Я знаю, Доминик, что тебе это трудно понять, и, честное слово, я чувств
ую себя последним ублюдком за то, что я говорил тебе о любви, но еще до этог
о отравления я хотел признаться тебе, что между нами все кончено. Наша свя
зь, милая девочка, должна прекратиться.
Ц Нет, Джулиан, это неправда! Ц воскликнула она.
Ц Пожалуйста, Доминик, милая, пожалуйста, постарайся понять. Ты молода. Т
ы еще ребенок. Я на двадцать лет старше тебя. Тебе надо быть вместе с кем-ни
будь твоего возраста. У нас ничего больше не будет. Я не хочу делать тебе б
ольно, но это должно прекратиться. Ц До него доносились ее всхлипывания,
но он продолжил: Ц Пожалуйста, пойми, малышка, пойми.
Ц Нет, Ц всхлипывала она. Ц Я не могу, я не могу понять.
Ц Ты должна, Ц прошептал он, Ц ты поймешь, дитя мое. Я знаю, что ты сможешь
. А теперь будь хорошей девочкой и возвращайся в постель. Завтра ты забуде
шь обо мне… до свидания, дорогая.
Ц Никогда, Ц сказала Доминик. По ее лицу текли слезы. Ц Я никогда не заб
уду тебя, Джулиан, разве я могу?
Но в ответ она ничего не услышала, связь прервалась. Доминик бросилась на
кровать лицом в подушку и плакала до тех пор, пока не заснула. А в пятистах
километрах от нее, тихо улыбаясь в безмолвную пустоту белой больничной п
алаты, стояла Инес. Она слышала весь разговор между Доминик и Джулианом…

В конце концов, Доминик решила, что не стоит плакать из-за Джулиана. Прису
щий ей французский прагматичный эгоизм взял верх, и она решила, что было о
чень глупо любить мужчину, который годится ей в отцы. Да, он был прекрасным
любовником, он многому научил ее, но то же самое делал и Гастон. Возможно, т
еперь пришло время применить на практике полученные от них знания.
Через два дня после телефонного разговора она оправилась, к ней вернулас
ь ее природная жизнерадостность. Она надела свой пляжный костюм, постуча
ла в дверь Агаты и крикнула, что направляется на пляж Калета покататься н
а водных лыжах, спросив, не хочет ли Агата пойти с ней. Дверь была немного п
риоткрыта. Доминик открыла ее чуть пошире и, к своему удивлению, увидела, ч
то та крепко спит. Она была одета в грязную белую мужскую рубашку, старая т
ряпка сбилась к подбородку, а на полу рядом с кроватью лежал большой альб
ом с газетными вырезками и фотографиями.
Ц Агата, Ц тихо сказала Доминик, Ц не хочешь пойти со мной покататься н
а водных лыжах?
Спящая что-то простонала, и Доминик, пожав плечами, закрыла за собой дверь
и быстро пошла на пляж.
Ей было семнадцать, она была очень красивая, подающая надежды кинозвезда
. Весь мир принадлежал ей. Когда она проходила мимо, молодые люди присвист
ывали, а она улыбалась им в ответ. Ей не стоит ни о чем жалеть, даже о Джулиан
е Бруксе. Он мужчина средних лет, а она молода, свободна и прекрасна. У нее е
ще будут мужчины.
Доминик взяла один из джипов Рамоны, чтобы съездить на пляж. Мягкий ветер
ок развевал ее волосы, и она радостно вдыхала запах океана и аромат готов
ящегося в маленьком пляжном ресторанчике «такоса». Подъехав поближе, он
а услышала музыку и увидела танцующих юношей и девушек, которые радовали
сь прекрасному дню. Она припарковалась, чувствуя, что все сейчас смотрят
только на нее. Доминик всегда любила быть в центре внимания, поэтому она п
рошла мимо, слегка покачивая бедрами в коротких шортах.
Она пошла немного быстрей, увидев высокого загорелого парня с золотисты
ми волосами, который зовущим взглядом смотрел на нее и улыбался синими, к
ак море, глазами.
Ц Привет. Хочешь «колы»? Ц спросил он, как только она вошла в бар. Она кив
нула. Когда он принес «колу», она с интересом посмотрела на его мускулист
ые руки и грудь. Какие они крепкие, темно-бронзовые. Она заметила крошечны
е золотистые волоски, покрывавшие его руки. В самом деле неплохо, подумал
а она. Как это будет возбуждать, когда он обнимет меня. К тому же он симпати
чный. Конечно, не самый красивый мужчина в мире, но молодой, сексуальный и
очень мужественный.
Ц Может быть, мы вместе сходим покататься на водных лыжах? Ц Он мягко ул
ыбнулся. Доминик улыбнулась в ответ. Ц Как тебе лыжи?
Ц Я люблю водные лыжи, Ц сказала она. Ц Я как раз знаю одно место, куда мо
жно сходить. Ц И ее глаза опустились вниз, на его ширинку.
Агата проснулась, как только Доминик закрыла дверь. Сначала она не понял
а, где находится, но потом все вспомнила. Всю неделю после отравления она н
и о чем больше не думала.
Дура. Она была просто идиоткой. Ей не удалось сделать то, что было так хоро
шо спланировано. Это был верный план, совершенное убийство, о котором она
прочитала в одной из книжек, вот только результат был совсем другой. Она у
била не того человека. За все время Агата едва ли перебросилась хотя бы де
сятком слов с Ирвингом Франковичем, хорошим человеком, который теперь ме
ртв из-за ее глупости.
За несколько дней до дня рождения Доминик она купила на местном рынке не
сколько устриц и спрятала их на подоконнике за окном своей комнаты. В ден
ь того приема она помогала Рамоне и ее слугам накрывать на стол и видела, к
ак они принесли блюдо с устрицами. Незаметно для них она с помощью пипетк
и капнула несколько капель жидкости испорченных устриц в свежие. Одну из
самых плохих устриц она положила на блюдо, которое предназначалось для
Инес. Агата подумала, что соус, с которым подавались устрицы, не даст почув
ствовать необычный привкус и Инес умрет вскоре после того, как съест их.

Но сэр Криспин внезапно привел с собой друга, и Рамона не посоветовалась
с Агатой о новой сервировке стола. Ирвинг Франкович съел устрицы, предна
значавшиеся Инес. Так называемое «совершенное» убийство Агаты не удало
сь.
Она все испортила, все. Это Инес должна была умереть… Инес, проститутка… у
бийца… изменница… вражеская подстилка! Ненависть Агаты была так сильна,
что, казалось, в груди у нее горит огонь. Она стонала, крепко прижав к губам
превратившуюся в лохмотья рубашку Джулиана, нюхая ее, пробуя на вкус, что
бы уловить его запах, аромат его пота.
«Где он сейчас?» Ц подумала она. С ней, в Мехико, планирует их свадьбу, рожд
ение их ребенка, их жизнь в Лондоне? Нет!
Агата сидела выпрямившись на застеленной светло-зелеными шелковыми пр
остынями кровати Рамоны и смотрела на огромное панно, расписанное больш
ими бабочками всех цветов радуги. Она сильно дрожала Ц и от последствий
отравления, и от жгучей ненависти. Она оглядела обитую шелковыми панелям
и комнату, украшенную всеми видами бабочек, какие только можно было себе
вообразить. Сердце билось так быстро, что она боялась, что оно разорвется,
и в неудержимой ярости заколотила кулаками по перине.
Сначала эта женщина была Инес Дессо. Потом Инес Джиллар, а через нескольк
о недель она станет Инес Брукс, миссис Джулиан Брукс. Нет… нет, тихо стонал
а Агата, лихорадочно крутя вокруг шеи янтарные четки. Не может быть. Этого
не может быть. Она не выйдет за него замуж. Она не может. Она не должна.
Казалось, два существа борются в ее душе. Одно из них, Агата Гинзберг, чопо
рная компаньонка, незамужняя учительница балета, вежливая, спокойная и х
орошо воспитанная женщина. Но была и другая Агата Ц исчадие ада, женщина,
которая каждую ночь на кровати, в ванне из оникса или прямо на полу утолял
а свою похоть, шепча имя Джулиана, ожесточенно растирая себя его рубашко
й, целуя его фотографии и издавая стоны в безумном экстазе. Она уже не могл
а остановиться. Мысль о нем вызывала у нее тупую боль, и только грубые раст
ирания его рубашкой могли ослабить жжение между ног.
На прошлой неделе, когда она, сидя на холщовом стульчике рядом с сэром Кри
спином, смотрела на смеющегося Джулиана, разглядывала крошечные капли п
ота на его мускулистой груди, именно тогда она почувствовала, как внутри
нее поднимаются волны наслаждения. Она почти ощущала, как он проникает в
нее, и крепко стиснула колени, пока не достигла вершины удовольствия, чув
ства, которого она не знала еще несколько недель назад. Казалось, что внут
ри нее прорвало плотину. Она не могла остановиться. Шесть, семь, восемь раз
в день она, нашептывая его имя, достигала все более сильного оргазма. Но х
отя бы раз, о Боже, хотя бы раз она хотела ощутить его любовные ласки, наяву
слиться с его великолепным телом. Она жаждала этого.
Формально Агата была девственницей, она очень смутно представляла, как в
ыглядит обнаженный мужчина, но на прошлой неделе она стащила свечи, кото
рые Рамона держала для своей зимней столовой, и теперь использовала их, ч
тобы удовлетворить себя.
Тридцать один год воздержания кончился похотью, и Агата чувствовала, что
попала в рабство. Джулиан принадлежал ей. Он был ее судьбой, ее мужчиной, о
на должна отобрать его у Инес. Он должен знать, как сильно Агата любит его,
ведь они предназначены друг для друга. В отчаянии она снова сделала это. П
очти со злостью она стала растирать себя голубой рубашкой, которая была
теперь больше похожа на тряпку. После этого она в изнеможении пыталась з
аставить себя думать. Она должна думать; она знала, что пора освободиться
от навязчивой идеи, связанной с Джулианом, его лицом, его телом, его глазам
и, его членом, который она как-то мельком увидела, когда он был в желтых пла
вках и играл в мяч с кем-то из съемочной группы.
Она знала, что то, чем она занимается, и то, что случилось с ней, было грехом.
Но она больше не владела собой.
Агата позвонила, чтобы ей принесли кофе и папайю, и, безуспешно пытаясь за
ставить себя читать «Акапулькиан ньюз», вновь и вновь думала о неудавшем
ся плане. Это был хороший план, великолепный план, но следующий должен быт
ь таким, чтобы сработать наверняка.

Глава 18

До конца съемок оставалось всего несколько дней, и Инес и физически, и эмо
ционально чувствовала себя намного лучше. Хотя выкидыш стал большим гор
ем для нее, она была уверена, что у нее еще будут дети. Кроме того, испытания
сблизили ее с Джулианом. Он сознался в своей связи с Доминик, он так горячо
и искренне просил у нее прощения, что Инес простила его. Она теперь опять
могла приходить на съемочную площадку и наблюдать за его работой. Она хо
дила туда каждый день, стараясь не пугаться Скрофо, его холодного мертво
го взгляда.
К большому разочарованию Скрофо, между Доминик и Джулианом прервались в
сякие отношения. Любви как не бывало.
Он пытался вызвать разрыв между Джулианом и Инес, послав скандальные фот
ографии, которые сделал подкупленный им фотограф, когда Джулиан и Домини
к ездили на остров. Они получились прекрасно, но хитрый план не сработал, и
Инес с Джулианом по-прежнему были вместе. Глупая сука, она простила его. Р
азрешить мужчине вернуться в свою постель, зная, что он трахался с другой
женщиной, Ц она не заслуживает того, чтобы быть счастливой.
Однажды ночью, когда Инес в одиночестве прогуливалась по пляжу в стороне
от съемочной площадки, он пошел за ней и грубо остановил.
Ц Ты, наверное, чувствуешь себя в полной безопасности, французская шлюх
а? Ц сказал он. В темноте влажной ночи его глаза горели зеленовато-желты
м светом. Он схватил ее руку и крепко сжал.
Ц Отойди от меня, Скрофо, Ц спокойно сказала Инес, сознавая, что рядом не
т никого, кто мог бы помочь ей. Он еще сильнее сжал свои тиски, но она спокой
но повторила: Ц Пожалуйста, дай мне пройти.
Ц Я пропущу тебя, когда мне этого захочется, шлюха, Ц прошипел он. Ц Я по
лагаю, ты получила мой подарочек?
Ц Если ты говоришь о тех грязных фотографиях, то получила. Я разорвала их
, Ц холодно сказала она.
Ц Конечно, конечно, что тебе еще остается! Тебе не хотелось смотреть на с
нимки, на которых твой жених занимается любовью со своей несовершенноле
тней партнершей, да?
Ц Послушай, Скрофо, зачем тебе все это? Я сделала все, о чем ты меня просил.
Ц Помимо воли у Инес на глазах выступили слезы. Она была еще слишком слаб
а после операции и так ненавидела этого человека, что малейшее его прико
сновение вызывало у нее тошноту и отвращение. Ц Я убедила Джулиана прин
ять все сцены, которые ты посылал ему. Я занималась этим несколько недель,
разве тебе этого мало?
Ц Этого никогда не будет достаточно, Ц проскрежетал он. Ц Этого слишк
ом мало, чтобы расплатиться со мной. Ц Он показал на свою шею. Ц Это сдела
ла ты, сука, и ты должна быть наказана. Я должен жестоко наказать тебя, и ты в
се поймешь, когда выйдет журнал. О, что это будет! Ц Он торжествующе рассм
еялся. Ц Ты будешь корчиться в муках.
Ц Какой журнал? Ц спросила она.
Ц А это мой маленький секрет, Ц злорадствовал он. Ц Но вся Америка, весь
мир увидит фотографии с трахающимися Доминик и твоим женихом, прошедшие
цензуру, конечно, Ц усмехнулся он. Ц А потом весь мир узнает о тебе и тво
ем прошлом.
Ц Как они узнают? Как, что ты сделал? Ц воскликнула Инес. Ц Что бы я ни сде
лала, что бы ни было, прошло уже столько времени. Разве ты не можешь забыть
все и оставить меня в покое? Для чего тебе это нужно? Зачем?
Ц Я никогда не смогу забыть тебя, шлюха, никогда, Ц жестко сказал Скрофо.
Ц Но своим падением ты будешь обязана не только мне. У меня есть свидете
ль твоего грязного прошлого, которому можно верить. Он очень хорошо знае
т тебя. Лучше, чем Джулиан, лучше, чем кто бы то ни было.
Ц Кто? Ц выдохнула Инес. Ц Кто этот человек?
Ц Ив Морэ, Ц ликовал Скрофо, наслаждаясь мигом победы. Ц Твой бывший су
тенер. Твой бывший любовник, тот, кто лишил тебя девственности. На прошлой
неделе мои люди нашли его в Париже.
Ц Нет, это невозможно, Ц прошептала Инес. Ц Ты не мог найти его.
Ц Очень даже возможно. Мир действительно тесен, Ц ухмыльнулся Скрофо.
Ц Вот мы, например. Кто бы мог подумать, дорогая Инес, что ты и я, встретивши
сь при таких неудачных обстоятельствах в Париже, будем здесь, в прекрасн
ом Акапулько, вместе снимать фильм?
Его рука так крепко сжимала ее плечо, что она чувствовала, что завтра на эт
ом месте будут синяки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63