Сударь, вы сами видели
несчастья, выпавшие на долю семейства Дерривалей, но их несчастья блекнут
перед бедами, что обрушились на всех вонарцев. Вы не видели, как Кокотта
за какие-нибудь четыре часа пожирает восемь десятков жертв. Вы не видели,
как Заза пышет огнем на безоружных мирных жителей...
- Столь великие плоды чародейства - и так пошло использовать!
Подумать только! Позор! Недопустимо!
И вновь Элистэ взглянула на дядюшку так, словно видела его в первый
раз.
- Тем не менее так их используют в Шеррине, - продолжал Дреф,
нащупавший уязвимое место хозяина. - И впредь будут использовать, пока у
власти Уисс Валёр со своими присными. Для таких, как они, чары - всего
лишь орудия пытки и смерти, с их помощью они порабощают соотечественников.
Шорви Нирьен - один из немногих, способных, как мне кажется, спасти
государство; а вы, быть может, единственный, кто способен спасти Нирьена.
- Вы очень его почитаете, дружок, этого Шорви Нирьена?
- Он человек необыкновенных способностей.
- Не сомневаюсь, особенно по части привлечения верных сторонников.
Что-то, однако, следует предпринять, это ясно. Вероятно, я слишком долго
пребывал в одиночестве, предаваясь своим занятиям. Это было прекрасно, но,
кажется, пришло время защищать все, что мне дорого, а это во что-то
обойдется. Значит, мне предстоит вновь окунуться в суету мирскую. Как
странно! Этот ваш Нирьен, как вы говорили, томится в застенке?
- Томился десять дней назад. Кто знает, где он теперь. Когда процесс
над ним кончится, его, понятно, отвезут из Дворца Правосудия назад в
"Гробницу". Там, на выходе, его разденут донага и свяжут запястья; затем -
в тюремный двор, на Бирсову повозку - и прямиком на площадь Равенства, в
пасть Кокотты...
Дядюшка Кинц содрогнулся.
- У них не принято тянуть время, - сухо заметил Дреф. - Тут многое
зависит от распорядка процесса - когда он начнется и сколько продлится.
Экспры, несомненно, постараются выжать из него все что можно, поэтому
процедура затянется. Может быть, суд отложат на несколько дней, чтобы
подогреть общественный интерес к нему брошюрами, памфлетами и
выступлениями в газетах. Да и сам процесс может затянуться не в пример
всем прочим. Я видел, как Народный Трибунал за какой-нибудь час отправлял
на смерть добрую дюжину человек, но Шорни Нирьен - особая статья. Пойдут
опросы свидетелей, предъявление улик, разумеется подтасованных, ритуальные
обличения...
- Как я рад, что столько времени прожил вдали от всего этого, -
пробормотал Кинц.
- Скорее всего, он еще жив и содержится в "Гробнице". Но долго ли? -
спросил Дреф, словно обращаясь к себе самому.
- Мальчик мой, я сделаю все, что в моих силах. Но вызволить вашего
мастера Нирьена из "Гробницы" - задача труднейшая, я не уверен, что моих
скромных способностей достанет на...
- Мастер Кинц, у нас будет время обсудить это на обратном пути. А
сейчас я бы хотел попросить вас собраться в дорогу. Завтра чуть свет нам
нужно ждать на тракте - а то не поспеем к дилижансу на Шеррин. Нельзя
терять ни минуты. В Фабеке отвратительные дороги, путешествие займет дней
восемь, если не больше. - Дреф, казалось, вернулся к тому, что не давало
ему покоя: - И если достигнем столицы, то не затем ли, чтобы узнать, что
Нирьен погиб?
- Вот тут-то я безусловно смогу вам помочь, - оживился дядюшка Кинц.
- Нам не придется путешествовать дилижансом. Глориэль доставит нас в
Шеррин.
- Глориэль?
- Это... она... то есть... Проще вам ее показать, чем объяснять.
Идемте, друг мой. И ты тоже, моя дорогая.
Дядюшка Кинц поднялся, взял горящую свечу и поспешил к черному ходу.
Элистэ и Дреф, растерянно переглянувшись, пошли следом.
Ночь уже вступила в свои права. Свеча Кинца по Дерриваля,
пробивающийся из окон свет и сияние почти полной луны позволили им
разглядеть какое-то непонятное и необычное устройство. На маленькой поляне
в нескольких ярдах от дома возвышалась платформа с круглым отверстием
посередине. С обеих сторон от платформы поднималось по высокой деревянной
мачте, оснащенной блоком. Между мачтами свисал огромный бесформенный
опавший тряпичный мешок; его удерживали канаты, пропущенные сквозь кольцо
в верхней части, - они проходили через блоки и были закреплены
специальными зажимами. К нижней части мешка с помощью многочисленных
веревочек, притороченных к ткани, крепилось нечто вроде огромной плетеной
корзины с перильцами. В корзине же находилось некое сложное механическое
устройство из стекла и металла, напоминающее приплюснутую полусферу.
- Что это, дядюшка? - спросила заинтригованная Элистэ.
- Минутку, дорогая моя, все увидишь сама. Свет. Нам нужно больше
света. - Кинц поднес свечу к двум фонарям на мачтах у помоста. - Ну вот.
Позвольте представить - Глориэль.
- Но что это?
- Воздушный шар, - вполголоса заметил Дреф, и Элистэ удивленно
взглянула на него. Дреф как зачарованный уставился на причудливое
устройство. - Я не ошибся, сударь?
- Отнюдь. Не многие бы узнали его в спущенном виде, но вы всегда
отличались сообразительностью.
- Давно он у вас, дядюшка Кинц?
- Пожалуй, больше года. И только благодаря тебе, моя милая. Если б не
твоя подсказка, я бы не догадался, что на свете есть подобные чудеса.
- И он взаправдашний? Он в самом деле летает?
- Как птица.
- И отнесет нас в Шеррин поверх этих грязных дорог?
- Нынче же ночью, дорогая моя. Правда, дух захватывает?
- Да! О да! И еще как! Я об этом и мечтать не могла - Дреф, вы только
подумайте!
- Этим я и занимаюсь, - ответил Дреф, не сводя глаз с огромного
тряпичного кокона. - Я думаю, мы отдадимся на милость любого случайного
ветерка. Если верить прочитанному, воздушный шар легко поднять в небо, был
бы он правильно сделан и наполнен разогретым воздухом, а еще лучше -
горючим газом. Но в полете им невозможно управлять. Глориэль может,
конечно, поплыть по воздушному океану в Шеррин, но с равным успехом ветер
понесет шар и в обратную сторону.
- Вы блестяще осведомлены, юноша, - кивнул дядюшка Кинц, - и сразу
определили самое уязвимое место этого чудесного изобретения. Я бился над
этой проблемой много недель. В конце концов я нашел выход и за несколько
месяцев сотворил Глориэль.
- То есть, сударь, вы изменили конструкцию шара?
- О нет, мой мальчик. Простите, я плохо объяснил. Глориэль - это не
шар, который сам по себе всего лишь огромный мешок из пропитанного
раствором шелка. Нет, Глориэль - Чувствительница, я создал ее, чтобы она
управляла полетом шара. Видите? - Кинц забрался на платформу и любовно
погладил сферу из стекла и металла, притороченную к корзине. От его
прикосновения на сфере вспыхнули стеклянные рожки. - Вот она - наконец
завершенная, пробужденная и бодрая, готовая к полету.
- Чувствительница. Вы и в самом деле сотворили Чувствительницу? -
Элистэ подумала о Кокотте, Буметте и Нану с ее летучими гнидами. -
Пожалуйста, дядюшка, не нужно ее касаться, умоляю, отойдите от этой твари.
- Дорогая моя, я позволю себе одернуть тебя и указать на то, что ты
недостаточно вежлива. Не следует называть мою маленькую подругу "этой
тварью". У нее есть имя, по-моему, очень красивое - Глориэль. Нужно щадить
чужие чувства, дитя мое.
- Неужели у механического устройства могут... Ладно, дядюшка Кинц,
пусть будет, как вы говорите. Но вы уверены, что... Глориэль... не
представляет опасности? Не пускает пламени? Или ядовитого пара? Не
поглощает плоти?
- Насколько я понимаю, нет. До сих пор она не выказывала столь
варварских поползновений. Правда, - высокий лоб Кинца прорезала задумчивая
морщина, - должен признаться, я не совсем ясно представляю, на что она
способна, если ее прогневить. Мы общались совсем недолго, я не успел
изучить все причуды ее характера. Кто знает, какие нас ждут неожиданности?
До чего увлекательна жизнь!
- В высшей степени. Но, дядюшка...
- Мастер Кинц, - прервал ее Дреф, - как Глориэль управляет полетом
воздушного шара? Это требует огромной механической энергии, куда большей,
чем до сих пор удавалось высвободить - из-за ограниченных возможностей
шара. Откуда она берет энергию?
- На этот вопрос, юноша, я не знаю ответа. Я ведь не ученый и не
ремесленник. Могу лишь сказать - я попросил Глориэль, и она оказала
любезность, перестроив саму себя таким образом, чтобы выполнить мою
просьбу. Она была очень милой, очень сговорчивой.
- Но как ей это удалось, сударь? И как удалось вам?
- Дорогой мальчик, я не сумею вам объяснить. Мы заговорили об
определенной способности, с которой я появился на свет и которую развил в
себе упорным трудом. Теперь я умело пользуюсь ею, но как именно -
объяснить выше человеческих сил. Я не знаю ответа, о чем глубоко сожалею.
Дреф улыбнулся и покачал головой.
"Ну, я-то уверена, дядюшка, вы знаете гораздо больше, чем говорите, -
подумала Элистэ. - Дреф тоже это подозревает. Ну и ладно, держите про себя
свои тайны. Может, оно и к лучшему". Вслух же она заметила:
- Неважно, как вы этого добиваетесь, главное - чтобы все сработало.
Вы уверены, что сработает?
- Воздушный шар парит безупречно, дорогая моя. Я много раз наблюдал -
захватывающее зрелище.
- И не только наблюдали, дядюшка, но и сами летали?
- Нет, моя дорогая, ни разу. Нынче я впервые поднимусь в воздух. Жду
не дождусь!
- А ваша Чувствительница, мастер Кинц? Она доказала свою надежность?
- Сегодня ей впервые представится такая возможность. Подумать только
- первый полет! Но не тревожьтесь, мой мальчик. Уверяю вас, Глориэль
сделает все, что от нес потребуется. По натуре она благожелательна, нужен
только верный подход.
- Гм-м-м.
- А теперь, дети, - за дело! Нам надо многое успеть, если мы намерены
подняться вовремя, - собраться, распределить груз в корзине и наполнить
шар.
- Сколько времени занимает процесс наполнения, мастер Кинц?
- На удивление мало. Как только жаровня разгорится по-настоящему, шар
будет готов к полету через час с небольшим. С этого, пожалуй, мы и начнем.
Взяв свечу, Кинц нырнул в отверстие в центре платформы и поджег
топливо. Через миг он появился с довольным видом.
- Какое зрелище ожидает вас, дети мои!
Шелковая оболочка начала надуваться. Элистэ недоверчиво смотрела на
нее:
- Неужели простой тряпичный мешок способен поднять всех нас в воздух?
- Безусловно, дорогая, моя. Ты глазам своим не поверишь. Вот
погоди...
- Судя по размерам, шар вполне способен поднять груз, равный нашему
общему весу, - перебил Дреф. - Однако проверять это не понадобятся. Вы не
летите с нами, Элистэ. Вы останетесь здесь, в доме вашего дяди.
Это было так неожиданно, что Элистэ, забыв о своем статусе
Возвышенной, всего лишь растерянно спросила:
- Что заставило вас так решить?
- Элементарная осторожность, - просто ответил Дреф, словно это само
собой разумелось, однако поджал губы и принял неприступный вид, явно
ожидая сцены с ее стороны. - Вы Возвышенная. Если вас опознают в Шеррине,
то прямым ходом отправят в Кокотту. А так как столица кишмя кишит
народогвардейцами, вероятность разоблачения велика. Вам улыбнулась
редкостная удача - вы бежали из столицы и сейчас в относительной
безопасности. Тут вам ничто не грозит. Грех пренебречь такой возможностью
из-за пустого каприза.
Элистэ молчала. От удивления она вконец растерялась. Возвращение в
Шеррин с Дрефом и дядюшкой Кинцем было для нее делом решенным, другого ей
и в голову не приходило. Теперь же, когда Дреф предложил остаться, вернее
приказал, - как он посмел ей приказывать?! - Элистэ пришлось крепко
задуматься. Конечно, он сказал чистую правду, тут не о чем спорить. Трудно
опровергнуть столь четкие, ясные и разумные доводы, однако она обязана это
сделать. Она не позволит оставить ее в Дерривале, ни за что! Элистэ
принялась лихорадочно подыскивать возражения, но не придумала ничего
лучшего, как ответить:
- Не вам за меня решать, куда мне можно, а куда нельзя. Я предпочитаю
вернуться в Шеррин, и я вернусь в Шеррин. И хватит об этом.
- Нет, погодите. Соблаговолите объяснить доводы вашего решения -
признаюсь, они выше моего разумения. Чего вы добьетесь, Возвышенная дева,
с большим риском возвратившись в Шеррин? Что именно вы рассчитываете там
делать? Просветите меня.
Он был несносен, и, как назло, в голову не приходило ни одной резкой
и достойной отповеди. Правда, на его вопрос невозможно дать обоснованный
ответ. Ее мучительно подмывало сказать: "Разве вы не хотите, чтобы я была
рядом?" - но этого она не могла себе позволить, в этом не было никакой
логики. Впрочем, главное - не дать загнать себя в угол. Элистэ
выпрямилась, вздернула подбородок и бросила с напускным равнодушием:
- Я не обязана перед вами отчитываться. Я объявила о своих планах, и
поставим точку. Мне не хочется пререкаться по этому поводу, это слишком
утомительно.
- Элистэ, вы ведете себя как наивный ребенок.
- Всякий раз, когда вас что-то не устраивает в моих поступках или
словах, вы называете меня "ребенком". Мне это надоело.
- Чего вы хотите, если ведете себя, словно вздорная маленькая
капризница? Скажите спасибо, что другие готовы о вас позаботиться, раз уж
сами вы неспособны. Вы не летите в Шеррин, и я не намерен с вами об этом
спорить.
- Прекрасно, вот и не будем. А поскольку вы не в силах помешать мне
отправиться туда, куда я хочу, то и говорить нечего.
- Если придется, я применю силу.
- Чепуха!
- Испытайте меня. Я не шучу. Вы не летите.
Элистэ не верила своим ушам. Он действительно не шутил. Она читала
это у него на лице, которое вдруг сделалось каким-то чужим, жестким и
неуступчивым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115