Вот там болтовня так болтовня!Норман повернулся к Неваде, в голосе его звучали отеческие нотки:— Послушай, Невада. Мы когда-нибудь обижали тебя? С того дня, как ты пришел к нам, мы всегда относились к тебе хорошо. Если все дело в деньгах, то назови сумму.— Дело не в деньгах, Берни, — Невада улыбнулся, — и ты знаешь это. Десять тысяч в неделю вполне достаточно для любого мужчины, даже если налоги подскочили до семи процентов. Что же до сценария, то это первая стоящая вещь, которую я прочитал здесь.Норман потянулся за сигарой, а Невада откинулся на спинку кресла. Он вспомнил, когда впервые услышал об этом сценарии. Это было в прошлом году во время съемок «Стрельбы на закате».Один из сценаристов, молодой человек в очках, с очень белой кожей, подошел к нему и равнодушно спросил:— Можно вас на минутку, мистер Смит?Невада отвернулся от гримера.— Ну конечно... — он замялся.— Марк Вайс, — подсказал ему сценарист.— Конечно, Марк. Чем могу быть полезен?— У меня тут сценарий, вы не посмотрите? Я потратил на него два года. Это о последних налетчиках с Юго-Запада. По-моему, в нем есть кое-что новенькое.— С удовольствием посмотрю, — согласился Невада.Тяжело быть звездой. Каждый несет сценарий и хочет, чтобы именно ты прочитал его, потому что это само совершенство.— Как ты назвал его?— «Предатель», — ответил Марк, протягивая рукопись.Пачка листов оказалась довольно увесистой. Невада посмотрел на последнюю страницу и в сомнении поднял глаза на Марка. Сценарий был почти в три раза длиннее обычного.— Великоват, не правда ли?— Вы правы, великоват, — кивнул Вайс, — но из песни слова не выкинешь. Все, что здесь написано, — правда. Последние два года я рылся в подшивках газет со всего Юго-Запада.Невада повернулся к гримеру.— И что там у тебя происходит? — бросил он через плечо Вайсу.— Это история о налетчике, который однажды исчез, так что с тех пор никто о нем ничего не слышал. За ним была погоня. Никто не знает, что с ним случилось, поэтому подумали, что он просто умер в горах.— Новая история — это всегда неплохо. Люди устают от одних и тех же героев. А как его звали?— Сэнд, — ответил Вайс. — Макс Сэнд.Невада выронил сценарий. Он почувствовал, что краснеет.— Как ты сказал? — глухо переспросил он.— Макс Сэнд. Мы можем поменять имя, но оно настоящее.Невада потряс головой и посмотрел на лежащий на полу сценарий. Вайс быстро нагнулся и подобрал листы.— Вам плохо, мистер Смит? — спросил он с участием.Невада глубоко вздохнул, чувствуя, как спокойствие возвращается к нему. Взяв сценарий, он выдавил из себя улыбку. В глазах Вайса промелькнуло облегчение.— Благодарю вас, мистер Смит, — сказал он.Целую неделю Невада не мог заставить себя прочитать сценарий. Ему казалось, что если он начнет читать его, то выставит себя на всеобщее обозрение. Но как-то вечером после ужина он застал в библиотеке Ван Элстера, увлеченно читающего рукопись.— И долго уже ты изучаешь его? — спросил директор, указывая на сценарий.Невада пожал плечами.— Примерно неделю. Ты же знаешь этих писателей — тащат и тащат свои произведения, а ты читай их. Ну, что скажешь?Ван Элстер медленно отодвинул сценарий.— Он не просто хороший, он великолепный. Я хотел бы быть директором фильма, снятого по нему, если, конечно, ты примешь участие.Поздно ночью у постели Невады горела лампа. Конечно же, он понял, что имел в виду директор. Вайс с большой глубиной изобразил человека, жившего в полном одиночестве, чья философия корнями уходила в боль и печаль. В его преступлениях не было никакой романтики, они представляли собой лишь отчаянную борьбу за выживание. Он понял, что картина должна быть сделана. Сценарий был слишком хорош, чтобы пройти мимо него. И участвовать в фильме должен был он, Невада, хотя бы из чувства самозащиты. Если бы сценарий попал кому-то другому, то кто знает, не захотелось ли бы ему поглубже разобраться в жизни Макса Сэнда.На следующее утро он купил у Вайса сценарий за тысячу долларов. * * * Мысли Невады вернулись к действительности.— Давайте-ка отложим его на год, — предложил Берни Норман. — К тому времени мы уже точно будем знать, каким путем идти.Дэн Пирс посмотрел на него. Невада знал этот взгляд. Он означал, что Пирс уже на пределе.— Чаплин и Пикфорд совершенно правы в своей идее создать Союз артистов, — сказал Невада. — По-моему, это единственный путь для звезды — сниматься именно в тех картинах в которых она хочет.Выражение глаз Нормана изменилось.— У них был не очень удачный год, они немного сдали.— Может быть, — сказал Невада, — время покажет.Норман посмотрел на Пирса, затем на Неваду.— Ладно, я согласен. Даю на картину пятьсот тысяч, а вы оплатите все издержки, превышающие эту сумму.— Издержки выльются еще в полтора миллиона. Где Невада возьмет такую кучу денег? — спросил Пирс.— Там же, где и мы, в банке. С этим у него не будет проблем, я помогу ему. Вы — владелец картины. Все, что нужно нам, — это вернуть свои деньги, плюс процент с проката, — сказал Норман. — Это лучше, чем Союз актеров. Ты же видишь, насколько мы искренне хотим работать с тобой, Невада. По-моему, у тебя нет причин не доверять нам.Невада, однако, смотрел на вещи трезво. Если картину ждет неудача, должником банка будет он, а не Норман. Он потеряет все, что имеет, и более того. Он взглянул на сценарий, решение тяжким грузом давило на сердце.Отец Джонаса сказал ему однажды, что нельзя испытать радость выигрыша, играя на чужие деньги, и что нельзя сорвать куш, делая маленькие ставки. Эту картину нельзя было упустить, он чувствовал это.— Хорошо, договорились, — сказал он, взглянув на Берни.Выходя в сумерках из офиса, Невада обратил внимание на то, что лицо его агента Пирса было мрачным.— Может быть, зайдем ко мне в контору? — спросил он. — Нам надо многое обсудить.— Подождет до завтра, — сказал Невада. — Дома меня ждет целая компания с Юга.— Ты можешь не потянуть это дело, — сказал Пирс.— А по-моему, самое время рискнуть, — ответил Невада, направляясь к машине. — Нельзя сорвать куш, не рискуя.— Но ты можешь потерять все, — кисло заметил Дэн.Невада подошел к белому автомобилю и похлопал его, словно лошадь, по дверце.— Мы не можем проиграть.Пирс покосился на него.— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мне просто не нравится, когда вдруг заявляется Норман и всю прибыль обещает нам. Что-то тут нечисто.— Твоя беда, Дэн, заключается в том, что ты агент, а все агенты подозрительны. Берни был вынужден придти к нам, если не хотел потерять меня. — Невада открыл дверцу. — Я буду у тебя завтра в десять утра.— Хорошо, — откликнулся Пирс, направляясь к своей машине. — Да, вот еще что, — он замедлил шаг, — это звуковое кино начинает меня беспокоить. Пара компаний уже объявили, что переходят на звуковые фильмы.— Бог с ними, — ответил Невада. — Это их головная боль. — Он включил зажигание, и мотор заработал. — Это всего лишь сомнительная новинка; когда выйдет наш фильм, люди забудут про звуковое кино. * * * На небольшом столике у постели мягко зазвонил телефон. Рина подошла и сняла трубку. Это была последняя французская модель телефонного аппарата, которую она впервые видела после возвращения из Европы. В центре телефонного диска, где обычно помещался номер телефона, были выгравированы знакомые ей инициалы.— Алло? — В трубке раздался голос Невады. — Как дела, дружок? Ты устроилась?— Невада?! — воскликнула Рина.— Что за сомнение? Разве у тебя появились другие друзья?— Я еще не распаковала вещи. К тому же я поражена.— Чем?— Всем, это какая-то сказка, я не видела ничего подобного.— Подумаешь, пустяки. Но я зову это домом.— О, Невада, не верю своим глазам. С чего вдруг тебе пришла в голову мысль построить такой сказочный дом. Он вовсе не похож на тебя.— Да это просто декорация, Рина, как большая белая шляпа, пижонские штаны и яркие ботинки. Без этих чудачеств невозможно быть звездой.— Как, и без инициалов на каждой вещи?— Вот именно. Не обращай внимания, в Голливуде без этого нельзя.— Мне надо так много сказать тебе. Когда ты придешь домой?— Домой, — расхохотался он, — да я уже дома, жду тебя внизу в баре.— Я спущусь через минуту. Но как, Невада, я найду бар? В твоем-то лабиринте...— Для этого мы держим индейцев, чтобы указывали дорогу. Я уже послал к тебе одного.Рина положила трубку и подошла к зеркалу. Едва она накрасила губы, как раздался стук в дверь. Рина распахнула дверь. На пороге стоял Невада.— Простите, мэм, — сказал он с шутливой почтительностью, — я обошел все владение, и можете мне поверить, оказался здесь единственным индейцем.— О, Невада. — Рина очутилась в объятиях Невады и прижалась к самой надежной на свете груди. На его вечернем костюме появились две дорожки от слез. Книга третьяДжонас — 1930 1 Под правым крылом показались огни Лос-Анджелеса. Я посмотрел на База, сидевшего рядом в кабине.— Мы почти дома.Его курносое лицо расплылось в улыбке. Он взглянул на часы.— Думаю, что мы опять установили рекорд.— Да черт с ним, с рекордом. Главное — получить почтовый контракт.— Теперь-то мы его точно получим. — Он протянул руку и похлопал по приборной доске. — Эта игрушка обеспечила его для нас.Я сделал широкий разворот над городом и направил машину на Бербанк. Если мы получим контракт на перевозку почты из Чикаго в Лос-Анджелес, то сможем вскоре охватить всю страну. Следующим будет маршрут Чикаго — Нью-Йорк.— Я читал в газетах, что Форд работает над трехмоторным самолетом, который сможет перевозить тридцать два пассажира, — сказал Баз.— И когда он будет готов?— Года через два-три.— Да, — ответил я, — но мы не можем дожидаться Форда. Тем более, что на самом деле это будет лет через пять, а нам надо быть во всеоружии уже через два года.— Два года? Но как мы это сделаем, это невозможно.— Сколько у нас сейчас летает почтовых самолетов? — спросил я.— Тридцать четыре.— А если мы заключим новый контракт?— Понадобится в два, а то и в три раза больше. Что будем делать?— Производители самолетов заработают на нашем почтовом контракте больше, чем мы.— Если ты думаешь о собственном авиационном заводе, то это глупость, — сказал Баз. — Одно строительство займет два года.— Зачем же, мы купим готовый завод, — ответил я.Баз задумался.— Локхид, Мартин, Кертисс-Райт — они все в деле, они не продадут. Единственный, кто мог бы продать, так это Уинтроп. У него плохо пошли дела после того, как сорвался армейский контракт.— Верно рассуждаешь, молодец, — улыбнулся я.Баз посмотрел на меня.— Но я работал у старого Уинтропа, и он клялся, что никогда не продаст.Мы находились уже над территорией аэропорта Бербанк. Я сделал разворот над южной оконечностью летного поля, где располагался завод Уинтропа, и накренил машину так, чтобы Базу было хорошо видно.— Посмотри-ка вниз, — сказал я. На черной крыше завода, освещенная двумя прожекторами, была видна надпись, сделанная гигантскими буквами:КОРД ЭРКРАФТ ИНКОРПОРЕЙШНКак только мы выпрыгнули на землю, нас обступила толпа репортеров. Свет от вспышек резал глаза, и я зажмурился.— Вы устали, мистер Корд? — закричал один из них.Я потрогал небритые щеки и усмехнулся.— Свеж, как маргаритка. — Под ногу мне попался камень, я повернулся к самолету и крикнул Базу: — Эй, кинь мне ботинки.Он рассмеялся и бросил их вниз, а репортеры защелкали фотоаппаратами, запечатлевая, как я обуваюсь.Баз присоединился ко мне, и мы двинулись к ангару, а репортеры все продолжали снимать.— Как вы чувствуете себя дома? — крикнул один из них.— Хорошо.— Очень хорошо, — добавил Баз.И это действительно было так. Пять дней назад мы вылетели из Ле-Бурже под Парижем. Ньюфаундленд, Нью-Йорк, Чикаго, Лос-Анджелес — пять дней.Теперь репортеры вытащили блокноты.— Сам по себе перелет Чикаго — Лос-Анджелес — рекордный, не говоря уже о том, что за весь полет вы установили еще пять рекордов.— По одному рекорду в день, — усмехнулся я, — грех жаловаться.— Значит ли это, что вы получите почтовый контракт?Позади репортеров у входа в ангар я увидел Макаллистера, приветственно махавшего рукой.— Это уже деловой вопрос, — ответил я. — Господа, я оставляю вам своего партнера, он все объяснит.Я быстро вышел из толпы, сомкнувшейся вокруг База, и подошел к Макаллистеру. На лице его было волнение.— Я думал, ты не прилетишь вовремя.— Я же сказал, что буду в девять.Он схватил меня за руку.— У меня здесь машина, поедем-ка прямо в банк. Я сказал, что привезу тебя.— Минутку. — Я вырвал руку. — Кому сказал?— Представителям группы синдикатов, которые согласились с твоей ценой на лицензию на высокоскоростное литье под давлением. В этот раз приехал даже представитель Дюпона. — Он снова схватил меня за руку и потащил к машине.Я снова вырвался.— Подожди, я не был в кровати пять дней, я разбит. Повидаюсь с ними завтра.— Завтра? — вскричал он. — Но они ждут тебя сейчас.— Ну и черт с ними, подождут.— Но они дают тебе десять миллионов!— Они мне ничего не дают, могли бы с таким же успехом приобрести патент, как это сделал я. В то время они все были в Европе, но поскупились. А если им теперь понадобилась лицензия, то могут подождать до завтра.Я сел в машину и сказал:— В отель «Беверли-Хиллз».Расстроенный Макаллистер уселся сзади.— Завтра? Он они не хотят ждать.Я посмотрел на Макаллистера, и мне стало немного жаль его. Такую сделку провернуть было нелегко.— Тогда вот что. Дай мне поспать шесть часов, а потом встретимся.— Но ведь будет три утра! — воскликнул он.Я кивнул.— Приводи их ко мне в номер, я буду готов. * * * В номере меня ждала Моника Уинтроп. Когда я вошел, она поднялась с дивана, отложила сигарету, подбежала ко мне и поцеловала.— О, вот это борода, — удивленно воскликнула она.— Что ты тут делаешь? — спросил я. — Я искал тебя на аэродроме.— Я не пошла туда, потому что боялась встретить отца.Она была права. Эймос Уинтроп был не таким уж простаком, чтобы не догадаться, в чем дело. Его беда заключалась в другом — он не умел правильно распределять свое время, поэтому женщины мешали работе, а работа мешала общению с женщинами. Моника была его единственной дочерью, но, как всякий распутник, он думал о ней не то, что она представляла собой на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83