Он же русско
го духа на дух не переносил. Факт. Больше чем медицинский. Это ведь он, герр
Маркс, утверждал, что у Европы только одна альтернатива: либо подчинитьс
я игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы Ц
Россию. Хотя, может быть, не он это утверждал, а его друг-спонсор Энгельс? Вп
рочем, какая разница? Оба хороши.
Памятуя об обстоятельствах переименования этой отстроенной по петербу
ржским лекалам улицы и еще о том, что «как вы шхуну назовете, так она и попл
ывет», я стал размышлять о том феномене; который называется «загадочная
русская душа».
О том, как низко эта душа может пасть.
О том, как высоко она может подняться.
О том, как швыряет ее то и дело из стороны в сторону.
До тех пор размышлял, пока не началось. А началось тогда, когда я, собираяс
ь подстегнуть работу мозга очередной порцией хмеля, сорвал зубами крышк
у с последней бутылки. И началось с того, что на нос мне упала снежинка.
Потом еще одна.
И еще.
Затем снег повалил невероятными хлопьями, и вскоре мир полностью скрыла
белая пелена. Мир исчез. С концами. Ничего не осталось. Только снег стеной
и невесть откуда взявшийся северо-восточный ветер, от которого дубела к
ожа на лице. Ветер хлестал яростно, но завываний не слышалось. Вообще ниче
го слышно не было. Тишина наполняла уши звоном, и этот звон не предвещал ни
чего хорошего. Тишина была зловещей. Мне захотелось отлить. Дабы доказат
ь себе, что это от пива, а не от страха, я не тронулся с места. И правильно сде
лал, потому что в следующий миг ветер стих и пелену, будто нож простыню, пр
обил узкий луч голубого света. Луч начал раздаваться, превратился в мощн
ый световой поток, и в белом месиве образовался широкий коридор, в конце к
оторого появился темный силуэт. Вскоре я увидел, кто это.
Дух явился мне в облике северной женщины. Женщины-шамана. Женщины-кхама.

Она приближалась величественным неспешным шагом и приближалась не одн
а, а вместе со всем своим чудесным зоопарком. Огнегривого льва и синего во
ла с ней, конечно, не было. И золотого орла тоже. А были те, кому и должно: серы
й волк, белая полярная сова и жирная змея-гадюка. Волк шел рядом, справа и ч
уть впереди. Сова сидела на левом плече и казалась спящей. А гадюка обвива
ла шею на манер шарфа.
На лицо мертвой колдуньи смотреть было не то чтобы страшно, а неприятно. Э
то было не лицо, а нечто, напоминающее морду фантастического животного. В
озможно, что это была маска, но такая маска, которая позволяла сохранять м
имику. Возможно, что это было не так. Вполне вероятно, что этот эффект возн
икал из-за игры теней. Особо не рассматривал Ц несмотря на защитные очки
, меня обожгло взглядом яростно горящих глаз, и я, стушевавшись, переключи
лся на ее костюм.
Одета она была сообразно своему высокому статусу в фееричный балахон из
тонкой оленьей шкуры мездрой наружу. Что касается деталей, там было на чт
о посмотреть. Плечи, подол и швы балахона оторочены полосками красного с
укна. Там и сям нашиты медные бляшки, изображавшие духов-помощников. На ру
кавах Ц металлические трубки. На поясе из замши много чего: глиняные ску
льптуры животных, лапы птиц, шкурки белок, когти-зубы медведя, высушенные
рыбьи головы и еще колокольчики. А помимо того, несколько ножей. Черные во
лосы колдуньи, часть которых была завита в тонкие косички, стягивал мета
ллический обруч с прикрепленными к нему разноцветными перьями и коротк
ими суконными полосками. Перья торчали вверх, разноцветные полоски свис
али. Походило на корону.
Разглядывая ее наряд, я вспомнил подготовленную Лерой справку. Помимо пр
очего там говорилось, что костюм колдуна-кхама является своеобразной мо
делью Вселенной, которая устроена строго по вертикали, символизирующей
Мировую ось. Роль шамана как посредника между миром людей и миром иных су
ществ выражена в его костюме очень определенно. Три деления Мировой оси
представлены тремя элементами одежды: Верхний мир Ц головным убором, Ср
едний мир Ц собственно костюмом и Нижний мир Ц обувью. Два крайних элем
ента образуют оппозицию Среднему миру Ц миру людей.
Вспомнив об этом, я опустил взгляд на ноги колдуньи и увидел, что она обута
в чаги, возможно, из волчьей, а скорей всего, из собачьей шкуры. Интересно, в
них летом не жарко? Ц задался я пустым вопросом, который тут же снял мысл
ью о том, что зима у этой дамы всегда при себе. А затем съехал на злободневн
ое: только бы не развоплотила. Пусть тело в клочья разорвет, но душу не тро
гает. Пусть лучше будет больно, но не смертельно, чем безболезненно, но неи
сцелимо.
Она остановилась метрах в пяти и едва заметным движением направила ко мн
е волка.
Я стоял на люльке, бодая порывы ветра и сжимал бутылку так, будто в ней бул
ькало не пиво, а финский коктейль «для Молотова». Едва волк сделал шаг, я п
ерекинул бутылку из правой руки в бросковую левую и заорал что было мочи:


Мы редутов своих не сдали.
Мы с победой вернулись домой.
Словно солнце товарищ Сталин
Освещал нам путь боевой!

Волк, не обращая никакого внимания на мои отчаянные крики, подошел к трос
у, понюхал его, тронул лапой и беспрепятственно заступил за черту. Дальше
не пошел, повернул морду к хозяйке, вопрошая, что делать дальше.
Я не стал дожидаться решения колдуньи. Отшвырнул бутылку в сторону, подх
ватил бубен с кулоном и прыгнул через волка за пределы круга. Сделав два ш
ага в направлении колдуньи, я протянул ей бубен и сказал:
Ц Забирай. Твое.
Она медленно подняла жезл, собираясь отмерить мне по полной программе, н
о почему-то передумала и опустила свое грозное оружие. В этот миг сова на
ее плече вздрогнула, встрепенулась, взлетела и, трижды облетев меня, свал
илась в пике. Подхватила клювом золотой амулет и, воровато оглядываясь, в
ернулась на свое место. А следом и волк подсуетился: выскочил из-за спины,
схватил бубен зубами и отбежал.
Так мертвая колдунья вернула себе свое.
И пока соображала, что со мной делать, я, используя отсрочку, вытащил чуть
подрагивающими от волнения руками сигарету из мятой пачки, оторвал филь
тр и, пряча от ветра зажигалку в ладонях, прикурил. Когда сладко (полагая, ч
то, возможно, курю последний раз в жизни) затянулся, в голове вдруг вспыхну
ло и тут же погасло перламутровое сияние. Я удивленно посмотрел на сигар
ету Ц что за психоделика? Но тут сияние повторилось, и до меня дошло, что э
то вопрос.
Ц Кто ты? Ц спрашивала колдунья, озадаченная моим неадекватным поведе
нием.
Ц Дракон, Ц ответил я и еще раз затянулся.
Змея при слове «дракон» подняла голову и посмотрела на меня мутными глаз
ами.
Ц Лунь? Ц уточнила колдунья.
Я покачал головой:
Ц Нет, просто золотой дракон.
Ц Золотой?
Ц Золотой.
Ц Рассказывай.
Чего она хочет, я не понял, но уточнять не стал и поведал ей то, что поведал м
не при нашей первой встрече мой наставник вирм Акхт-Зуянц-Гожд.
Ц Давным-давно это было, Ц начал я. Ц Ациблат Див, более известный как Н
атурщик, вернулся из-за края и убил Великого дракона. Сделал он это самым
подлым образом. Подкрался, когда Великий спал, и вогнал ему меч в ухо. А чет
верых его наследников Натурщик изгнал из Таммы.
Затянувшись, я выпустил дым через ноздри и посмотрел на колдунью. Она жда
ла. Я снял с губы табачную крошку и стал рассказывать дальше:
Ц Прошли века. Постаревший Ациблат Див отошел от власти, и в Тамме воцари
лся хаос. Трое из четверых наследников Великого к тому времени уже сгину
ли. А между тем краю подходил срок, он поистрепался и угрожал прохудиться.
В любой миг могли проникнуть в мир все ужасы Пустоты.
После этих слов я два раза подряд затянулся, поднял воротник пиджака (хол
одно было жуть), растер правое ухо и только после этого продолжил:
Ц Всякий знает, что провести новый край возможно только черной кровью, н
о среди жителей Таммы не осталось никого, кто бы мог изловить дракона и за
ставить его сделать дело ценой собственной жизни. Только оказалось, что
это не имеет никакого значения, поскольку дракон провел новый край по св
оей собственной воле. Провел, но не умер. Вернее, умер, но не до конца. И, умер
ев не до конца, стал золотым.
Закончив рассказ, я затянулся в последний раз и отбросил окурок в сторон
у.
Колдунья потрепала волка за ухом и уточнила:
Ц Значит, не жив, не мертв?
Ц Получается, Ц пожал я плечами.
А ведь действительно получалось.
Ц Пусть так и будет, Ц после небольшой паузы постановила колдунья, взма
хнула жезлом и в тот же миг исчезла. Вместе с ней исчезла и верная ее гвард
ия. Ветер стих. Снег прекратил. Все кончилось.
Я облегченно вздохнул и расслабился.
А как только расслабился, в ту же секунду раздался громкий звук, похожий н
а звук выстрела.
В каком-то смысле это и был выстрел. Пуля ткнулась в грудь, я покачнулся и с
обрался умереть. Но, обнаружив сначала, что пуля упала к ногам, потом, что н
икакая это не пуля, передумал. Подобрал штучку, оказавшуюся при ближайше
м рассмотрении комсомольским значком, зажал в кулаке и потянулся на выхо
д. Ходко. Пока еще чем-нибудь не удивила.
Домой и спать, мечтал я, спускаясь на лифте. И спать, и спать, и спать.
Охранника обнаружил на крыльце. Взрослый дядька, точно сбежавший с уроко
в шалопай, лепил из тающего снега снежки и с радостным уханьем пулял их в с
твол тополя. Я сунул захмелевшему с дармового пива весельчаку ключи в ка
рман, пробурчал «пока-пока» и направился к машине.
Без приключений дойти не получилось.
Когда, миновав литые ворота, вошел под арку между первым корпусом нархоз
а и жилым домом, за спиной послышалось характерное цок-цок. Выхватив пист
олет, я развернулся волчком и саданул на звук. Промазал. Серая мразь разме
ром с кролика выскользнула из тени и рванула в сторону помойки. Я поймал т
варь на мушку и еще раз выстрелил. На этот раз удачно: чпок! Ц и кровавые шм
атки во все стороны.
Сообразив, что где-то там находится их засада, их временное гнездо, я реши
л проверить контейнеры. Когда врезал по третьему, из него с омерзительны
м писком выскочило аж четыре штуки. Одна прыгнула Ц просто камикадзе ка
кая-то! Ц мне на грудь, а три рванули врассыпную. Я одновременно откусил г
олову кинувшейся на меня и пристрелил одну убегающую. Две ушли. Стоило бы
сразу найти и уничтожить, но народ, разбуженный выстрелами, уже прильнул
к окнам. Нужно было уходить. И уходить срочно. Встреча с доблестными воина
ми правопорядка в мои планы не входила.
Проезжая по набережной в сторону старого Нового моста, остановился напр
отив Головы Гагарина и осмотрел каблуки. Набойки Лао Шаня не было на прав
ом. Нетрудно было догадаться, где и когда ее потерял. Конечно, на пятой пло
щадке, когда играл в «Зарницу» с ребятами из «Фарта». Уж больно там местно
сть пересеченная, есть за что зацепиться.
В очередной раз обозвав козлов козлами, я дал по газам и стал разворачива
ться. Домой решил пока не соваться. Покатил в офис.
Как вскоре выяснилось, правильно сделал: и крыс к Ашгарру не привел, и к де
лу о пропаже Чаши Долголетия приступил без проволочек.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1

Добравшись до офиса, я примостился на дежурном диванчике и благополучно
проспал без задних ног до самого утра. Обошлось без сновидений. Проснулс
я в семь сорок от дикого голода. Помирать не хотелось (чем больше живу, тем
больше хочется жить), поэтому пустился на поиски жиров, белков и углеводо
в. Обшарил все шкафы, заглянул во все нычки, но ничего съестного не нашел. Т
огда вытащил бутылку с остатками виски, потряс Ц грамм двести еще имело
сь. Подумал, сейчас выпью и заморю червяка к чертовой матери. А не заморю, т
ак утоплю.
Не тут-то было.
Червяк не только не захлебнулся, но и потребовал закуски, причем потребо
вал весьма настойчиво. Пришлось оставить сантименты и провести продраз
верстку во владениях Леры. И вот здесь-то нам с червяком повезло, просто н
есказанно повезло: обнаружил в ее столе треть шоколадной плитки и прилич
ный ломоть пиццы с маслинами.
Шоколад не тронул (баловство), а вот пиццу кинул на зуб. Сдул с нее пыль и кин
ул. Черствая была, как подошва старого ботинка, но это меня не смутило. Жев
ал за милую душу, запивая шотландским самогоном, и нахваливал.
Пока чавкал, разглядывал содержимое выдвижного шкафчика. Говорят, содер
жимое багажника может многое сказать о владельце автомобиля. Думаю, что
это применимо и к содержимому рабочих столов. У Леры в ящике стола имелос
ь: номер «Компьютерры» за январь, баночка с кремом от загара, книжка «Сини
е чудеса» некой Ильдико фон Кюрти, фотография артиста Куценко с проколот
ым левым глазом, сломанные наушники, баллончик с перцовым газом, диск «Но
чных снайперов», янтарные бусики, плоскогубцы, рулон скотча, почерневшая
шкурка банана, дискета со странной надписью «Нереальный хак», визитка м
аникюрши, упаковка от картофельных чипсов, открытка-валентинка в виде р
озового сердечка, флаер ночного клуба «Объект 01» и несколько разноцветн
ых чехлов для мобильного телефона.
Что можно сказать о владельце всего этого богатства?
Не знаю.
Разве только то, что он не мальчик и что наверняка любит окрошку.
Набив желудок непонятным, мысленно поблагодарил Леру за то, что не дала п
омереть раньше срока. Теперь я мог думать о вещах более высоких. Например,
о туфлях. Отсырели они в давешнюю пургу и до сих пор не высохли. Однозначно
требовалась замена.
Вернувшись в кабинет, я сунулся в платяной шкаф, где к своей радости нашел
сандалии и кроссовки. Остановил свой выбор на кроссовках. А когда стал на
тягивать, обнаружил, что внутри напиханы шары из старых газет. Не нужно им
еть семь пядей во лбу, чтобы сообразить Ц Ашгарр учудил. Пару раз в год за
глядывает в офис, наводит шмон. Чистюля.
В одну кроссовку домовитый поэт засунул три страницы газеты «Жизнь». Это
ладно, так себе газета Ц букв много, жизни нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53