— строго спросила мать. — Она очень хорошая девушка, Дэвид, поверь мне. Из обеспеченной семьи, закончила колледж.— Но мама, я не хочу знакомиться ни с какими девушками, У меня для этого нет времени.— У тебя нет времени? — запротестовала мать. — Тебе уже тридцать, пора жениться на хорошей девушке из хорошей семьи, а не проматывать жизнь, бегая по ночным клубам с этими свистушками.— Это работа, мама, я должен показываться с ними.— Ты всегда прикрываешься делами. Так ты придешь на обед или нет?Дэвид посмотрел на мать и пожал плечами.— Ну хорошо, мама, я приду, но не забывай, что мне придется рано уйти, у меня много работы.Мать удовлетворенно улыбнулась.— Хорошо, не опаздывай, ровно в семь.Когда он вернулся в отель, его ждала записка с просьбой позвонить Дэну Пирсу. Дэвид взялся за телефон.— В чем дело, Дэн? — спросил он.— Ты не знаешь, где Джонас?— Это имя кажется мне знакомым, — рассмеялся Дэвид.— Не до шуток, малыш, — сказал Дэн, — все очень серьезно. Мы получим Неваду для этих вестернов только в том случае, если Джонас поговорит с ним.— Ты действительно думаешь, что Невада возьмется за это? — спросил Дэвид. Лично он в этом сомневался. В деньгах Невада не нуждался, а его отношение к «халтуре» всем было известно.— Возьмется, но только после разговора с Джонасом.— Мне и самому бы надо с ним поговорить. Правительство снова начинает проводить антитрестовскую политику.— Знаю, — ответил Дэн, — у самого на шее профсоюзы. Сколько я еще смогу ладить с ними? Спорить бесполезно, они просмотрели прошлогодний отчет и отлично поняли, что в следующем году ожидается прибыль.— Думаю, лучше поговорить с Макаллистером и все согласовать. Два года без собрания это, по-моему, многовато.Но Макаллистер тоже не знал, где находится Джонас. Когда Дэвид положил телефонную трубку, он почувствовал уже знакомое разочарование. Приходилось работать в каком-то вакууме. Вся их деятельность, по сути, состояла в заключении бесконечной череды мелких сделок.Интересно, почему Джонас относится к ним, как к пасынкам, в отличие от других своих компаний. «Корд Эркрафт» стремительно превращалась в крупнейшую в стране самолетостроительную фирму, «Интерконтинентал Эрлайнз» уже была крупнейшей авиакомпанией, «Корд Эксплоузивз» и «Корд Пластикс» успешно конкурировали с Дюпоном.Когда Джонас купил у Нормана компанию, вопрос состоял лишь в том, чтобы выжить. Рано или поздно Джонасу придется обратить на них внимание, если он собирается оставаться в кинобизнесе. Необходимо двигаться вперед, таков закон развития любой деятельности. Остановка равносильна смерти.Дэвид старался делать все, что в его силах. Он гордился тем, что компании удалось выжить. Но, чтобы развиваться, нужно большее дело. Сделки или фильмы — не важно что. Лично он предпочитал сделки. Они были менее рискованными, чем крупномасштабные фильмы. Дисней, Голдвин и Боннер искали новые каналы сбыта своей продукции. Они делали крупные фильмы, которые сами финансировали, и соответственно получали большие доходы. В настоящее время Дэвид ждал ответа от своих агентов, направленных к Диснею и Голдвину. Сам он имел встречу с Морисом Боннером. Но одобрить подобные сделки мог только Джонас и никто другой. * * * — Вас спрашивает мистер Ирвинг Шварц, — раздался в селекторе голос секретарши.— А что ему надо? Я не знаю никакого Ирвинга Шварца.— Он сказал мне, что знает вас, мистер Вулф, и еще добавил, что он Остроносый.— Остроносый! — воскликнул Дэвид и рассмеялся. — Так бы сразу и говорили. Соедините. — В трубке раздался щелчок переключателя. — Остроносый! — крикнул Дэвид. — Ну как ты, черт возьми?В трубке послышался тихий смех.— Все в порядке, Дэви, а ты?— Отлично, хотя и работаю как собака.— Знаю, слышал о тебе много хорошего. Парни могут гордиться, что один из их соседей поднялся так высоко.— Не так уж и высоко. Работа как работа.— Но очень важная работа.— Для меня да, — ответил Дэвид и спросил, желая сменить тему разговора: — Ну а как ты? Что делаешь?— У меня все в порядке, теперь я живу здесь. У меня дом в Голдуотер Каньон.Дэвид чуть не свистнул. Дела у его друга действительно шли хорошо. Дома в Голдуотер Каньон стоили минимум семьдесят пять тысяч.— Здорово, — сказал Дэвид, — но все же далековато от Ривингтон-стрит.— Конечно. Хотелось бы увидеться, Дэви.— Я бы с удовольствием, но, черт возьми, вынужден торчать здесь день и ночь.— Я знаю, что ты очень занят, Дэви, — в голосе Остроносого появились настойчивые нотки. — Поверь, я не стал бы беспокоить тебя по пустякам.Дэвид задумался, значит, это не просто дружеский звонок. Но что за важное дело может быть у Остроносого к нему?— А почему бы тебе не приехать на студию? Позавтракаем вместе, я тебе тут все покажу.— Это не совсем удобно, Дэви. Нам надо встретиться в таком месте, где бы нас никто не увидел.— Тогда у тебя дома?— Тоже не подходит, — ответил Остроносый. — Я не доверяю слугам. По этой же причине не годится и ресторан. Нас могут подслушать.— А по телефону мы не можем поговорить?— Телефону я тем более не доверяю, — рассмеялся Остроносый.— Подожди минутку, — Дэвиду пришла в голову отличная мысль. — Вечером я обедаю у мамы, приходи туда, пообедаем вместе. Она живет в Парк Аппартментс в Вествуде.— А что, неплохо. Она все еще готовит суп с клецками и жиром?— Конечно, — рассмеялся Дэвид. — А от мацы у тебя разопрет живот как, от тонны кирпичей, и ты подумаешь, что никогда и не уезжал из дома.— Договорились, во сколько?— В семь.— Буду в семь.Дэвид положил трубку, недоумевая, что Остроносому понадобилось от него. Однако долго раздумывать над этим ему не пришлось, так как вскоре в кабинет вошел Дэн — раскрасневшийся, возбужденный, вспотевший.— Тебе звонил сейчас парень по фамилии Шварц?— Да, — удивленно ответил Дэвид.— Ты будешь с ним встречаться?— Да, сегодня вечером.— Слава Богу, — Дэн рухнул в кресло и вытер лицо носовым платком.Дэвид недоуменно посмотрел на него.— Но тебя почему так волнует, что я собираюсь встретиться с парнем, с которым вместе вырос?Дэн уставился на него.— А ты разве не знаешь, кто он?— Знаю. Он жил в соседнем доме на Ривингтон-стрит, и мы вместе ходили в школу.Дэн хохотнул.— Твой друг из Йст-Сайда прошел большой путь. Его прислали сюда полгода назад, когда начались неприятности у Брауна. Он представитель профсоюза и в то же время большой человек в Синдикате на Западном побережье. — От удивления Дэвид не мог выговорить ни слова. — Надеюсь, что ты договоришься с ним, потому что, видит Бог, я пытался, но мне не удалось. А если и ты не договоришься, то у нас будет недельный простой. Мы на пороге самой большой чертовой забастовки. Они закроют студию, кинотеатры, остановят все работы. 10 Дэвид осмотрел стол, накрытый на пять человек.— Ты не говорила, что к обеду ожидается большая компания, — обратился он к матери.Мать, возившаяся у плиты, не обернулась.— Порядочная девушка не может прийти в первый раз к молодому человеку без родителей.Дэвид подавил в себе возмущение. Да, пожалуй, будет даже хуже, чем он ожидал.— Между прочим, мама, поставь еще один прибор. Я пригласил на обед старого друга.Мать бросила на него недовольный взгляд.— Пригласил сегодня?— Так надо, мама, дела. — Зазвенел звонок. Дэвид посмотрел на часы, было ровно семь. — Я открою, — быстро сказал он, — это, наверное, Остроносый.Он открыл дверь и увидел невысокого седоволосого мужчину лет пятидесяти и женщину примерно того же возраста. Позади них стояла молодая девушка. Мужчина улыбнулся и протянул руку.— Вы, наверное, Дэвид, а я Отто Штрассмер.— Здравствуйте, мистер Штрассмер, — сказал Дэвид, пожимая протянутую руку.— Это моя жена Фрида и дочь Роза.Дэвид улыбнулся женщинам. Миссис Штрассмер, кивнув, сказала несколько слов по-немецки, после чего поздоровалась и девушка. Что-то в ее голосе заставило Дэвида вглядеться в нее повнимательнее: она была среднего роста и, насколько он успел заметить, стройная. Темные волосы кудряшками спадали на лоб над глубокими серыми глазами с длинными ресницами. Она выглядела недовольной, и Дэвид понял, что она, как и он, не слишком жаждала этого обеда.— Кто там, Дэвид? — крикнула мать из кухни.— Прошу прощения, проходите, пожалуйста, — быстро сказал Дэвид, отступая в сторону. — Это Штрассмеры, мама.— Проводи их в гостиную, — крикнула мать, — выпивка на столе. Дэвид закрыл дверь.— Разрешите я помогу вам снять пальто, — обратился он к девушке.Она кивнула, и он помог ей раздеться. На ней были простые блузка и юбка, перетянутая в талии широким кожаным ремнем. Дэвид, уже имевший достаточный опыт, очень удивился, когда понял, что грудь девушки под шелковой блузкой не стеснена бюстгальтером.Мать девушки опять сказала что-то по-немецки. Роза перевела взгляд на Дэвида.— Мама говорит, что вы с папой можете пойти выпить.Говорила она с акцентом, но не с таким сильным, как у отца.Миссис Штрассмер пошла на кухню, а Дэвид с мистером Штрассмером в гостиную.На кофейном столике в гостиной стояла бутылка виски и стаканы. Виски было марки «Олд Оверхолт», что удивило Дэвида. Обычно этот напиток предназначался лишь для особых торжеств, вроде дней рождения, обручений, свадеб и тому подобного. Дэвиду не нравился ни вкус, ни запах этого виски, но мистер Штрассмер был другого мнения. Взяв бутылку, он сказал Дэвиду:— Отличный шнапс.Дэвид, улыбнувшись, забрал у него бутылку.— Неразбавленное или с водой? — спросил он, откупоривая виски.С давних пор существовало правило, что если бутылку открыли и не допили, то на стол она уже больше не попадает, и Дэвиду всегда было интересно, куда деваются открытые недопитые бутылки. Как выяснилось, они хранились в темном шкафу, дожидаясь дня своего освобождения.— Неразбавленное, — ответил Штрассмер с некоторым трепетом, как показалось Дэвиду.Дэвид налил ему виски.— Извините, — сказал он, — себе я добавлю немного воды.Как раз в этот момент в комнату вошла Роза, неся на подносе графин с водой.— Я подумала, что вам это может понадобиться, — сказала она, улыбнулась и, поставив поднос на столик, ушла.Дэвид разбавил свое виски водой и повернулся к Штрассмеру. Маленький немец поднял стакан.— Ваше здоровье.— Ваше здоровье, — ответил ему Дэвид.Штрассмер залпом выпил свою порцию, слегка закашлялся и посмотрел на Дэвида увлажнившимися глазами.— Ах! Отлично.Дэвид кивнул и сделал глоток из своего стакана. Вкус был ужасный, даже с водой.— Еще? — вежливо спросил он.Отто Штрассмер улыбнулся. Дэвид наполнил его стакан, и маленький немец сел рядом с ним на диван.— Значит, вы Дэвид, — сказал он, — много слышал о вас.Дэвид снова улыбнулся и кивнул. Ну и вечерок предстоит, подумал он. Похоже, что к концу обеда скулы свернет от этих вежливых улыбок.— Да, — продолжил мистер Штрассмер, — я много слышал о вас и уже давно хотел познакомиться с вами. Дело в том, что мы с вами работаем на одного и того же человека.— На одного и того же человека?— Да, на Джонаса Корда. Только вы — в кинобизнесе, а я — в производстве пластмасс. Мы познакомились с вашей матерью в прошлом году в синагоге. А когда разговорились, выяснилось, что моя жена Фрида приходится троюродной сестрой вашему отцу. Обе семьи из Силезии. — Мистер Штрассмер выпил и снова закашлялся. — Мир тесен, не так ли?— Да, мир тесен, — согласился Дэвид.Позади раздался голос матери:— Ну, уже пора садиться за стол. Где же твой друг?— Он должен быть с минуты на минуту, мама.— Ты сказал ему, что в семь часов? — спросила она. — Дэвид кивнул. — Так где же он? Неужели он не знает, что если наступило время есть, то надо есть, иначе все остынет.В это время раздался звонок в дверь, и Дэвид облегченно вздохнул.— Вот и мой гость, — сказал он, направляясь к двери.Перед Дэвидом стоял высокий, симпатичный молодой человек, ничем не напоминавший худого темноглазого мальчишку. Вместо вытянутого, острого носа, за который он и получил свое прозвище, Дэвид увидел тонкий, почти орлиный нос, замечательно сочетавшийся с крупным ртом и узким подбородком.Остроносый улыбнулся, заметив на лице Дэвида изумленное выражение.— Я пошел в клинику и исправил его, а то, согласись, нехорошо гулять по Беверли-Хиллз с истсайдским носом. — Он протянул руку. — Рад тебя видеть, Дэвид.Дэвид пожал протянутую руку, она была твердой и теплой.— Входи, — сказал он, — мама уже беспокоится. Обед готов.Они вошли в гостиную. Мистер Штрассмер поднялся с дивана, а мать с сомнением посмотрела на Остроносого. Дэвид огляделся. Розы в комнате не было.— Мама, — спросил он, — ты помнишь Ирвинга Шварца?— Здравствуйте, миссис Вулф, — сказал Остроносый.— Помню ли я Исаака Шварца? Конечно помню, но что случилось с твоим носом?— Мама! — запротестовал Дэвид.Остроносый улыбнулся.— Все в порядке, Дэвид. Я исправил его, миссис Вулф.— Интересно, как ты дышишь таким маленьким носом? Ты работаешь? — требовательно спросила мать Дэвида, — или все еще ошиваешься со шпаной возле гаража Шоки?— Мама! — быстро сказал Дэвид. — Ирвинг теперь живет здесь.— Так ты теперь Ирвинг, — сердито сказала мать. — Изменить нос тебе было мало, ты изменил еще и имя. А чем тебе не понравилось имя, которое тебе дали родители, а?Остроносый рассмеялся и посмотрел на Дэвида.— Я понял вас, миссис Вулф, но поверьте, со мной все в порядке, просто имя Ирвинг легче произносить.— Ты учился в той же школе, что и мой Дэвид, так почему же тебе трудно произносить свое имя?— Ну же, миссис Вулф, — сказал Остроносый, — Дэвид обещал мне суп с клецками. Я больше не могу ждать, весь день ходил голодный в ожидании вашего обеда.Миссис Вулф снова недоверчиво посмотрела на него.— Если будешь себя хорошо вести, можешь приходить на суп с клецками каждую пятницу.— Постараюсь, миссис Вулф.— Хорошо, пойду посмотрю, не остыл ли он.Когда Дэвид представлял Шварца Штрассмеру, в гостиную вошла Роза. Она остановилась на мгновение в дверях, а потом сказала:— Мистер Шварц? Рада вас видеть.Ирвинг посмотрел на нее и протянул руку.— Здравствуйте, доктор. Не предполагал, что вы знакомы с моим другом Дэвидом.Роза пожала протянутую руку.— Мы познакомились сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83