Как всегда, увлекательно и по делу, но она
слушала вполуха - в ней постепенно росло внутреннее напряжение, от
которого сжималось горло. До нее не сразу дошло, что Дреф замолк. Она
пришла в себя минуты через две или три и лишь тогда, встрепенувшись, в
упор встретила взгляд его немигающих черных глаз.
- Что с вами, Элистэ? - тихо спросил он.
Она остановилась и посмотрела ему в глаза.
- Я давно хотела с вами поговорить. - Тоном выше, но голос такой же
звучный и ровный. - Хотелось бы услышать ваше мнение... или совет Видите
ли, после всех перемен, случившихся за последнее время, я просто не могу
жить по-старому, то есть в вашей квартире. Вы мне не муж. Пусть вы никогда
не ночуете дома, все равно так продолжаться не может. Да вы и сами
понимаете, верно?
Дреф кивнул с бесстрастным видом. Жалел ли он о ее откровенности или,
напротив, испытал облегчение от того, что слова наконец сказаны? По его
глазам нельзя было угадать.
- Мне нужно принять решение. Я могу уехать за границу, присоединиться
к другим Возвышенным изгнанникам. Могу остаться в Шеррине и выяснить, кто
из родни уцелел и выбирается сейчас из-под руин - теперь им нечего
опасаться. Или же попробую вернуться в Дерриваль, в свое родовое гнездо,
только вряд ли тамошние коммунары мне это позволят. А еще я могу купить
домик и поселиться недалеко от дядюшки, хотя, конечно, не с ним.
- Как, укрыться в одинокой лачуге на продуваемых ветрами холмах
Фабека? Не представляю вас в роли отшельницы.
- Если честно, я тоже. Но я должна найти выход.
- Понимаю. Что ж, вы свободная женщина, ничем никому не обязаны. Чего
бы вы хотели больше всего на свете?
У Элистэ было такое чувство, словно ей стягивают голову узловатой
веревкой.
- Больше всего на свете, - раздельно произнесла она, - я бы хотела
выйти за вас замуж. Если, конечно, вы готовы взять меня в жены.
Воцарилась мертвая тишина. Тени под деревьями совсем сгустились. Дреф
застыл на месте, Элистэ не могла разглядеть его лица.
- Я люблю вас, Дреф. По-моему, я всегда вас любила, но сколько
времени у меня ушло, чтобы это понять! И еще больше - чтобы признаться. Не
знаю, хотелось ли вам услышать от меня такое признание. Жаль, если нет. Но
я сказала чистую правду, только этим я и живу, и мне хотелось, чтобы вы
знали.
Веревка отпустила. Что бы ни воспоследовало, самое страшное миновало.
- Вам... вам нелегко дались эти слова, - произнес Дреф не своим,
дрогнувшим, даже робким голосом.
- Нелегко. Но повторять их с каждым разом все легче. Я вас люблю.
- Вы остались все той же несносной девчонкой. Разве я могу не любить
вас? Я любил вас всегда, но никогда не ждал и не надеялся, что смогу в
этой жизни раскрыть свое чувство.
- Никогда?
- Никогда.
- Даже после революции?
Сердце рвалось у нее из груди. Он сказал...
- Особенно после революции. Я встретил вас - голодную, больную,
затравленную. Вам некуда было податься. Я был бы последним подонком, если
бы воспользовался вашим безвыходным положением.
- Так вы молчали из рыцарства?
- Не столько из рыцарства, сколько из цинизма, вечного моего порока.
- Разве можно одновременно быть нирьенистом и циником?
- Еще как! При всех своих прекрасных республиканских убеждениях, я и
мысли не допускал, что Возвышенные способны расстаться с собственными
предрассудками. Возвышенные, считал я, пойдут на муки и смерть, но не
покорятся. Закон может лишить их привилегий и титула, но не затронет их
самосознания. Да и кто такой серф в глазах Возвышенных? Скотина о двух
ногах, не больше. И этот порядок вещей представлялся мне неизменным,
барьер - непреодолимым.
- А теперь?
- Теперь...
Он привлек ее к себе и поцеловал - так же крепко, как тогда, в
дилижансе, при въезде в Пенод. Элистэ обняла его и вновь почувствовала,
что не владеет собой; только на сей раз не было ни страхов, ни сомнений,
ни внутреннего протеста.
Так они и стояли обнявшись летним вечером в тени деревьев. Парк
постепенно погружался во тьму. Дреф крепко прижал Элистэ к груди и сказал
чуть насмешливым голосом, глядя поверх ее головы:
- А ведь ты станешь мадам сын-Цино. Представляешь? Как тебе это
понравится?
- О, понравится. Мне что-то подсказывает, что это имя способно
снискать куда больше славы, чем во Дерриваль.
- Как знать? И что вообще нам известно? Мы перетряхнули наш мир, он
меняется на глазах, - будем надеяться, к лучшему, но кто скажет наверняка?
Мы можем просчитывать расстановку сил, прикидывать характер перемен и
пытаться воздействовать на их результаты - и все равно будем подобны
слепцам, что пытаются повелевать бурей.
- Просчитывать расстановку сил? - Элистэ подняла голову и посмотрела
ему прямо в глаза. - Прекрасно. Но сумеете ли вы просчитать воздействие
такой силы, как дядюшка Кинц?
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115