За что Тир любил машины, помимо многих друг
их достоинств, так это за то, что они полностью отвлекали на себя внимание
неопытных наблюдателей, и о том, что в машине есть еще и человек, мало кто з
адумывался.
Ему, кстати, и самому интересно было, куда же они направляются. Лошаденка С
тепана Батпыртау шагала себе и шагала, как будто по собственным каким-то
делам. Блудница и Тир держались рядом, двигались с той же скоростью. Тир вр
емя от времени пробовал настроиться на спутника, чтоб хоть примерно пред
ставлять, как себя с ним вести Ц достаточно и того, что ему один раз попен
яли за неискренность, Ц но настройки все время сбивались. Образ начальн
ика разведки таял, рассыпался сухим песком, выворачивался, как намыленна
я змея, и не поймать его было, хоть ты тресни.
Заметив усмешку Батпыртау, Тир бросил бесплодные попытки. Ну их к черту, э
тих Мечников.
Километрах в десяти от поселка, там, где берег стал крутым и обрывистым, а
море ощерилось черными острыми камнями, стояла на уступе одинокая юрта.

Все вокруг поросло свежей травой, обещавшей к середине лета превратитьс
я в бурьян. Траву эту с аппетитом поедал ненормально крупный вороной жер
ебец, по спине которого с видом лектора на кафедре расхаживал напыщенный
ворон.
Тир увидел эту парочку и пожелал себе немедленно оказаться в любом друго
м месте, лишь бы подальше отсюда.
Само по себе желание не исполнилось, а предпринимать что-либо в этом напр
авлении было неразумно, зря, что ли, добирался сюда столько времени? К тому
же, пока он в машине, никакой Мечник ему не страшен, даже…
Лонгвиец…
Вот черт, надо ж было так вляпаться!

Барон де Лонгви, в степняцкой одежде и босиком, сидел, скрестив ноги, возле
юрты на кошме, курил и читал что-то с экрана дгирмиша. Его конь поднял голо
ву и навострил уши. Барон, не отрываясь от чтения, помахал рукой с трубкой.
На Блудницу упала гигантская тень, как будто дракон спикировал, но Тир не
дрогнул, и мутант, который у Лонгвийца сходил за орла, пронесся мимо, полны
й незамысловатой детской радости от собственной шутки.
«Казалось, ничего не предвещало беды», Ц пробормотал Тир, открывая колп
ак.
Ц Вылезай, Ц сказал Батпыртау.
Ц Добрый день, Ц сказал Лонгвиец.

Кострище было в стороне, и огонь там погас уже довольно давно: по углям лиш
ь изредка пробегали алые всполохи. Тир сидел напротив Лонгвийца, не кури
л и не читал, просто ждал, что будет дальше. Барон де Лонгви, кстати, сегодня
пугал гораздо меньше, чем десять лет назад. Правда, не потому, что Тир стал
смелее, а потому, что какое-то заклинание, вроде личины, приглушало жуткое
воздействие шефанго на психику. С какой вдруг радости такая деликатност
ь? Или это для Степана?
Покосившись на улыбающегося начальника разведки, Тир подумал, что этого
никакой шефанго не напугает.
Между тем на разделявшем их большом дастархане одно за другим появлялис
ь блюда с пищей. С виду очень вкусной и совершенно нездоровой. Тир знал пра
вила: сначала угощение, только потом все разговоры. Еще он знал, что еду пр
едлагают тем, кого не собираются убивать в ближайшее время. Еще он знал…

Да. Вот об этом.
Лонгвиец взял верхнюю из стопки толстых лепешек, разломил пополам и прот
янул ему половину. Молча.
Тир почувствовал себя одновременно Юрием Святым и Джеймсом Куком. Одног
о убили в ханской ставке, второго вообще папуасы съели Ц самая подходящ
ая компания в данной ситуации.
Он взял предложенный кусок лепешки и даже умудрился не выронить его, уви
дев сверкнувшие из-под черных губ клыки. Это была улыбка. Обычная кошмарн
ая улыбка. Шефанго же не виноваты, что у них такие зубы.

Ц Я знаю, что первая встреча с Ильрисом оставила у тебя неприятные воспо
минания, Ц заговорил Степан Батпыртау, когда с едой было покончено, а на
дастархане воздвиглись кувшины с вином и водой, фрукты и сладости.
Ц Неприятные? Ц Тир взглянул на Лонгвийца. Ц Нет. Его милость и я всего
лишь обозначили свою позицию в отношении друг друга.
Ц Можно сказать и так. Но сейчас, чтобы помочь тебе, нам нужно твое полное
доверие. А «позиция», которую вы «обозначили», Ц Батпыртау снова улыбну
лся, как будто ему очень понравились эти два слова, Ц не позволяет говори
ть о доверии. Поэтому я должен кое-что показать тебе. Ты ведь умеешь смотр
еть, не так ли?
Ц Смотреть? А. Ну да.
Ц Тогда смотри.
На этот раз не было никакого «белого шума», и Тир легко окунулся в слои чуж
их эмоций. Он не знал толком, что ожидал увидеть. Наверное, рассчитывал, в л
учшем случае, на равнодушие. В конце концов, Лонгвиец собирался его убить,
а Степан был саронтцем, у которых, по слухам, в крови неприятие «грязи», и т
о, что сейчас эти двое собирались ему помочь, пункта об убийстве не отменя
ло. Но Тир совершенно точно не рассчитывал обнаружить спокойное, дружелю
бное любопытство. Батпыртау не собирался его убивать, ни сейчас, ни когда-
либо в будущем, если только обстоятельства не вынудят к убийству. Батпыр
тау был заинтересован в поиске Катрин, потому что хотел опробовать предл
оженную Ильрисом методику. А еще начальнику разведки было очень интерес
но, что же за существо удостоилось от Ильриса-баатура внимания и… п
окровительства?!!
От изумления Тир разорвал контакт и вытаращенными глазами уставился на
невозмутимого Лонгвийца. Тот угощал ворона печеньем, вполголоса объясн
яя заинтересовавшемуся процессом жеребцу, почему ему нельзя мучное и сл
адкое, а птице можно.
Ц Ильрис не умеет открываться, Ц сказал Батпыртау, Ц он все
гда такой, как сейчас. Взгляни, если хочешь.
Лонгвиец хмыкнул, но обошелся без комментариев, что Тир счел знаком согл
асия.
И взглянул.
Первым слоем было насмешливое равнодушие, очевидное для любого наблюда
теля. И Тир не сразу разобрался, что не так, но довольно быстро сообразил, ч
то это обманка, действие все той же личины. Личину создавала черная жемчу
жина, висящая в ухе Лонгвийца Ц сложная оказалась штука, изучить бы ее по
внимательней, да некогда.
Тир нырнул чуть дальше Ц и провалился.
В пустоту.
Ничего там не было. Вообще. Пусто, как будто никакого Лонгвийца не существ
ует, а есть только личина с ее наведенными эмоциями.
Какая-то хитрая иллюзия… высокоуровневая защита. Небанальный подход, эт
о точно. Стену можно попытаться сломать, «белый шум» Ц расшифровать, зер
кало Ц бывают и такие защиты Ц разбить. А тут… буквально не к чему прилож
ить усилия. Нырни туда, глубже, и рискуешь никогда не выбраться. Ориентиро
в-то нет. Эмоциональный вакуум.
Ц Как ты это сделал? Ц вырвалось у Тира прежде, чем он успел сообразить, ч
то вопрос не слишком-то вежлив.
Ц Душу продал, Ц спокойно ответил Лонгвиец. Ц Значит, так, легат, все, чт
о мы выясним в процессе поисков, никогда не будет использовано против те
бя. Это я обещаю. Но если хоть кто-то узнает о том, что тут происходило, я буд
у считать это поводом. Это я тебе тоже обещаю.
Ц Не разглашать, Ц кивнул Тир. Ц Понятно. А почему?
Ц Он уже задает плохие вопросы. Ц Лонгвиец покачал головой.
Ц Это хорошие вопросы, Ильрис, Ц улыбнулся Батпыртау, Ц просто ты слиш
ком скрытный. Ильрис-баатур собирается прибегнуть к пророческому дару,
Ц продолжил он, глядя на Тира, Ц а поскольку это Ц прямое нарушение тра
диций Ям Собаки, он не хочет, чтобы об этом знал кто-то, кроме нас с тобой. Ме
жду тем все, у кого есть хоть немного ума, давно догадались, что Ильрис одн
ажды уже использовал свой дар, чтобы помочь тебе, и не удивятся, если он сд
елает это снова. Но, Ц Батпыртау развел руками, Ц если Ильрис не хочет ог
ласки, я думаю, мы должны прислушаться к его пожеланию. Тем более что тебе
он пригрозил смертью, а с его точки зрения, это… мм, довольно убедительный
аргумент.
Ц С моей тоже, Ц мрачно сообщил Тир.
Ц Очень хорошо, что вы так быстро нашли общий язык, Ц произнес начальни
к разведки без тени насмешки.

Бывают такие дни, когда каждое новое событие удивляет сильнее, чем преды
дущее. И хорошо еще, что случается это нечасто. Тир едва успел осмыслить то
т факт, что двое из его наиболее вероятных убийц решили помочь ему, как Лон
гвиец огорошил его, одобрив истребление семьи Блакренов.
О том, что в Лонгви убийство восприняли неадекватно, Тир уже знал. Он удост
оился за эту резню карикатуры от Адепта-13 Ц художника с мировой славой, д
о сей поры не обращавшего на него ни малейшего внимания Ц а карикатура с
ама по себе означала одобрительную реакцию. Все-таки лонгвийцы ну очень
странные люди. И сам Лонгвиец Ц тоже. Хоть и не человек.
Убивая Блакренов, убивая их слуг, всех, кто оказался в доме, Тир испытывал
непривычное чувство раздвоенности. Он понимал, что поддался эмоциям, зна
л, что поступает неправильно, создает сложности Эрику и, скорее всего, под
писывает смертный приговор себе самому. Он всегда скрывал особо жестоки
е убийства, скрывал от императора, от остальных старогвардейцев, прекрас
но зная, что их терпение имеет предел, но семью менира уничтожал в полном с
оответствии со своими новыми представлениями о том, как надо убивать. И э
то убийство он скрывать не собирался.
Потому что Блакрены должны были стать предупреждением для всех остальн
ых. Для всех, кто попытается спрятать от него Риддина. Для всех, кто попыта
ется отнять у него его законную добычу Ц Катрин.
И неважно, что сам он ненадолго переживет Блакренов.
Да, тогда это действительно было неважно. Значение имело только одно: раз
и навсегда объяснить людям, что есть вещи, которые им не позволены.
Оказывается, ему это удалось.
Ц Маг отказался охранять ее, Ц сказал Лонгвиец. Ц Парнишка струсил, а т
ы был достаточно убедителен, чтобы институт порекомендовал остальным в
ыпускникам держаться подальше от твоей женщины.
Ц Эрик был хорош, Ц вставил Батпыртау, Ц мне казалось, он должен уступи
ть Моряку.
Ц Может, когда-нибудь, так и случится. Но не в этот раз.

Да, в этот раз Эрик сражался за своего демона с превосходящими силами про
тивника, несмотря на все неприятности, которыми это грозило ему самому.
Тир все еще был полезен.
Оскил мог просто прийти и убить Тира фон Рауба. Что ему Эрик Вальденский с
его обещанием защищать и не допустить убийства? Что может сделать импера
тор? Затеять войну с Оскландом? Так ведь керты связывают по рукам и ногам.
Вызвать Оскила на суд чести? Именно так Эрик и поступил бы, он же сумасшедш
ий, его величество, в некоторых вопросах и вовсе Ц невменяемый. Но бой с М
ечником… это даже не смешно.
И все же Оскил не стал убивать. Ограничился тем, что назначил вознагражде
ние за голову Тира фон Рауба. И вдвое большую сумму Ц за Тира фон Рауба жи
вого и относительно неповрежденного. Только и всего. За два прошедших ме
сяца нашлось несколько желающих подзаработать, но всех их перехватили л
юди Клендерта. А в итоге всех их убил Тир фон Рауб.
Эрик не возражал.
Оскил, кажется, тоже.

Ц Мы будем искать не Катрин Зельц, а твоего сына. Ц Лонгвиец снова закур
ил. Ворон взлетел к нему на плечо и затоптался, топорща блестящие перья.
Ц Мне понадобится твоя память, мальчик, вся целиком, твои воспоминания, т
вои мысли, твои инстинкты Ц все, что делает тебя тобой. Ты готов к этому?
Ц Тебя стошнит, Ц почти серьезно предупредил Тир. Ц Я же Черный.
Ц А я Ц пустой, Ц пожал плечами Лонгвиец, Ц мне без разницы.

Это продолжалось трое суток. Степан Ц были такие времена Ц курил дурма
нную траву, вдыхал дым, вызывающий видения и голоса, пытался, отрешившись
от мира, найти свой путь, научиться пользоваться своим даром. Его дар был с
родни Ильрисову, но Ильрис Ц ясновидящий, с ним говорят боги и духи, а Сте
пан не слышал ни духов, ни богов, Степан умел складывать рассыпанные моза
ики событий так, что получалось готовое, живое полотно.
Однако прежде чем он понял, что все, что потребно ему, Ц это ясный рассудо
к и сведения, любые, разные, бессвязные или кажущиеся таковыми, он много че
го перепробовал. И три дня, три ночи, в течение которых шло сложное гадание
, напомнили о тех далеких временах.
Время то ускоряло бег, то замедлялось так, что застывал в воздухе поднима
ющийся над трубками дымок. Сумрачный полог подернул небо, а море вставал
о стеной, и казалось, вот-вот обрушится на посеревшую землю. Ильрис гадал
не на рунах и не на картах, не в хрустальном шаре, не на воде в серебре, не по
следу птиц, не по путям ветра… Ильрис гадал на чужой нечеловеческой душе.

Плакал младенец Ц мать окрестила его сразу, на следующий же день после р
ождения. Шумел темный, обложенный тучами лес, и, пузырясь, стекала по трещи
нам коры густая кровь. Моря больше не было слышно Ц далеко до моря. Далеко
до людей. Были женщина и мужчина, был лес, были имена, пока лишенные смысла.

Степан слушал и смотрел. Картины сменяли одна другую, голос Ильриса теря
лся, когда появлялись другие голоса. Где-то в стороне оставались крики уб
иваемых людей, распахнутый полог неба, голод хищного зверя и неведомый С
тепану восторг полета сквозь бездну. Все это доставалось Ильрису, а Степ
ан Батпыртау, глава лучшей в Саэти службы разведки, один к другому склады
вал те слова и образы, которые Ильрис выбирал для него, и тут же, ни на миг не
прервав связи с Ильрисом, отдавал приказы по шонээ.
Его люди начали работу. Мессар велик, но даже там Катрин Зельц уже не спряч
ется от разыскивающего ее демона.

…Ц Кому мы помогли? Ц спросит Степан потом, когда мальчик с серебряными
волосами и ледяными глазами упадет в небо на своей живой машине. Ц Кого
мы погубили? Ц спросит Степан, провожая взглядом исчезающую в слепящей
вышине темную точку.
Ц Он очень красив, Ц ответит Ильрис сразу на оба вопроса. Ц Если я смогу
убить его так, чтобы уничтожить и его душу, я сделаю это.
Ц Почему?
Ц Из милосердия.

ГЛАВА 5

Холодно. Пахнет непролитой к
ровью,
Пулей в стволе и заснувшим металлом,
Смертью, застывшей у изголовья,
И топором, от работы усталым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56