Это был маневр из разряда «чем бы дитя н
и тешилось, лишь бы не плакало». Поэтому я сумел задать только несколько в
опросов.
Ц Вас, Эдуард Николаевич, по ночам кошмары не терзают? Ц делая вид, что ра
ссматриваю устройство мангала, спросил я для затравки.
Ц Нет, Ц ответил он. Твердо так ответил. Будто гвоздь в доску вогнал.
Ц Я это к тому спрашиваю, что господина Домбровского, к примеру, терзают.
С того самого дня, как вы древнюю могилу… потревожили.
Вообще-то я хотел сказать «осквернили».
Ц Я не он, Ц хладнокровно ответил Нигматулин. Ц Голова, блин, на фиг, кре
пкая. Потусторонние бредни меня мало интересуют.
То, что они тебя не интересуют, Ц это факультатив, подумал я. Главное, чтоб
ы ты их не интересовал. А затем решил не ходить вокруг да около и сразу спр
осил о главном:
Ц Скажите, Эдуард Николаевич, вы что-нибудь из той могилы брали?
Ц Нет.
Ц Точно?
Ц Точнее не бывает.
Врать он не умел, но врал и при этом не краснел. Я не стал его разоблачать (мн
е бы это ничего не дало), а задал следующий вопрос:
Ц Вы не брали, а другие?
Ц Не следил, Ц выкрутился он.
Тогда я пошел в обход:
Ц А что вы, Эдуард Николаевич, насчет всего этого думаете?
Ц Насчет чего?
Ц Насчет того, что ваши друзья мрут, как мухи осенние, Ц жестко пояснил я
. Мне не понравилась его попытка прикинуться пыльным вещмешком.
Он смерил меня взглядом, после чего пожал плечами:
Ц Ничего я об этом не думаю. А чего тут, блин, на фиг, думать? Мало, что ли, люд
ей умирает вокруг? Нет, жаль, конечно, парней, друзья все-таки, но, как говор
ится, все там будем. Раньше или позже. Хочется, конечно, позже, но, блин, на фи
г, разве это от нас зависит?
Ирония судьбы заключалась в том, что говорил он это за две минуты до собст
венной смерти.
Я об этом еще не знал (Силы во мне такой не было, чтобы в будущее хотя бы на ш
ажок заглянуть), но что-то такое предчувствовал. Вернее, даже не предчувст
вовал (слово «предчувствовал» тут не подходит), а просто мне стало зябко и
казалось, что кто-то за нами наблюдает через оптику снайперской винтовк
и. Я даже начал шарить взглядом по окнам коттеджа: не торчит ли ворошиловс
кий стрелок за какой-нибудь из шторок?
Господин Нигматулин тем временем встал, пробормотал нечто невразумите
льное про волю Аллаха и стал всем своим озабоченным видом показывать, чт
о разговор закончен. Ловить было нечего. Я попросил не провожать и потяну
лся на выход.
Уже взявшись за ручку калитки, обернулся и крикнул открывающему гараж вр
уну:
Ц А все-таки вы кое-что сперли из могилы, Эдуард Николаевич.
Он ощетинился, как разбуженный еж, и, перейдя на «ты», спросил:
Ц Уверен?
Ц Уверен, Ц ответил я. Ц Позарились.
Ц Допустим. И что теперь? Заявишь?
Ц Никогда.
Ц А чего тогда хочешь?
Ц Правды. Только вижу, нет правды на земле.
Ц Выше с ней тоже, блин, на фиг, проблемы.
Ц Это точно. Только знаете что, уважаемый Эдуард Николаевич.
Ц Что?
Ц Я за вашу жизнь теперь и двух копеек не дам.
Его аж всего передернуло от этих моих финальных слов. Видимо, я ткнул в бол
ьную точку. Сыпанул соль на рану. Задел, короче говоря, я его за живое.
Наслаждаться произведенным эффектом не стал. Не садист. Сказал и тут же в
ышел.
Крик раздался за секунду до того, как я собрался завести движок.
Я не знаю, чего в этом душераздирающем вопле было больше Ц страха или уди
вления, но у меня по всему телу встали дыбом волосы. И это не фигура речи. Ис
ключительно физиология.
Выхватывая на бегу пушку, я ворвался во двор и увидел то, что увидел: лежащ
его ничком на площадке возле гаража Нигматулина трепал огромных размер
ов волк.
Зверь на самом деле был крупный. В холке, пожалуй, выше откормленной кавка
зской овчарки. Грудь широкая. Лапы мощные. Клыки Ц штыри, которыми рельсу
к шпалам приколачивают.
И такое вот чудище вцепилось мертвой хваткой несчастному в горло. Выжить
у того не было никаких шансов. И хотя он сжимал в руках невесть откуда взя
вшийся нож и даже пытался ткнуть волчаре лезвием в бок, но это больше похо
дило на агонию. Собственно, это и была агония.
Я начал стрелять прямо от калитки. Точно видел, что три первые пули вошли з
верю в бок. Но отреагировал он только на четвертую. На ту, что попала ему в г
олову.
Нет, он не повалился набок. Не взвыл от боли. Ничего такого. Он просто прекр
атил рвать горло жертвы (там голова уже практически отделилась от тела) и
с холодным недоумением глянул на меня. Потом принял в грудь пятую пулю, ув
ернулся, ловко отскочив в сторону, от шестой и седьмой, а когда я полез за н
овой обоймой, сам перешел в наступление.
Он не бежал. Приближался шагом. Замер метрах в трех и, зловеще виляя хвосто
м, медленно и плавно наклонил голову влево, а затем Ц со столь же изуверск
ой пластичностью Ц вправо. Казалось, он хотел повнимательней рассмотре
ть своими горящими глазами, что это за чудило такой шмаляет в него всякой
ерундой. А когда рассмотрел, стал поджимать задние лапы, готовясь к прыжк
у. Все это он делал безмолвно Ц ни рыка, ни лязга зубов, ни утробного рычан
ия. Жутковатое зрелище.
Попадись ты мне в Ночь Полета, разорвал бы я тебя, зверь, как бобик грушу дл
я клизмы, подумал я, не отводя взгляда от его желтых глаз.
К той секунде уже понял, что пули мне не помогут. Что здесь они не катят. Пус
ть серебряные они, пусть заговоренные Ц но не катят. Нужно было пробоват
ь что-то другое.
И я попробовал.
Отшвырнув в клумбу безотказный, но в данной ситуации бесполезный кольт,
провернул медное кольцо на левом безымянном, после чего, наложив друг на
друга ладони с растопыренными пальцами, сотворил Решетку Зигмунда.
Зверь пробил это магическое препятствие с ходу. Легко пробил. С такой лег
костью ребенок пробивает каблучком корку льда на луже после первого ноч
ного заморозка. Тем не менее, когда волк пролетел сквозь дыру, я, провернув
кольцо теперь уже на правом безымянном, поднял от земли до неба точно так
ую же решетку.
На этот раз сработало.
Волк на излете движения ткнулся в препятствие перемазанной в крови морд
ой и рухнул наземь.
Ц Схлопотал! Ц обрадованно воскликнул я и показал ему средний палец.
А волк ничего Ц вскочил, тряхнул головой, как боксер после нокаута, отоше
л чуть назад и повторил прыжок.
Я не стал горячиться. Дождался мгновения, когда он разорвет грудью сияющ
ие прутья, и только тогда, что есть сил сжимая в ладони заколку для галстук
а, на одном дыхании проорал:

Моя мысль иного толка
Остановит злыдня-волка.
Клин кругом, куда ни кинь.
Заклинаю зверя: сгинь!

Его морда была от меня уже на расстоянии вытянутой руки, когда, разорвав т
кань Пределов, посреди двора возник круговорот Волчьей Ямы.
Зависший в воздухе зверь сопротивлялся яростно, он, пытаясь вырваться, и
зо всех своих недюжинных сил перебирал лапами, но с затягивающей бездной
ему было не совладать.
Миг.
Другой.
И Запредельное всосало его без остатка.
Я сперва разыскал среди георгинов пистолет, сунул в кобуру, только потом
подошел к трупу.
Первая мысль, которая пришла в голову: хорошо, что не завтракал. А вторая б
ыла такой: славно он умер Ц как воин, с оружием в руках.
Как только я подумал об оружии, сразу посмотрел на правую руку покойного.
А ножа-то в ней как раз и не оказалось. Я не поверил собственным глазам, зак
рыл их, открыл Ц нет ножа. Пропал куда-то. Приличный такой тесак с широким
лезвием. То ли десантный, то ли охотничий. Я не мог ошибиться Ц был нож. Был
, а теперь не стало. Раскрытая ладонь мертвеца была пуста. Но, правда, не сов
сем Ц в ней что-то блестело. Что-то мелкое и круглое, похожее на чешуйку кр
упной рыбы. Уже догадавшись, что это такое, я присел на корточки. И убедилс
я в очевидном. Это действительно была монета. Советская. Двухкопеечная. Л
ежала решкой вверх.
Почему-то мне в тот миг подумалось о том, что, когда кто-то получает в подар
ок нечто колющее или режущее, он должен обязательно сунуть дарителю моне
ту. Таков обычай.
Подумал, выкинул из головы и направился к машине.
Рассиживаться было некогда Ц мертвому уже не поможешь, нужно живых спас
ать. В первую очередь Леру. Домбровского Ц во вторую. Он, конечно, клиент и
все такое, но все же Ц его после Леры. Он-то сам во всем виноват: полез, куда
не звали, соврал, когда правду требовалась сказать. Кругом виноват. А вот д
евушка, которой я сдуру всучил краденый амулет, может стать невинной жер
твой. И это было бы несправедливо.
Я, конечно, надеялся на то колечко-оберег, которое Лера приняла от меня на
Восьмое марта да в пупок пристроила, но все равно переживал.
По дороге в город пытался понять, кем именно был канувший в Запредельное
волк. Уж точно не натуральным волком. Натуральный бы сдох после первых же
выстрелов. Как, впрочем, и Наказанный Ц человек, навсегда превращенный в
волка. Классическим вервольфом этот зверь тоже не мог быть. Ведь что тако
е классический верфольф? Это существо Пределов с обликом волка и сознани
ем человека. Да, с каждым очередным превращением сознание человека все б
ольше вытесняется звериным, но тем не менее этот озверевший человек оста
ется посюсторонним существом и магия, под воздействием которой он наход
ится, запросто разрушается серебряными пулями. Мои пули были из серебра.
Волку вреда они не причинили. Вывод Ц это был не вервольф.
И тогда уже Ц не гексенвольф.
Как известно, разница между вервольфами и гексенвольфами заключается в
том, что последние находятся под воздействием силы особых колдовских та
лисманов: кольца или амулета, но чаще всего пояса из шкуры волка, который к
репкой цепью удерживает вызванного заклятием духа звериной злобы. Это о
твратительное создание из темных глубин Запредельного обвивается вокр
уг души человека и своей энергией держит ее в неволе. Но такой отвратител
ьный симбиоз духа и человека разрушается заговоренными пулями. В данном
случае этого не произошло. Значит, не гексенвольф.
Оставалось грешить на преданного проклятию демона в образе волка. Вот кт
о действительно силен, вот для кого заколдованные пули не страшны. Правд
а, и тут есть один непонятный нюанс. Наказанный демон охотится на людские
души после заката и до третьих петухов. С первыми лучами уходит туда, отку
да вырвался. А тот, который перегрыз горло Нигматулину, шустрил при свете
солнца. Это как понять? С ходу Ц трудно. Нужно думать.
Проезжая мимо музыкального театра, я глянул на часы. Было уже пять минут о
диннадцатого, и я позвонил в офис. К телефону моя распрекрасная помощниц
а не подошла. Мне это не понравилось, но паниковать раньше времени не стал
, решив, что до сих пор еще работает в музее по моему заданию. Успокаивая се
бя этим, набрал номер ее сотового. Но и тут меня ожидала неудача Ц Лера не
отозвалась. Тогда я позвонил Домбровскому. Красивый женский голос ответ
ил, что телефон абонента отключен. На похоронах абонент, сообразил я и сун
ул трубу в карман.
В общем, прибыл я в офис, находясь в полном неведении о состоянии здоровья
своих подопечных, и около получаса метался по кабинету, как разъяренный
лев по клетке. Потом взял себя в руки и занялся кольцом Альбины. Окурил его
коркой апельсиновой и прочитал ему тот добрый стишок поэта Хмельницког
о, который когда-то давно читал Альбининому племяннику Мишке:

А еще зверей
Пробивает дрожь
Оттого,
Что мы с ними
Поладили!
Вон Черепаха…
Говорят,
Это Еж,
Которого часто
Гладили.

Таким вот образом сделал я кольцо своим. Ушло у меня на это пять минут. Все
го лишь пять минут. И я снова задергался. Снова заметался. И до тех пор мета
лся, пока в форточку не влетела граната. Обычная такая граната. Ф-1. В просто
народье Ц «лимонка».
Был бы мой кабинет кабинетом какого-нибудь адвоката, стоматолога или фи
нансового аналитика Ц случился бы конкретный тарарах. Но мой кабинет Ц
это кабинет с приличным уровнем магической защиты. Никогда не ленюсь и п
осле всякой Ночи Полета добросовестно накладываю на стены кабинета нов
ый слой Силы. Двенадцать лет подряд Ц слой за слоем. Если бы Сила была шту
катуркой, то стены стали бы толще, пожалуй, уже раза в два. Короче говоря, ур
овень защиты моего кабинета оказался достаточным, чтобы влетевшая гран
ата не разорвалась. Она и не взорвалась. Так и зависла в двух метрах от пол
а.
Представив, как лихо бы наехали на нее кинокамерой братья Шоу и как краси
во бы закружили вокруг нее с той же самой камерой братья Вачовски, я выдер
нул пистолет из кобуры и с криком «Какая падла!» побежал на выход.
Но во дворе уже никого не застал. Успел увидеть лишь «запаску» черного «л
ендкрузера», нырнувшего в арку между домами напротив. Стрелять не решилс
я. Во-первых, не пойман Ц не вор. Во-вторых, детвора по двору шастала косяк
ами. Заденет невзначай какого-нибудь короеда шальная пуля Ц горя потом
не оберешься. Спрятал пистолет от греха подальше, обозвал неведомых враг
ов козлами и взялся за поиски скобы с чекой. Скобу сразу обнаружил, а чеку
искал-искал Ц да так и не нашел. Решил: черт с ней, из канцелярской скрепки
сооружу.
Вернувшись в кабинет, стал ладить скобу на место. Помучился, но присобачи
л. И только тогда сообразил, что зря старался. Дошло, что взрыватель-то уже
сработал и, только лишь ступлю с гранатой за порог кабинета, рванет к тако
й-то матери. Как только я это понял, с моих губ сорвалось все то же сакрамен
тальное:
Ц Козлы! Ц И следом: Ц Поубиваю!
Разрулить ситуацию можно было двумя способами.
Первый такой: дождаться Ночи Полета и уже потом, став полноценным магом, о
братить гранату в прах. Но в таком случае она будет висеть в кабинете еще н
есколько дней. Я-то ладно, переживу. А если кто другой войдет? Например, Лер
а. Что тогда? Как объяснить? А Ц не дай Сила! Ц заденет? К тому же я не знал, н
асколько хватит предохранительной Силы кабинета. В общем, этот способ не
подходил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53