— Элен, — прошептала она. — Элен встала, Рина улыбнулась ей. — Это действительно я, Элен, — прошептала Рина, — и я в своем уме.— Рина!Она почувствовала, как рука Элен сжала под простыней ее руку.— Не плачь, Элен. — Рина повернула голову и попыталась разглядеть календарь на стене, но он был слишком далеко.— Какой сегодня день?— Пятница.— Тринадцатое? — Рина попыталась улыбнуться. Она увидела, как Элен тоже улыбнулась сквозь слезы. — Позвони Джонасу, — тихо сказала Рина. — Я хочу его видеть. — Она закрыла глаза и через некоторое время вновь открыла их.— Ты сказала ему?Элен покачала головой.— В офисе ответили, что он в Нью-Йорке и что они не знают, как связаться с ним.— Разыщи его, где бы он ни был. — Рина улыбнулась. — Ты больше не обманешь меня. Я слишком много раз играла эту сцену. Позвони ему. Я не хочу умирать, пока не увижу его. — На ее лице промелькнула легкая ироническая улыбка. — В любом случае, здесь никто не умирает на уикенд. Воскресные газеты уже сверстаны. Книга пятаяДжонас — 1935 1 Я до отказа потянул штурвал на себя, слегка повернув его влево. Словно стрела, выпущенная из лука, КЭ-4 взмыл в небо, сделав полупетлю. Я почувствовал, как сила тяжести вдавила меня в кресло и кровь запульсировала в жилах. В верхней точке петли я выровнял машину и взглянул на приборную доску. Мы пролетели уже триста километров и сейчас были над Атлантическим океаном, над Лонг-Айлендом.Наклонившись, я тронул за плечо военного летчика, сидящего впереди.— Ну как, подполковник? — прокричал я сквозь шум двух двигателей и свист ветра за плексигласовым колпаком кабины.Не поворачиваясь, он кивнул. Я знал, чем он занят — проверял работу приборов, расположенных перед ним. Подполковник Форрестер был настоящим летчиком, не то что старый генерал, который остался на аэродроме Рузвельта, предоставленном нам военными для испытания машины.Генерал летал в своем кресле в Вашингтоне, занимаясь покупкой и поставкой вооружения для армии. Он вряд ли когда близко подходил к самолету, но за ним было последнее слово. Мы обрадовались, увидев в его штабе офицера ВВС. Я заметил его, когда генерал в сопровождении Морриса и двух помощников вошел в ангар. Помощники — полковник и капитан — не принадлежали к ВВС.Генерал остановился в дверях ангара, разглядывая КЭ-4. Я заметил на его лице выражение неодобрения.— Ужасно, — сказал он, — настоящая жаба.Его слова отчетливо прозвучали в ангаре и достигли пилотской кабины, где я заканчивал последние приготовления к полету. Я босиком выбрался на крыло и спрыгнул вниз. Взглянув на генерала, я усомнился в том, что он разбирается в аэродинамике и конструировании. Его голова была такая же квадратная, как и стол, за которым он привык сидеть.— Мистер Корд, — раздался позади меня шепот. Я обернулся. Передо мной стоял механик с неизменной улыбкой на лице. Он тоже слышал замечание генерала.— Что тебе нужно?— Машина готова к выезду, — быстро сказал он, — и не хотелось бы, чтобы она раздавила ваши ботинки.Я поблагодарил его и, вернувшись к самолету, обулся. Когда генерал с Моррисом подошли к самолету, я уже успокоился.В руках Морриса были чертежи, которые он держал так, чтобы генералу было удобно смотреть на них.— «Корд Эркрафт-четыре» — это революционное направление в разработках двухместного истребителя-бомбардировщика. Дальность полета свыше двух тысяч миль. Крейсерская скорость двести сорок, а максимальная триста шестьдесят. На нем может быть установлено десять пулеметов, две пушки и около пятисот килограммов бомб под крыльями и в специальном отсеке фюзеляжа.Я оглянулся на самолет, о котором говорил Моррис. Черт возьми, это действительно было новое слово в конструировании самолетов. КЭ-4 был похож на большую черную пантеру, присевшую для прыжка, с длинным носом, вытянутым впереди стреловидных крыльев, и плексигласовым колпаком над кабиной, сверкавшим в полумраке, словно глаза огромной кошки.— Очень интересно, — услышал я голос генерала, — но у меня есть один вопрос.— Что за вопрос, сэр? — спросил Моррис.Генерал оглянулся на своих помощников. По их улыбкам я понял, что сейчас старый шут отпустит одну из своих любимых острот.— Нам, военным, каждый год предлагают по три сотни так называемых «революционных» самолетов. Но будет ли он летать?Я больше не мог молчать. Миллион долларов, которые я вложил в эту машину, давали мне право, наконец, открыть рот.— Он будет летать лучше всех ваших самолетов, генерал, — сказал я. — И лучше любого самолета в мире, включая новые истребители Вилли Мессершмитта.Генерал удивленно повернулся ко мне, окинул взглядом мой замусоленный белый комбинезон.Моррис поспешил представить нас друг другу.— Генерал Гэддис, Джонас Корд.Не успел генерал заговорить, как позади него от дверей ангара раздался голос:— Откуда вы знаете, над чем работает сейчас Мессершмитт?Я взглянул на говорившего: может быть, это был третий помощник генерала. На его кителе сверкали серебряные крылья, а на погонах серебряные дубовые листья. Ему было около сорока. Он был стройный, с усами. Китель украшали две орденские нашивки: французский и американский кресты «За боевые заслуги».— Он мне рассказал, — коротко ответил я.На лице подполковника мелькнуло удивление.— Как поживает Вилли?Не успел я ответить, как генерал оборвал меня:— Мы пришли сюда знакомиться с самолетом, а не болтать о пустяках.Я бросил быстрый взгляд на подполковника, но его лицо уже превратилось в бездушную маску. Я понял, что они с генералом не особо любят друг друга.— Да, сэр, — быстро ответил подполковник и повернулся к самолету.— Как вы думаете, Форрестер, на что он похож?— Вы имеете в виду пропеллеры с изменяющимся углом наклона? — спросил подполковник и добавил, обратившись уже ко мне: — Очень интересно. — Я кивнул. У него было хорошее зрение, если он сумел разглядеть в полумраке такую подробность. Форрестер продолжал: — Безусловно, оригинальная форма крыльев и их расположение. Подъемная сила должна быть примерно в четыре раза больше...— Я спросил, на что он похож, Форрестер, — раздраженно повторил генерал.Форрестер повернулся к генералу и бесстрастно сказал:— Он сильно отличается от машин подобного типа, сэр.Генерал кивнул.— Так я и думал. Ужасно. Он похож на сидящую жабу.С меня было достаточно его болтовни.— Неужели генерал оценивает самолеты так же, как женщин на конкурсе красоты?— Конечно, нет, — воскликнул Гэддис. — Но ведь существуют определенные стандарты. Например, новый истребитель Куртисса, который мы осматривали позавчера, выглядит как самолет, а не как бомба с крыльями.Но по сравнению с истребителем, о котором вы говорите, у этой крошки вдвое больше вооружения, плюс полтонны бомб, дальность полета на семьсот пятьдесят миль больше, скорость — на восемьдесят миль, а потолок — на пять тысяч футов выше.— Куртисс делает хорошие самолеты, — твердо сказал генерал.Я посмотрел на него, спорить было бесполезно, все равно что разговаривать с каменной стеной.— Я не говорю, что у него плохие самолеты, генерал. Он уже много лет делает хорошие самолеты. Я просто сказал, что наш самолет лучше всех.Генерал повернулся к Моррису.— Если ваш пилот не возражает, мы хотели бы увидеть самолет в действии.Явно нервничая, Моррис посмотрел на меня. Видно, генерал не расслышал моего имени. Я кивнул и прошел вглубь ангара.— Выкатывайте, — крикнул я механикам, которые стояли возле самолета.Моррис, генерал и его помощники покинули ангар. Когда я вышел наружу, то увидел, что Моррис и помощники окружили генерала, и только Форрестер стоял в отдалении и разговаривал с какой-то молодой женщиной. Я бросил быстрый взгляд на нее: стройная, горящие глаза, чувственный рот.Направляясь за самолетом на рулежную дорожку, я услышал, как меня кто-то догоняет, и обернулся. Это был Моррис.— Вам не стоит так разговаривать с генералом.Я улыбнулся.— С этим старым ублюдком по-другому разговаривать нельзя. Вокруг него слишком много соглашателей.— Все верно, но едва ли в таком случае вы продадите ему самолет. Я знаю, что Куртисс продает свои самолеты по сто пятьдесят тысяч, а наш, как минимум, будет стоить двести двадцать пять тысяч.— Ну и что? Как ни крути, а существует некоторая разница между куриным пометом и куриным салатом. Ты не можешь купить «кадиллак» за ту же цену, что и «форд».Моррис некоторое время смотрел на меня, потом пожал плечами.— Что ж, дело ваше, Джонас.Он пошел назад к генералу, а я смотрел ему вслед. Возможно, он великий инженер-конструктор, но ему не хватает спокойствия, чтобы быть хорошим торговцем. Я повернулся к механику.— Готово?— Готово, если готовы вы, мистер Корд.— Отлично, — сказал я и начал забираться в кабину. В этот момент кто-то тронул меня за ногу.— Не возражаете, если я полечу с вами? — спросил подполковник.— Вовсе нет. Забирайтесь.— Спасибо. Между прочим, я не знаю вашего имени.— Джонас Корд.— Роджер Форрестер, — ответил подполковник, протягивая руку.Конечно же, я должен был догадаться сразу, как только услышал его имя. Роджер Форрестер был одним из асов ВВС, на счету которого было двадцать два сбитых немецких самолета. Когда я был ребенком, он был моим кумиром.— Много слышал о вас, — сказал я.— А я о вас немного меньше, — улыбнулся Форрестер.Мы рассмеялись, и я почувствовал себя лучше. Протянув подполковнику руку, я помог ему забраться на крыло. Заглянув в кабину, он спросил:— Парашютов нет?— Никогда не беру с собой парашют. Это символ неуверенности. — Форрестер рассмеялся. — Но если хотите, для вас захвачу один.— Да черт с ним.Пролетев тридцать миль над поверхностью океана, я принялся выполнять обычные фигуры пилотажа, а также такие фигуры, на которые был способен только наш самолет. Форрестер даже бровью не повел.Для демонстрации возможностей машины я направил ее вертикально в небо, на высоте четырнадцать тысяч футов она зависла в небе, как бабочка, трепыхающаяся на кончике иглы. Затем я бросил машину в штопор, и стрелка указателя скорости приблизилась к отметке пятьсот. Когда мы спустились до тысячи четырехсот футов, я отпустил штурвал и похлопал Форрестера по плечу.Он так резко обернулся, что чуть не свихнул шею. Я засмеялся.— Машина полностью ваша! — крикнул я.На высоте восемьсот футов машина начала вращаться, на высоте шестьсот Форрестер вывел ее из штопора.Я почувствовал, как она задрожала, со стороны крыльев раздался пронзительный вой. Меня вдавило в кресло, я задыхался, перед глазами поплыли круги. Внезапно стало легче, самолет начал подъем.Форрестер обернулся ко мне.— Я успокоился только тогда, когда мы вышли из этого пике, — прокричал он, улыбаясь. — А вы были уверены, что крылья не отлетят?— Да как сказать... но приятно ощущать, что все обошлось.Он засмеялся и склонился над приборной доской.— Чудо самолет! Вы были абсолютно правы, когда заявили, что он обязательно полетит.— Скажите это не мне, а тому старому дураку, который остался на земле.Легкая тень омрачила лицо Форрестера.— Попробую, но не уверен, что он мне поверит. Постарайтесь сами убедить его. — Он поднял руки. — Можете возвращаться.Когда мы подлетали к аэродрому, я увидел Морриса и военных, разглядывавших нас в полевые бинокли. Зайдя на разворот, я тронул Форрестера за плечо. Он обернулся ко мне.— Спорим на десять долларов, что я собью фуражку с генерала с первого захода?После некоторого замешательства он улыбнулся.— Спорим.Самолет набрал высоту и спикировал на аэродром, пролетев всего в нескольких метрах над взлётной полосой. Я успел заметить изумленные лица наблюдавших за нами военных, когда машина, пролетев над их головами, свечой взмыла ввысь. Оглянувшись, я увидел, как капитан побежал за фуражкой генерала, которую сорвало у него с головы воздушным потоком. Я снова тронул Форрестера за плечо. Он смеялся так, что выступили слезы.Самолет приземлился очень мягко, как голубь на голубятню. Я отодвинул колпак, и мы выбрались наружу. Я взглянул на Форрестера. На лице его опять появилась бесстрастная маска.Генерал был уже в фуражке.— Ну, Форрестер, — строго спросил он, — что скажете?— Без сомнения, сэр, это лучший истребитель на сегодняшний день, — сказал подполковник ровным спокойным голосом, глядя в глаза своему начальнику. — Думаю, сэр, что надо немедленно приступить к испытаниям, чтобы подтвердить мою точку зрения.— Думаете? — холодно спросил генерал.— Уверен, сэр, — без нажима ответил Форрестер.— Но надо учитывать все факторы, Форрестер. Вы имеете представление, сколько может стоить этот самолет?— Нет, сэр. В мои обязанности входит только оценка его летно-технических характеристик.— А мои обязанности гораздо шире, — сказал генерал. — Вы должны помнить, что мы действуем в рамках строгого бюджета.— Да, сэр.— Не забывайте об этом. Если я буду потакать лишь желаниям летчиков, то денег едва хватит, чтобы содержать армию в течение месяца.— Да, сэр, — Форрестер побледнел.Я взглянул на бравого летчика и задумался, почему он стоят навытяжку перед этим олухом и выслушивает его. В этом не было никакого смысла. Ведь с его именем и заслугами он мог уйти из армии и зарабатывать в двадцать раз больше, работая в какой-нибудь гражданской авиакомпании.Генерал повернулся к Моррису.— Ну, мистер Моррис, — его голос звучал почти весело, — с кем мы можем поговорить о цене этого самолета?— С мистером Кордом, сэр.— Отлично! — рявкнул генерал. — Пойдемте в офис и позвоним ему.— В этом нет необходимости, генерал, — быстро сказал я. — Мы можем поговорить прямо здесь.Генерал уставился на меня, затем его губы растянулись в подобие широкой улыбки.— Не обижайся, сынок. У меня плохая память на имена.— Все в порядке, генерал.— Мы с твоим отцом старые друзья, — сказал он. — Еще с прошлой войны. Я много закупил у него для армии, и если ты не возражаешь, то мне хотелось бы обсудить этот вопрос с ним. Во имя нашей старой дружбы. Не говоря уже о том, что нынешняя сделка может оказаться грандиозной и твой отец предпочтет сам заняться ею.Я чувствовал, что бледнею, но заставил себя сдержаться. Как долго еще будет надо мной витать тень отца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83