Ц Чтобы курнуть, милая. Баловалась когда-нибудь этим, а?
Ц О-о, конечно, Ц медленно ответила Доминик. Ц Сколько раз подряд, быва
ло.
Доминик почувствовала опасность, но это только подстегнуло ее. Ярко сиял
и огни. «Чертова дюжина» играла какую-то забойную мелодию, и молодежь бук
вально излучала задор и радость. Агата убьет ее, если узнает, а если узнает
мама, ее хватит удар. Ее побьют до смерти, но это так возбуждает и манит…
Ц Сколько тебе лет? Ц прокричала она сквозь шум.
Ц Двадцать, Ц ответил он, обнажив в улыбке белоснежные зубы. Ц Я уже чер
ез все это прошел, детка, хочу кое-то показать тебе, пойдем. Ц Ансамбль зак
ончи играть, и подростки радостными выкриками и аплодисментами выразил
и свой восторг. Кэб схватил ее за руку и повел через беснующуюся толпу мим
о кухни к заднему выходу.
На узкой аллее, куда они вышли, Доминик, едва дыша от волнения, прислонилас
ь к кирпичной стене, наблюдая, как Кэб достает из карманов какие-то странн
ые предметы. Там были табак, папиросная бумага и спички. Было так темно, чт
о она не видела, что он делает, но, когда он закурил и глубоко затянулся, Дом
иник почувствовала приторно-сладкий, особенный аромат и почему-то поду
мала о запахе джунглей.
Ц Курни, немного, малыш, и наступит не жизнь, а малина!
Он еще раз глубоко затянулся, и Доминик поразили его ярко блестевшие чер
ные глаза, полуприкрытые густыми длинными ресницами, и толстые розово-л
иловые губы.
Она вся горела от нетерпения и почти словила кайф, хотя еще не сделала ни о
дной затяжки марихуаной.
Ц О-ля-ля. Ц Доминик закашлялась, когда едкий дым попал ей в легкие. Ц Чт
о это такое?
Ц «Ямайка Джой», бэби, Ц сказал Кэб, взяв у нее из рук бычок с травкой и пр
отянув ей фляжку, которую достал из заднего кармана брюк. Ц Это самое луч
шее… офигеешь… это то, что надо… Теперь глотни вот этого, и ты почувствуеш
ь себя так, как не чувствовала еще никогда в жизни, девочка.
Доминик поднесла флягу к губам и сделала небольшой лоток. Это была прост
о гадость.
Ц Ой! Это что? Ц ловя ртом воздух, спросила она.
Ц Джин, естественно. Очень-очень старый. Ц Он посмотрел на нее в изумлен
ии. Ц Ничего с тобой не будет. Ты хочешь испытать настоящий кайф, малыш? Кр
утой, клевый, самый-самый классный кайф?
Ц М-м-м. Еще бы, Ц кивнула головой Доминик. Неожиданно ей стало очень-оче
нь хорошо. Она чувствовала себя на верху блаженства, в груди поднималась
волна огромной необъяснимой любви ко всему миру, к Калифорнии и, особенн
о, к этому темнокожему зверю, дымившему своей волшебной сигаретой, глядя
на нее глазами, полными тайного восхищения.
Он снова протянул ей сигарету, и она глубоко затянулась, чувствуя, что нар
котик быстро распространяется по ее телу огненными струями. Он обжег ей
горло горьким привкусом, но это было приятно и необычно. Голова стала лег
кой и совершенно пустой; казалось, что она набита пылью, шариками, какими-
то легкими спорами, как у гриба. Такими были грибы-шампиньоны, которые рос
ли на летних лужайках, и нежные ветры переносили их споры с одного места н
а другое. Доминик казалось, что ее голова один из таких шампиньонов, и если
губы Кэба еще хоть на миллиметр приблизятся к ней, то могут раздавить это
т гриб, смять ватную голову, превратив ее в мелкую пыль. Но лежала она явно
не на лугу. Это был сырой и темный переулок недалеко от бульвара Сансет в Г
олливуде, вокруг была не сочная трава, а мусорные ящики, из которых доноси
лось ужасное зловоние разлагающихся отходов. Из клуба доносились хрипл
ые ритмы рок-н-ролла.
Ей казалось, что откуда-то издалека к ней приближаются огромные губы Кэб
а. Они были все ближе и ближе, как в сказке про Алису в Стране Чудес. У него и
было лица Ц только огромные, розовато-лиловые губы, которые надвигалис
ь на нее. Наконец они приблизились настолько, что, пытаясь почетче увидет
ь их, она скосила глаза. Губы шевелились, что-то говоря, но она ничего не пон
имала.
Они были ужасно смешные, эти громадные губы; растянувшись в пространстве
и времени, они быстро двигались, но ни один звук не долетал до ее ушей.
И внезапно эти губы напали на нее! Но они были не одни! Влажный язык мелькн
ул и ворвался ей в рот, как змея, ускользающая в свою нору. Эта слизистая, ск
ользкая гадюка наполнила ей рот слащавой влажностью, а гигантские губы т
ем временем пытались всосать в свою пещеру ее рот.
Ц Нет, нет, прекрати, мне нечем дышать! Ц бессвязно лепетала Доминик. Его
язык все еще шарил у нее во рту, а огромные губищи липко тыкались в лицо, ка
к половая тряпка по кухонному полу.
Ц Да нет же! Ц Она с отвращением оттолкнула его от себя. Ц Что ты делаеш
ь? Ц она задыхалась. Ц Фу, мерзость какая! Ц Хотя Доминик уже узнала вку
с власти над мужчинами, она еще не умела отказывать своим нежеланным пок
лонникам. Когда ее целовал Гастон, он делал это искусно и нежно, его язык л
аскал и исследовал ее рот ласково и страстно. А этот парень был такой груб
ый, резкий и отвратительный! Ее тошнило от того, что он с ней делал.
Губы приоткрылись, обнажив огромные, как надгробные плиты, зубы.
Ц Это приятно, малышка, ну же, очень приятно, Ц губы сомкнулись, черная го
лова наклонилась еще ближе, и две огромные руки схватили ее за плечи. Ц Т
ы играешь не по правилам, Ц рычал он, тряся ее за плечи. Ц Я дал тебе сигар
ету с марихуаной, а что получил в ответ? А? Мерзость, говоришь? Я мерзость?! Э
то уж слишком! Я ничего не даю просто так, так и знай. Что я получу за то, что д
оставил тебе столько удовольствия? Ну, скажи мне, что? Ц Он тряс ее так сил
ьно, что у нее потекли слезы из глаз. Потом он схватил ее за волосы и оттяну
л голову назад, закрыв влажной ладонью рот. Ц В будущем держись от меня п
одальше, детка, Ц прошипел он ей в ухо. Ц Знаю я вас, маменьких деточек. Пр
итворись, что у тебя тропическая лихорадка, и все будет нормально. Ц Он о
тшвырнул Доминик к стене, чуть не вышибив из нее дух. Ц Я тебя запомню, так
что не шляйся тут, если не хочешь нарваться на неприятности. Ц Напоследо
к он ударил ее еще раз и важной деловитой походкой, переваливаясь из стор
оны в сторону, направился в клуб, напевая себе под нос «Петушок-задира». Г
ромкие звуки музыки разносились по переулку.
Несколько минут спустя Доминик поднялась и пошла вниз по бульвару Сансе
т к своему отелю. Ощущения были не из приятных, да и опыт оказался печальны
м, но ей понравилось чувство опасности и то, что этот парень явно хотел ее.
Он был грубый и жестокий, но то странное, приятное чувство, которое она исп
ытала, затянувшись сигаретой с марихуаной, все еще владело ею. Она знала, ч
то, несмотря на предупреждения Кэба, она снова придет в этот клуб, только т
еперь уже с друзьями.
Проходя мимо двери Агаты, Доминик услышала звук включенного телевизора.
Она быстро прошмыгнула к себе в комнату, чтобы поразмышлять над своим пр
иключением.
Ц Вот это класс! Ц довольно хихикнула она, закрыв на замок дверь и доста
вая свой дневник.
Агата напряженно вглядывалась в экран телевизора. Мужчина в закрывающе
й нижнюю часть лица маске, зеленом сюртуке с серебряными пуговицами, чер
ной бархатной шляпе, надвинутой до самых бровей, сидел верхом на стройно
м черном жеребце, наведя ствол кремневого пистолета прямо в лицо красиво
й и перепуганной Маргарет Локвуд. Это был Джулиан Брукс. Агата но могла от
орваться от телевизора. Она смотрела очередную серию развлекательного
приключенческого фильма, в котором Джулиан снялся еще в Англии сразу пос
ле войны. Тем не менее, фильм все еще был в прокате. Агата считала, что это за
мечательная картина. Какой он энергичный, какой красивый и обаятельный!
У Агаты просто дух захватывало, когда Джулиан спрыгивал с коня и, распахн
ув дверцы кареты, целовал в губы испуганную героиню.
Ц Боже, как прекрасно, Ц вздыхала Агата. Ее возбуждение нарастало вмест
е со страстными поцелуями героев. Мисс Локвуд явно умирала от любви к Джу
лиану, и Агата ее хорошо понимала. Как приятно целовать мужчину, который п
охож на греческого бога, как хорошо в его объятиях! Ей казалось, что она ви
дит, как между ними проскакивают электрические разряды, и, чтобы не засто
нать, зажимала себе рот сухими пальцами…
Ц О, Джулиан, я увижу тебя, любовь моя…

Глава 13

В огромном особняке, затерявшемся в каньонах высоких голливудских холм
ов, легендарная Рамона Арман готовилась к предстоящему выходу в свет. То
лпа парикмахеров, слуг и гримеров в благоговейном молчании застыла вокр
уг мраморного с серебром столика, за которым сидела великая актриса, при
кладывая к ушам серьги с изумрудами.
Эта бледная женщина с иссиня-черными волосами так долго была легендой и
звездой, что начало ее жизни покрывала глубокая тайна. Журналисты создал
и такую романтическую версию ее биографии, что она и сама поверила в нее. Н
и в одной из ее биографий не упоминался тот факт, что она, Дидье и их родите
ли, Рахиль и Эли Левински, покинули Венгрию еще до первой мировой войны. Се
мье Левински повезло, они нашли в Лондоне, в Ист-Энде, каких-то родственни
ков, и Эли торговал рыбой, пока Рамона и Дидье ходили в местную школу и изу
чали там английский язык и британский образ жизни. Впоследствии они смен
или фамилию и оба добились в жизни большого успеха.
Рамона была маленькой женщиной с твердым характером. Плохо приходилось
тому, кто не успевал выполнить приказ повелительницы, особенно во время
ее тщательно подготовленных «дворцовых приемов», которые длились по тр
и часа. Провинившегося ждал испепеляющий взгляд невероятных желтых гла
з Принцессы. Несколькими ядовитыми словами она могла привести в ужас сам
ых бесчувственных.
Лампы в ее огромной спальне всегда были притушены, что еще больше подчер
кивало белизну ее прекрасной кожи, которую она умащивала кремом, специал
ьно для нее созданным самим Максом Фактором. Этот крем помогал скрывать
крошечные морщинки, которые, несмотря на все ее усилия, разбегались по ее
прекрасном лицу тонкими лучиками. Какое значение имеет, что ее белая кож
а сейчас уже не так прекрасна, как во времена немого кино? Она все еще звез
да и останется на небосклоне, пусть все относятся к ней, как к звезде. Рамо
на была настоящее «дитя» Голливуда и знала правила игры не хуже мистера
Занека, мистера Уорнера и мистера Кона. Сегодня она собиралась сыграть с
ними в свою собственную игру.
Ц Принеси мне мои бриллианты, Мария, Ц повелительно сказала она. Именно
голос спас ее, когда наступила эра звукового кино. Многие ее коллеги были
осмеяны за свои неприятно звучащие голоса, а мягкая интонация Рамоны, ко
торой она была обязана английскому воспитанию, привлекала публику, и ее
карьера процветала.
Изучая свое отражение в трельяже, она вспоминала некоторых своих друзей
-неудачников. Бедный старина Джек Жильбер. Публика просто падала от хохо
та, слыша его голос. Величайший любовник, который уложил в постель так мно
го звезд немого кино и разбил столько сердец, оставив их обладательниц р
ыдать по нему в кружевные подушки, этот человек думал только о Грете Гарб
о, своей единственной настоящей любви. Подумав о Гарбо, Рамона заскрежет
ала зубами. Она действительно как комета ворвалась в звуковое кино. Неве
роятно, но любовь публики к ней становилась только сильнее, когда она слы
шала ее хриплый голосок: «Подай мне виски и имбирное пиво в придачу, да не
будь таким скрягой, малыш». Вся Америка визжала от восхищения, а Грета Гар
бо стала самой яркой звездой всех времен.
Рамона нахмурилась, подумав о своей главной сопернице. Ее раздражало, чт
о та все еще привлекает внимание американской публики. То она выходила и
з трансконтинентального экспресса, то сходила по трапу самолета, кутаяс
ь в длинное пальто. Фетровая шляпа, с кокетливой небрежностью сидела у не
е на голове, она загадочно смотрела на мир из-за стекол темных очков, теат
рально шепча: «Мне хотелось бы побыть одной».
Рамона знала, что эта фраза была не более чем рекламной уловкой. Она видел
а, что Гарбо на самом деле обожает внимание публики. Гарбо процветала. И че
м больше ей «хотелось побыть одной», тем меньше ей это позволяли. Это разд
ражало Рамону, приводило ее в ярость, но фотографии Гарбо по-прежнему укр
ашали обложки журналов и газет, несмотря на то, что за последние десять ле
т она сфотографировалась всего один раз.
Выбрав пузырек дорогих духов «Лаликю», Рамона начала душиться, пока горн
ичная закрепляла украшенный бриллиантами черепаховый гребень в ее бле
стящих черных волосах, собранных на затылке в узел. Рамона надела восхит
ительное изумрудное ожерелье, отделанное жемчугом и бриллиантами евро
пейской огранки. После этого она критическим взглядом оглядела себя в зе
ркале.
Ц То, что надо, Ц сказала она про себя, Ц да, это как раз то, что надо.
Наконец-то она была готова и выглядела совершенно очаровательно.
Сегодня вечером в Голливуде будет банкет по поводу приезда знаменитого
английского актера Джулиана Брукса, его будут чествовать в высшем общес
тве Беверли-Хиллз. Он будет вместе с Инес Джиллар, той женщиной, ради кото
рой он расстался со своей женой. Голливуд очень хотел познакомиться с эт
ой женщиной. Их роман не слишком афишировался из-за неизбежного развода,
но, как бы странно это ни было, ни одна фотография влюбленной пары так и не
появилась. Банкет должен был состояться в доме Спироса Макополиса, прези
дента кинокомпании «Коламбиа пикчерз», одного из самых влиятельных люд
ей в городе. Рамоне очень хотелось выглядеть как можно лучше и моложе, осо
бенно после ее недавнего успеха в новом итальянском фильме. Сегодня вече
ром она покажет снобам из Беверли-Хиллз, что Рамона Арман все еще звезда п
ервой величины, что она все еще хороша собой и что с ней надо считаться.
В гостиной ее роскошного особняка среди прекрасных абиссинских ковров
сидел Умберто Скрофо, ее спутник на сегодняшний вечер и продюсер ее ново
го, еще не признанного фильма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63