам или на отнесе-
нии их непосредственно за счет свойств мозга в меха-
нической метафизике наивной френологии или психо-
морфологии. Всякий продукт психической деятельности
является показателем не только внутренних данных, но
и их соотношения с внешними объективными условиями,
которые лежат в основе этих внутренних данных в про-
шлом и соотносятся с ними в процессе деятельности.
Степень способности человека признается нами тем
выше, чем более неблагоприятны были обстоятельства,
вопреки которым человек обнаружил те или иные успе-
хи. Этот важный факт не опровергает, однако, того, что
человек получает возможности развития в своей среде.
Он показывает лишь огромную пластичность психики и
мозга, настойчивость и продуктивность, с которой даже
в самых скудных и неблагоприятных условиях талант-
ливый человек извлекает из минимума внешних воз-
можностей максимум эффекта.
Таким образом, наше суждение о способностях стро-
ится на успешном развитии деятельности и высоких ее
показателях. В этих и только в этих реальных фактах и
достижениях деятельности заключается, психологическая
основа убеждения в способности человека.
Если от психологических фактов перейти к предпо-
ложению о физиологических свойствах мозга, то и здесь
можно сказать, что деятельность мозга в одном случае
обеспечила, а в другом не обеспечила высоких пока-
зателей деятельности. Но это является скорее не фак-
тическим, а логическим заключением об особенностях
мозга, которые в свою очередь зависят от общих внеш-
них жизненных условий, от состояния всех физиологи-
ческих систем организма. Односторонне морфологичес-
кие попытки понимания вопроса остались, как извест-
но, без успеха. Но и в физиологии не имеется опреде-
ленных неврофизиологических данных.
В сравнительно-генетическом плане можно говорить
и о способностях животных. Так, И. П. Павлов, уделив
много внимания вопросу о типах высшей нервной дея-
тельности животных и человека, хотя и мало остановил-
ся на важной типологической проблеме способностей,
однако в его богатом материале можно найти и некото-
рые данные по этому вопросу. Животные, изучавшиеся в
лабораториях И. П. Павлова, обнаруживали разную
298
успешность в решении задач. И. П. Павлов охаракте-
ризовал одну из собак, легко разрешавшую любую за-
дачу, как <гиганта нервной силы>. Здесь понятие силь
не совпадает с понятием выносливости как работоспо-
собности, прямым образом характеризующей силу нерв-
ных процессов. Можно ли сказать, что способность со-
ответствует подвижности нервных процессов? Мерой
подвижности является легкость образования связей и
перестройки нервных процессов, прежде всего превра-
щение условного возбудителя в тормоз, и наоборот.
Однако, как показывают опыты школы И. П. Павлова,
затруднения в ряде испытаний зависят от соотношения
процессов возбуждения и торможения, и для возбуди-
мых животных оказывается трудной задача внутренне-
го торможения, тогда как для маловозбудимых она ока-
зывается более легкой.
Таким образом, решение трудных в различных от-
ношениях задач требует благоприятного соотношения
всех основных свойств высшей нервной деятельности.
И. П. Павлов пользовался термином <умная> собака;
при этом основной чертой <умной> собаки являлась
доступность для нее решения трудных- задач. Свойство
это можно определить как высокую степень пластич-
ности нервной системы - качество, о котором И. П. Пав-
лов говорил как об основном впечатлении от деятель-
ности нервной системы. Очевидно, степень пластичности
нервной системы является степенью ума животного как
интегрального результата соотношения свойств его
нервной деятельности, обеспечивающих решение предъ-
являемых задач.
В опытах Павлова можно усмотреть и некоторый
намек на освещение вопроса о склонностях. Срыв нерв-
ной деятельности происходит легче на задачах, реше-
ние которых не обеспечено наличными особенностями
нервной деятельности. Например, для возбудимого типа
это задачи на внутреннее торможение. Вместе с тем
трудность решения задачи сопровождается отрицатель-
ным эмоциональным состоянием. Отрицательное чувст-
во по И., П. Павлову, выражает затрудненность в про-
текании нервного процесса, а положительное - облег-
ченность. Естественно 3аключить, что соответственно
этому V животного обнаруживается избирательная склон-
ность к решению тех или иных задач, к той или иной
деятельности.
299
STR.300
Некоторые данные можно найти в характеристике
И. П. Павловым высших животных - человекообраз-
ных обезьян. Он отмечал, что шимпанзе Роза гораздо
интеллектуальнее шимпанзе Рафаэля, она любит ма-
стерить, обладает гораздо большим интересом к новому,
чем Рафаэль, у которого доминируют пищевые инте-
ресы.
Вместе с тем типологический план способностей не
подвергся в школе И. П. Павлова специальному рас-
смотрению, хотя и есть некоторые данные по этому
вопросу.
Заслуживает особого внимания опыт дрессировщи-
ков, которые (как В. Дуров) различают <способных>,
умных животных и <неспособных>, основывают дресси-
ровочные задачи не проявляющиеся у животного до
дрессировки хороших показателей в той или иной об-
ласти; создают у животного положительное отношение
к задаче путем подкормки, а также похвалы и ласки
при успешном выполнении задачи и одновременно поло-
жительное отношение или привязанность к эксперимен-
татору. На этом уровне склонность и способность вы-
ступают в их органическом единстве.
Обращаясь для освещения физиологической основы
понимания способностей и склонностей к учению
И. П. Павлова, важно упомянуть о двух понятиях, ко-
торые в этой связи еще не учитывались, но имеют огром-
ное значение - это понятия заряженности центров и
системности.
Заряженностью центра И. П. Павлов называл уси-
ление безусловных пищевых рефлексов под влияние.?
недостаточности пищи. Это понятие может быть пере-
несено и на систему половых безусловных рефлексов.
Известная заряженность безусловных рефлексов созда-
ет активность условнорефлекторной деятельности в
направлении прежде всего специфического, например
пищевого и полового возбуждения. Это состояние за-
ряженности, как мы уже указывали, более всего соот-
ветствует понятию потребности.
Что касается системности, в физиологии существу-
ют различные понятия о системах. Одно - старое по-
нятие анатомо-физиологических систем: кровообраще-
ния, дыхания, пищеварения и т. д. Сейчас это старое
понятие значительно изменено в двух направлениях.
Работы В. М. Бехтерева, И. П. Павлова, К. М Быкова
300
и других показали зависимость деятельности всех этих
систем от мозга, и в частности от его коры. На основе
учения И. П. Павлова достигнут новый уровень пони-
мания невризма, включающего в указанные анатомофи-
зиологические системы корковое их представительство
в мозгу. В то же время современное учение о биохимии
обмена и о внутренней секреции позволило усмотреть
многочисленные системы биохимической динамики,
многообразно связанной с различными эндокринными
железами (Г. Селье и др.).
И. П. Павловым создано, как известно, совершенно
. новое понятие системности в смысле динамических си-
стем реакций, основанных на индивидуальном опыте.
Примером такой системности является <динамический
стереотип>. Но нужно учесть разную степень силы и
подвижности различных систем в работе самого голов-
ного мозга и его коры, врожденные и приобретенные
особенности которых, их активность и пластичность,
лежат в основе различия сенсорных (зрительного, слу-
хового), моторного и других типов (см.: В. Н. Мясищев,
1954). Сочетание типологических и одновременно си-
стемных особенностей, обеспечивающее как общий уро-
вень развития, так и успешность в разных сторонах
деятельности, представляет физиологическую основу
понятия способностей.
Вместе с тем сила системы проявляется в ее тен-
денции к функционированию, в ее относительно высокой
заряженности, которая соответствует потребности или
склонности к деятельности. Пластичность мозга, о ко-
торой нередко говорил И. П. Павлов и другие физио-
логи (Бете, Асратян), а больше 50 лет тому назад пси-
хологи (см.: Кгиеег Р., 1906, с. 108), является сложным
синтетическим физиологическим эквивалентом, кото-
рый у животных ограничивается приспособительной ха-
рактеристикой, а у человека приобретает свойства твор-
чески-преобразовательные.
Физиология нервной деятельности человека и его
высшей нервной деятельности должна вплотную сом-
кнуться, но еще не сомкнулась с психологией. Именно в
единстве психических и физиологических, врожденных
и приобретенных свойств мозговой деятельности и их
проявлений лежат эмпирические процессуальные пред-
посылки, абстракция которых явилась основой понятия
способностей. Научная задача выяснения психологиче-
301
STR.302
ской и физиологической сущности способности заклю-
чается в установлении свойств нервно-психической ди-
намики человека, сочетание и система которых обеспе-
чивает более высокий уровень продуктивности в той
или иной деятельности и овладения ею. При этом пред-
посылкой оценки степени способности являются качест-
венно-количественные показатели деятельности, нали-
чие благоприятных или неблагоприятных условий опы-
та (обучения, навыков, знания), легкость, с которой
овладевает человек деятельностью, степень выражен-
ности тенденции к деятельности. Только учитывая все
изложенное, можно определить способность как особую
категорию психологических понятий, выражающую та-
кое соответствие внешних требований и внутренних воз-
можностей, которое обеспечивает более продуктивное
решение задач этой деятельности.
В одной из предыдущих работ потребность опреде-
лялась нами как тяготение к определенному объекту
или процессу деятельности (1957). Наблюдения за
детьми раннего дошкольного возраста позволяют гово-
рить о специфических для человека потребностях в
познавательной и практической деятельности, в обще-
нии. Эти три потребности, проходя через всю историю
жизни человека, в разном плане связаны с проблемой
способностей.
Существенным и характерным отличием физиологии
человека можно считать формирование потребностей не
только на элементарной условнорефлекторной основе, а
также легкое установление временной связи, ассоциа-
ции двух индифферентных раздражителей. У собак эта
связь или не образуется, или образуется с большим
трудом. У человека эти связи не только образуются, но
могут приобрести огромную побудительную силу. В со-
ответствии с этим у человека возникают и приобретают
большое, иногда определяющее влияние не связанные с
элементарной органической базой идейные потребности.
Познавательные потребности соответствуют позна-
вательным способностям. Как известно, Спирменом было
предложено разделение понятий общей умственной ода-
ренности и специальных способностей, обозначенное им
как <О> и <5>. Несмотря на то, что расчеты автора
основаны на методе тестов, результаты применения ко-
торого достаточно раскритикованы, основой положений
Спирмена, о чем он прямо не говорит, являются факты
302
более широкого и жизненного опыта, позволяющие в
принципе признать разделение этих двух моментов.
Нужно однако, отметить, что другие исследователи,
основываясь также на количественной разработке тес-
тового материала и методе наблюдений, выдвигают еще
другие факторы (ср. Вебб-фактор и Гарнет-фак-
тор <О>). Так или иначе специальные способности и
достижения в специальных областях деятельности тес-
но связаны с уровнем общей одаренности.
Хотя первоисточником познавательной деятельности
является ориентировочный рефлекс, но по мере фор-
мирования познавательного опыта обычно интерес и по-
требность в познании не угасают, как безусловный ори-
ентировочный рефлекс, а нарастают. Одним из наиболее
ранних внешних проявлений познавательной потребно-
сти, характеризующих умственную активность, являют-
ся вопросы детей. Свойственная известному возрасту
серия многократно повторяющихся вопросов: <почему?>
представляет лишь одно из частных выражений умст-
венной активности, проявляющейся разнообразно в раз-
говоре, в игровой фантазии, в рассуждениях. Страсть к
чтению может обнаруживаться уже в раннем школьном
возрасте, особенно же ярко, иногда и дифференциро-
вание выражая умственную активность, умственные ин-
тересы и тесно связанное с этим хорошее общее и спе-
циальное умственное развитие. Заслуживает внимания,
что активные попытки научиться читать могут прояв-
ляться в виде склонности к чтению как своего рода ин-
теллектуальной игре, причем ребенок-дошкольник с
большой активностью усваивает и узнает наименова-
ние буквенных и цифровых знаков. С этими первыми
попытками овладения техникой речевой символики свя-
заны факты раннего в 3-4 года, овладения чтением и
письмом.
В рамках средней одаренности уже в раннем школь-
ном возрасте наряду с общим интересом может вы-
явиться предпочтение к разной по содержанию умствен-
ной деятельности в занятиях по языку, арифметике,
природоведению. В дальнейшем наряду с интересом к
чтению может обнаруживаться склонность к разной по
содержанию литературе - фантастической, реалисти-
ческой, исторической, естественно-научной, географи-
ческой и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54