Рональд внимательно посмотрел на сестру.— Интересно, занимаются они этим сейчас? — задумчиво поинтересовалась Рина.В его воображении промелькнула эта сцена. Он начал возбуждаться.— А я не лицемерка, правда? — Рина подвинулась ближе, и Рональд почувствовал ее руку на своем бедре. Рина посмотрела ему в лицо. — Хочешь, мы займемся этим сейчас? — прошептала она.— Сейчас? — ошеломленно переспросил он, непроизвольно оглядываясь на дом.— Они не выйдут, — тихо сказала Рина. — Я видела — папа читает газету, а мама вяжет.— Но... но как? — произнес он заикаясь.Рина улыбнулась и достала у него из нагрудного кармана носовой платок. * * * Джеральдина взглянула на настенные часы. Они показывали половину девятого. Она услышала скрип двери, и в комнату вошла Рина. Глаза дочери сияли, а на лице блуждала счастливая улыбка. Джеральдина улыбнулась в ответ.— Тебе понравилось в кино, дорогая?— Все было прекрасно, мама, — восторженно воскликнула Рина. — Так здорово! Хорошо смотреть фильм без всякой малышни, которая носится по кинотеатру на дневном сеансе.— Еще вчера ты была одной из них, — засмеялась Джеральдина.Лицо Рины сделалось серьезным.— Но ведь я уже не такая, мама.— Конечно, ты уже взрослая.Рина весело закружилась.— Правильно, мама, я уже взрослая.— А теперь иди спать, мисс. Тебе надо отдохнуть.— Хорошо, мама, — Рина наклонилась и поцеловала мать в щеку. — Спокойной ночи. — Потом она подошла к отцу и тоже поцеловала его. — Спокойной ночи, папа.Рина выбежала из комнаты, и на лестнице послышались ее быстрые легкие шаги. Гаррисон Марлоу отложил газету.— Она выглядит такой счастливой.— А почему бы и нет? Это было ее первое свидание, любая девушка бывает возбужденной после первого свидания.— Пойдем на улицу, подышим немного свежим воздухом, — предложил Гарри.Они вышли на крыльцо.— Рони? — позвала Джеральдина.— Я здесь, мама.Она повернулась и увидела, как сын встал с шезлонга.— Понравился фильм?— Да, — коротко ответил он.— С Риной не было хлопот?— Нет.— Похоже, что ты не очень рад, что взял ее с собой?— Все в порядке, мама.— Иногда, сынок, — сказал отец, — приходится делать то, что не очень нравится. Одна из таких вещей — присматривать за сестрой, но это обязанность брата.— Я же сказал, что все в порядке, — раздраженно бросил Рональд.— Рони! — удивленно воскликнула Джеральдина. Сын опустил глаза.— Извини, папа, — тихо сказал он.Джеральдина подошла и заглянула сыну в лицо.— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила она. — По-моему, у тебя жар, да вон и пот на лбу. Дай-ка вытру. — Она опустила руку в его нагрудный карман. — А где твой платок? Я же сама клала его тебе в карман, когда ты уходил.На мгновение в его глазах мелькнул какой-то животный страх.— Наверное, потерял.Мать дотронулась до его лба.— Ты уверен, что у тебя нет температуры?— Думаю, тебе лучше пойти спать, — сказал отец.— Да, папа. — Рони повернулся, поцеловал мать, пожелал им спокойной ночи и быстро прошел в дом.— Интересно, что с ним?— Я знаю, — ответил Гаррисон.— Знаешь?— Он просто расстроен. У него были другие планы, а пришлось выступать в роли опекуна младшей сестренки. И он рассержен, что не может сейчас сидеть во дворе у Рандалов и обниматься с кузиной Томми Джоан.— Гарри, ты несносен.— Вовсе нет. Поверь мне — я знаю мальчишек. С ним надо быть немного построже, да и с Риной тоже. Ты ей все позволяешь.— Я знаю, что тебя раздражает. Ты никак не хочешь привыкнуть к мысли, что они выросли. Тебе хотелось бы, чтобы они всегда были маленькими.Гарри улыбнулся.— Так или иначе, но это хорошо, что в следующем месяце они вернутся в школу. Баррингтон хорошее место для Рональда.— Да, — согласилась жена, — а я очень рада, что Рина будет ходить в школу Джейн Винсент. Там из нее сделают маленькую леди. * * * Для Рональда это лето было временем боли и страданий, плотских открытий и терзаний, мук совести. Он не мог спать, есть, боялся смотреть на Рину по утрам, и вместе с тем, она постоянно стояла у него перед глазами. Мучительная ревность охватывала его, когда он видел, как она улыбается другим мальчишкам. Сразу же возникали мысли, что она может вести себя с другими так же, как с ним. А кроме того, его угнетал страх, что все раскроется. Он воочию представлял выражение боли и ужаса на лицах родителей, когда они обо всем узнают.Но когда Рина смотрела на него, улыбалась и обнимала, тяжелые мысли сразу исчезали, и хотелось только одного — просить ее об этом. В своем самоуничижении он лебезил перед ней, валялся в ногах.Затем вдруг снова возвращался страх. Ведь она была его сестрой, и это было ужасно. * * * Он начал чувствовать облегчение, когда это сумасшедшее лето стало подходить к концу. Все кончится, когда он будет далеко от нее, он снова сможет держать себя в руках, подавлять ту дрожь, которую она возбуждала в нем. А когда они вернутся домой через год, все будет по-другому. Он будет другой, и она тоже.Он скажет ей, что это больше никогда не повторится, никогда. Потому что это ужасно.Он твердо верил в это, вернувшись в школу после летних каникул. 7 — Я беременна, — сказала Рина. — У меня будет ребенок.Рональд почувствовал тупую боль. Он всегда предполагал, что этим кончится. Даже в то лето два года назад он знал, что так будет. Он посмотрел на нее.— С чего ты взяла?Она говорила спокойно, как будто речь шла о погоде.— У меня задержка, раньше этого никогда не было.Он посмотрел на свои загорелые руки, темными пятнами выделявшиеся на фоне белого песка.— Что ты собираешься делать?— Не знаю, — ответила Рина. Она повернула голову в сторону моря, и ее белокурые волосы сверкнули на солнце.— Если завтра ничего не будет, придется рассказать маме.— Ты... ты хочешь рассказать ей о нас?— Нет, — быстро ответила Рина и, опережая его следующий вопрос, добавила: — я скажу, что это Томми, или Билл, или Джо.Он вдруг почувствовал ревность.— А ты с ними тоже?.. — неуверенно спросил он.Ее темные глаза пристально посмотрели на него.— Нет, конечно нет, только с тобой.— А что если она спросит у них и поймет, что ты врешь?— Не спросит, — уверенно сказала Рина. — Особенно если я скажу, что не знаю точно, кто из них.Рональд посмотрел на нее. Во многих вопросах она была старше него.— А что, ты думаешь, мама сделает?— Не знаю, — пожала плечами Рина.Она встала и пошла по пляжу к подругам. Рональд повернулся на песке, положил голову на руки и застонал. Это случилось. Где-то в глубине души он всегда чувствовал, что это случится. * * * Как всегда летом, они приехали на пляж. Но в этот раз он поклялся себе, что все будет по-другому, и сказал ей об этом.— Все. Прекратим эти ребячьи глупости. Ты будешь гулять со своими друзьями — я со своими. Мы только наживем неприятности, если не покончим с этим.Она согласилась, даже пообещала, и он должен признать, что она держала слово. Это он нарушил клятву, и все из-за чертовой бутылки апельсинового сока.Это случилось в дождливый день, когда они были дома одни. Он вошел в кухню, открыл холодильник, но бутылки апельсинового сока, которую он держал для себя, на месте не оказалось. В ярости он хлопнул дверью холодильника.Поднявшись по лестнице, он толкнул дверь в ее комнату и, как вкопанный, остановился на пороге, пытаясь осмыслить увиденную картину. Рина лежала на кровати обнаженная, держа в руке бутылку сока. Она пристально посмотрела на него.Кровь застучала в его висках, тело покрылось липким потом.— Зачем ты взяла мою бутылку? — спросил он, осознавая всю глупость подобного вопроса.Рина слегка повернула голову на подушке, ее глаза были полуприкрыты.— Чтобы выпить, — ответила она, поднося бутылку к губам. — А ты думал для чего?Сок выплеснулся из бутылки, и оранжевые капельки растеклись по ее груди. Она улыбнулась и протянула ему бутылку.— Хочешь?Рональд как во сне подошел к ней, взял бутылку и поднес к губам. Горлышко еще хранило тепло ее губ. Он почувствовал во рту приятный вкус сока и посмотрел на Рину.— А ты готов, — улыбнулась она, — а ведь говорил, что больше никогда не будешь.Внезапно он понял, что нарушил клятву, и повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за бедро. Он чуть не вскрикнул, вспыхнув от ее прикосновения.— Ну еще один раз, — прошептала она, — и больше никогда.Он стоял неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не упасть от дрожи, охватившей все тело.— Нет, — хрипло выдавил он.— Пожалуйста, — прошептала Рина, гладя его по бедру.Рональд стоял словно парализованный. В нем стала закипать непонятная злоба. Теперь и правда все будет по-другому, он не будет больше унижаться, он проучит ее, и она отстанет.Он схватил ее за запястье и прижал к кровати. Она смотрела на него спокойно, без всякого страха. Внезапно Рональд прижался губами к ее губам, еще сохранявшим вкус сока, потом стал целовать шею и грудь.Только теперь она испугалась и стала сопротивляться.— Нет, — шептала Рина, пытаясь оттолкнуть его, — не трогай меня.Но Рональд не слышал ее, он чувствовал, как наливается яростью. Ее ногти царапали ему грудь, оставляя кровавые полосы. Он совсем обезумел.— Хватит дразнить меня, — заорал он и свободной рукой со всего размаха ударил ее по щеке. Удар опрокинул Рину навзничь, глаза ее были полны страха. — Сука, — снова закричал Рональд, выдергивая из брюк ремень. Он закинул ей руки за голову, связав запястья, а конец ремня привязал к спинке кровати. Подняв полупустую бутылку сока, он показал ее Рине.— Тебя все еще мучит жажда? — Она молча покачала головой. Рональд наклонил бутылку и, смеясь, стал выливать ее содержимое на Рину. — Пей, пей сколько сможешь.Ей удалось коленом выбить бутылку из его рук. Тогда он схватил ее за ноги, раздвинул их и втиснул между ними свои колени.— Теперь, моя дорогая маленькая сестренка, это уже не игра, — бешено захохотал он.— Уже не игра, — напряженно повторила она, смотря ему прямо в глаза. Он снова поцеловал ее в губы и почувствовал, как ее тело начинает расслабляться.Вдруг острая боль пронзила ее тело, и Рина закричала. Рональд зажал ей рот рукой. Резкая боль снова и снова пронзала ее. * * * Рональд повернулся на песке. Все кончено, завтра мама будет знать обо всем. Во всем обвинят его, родители проклянут его и будут правы. И совсем не будет иметь значения, что он не хотел этого. Тень легла на песок, и он поднял глаза.Над ним стояла Рина, сквозь ее пальцы текла тоненькая струйка песка.— Что будем делать?— Не знаю, — тупо ответил он.Она коснулась его рукой.— Я не должна была позволять тебе этого, — прошептала Рина.— Ты не смогла бы остановить меня, я же словно рехнулся. Если бы мы были просто знакомыми, то могли бы убежать и пожениться.— Я знаю.— И даже не имеет значения, что мы не родные брат и сестра, вот если бы они, тебя не удочеряли...— Но они удочерили, — быстро возразила Рина, — и нельзя их за это осуждать. Это не их вина.Она стала вытирать слезы, медленно катящиеся по щекам.— Не плачь.— Не могу, мне страшно.— Мне тоже, но слезы не помогут. — Он помолчал немного и добавил: — Даже если ты моя сестра, знай, что я люблю тебя. — Рина молчала. — Я всегда любил тебя, и ничего не мог с этим поделать. Все остальные девчонки ничто по сравнению с тобой.— Мне кажется, все дело в том, что я ревновала тебя к другим девчонкам, не хотела, чтобы ты был с ними. Поэтому я так и поступила. Я не могла позволить другим мальчикам дотрагиваться до себя.Он крепко сжал ее пальцы.— Может быть, все еще обойдется?— Может быть, — как-то беспомощно произнесла она.Потом они повернулись лицом к морю и молча наблюдали за волнами, которые уносили с собой их детство. * * * Рональд сидел у руля небольшой парусной шлюпки и смотрел на мать, устроившуюся на носу. Впереди по курсу шлюпки наплывали тяжелые штормовые облака. Пора было возвращаться. Он начал разворачивать шлюпку.— Поворачиваем назад? — спросила Джеральдина у сына.— Да, мама, — ответил он. Странно было видеть мать на борту этой шлюпки, но она сама захотела поехать, как будто чувствовала, что с ним что-то не так.— Ты был такой молчаливый все утро, — сказала она.— Мне надо сосредоточиться на управлении, — ответил он и отвернулся, чтобы не встречаться с ее пристальным взглядом.— Не знаю, что с вами происходит последнее время? Вы оба такие печальные.Не отвечая, Рональд смотрел на облака. Он подумал о Рине, потом о себе, потом о родителях. Стало так жалко всех, что на глаза навернулись слезы.— Почему ты плачешь? — услышал он голос матери. — Он почувствовал, как руки матери прижали его голову к своей груди, как в детстве. — В чем дело, что случилось? — мягко спросила она.— Ничего, — пробормотал он, пытаясь остановить слезы, — ничего.Джеральдина ласково погладила сына по голове.— Я ведь вижу, что что-то случилось. Расскажи мне, что бы это ни было, расскажи мне. Я пойму и постараюсь помочь.— Тут ничто не поможет, — заплакал Рональд. — Ничто и никто.— Расскажи мне, и мы посмотрим, что можно сделать.Рональд молчал, глядя на мать с каким-то странным выражением, которого она никогда не замечала у него раньше. Внезапно она почувствовала страх.— Это... это как-то связано с Риной?— Да, да! — закричал он. — У нее будет ребенок, мой ребенок, мама. Я изнасиловал ее, и у нее будет от меня ребенок.— О, нет!— Да, мама, — лицо его внезапно окаменело.Слезы брызнули у Джеральдины из глаз, и она принялась вытирать их руками. Этого не могло случиться с ее детьми, нет, только не с ними. Ведь она жила лишь для них. Через несколько минут ей удалось взять себя в руки.— Нам, наверное, нужно повернуть назад, — тихо сказала она.— Мы поворачиваем, мама, — ответил Рональд, посмотрев на руль. И вдруг его словно прорвало. — Не знаю, что со мной произошло, — он смотрел на мать глазами, полными боли, голос его дрожал от напряжения. — Оказывается, стать взрослым — это так ужасно, это просто кусок дерьма. — Он замолчал, смутившись своего выражения. — Извини, мама.— Все в порядке, сынок.Они сидели молча, а волны резко ударяли в нос шлюпки.— Ты не должна обвинять Рину, — повысил голос Рональд. — Она еще ребенок, в том, что случилось, виноват только я.Внезапная догадка прорвала серую пелену, застилавшую ей глаза.— Рина очень красивая девушка, в нее нельзя не влюбиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83