Значит, все в порядке, Ц с ухмылкой констатировал Князь.
Ц Ну что, можно тебя выпускать из-под полей? Убивать кого попало не начне
шь?
Зверь подумал, прежде чем ответить. В состоянии карточного домика Ц он п
омнил Ц убить кого-нибудь было основной целью. А сейчас? Пожалуй, сейчас
он какое-то время мог обходиться без убийств. То есть кому попало ничего н
е грозило, а грозило только тем, кого он убьет в бою.
Ц Вот и ладно. Ц Князь поднялся, и Зверь насторожился, готовый убегать и
ли драться.
Он боялся этого шефанго Ц инстинктивно, как люди боятся крупных хищнико
в, не запертых в клетку.
Нет, стыдно не было.
Ц Подожди, Ц попросил он. Ц Я не понимаю. Эрик не хотел, чтобы я вспомина
л… или… черт, не знаю, как сказать правильно. Эрик хотел меня переделать, ч
тоб я больше не убивал, а ты все ему испортил. Зачем?
Ответом ему было пожатие плеч:
Ц Я предпочел бы, чтоб ты ничего не знал о планах Эрика. Это Гуго решил, что
ты должен быть в курсе.
Ц Ты не ответил.
Ц Если ты не понимаешь, что плохого в коррекции духа, отвечать на твой во
прос нет смысла. А если бы ты понимал, ты бы не спрашивал.
Ц Ненавижу, Ц раздельно сказал Зверь. Ц Высокомерных. Аристократичны
х. Пафосных. Ублюдков.
Ц А меня вот мало беспокоят те, кто злоупотребляет временной безнаказа
нностью. Ц Князь улыбнулся, и улыбка даже показалась искренней, хоть и не
стала от этого приятней.
Ц Ну так и я об этом. Князь, мы же враги. Ты хочешь убить меня. А получается, ч
то ты помог мне и подвел Эрика.
Ц Я и не думал тебе помогать. Я всего лишь пытаюсь не дать Эрику совершит
ь ошибку. Убивать или не убивать Ц это должен быть только твой выбор. Эрик
попытался сделать этот выбор за тебя.
Ц Я упоминал пафосность? Ц уточнил Зверь.
Ц Да. Сразу перед «ублюдками».
Ц Я не перестану убивать, даже не надейся на это. У меня нет совести.
Ц Я и не надеюсь, Ц сказал Князь. Ц Я сам не перестаю убивать. Несмотря н
а то, что у меня есть совесть.

ГЛАВА 7

Ты ли это вини-вици, Зверь?
Се Ц твой Армаггедон?
Евгений Сусаров


Все постепенно возвращалось на круги своя.

Гуго

Он был всегда. Неотъемлемая часть самого Зверя. Сейчас трудно поверить в
то, что был период, когда Зверь не помнил о нем. И о Блуднице. Зато легко пове
рить в то, что именно Гуго сумел до него достучаться. Еще бы он не сумел, у не
го ж личные интересы оказались затронуты. Пока отец ни черта не помнил, кр
оме того, что он демон-людоед, Гуго не мог продолжать приготовления к свад
ьбе. Других дел хватало: с утра до вечера безвылазно торчать в клинике. Все
командирские обязанности и полномочия Гуго передал ведомому, канцлерс
кие дела распределил между Эльриком-младшим и несколькими министрами, н
о переложить на кого-то ответственность перед невестой не смог бы при вс
ем желании. Невесты Ц дело такое, только для личного пользования.
Зверь постепенно раскладывал воспоминания на отведенные им места в арх
ивах памяти. Вспомнить удалось не все, но благодаря Князю вспомнить удал
ось гораздо больше, чем если бы восстановлением памяти Зверя занимался к
то-нибудь другой. Кто угодно другой, даже лично Самат Гахс.
То, что оказалось потеряно Ц не подлежало восстановлению. Нечто, не имею
щее отношения к Саэти, но вроде бы не относящееся и к воспоминаниям о Земл
е. Двадцать семь лет назад, когда Князь проводил тот диковинный обряд, «га
дание на душе», память Зверя уже была отредактирована, а доступ к некотор
ым файлам запрещен всем, включая хозяина. Зачем? Кто ж его знает? Если б Кня
зь спросил тогда, Зверь бы, может, и ответил Ц сам ведь все сделал. Но тогда
Князь проявил деликатность Ц он, оказывается, и на такое способен, а сейч
ас спрашивать уже не у кого.
Что ж, раз прятал, значит, надо было. Значит, не хотел вспоминать. А раз так, т
о и беспокоиться не о чем, и без потерянных файлов хватает забот.
Князь вернул ему только память о событиях, никто не смог бы вернуть памят
и о восприятии этих событий. Тут следовало набраться терпения и ждать. Пр
осто ждать. Напоминая себе, что люди вокруг имеют значение, что за именами
и лицами кроются взаимоотношения, что рано или поздно равнодушное недоу
мение тем, что все эти… смертные претендуют на его внимание, сменится тем,
что было раньше.
А что было раньше?
Блудница прекрасно слушалась его, по-прежнему была легка и подвижна, и уп
равлять машиной оставалось удовольствием, но… «управлять». Блудница не
слушаться должна, а летать вместе со своим пилотом.
Как раньше.
«Раньше» стало понятием недостижимым и непостижимым.
Как это было? Как получалось довериться Блуднице настолько, что его тело
и душа сливались с корпусом и душой машины? Зверь пробовал. И костенел в кр
есле. Пальцы сводило на кнопках. Что-то внутри сжималось в стальной холод
ный шар.
Это было неправильно. Но это казалось разумным.
Мир уходил из-под ног.
Днем Ц знакомые лица, знакомые голоса, знакомое небо, в котором проносят
ся знакомые машины.
Знакомое, знакомое, знакомое…
Чужое.
Своим не становилось.
Ночью Ц обморочный ужас. Предчувствие беды. И по утрам руки дрожали. Так б
ывает, когда проходит очень сильная боль. Сменяется слабостью.
Стреляй первым. Всегда Ц первым, или выстрелят в тебя. Зверь стал Зверем и
не мог измениться. Хотел? Может быть. Какая-то часть его пыталась вернуть
ся к прежнему ощущению мира, а какая-то противилась этому. И душу швыряло
от одного к другому, и приходилось оставаться строго посередине, дабы не
допустить опасного крена.
Ровные отношения. Ровное безразличие. Ровная ярость в ответ на привычные
шутки.
Главное Ц сдержанность.
И постепенно что-то стало возвращаться.
Летал над водой, над морем, под звездным небом. Темнота и пустота окружали
сверху и снизу. В темноте и пустоте было безопасно. Совсем. Блудница вспар
ывала неподатливый воздух и радовалась скорости. Полету без препятстви
й…
Радовалась.
Когда Зверь понял, что снова слышит машину, он едва не взвыл от счастья на
зимнее небо. И руки срослись с ожившими под пальцами кнопками, а душа мягк
о, привычно вобрала в себя душу и разум Блудницы.
И снова одна душа на двоих. Две Ц слитые воедино. И не тьма и пустота вокру
г. Не подсвеченное звездами Ничто, а заполненное жизнью небо. Он закрывал
глаза и продолжал видеть.
Океан внизу.
Спускаться ниже, ниже, ниже…
Холодные гребни волн разбрасывают брызги, и капли оседают на фюзеляже.
Можно ли почувствовать их? Может ли чувствовать эти капли металл?
Нет.
Может ли чувствовать человек, заключенный в металлическую капсулу?
Нет.
Но вместе, когда чувства машины и человека, металла и плоти сливаются вое
дино… Да!
И вот они холодные брызги на корпусе. Вот она близость невидимой воды. Вот
она бездонность просторного неба. И прихотливо изрезанные каньоны. И чер
ные пещеры. И частоколы сосен. И громады спящих домов.
Одна душа на двоих. Две Ц слитые воедино.
Жизнь налаживалась.
Старые контакты обрывались с жалобным стоном гитарных струн. Люди не был
и опасны Ц это-то он понимал. Но вот верить, как раньше, не мог. Не потому чт
о не верил этим конкретным, проверенным в таких заварушках, каких не прид
умать специально, даже если очень стараться. Всем другим не верил. Миру во
круг не верил. Прочности земли под ногами. Окружающей реальности. И в реал
ьность этой самой реальности тоже не верил. Совсем.
Эрик. Падре. Мал. Шаграт. Риттер. Фой.
Эрик…
Не надо думать об этом. Не надо, Зверь, радуйся тому, что есть, жди, когда ста
нет лучше, и не делай хуже. Это глупо Ц осложнять обстановку. Это крайне н
ецелесообразно.
Не думать не получалось.
Эрик хотел изменить его, хотел его переделать. Желал добра и стремился к т
ому, чтобы нечто испорченное, сломанное, больное сделать исправным, цель
ным и здоровым.
Эрик хотел обмануть.
Зачем? Что же не так? Что именно не нравится Эрику, и почему он прямо не скаж
ет о том, что вызывает его недовольство, почему не велит Зверю измениться?

Почему? Не потому ли, что боится?
Неужели хозяин проявил слабость? Этого не хотелось бы. Нет. Хозяин должен
быть сильнее своей собственности, иначе он потеряет право быть хозяином
. Что-то… инстинкт? Последнее время, пока память существует отдельно, толь
ко на инстинкты и можно полагаться. И что-то, похожее на инстинкт, по крайн
ей мере, вызывающее такое же доверие, требует убедиться в том, что слабост
ь Ц кажущаяся, либо уничтожить слабого. Требует сделать хоть что-то, чтоб
перестать сомневаться в Эрике.
Но делать ничего нельзя. Это уже не инстинкт, это подсказывает здравый см
ысл. Эрик Ц гарант безопасности Зверя. Эрик Ц внук Князя. Эрик… будь оно
все проклято, он же был особенным! Он и сейчас особенный, пилот, умеющий ле
тать.
Он Ц сильнее.
И он не может бояться. Зато может испытывать отвращение. Эрик хотел, чтоб е
го демона сделали человеком, подчистили воспоминания, убрали, купировал
и то, что для самого демона и есть его личность, потому что настоящий Зверь
Ц это то существо, которое кажется Эрику и остальным отвратительным. Ил
и чудовищным. Достаточно отвратительным и чудовищным, чтоб Эрик счел нео
бходимым уничтожить это. Для блага самого Зверя.
Люди, какими бы они ни были, всегда будут ненавидеть его и бояться. Это не н
овость. И это Ц закономерно.
Вполне подходящее объяснение, разумное и очень успокаивающее. Молодец, З
верь, теперь, когда все разложено по полочкам, стало тебе легче?
Да. Стало. Главное не думать о том, что отвращение не отменяет слабости.


История шестая
ВРЕМЯ МЕНЯТЬ ИМЕНА

ГЛАВА 1

Мне снился бесконечный путь,

Пронзающий миры.
Г.Л.Олди



Империя Вальден

Четыре «призрака» сопровождают каждый из четырех старогвардейских бол
идов. Повторяют все маневры, но не стреляют. Стрелять перестали с тех пор,
как обрели материальность и выстрелы призрачных ШМГ стали наносить реа
льные повреждения. Авиакомплекс болид Ц «призраки» Ц недостаточно ма
невренная штука, и слишком велик риск при стрельбе зацепить своих.
Когда летаешь в сопровождении только одного «призрака», дополнительны
й ШМГ лишним, конечно, не будет, но использовали обычно все четыре фантомн
ых болида. В сфере диаметром один шахха
Приблизительно 25 км.
их можно было разместить где угодно, с единственным ограничением
Ц «призраки» были ориентированы в пространстве так же, как болид-хозяи
н. Их применение превратило воздушные бои в фантастическую трехмерную и
гру в го, и поначалу у старогвардейцев мозги плавились от усилий, но эффек
т того стоил. Жаль, правда, что «призраки» считались магией, так что исполь
зовать их на войне запрещала конвенция.
Эффективно. Эффектно. Но уже мало. Хотелось большего.
Вот к большему и стремились: учились управлять «призраками», учились каж
дый из них вести отдельно. Сначала казалось, что невозможно разорваться,
воздушный бой поглощает все внимание, все пять или шесть чувств Ц у кого,
сколько есть Ц и еще нередко задействует дополнительные резервы, до фан
томов ли тут? Потом пообвыклись, и стало полегче. Если уж научились воспри
нимать «призраки» как часть своих болидов, когда они следуют за ведущим
и повторяют каждый маневр, значит, можно воспринимать их как мобильную ч
асть болидов и управлять их действиями. В конце концов, для этого не нужно
совершать никаких дополнительных телодвижений, управление осуществля
ется силой мысли (или что там у кого вместо мыслей), а возможности мозга, ка
к известно, даже маги не используют полностью, куда уж там пилотам.
Получалось. Не сказать, чтобы легко, не сказать, чтобы очень уж быстро, но п
олучалось. С двумя «призраками» из четырех все управлялись уже вполне сн
осно. Падре удерживал три, а в ударе Ц все четыре.
Зверь… ну а что Зверь? Ему было проще, чем остальным, Ц ему помогала Блудн
ица. Так что пока Старая Гвардия осваивала управление своими фантомами,
он пытался понять, как можно переключаться, перемещать себя и Блудницу в
любой из четырех «призраков». Небесполезная способность, если хочешь уй
ти из-под удара или хорошо спрятаться. Непонятно пока только, как к этому
подступиться.
В том, что такое перемещение возможно, Зверь не сомневался. Мечники умеют
что-то подобное, значит, сумеют и пилоты.
О Мечниках он знал уже чуть ли не больше, чем они сами. Врага нужно знать в л
ицо, даже такого врага, которого ты никогда не сможешь победить.
Выжить и уцелеть Ц нисколько не худший результат.

Сегодня получалось лучше. То есть получалось что-то… Падре поинтересова
лся, не учится ли Блудница становиться невидимой. Не совсем тот эффект, к к
оторому они стремились, но тоже интересно. Надо будет поработать над эти
м.
Зверь и работал. До перерыва. Отработка особых приемов требовала отдыха,
но чертовски трудно прерываться, когда ты наконец-то нащупываешь нужное
направление. Так что он отправил остальных на землю, отдыхать и обедать, а
сам остался в небе.
Когда старогвардейцы приземлились, связь с ними пропала. Это было уже пр
ивычным, не пугало, даже почти не злило, но Зверь на всякий случай связался
с Падре по шонээ, уточнил, все ли в порядке. К этому тоже все успели привыкн
уть Ц к тому, что командир больше не чувствует их, когда они оказываются в
разных стихиях.
Терпеливо ждали, когда все станет как раньше.
Зверь не ждал. Ему ясно было, что, как раньше, ничего уже не будет.
Оставив Старую Гвардию на земле, он повторил последовательность действ
ий, в результате которых Блудница смогла исчезнуть… В какой-то миг почув
ствовал себя так, как будто исчез сам. И тут же они вдвоем оказались где-то
в другом месте. Чувство такое же, какое возникает, когда проход
ишь в дверь, ведущую на Полигон. Но здесь Ц в этом месте Ц не было ничего, к
роме звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56