На фотографиях зерна
отбрасывали тень на фон. И совершенно неважно, находилась
тень вверху или внизу от зерен. Человек и в том и в другом
случае видит зерна на фотографиях выпуклыми, поэтому
можно только удивляться, почему фотографии выглядели раз-
лично для цыплят обеих групп. Так как цыплята в конце
концов проявляли предпочтение, можно утверждать, что они
начинали отдавать предпочтение зернам, воспринимаемым
выпукло в обоих случаях. При этом в зависимости от своей
группы цыплята предпочитали выпуклые зерна с тенями
вверху или с тенями внизу. Второе возражение связано с ут-
верждением, что тени при выращивании в клетке влияли на
процесс научения. При проволочной клетке ни на стенках, ни
на полу нет никаких объектов, которые могли бы быть различно
затенены.
В ответ на возражения подобного рода эксперимент был
повторен. Для того чтобы быть уверенным в том, что именно
восприятие выпуклого и вогнутого заставляет цыплят реагиро-
вать на фотографии, их сначала обучали связывать впадину
или выступ с пищевым подкреплением. Им предъявляли как
впадины, так и выступы и учили выбирать то те, то другие (см.
рис. 3-47а). Обучение различению определялось признаками
глубины, отличными от затененности, поэтому были предпри-
няты определенные меры, чтобы быть уверенными, что ника-
кие тени ни сверху, ни снизу объектами не отбрасываются.
Вслед за этим цыплятам предъявляли фотографии, которые
благодаря расположению собственной тени могли бы, вероятно,
казаться выпуклыми или вдавленными, если бы тень оказы-
вала на цыплят то же действие, что и на человека (см. рис. 3-
47b).
В результате все подопытные цыплята, если они предвари-
тельно научались клевать выступы, обнаружили предпочтение
к фотографиям с тенями вверху и если их научали клевать
впадины, то они предпочитали фотографии с тенями внизу.
Таким образом, для этих цыплят, по-видимому, расположение
тени должно создавать точно такое же впечатление глубины,
что и для человека, несмотря на то, что туда, где растили этих
цыплят, свет попадал снизу. Кажется, вполне оправдан вывод,
что восприятию объемности объектов, в зависимости от поло-
жения собственных теней, не научаются, равно как и связи
Ь
Рис. 3-47
между положением тени и направлением глубины. По всей
вероятности, положение тени является врожденным призна-
ком, развившимся у животных благодаря его приспособи-
тельному значению. Поскольку свет падает на землю сверху,
наличие собственных теней в нижией части действительно
означает, что нечто выступает; и обратное справедливо для
тени в верхней части.
Выводы. Что же можно извлечь из всего этого обсуж-
дения? Мы можем прийти к заключению, что восприятием
третьего измерения пространства наделены почти все (а воз-
можно, и все) виды животных от рождения или оно появляется
вскоре после этого, не требуя предварительного опыта. Подоб-
ное восприятие, вероятно, основывается на таких индикаторах
глубины, как параллакс движения и бинокулярная диспарат-
ность, а также, по крайней мере, на одном изобразительном
признаке - положении тени.
ВОСПРИЯТИЕ ТРЕТЬЕГО ИЗМЕРЕНИЯ
Включение бинокулярной диспаратности в число признаков,
не требующих научения, сделано не только на основании ряда
фактов, но также в силу логических рассуждений. В конечном
счете в основе диспаратности лежат специфические нейроана-
томические связи, возникшие в ходе эволюции, с тем чтобы
обеспечить слитность бинокулярного восприятия глубины.
Однако некоторые факты указывают на роль опыта при испо-
льзовании бинокулярной диспаратности в качестве индикатора
глубины. В одном эксперименте взрослым испытуемым попе-
ременно (на несколько часов) завязывали то один глаз, то
другой, так что их зрение было монокулярным в общей слож-
ности 24 ч". Затем проверили зрение этих испытуемых на сте-
реоскопе и обнаружили, что восприятие глубины у них значи-
тельно ухудшилось по сравнению с доэкспериментальным
периодом, чего нельзя было сказать об испытуемых, у которых
были завязаны оба глаза. Это означает, что для поддержания
эффективности информации о диспаратности важно ее непре-
рывное использование в зрении.
В другом эксперименте был создан конфликт между биноку-
лярной диспаратностью и другим признаком- кинетическим
эффектом глубины". Это достигалось использованием увели-
чивающего величину диспаратности телестереоскопа. Таким
образом, при рассматривании трансформирующегося теневого
изображения трансформация <говорила> о глубине предмета
одно, а возросшая диспаратность - другое, а именно что пред-
мет глубже, чем в действительности. После того как испыту-
емый некоторое время пребывал в состоянии перцептивного
конфликта, проверяли его способность воспринимать глубину
на основе одной лишь диспаратности. Было обнаружено, что
стереообъекты теперь казались ему более плоскими, чем обыч-
но. Это означает, что второй признак, кинетический эффект
глубины, доминировал в конфликтной ситуации, что привело к
изменению связи между величиной диспаратности и глубиной.
Дело обстояло так, словно кто-то говорил перцептивной систе-
ме: <Этот с виду глубокий объект менее глубок, чем кажется,
следовательно, такая-то и такая-то величина диспаратности
уже не означает, как прежде, такую-то глубину>.
Были проведены и другие эксперименты, в которых испыту-
емые носили на глазах призмы или иные оптические приспосо-
бления. В одном таком эксперименте испытуемый носил при-
змы, которые слегка отклоняли изображения в каждом глазу в
противоположных направлениях". Следовательно, в действи-
тельности вертикальный объект казался вначале наклоня-
ющимся вперед (или назад) от наблюдателя (см. рис. 3-2 Зс или
d в качестве иллюстрации такого рода диспаратности). Но через
некоторое время это искажение ослабевало, и в результате
после удаления призм вертикальные недиспаратные изображе-
ния вызывали впечатление линии, наклоненной к наблюда-
телю или от него.
Аналогичный эффект получается, когда наблюдатель носит
на одном глазу линзу, которая увеличивает изображение лишь
относительно горизонтальной оси. В результате изменялось
нормальное соответствие, или диспаратность, между изображе-
ниями на сетчатках. Было показано, что наблюдатель адапти-
руется к этому изменившемуся соотношению, или гуляя в зна-
комом окружении, или даже оставаясь неподвижным и рассма-
тривая в течение нескольких минут изображения перспективы,
например прямоугольник. В последнем случае информация о
перспективе, вероятно, создает основу для переоценки инфор-
мации от диспаратности. Например, если прямоугольник
кажется находящимся в вертикальной плоскости, потому что
его ретинальное изображение имеет форму прямоугольника, то
создаваемая линзой диспаратность может получить новую
интерпретацию и будет означать отсутствие глубины между
двумя сторонами прямоугольника. Эксперименты подобного
рода относятся к категории экспериментов на адаптацию к при-
змам и более подробно обсуждаются в других главах этой кни-
ги. Здесь достаточно отметить, что подобного рода адаптация к
измененной диспаратности была достигнута. Это должно озна-
чать, что определенные ранее в этой главе корреспондирующие
ретинальные точки не всегда означают отсутствие глубины, а
некорреспондирующие точки - наличие глубины. Тем не менее
корреспондирующие точки, без сомнения, всегда определяют
слитность бинокулярного видения.
Кое-кто на основании этих экспериментов может сделать
вывод, что диспаратность является признаком, которому науча-
ются. Но это означало бы выход за пределы доказанного. Все,
что мы имеем право сказать, - это то, что связь между диспа-
ратностью и впечатлением глубины, ею вызываемым, подвер-
жена изменению, а при длительном бездействии механизма
диспаратности при монокулярном зрении эффективность его
работы снижается. Но даже и эти выводы о факторе, долгое
время считавшемся решающим врожденным признаком, в
основе которого лежит функционирование наследственных
нейронных структур, довольно неожлданны.
Относительно изобразительных признаков (кроме располо-
жения тени) мы не можем прийти к каким-либо окончатель-
ным выводам. Тот факт, что опыт может привести к восприя-
тию двухмерных изображений как трехмерных, дает нам осно-
вание утверждать, что многие из изобразительных признаков
становятся индикаторами глубины в ходе научения Процесс
научения таким признакам мог бы протекать подобно тому, как
См. на с. 152-153 эксперимент Валлаха, 0Коннела и Найссера
168
ВОСПРИЯТИЕ ТРЕТЬЕГО ИЗМЕРЕНИЯ
169
это происходит в экспериментальной ситуации. Вначале такие
проксимальные стимульные изображения, как проекции кубов,
комнат, трапеций, сходящихся линий (линейная перспектива) и
т. п., могли бы казаться плоскими. Но после какого-то опыта
восприятия таких изображений, при котором другие признаки
делали картину в целом трехмерной, эти изображения сами по
себе приобретали способность вызывать впечатление глуби-
ны. Некоторое подтверждение для такого вывода можно
извлечь из разрозненных данных, свидетельствующих о неэф-
фективности изобразительной информации для детей и дете-
нышей животных, но несомненно, что сами данные весьма раз-
розненны. В любом случае вполне вероятно, что таким призна-
кам научаются, тогда как по причинам, указанным ранее,
маловероятно, что научаются восприятию трехмерности как
таковой. Фактически два утверждения, а именно что воспри-
ятие трехмерности врожденно и что некоторым аспектам
восприятия глубины научаются, в действительности хорошо
согласуются друг с другом; врожденные признаки создают
условия для научения другим признакам.
Более того, трудно поверить, что какие-то изобразительные
признаки являются врожденными. В конечном счете многие из
изображений, вызывающих сильное впечатление глубины,
связаны с объектами, сделанными человеком, такими, как
дороги, железнодорожные рельсы, кубы и комнаты. Следова-
тельно, не было никаких причин для такой эволюции мозга, при
которой подобные конфигурации приводили к трехмерному
перцептивному образу, ибо на протяжении большей части эво-
люции культурный человек еще не существовал, а его предки
не строили такого рода объекты. Правда, гештальтпсихологи,
не прибегая к гипотезе научения, называли причину, по кото-
рой многие из таких изображений могли бы создавать впечат-
ление трехмерности объектов, а именно предпочтение простой
организации, однако эта гипотеза сопряжена со многими труд-
ностями.
Эпилог
Закончив традиционное изложение проблематики восприятия
третьего измерения, а именно особо рассмотрев каждый из раз-
личных источников информации о глубине, вполне уместно
прибегнуть к более умозрительным рассуждениям. Автора не
оставляет тяжелое чувство, что сам подход к проблеме воспри-
ятия удаленности и глубины бьет мимо цели. Это чувство
вызвано тем обстоятельством, что можно исключить (или пред-
ставить себе исключенными) все из известных признаков, а
зрительная картина при этом не обязательно лишится впечат-
ления трехмерности. Если обездвижить голову и глаз и смо-
треть сквозь искусственный зрачок, все признаки, кроме изо-
бразительных, будут исключены или станут неоднозначны.
И затем можно вообразить себе картину, которая практически
не содержит известных изобразительных признаков, а именно
перекрытия перспективы или тени, и тем не менее можно
утверждать, что эта сцена будет по-прежнему выглядеть трех-
мерной. Например, поверхность луны, так же как и поверх-
ность земли, выглядит трехмерной. Конечно, было бы нелегко
устранить градиент текстуры в реальном окружении, но это
легко сделать на картине, подобной той, которая изображена на
рис. 3-48.

Рис. 3-48
Верным должно быть одно из двух:
1. Мы все же просмотрели какие-то источники информации
об удаленности.
2. Сама постановка проблемы, когда мы просто перечисляем
признаки, неправомерна.
Допустим, что первое положение не верно. Что же могло
быть ошибочным в том подходе, который представлен в этой
В одном из опубликованных экспериментов, в котором использовались
фотографии лунного ландшафта, текстура была полностью уничтожена с
помощью индийских чернил. Тем не менее у испытуемых было впечатление
земной поверхности и кажущееся местоположение объектов в картине
определяло их феноменальный размер.
ВОСПРИЯТИЕ ТРЕТЬЕГО ИЗМЕРЕНИЯ
главе? Ответ может быть тот, что перцептивная система стре-
мится <строить> трехмерную картину до тех пор, пока нет
признаков, препятствующих этому. Известно, что полное унич-
тожение текстуры (или микроструктуры), как это бывает при
рассматривании абсолютно темной комнаты или при рассма-
тривании равномерно освещенной равноудаленной от глаза во
всех направлениях поверхности (этого можно достичь, поме-
стив перед глазами полусферы типа половинок шарика для
игры в пинг-понг), так называемый ганцфельд (см. гл. II,
с. 200), приводит к впечатлению туманной трехмерной протя-
женности. Возможно, что эта тенденция работает и в более
обычных условиях, создавая трехмерную картину на основе
очень разнообразной информации.
Некоторые психологи неявно принимают эту интерпрета-
цию. Это подтверждается тем фактом, что многие исследова-
тели отмечают еще не упоминавшийся здесь фактор, а именно
высоту в зрительном поле. Что это означает, хорошо видно из
рис. 3-49. Наблюдатель неправильно воспринимает удален-
ность объекта, поскольку стремится определить его место в
пространстве в соответствии с его высотой в поле зрения (пред-
полагается, что другие источники информации об удаленности
отсутствуют).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49