Маленький Ат Танака иногда общался с духами. Он вытягивался на земле, закрывал глаза и пускал духов в свое тело. Оно начинало трястись и изгибаться, из его рта выступала пена, а из горла рвались жуткие нечленораздельные крики.
Серты внимательно наблюдали за маленьким воином и когда духи покидали его тело, терпеливо ждали. Иногда мальчик собирал их в круг и рассказывал о том, что он увидел в другом мире.
— У мальчика нехорошая болезнь, — шепотом сказал Маш. — Я уже видел такое раньше. В Лие его могли бы вылечить! Но варвары думают что это священный дар, так что при них даже заикаться об этом опасно. Перережут горло, а мальчику скормят печень!
Ночью, у костра, Ат Танка подсел ко мне. Он не выглядел жестоким воином серта, которым старался казаться при свете дня. Его коса была расплетена, а в руках не было оружия.
— Скажи мне, нишшин, каково это обладать Слезой Сердца? — спросил он.
Я даже не знал что ответить. Для меня амулет не имел никакого мистического значения, это был просто драгоценный камень, который очень дорого стоит.
— Ты сам этого не знаешь, — ответил он за меня. — Но в камне спит великая сила, которая, однажды, заговорит с тобой, и весь мир изменится!
Глядя на догорающие угли, я пытался проникнуть в скрытый смысл слов мальчика, и был ли он в его словах. Может он на самом деле всего лишь несчастный больной ребенок?
— Духи мне сказали, что ты добыл Слезу Сердца в бою, — продолжил Ат Танка. — Что прежде она принадлежала Двуликому, который хотел разрушить ствол жизни. Но камень выбрал тебя. Он увидел в тебе свое будущее!
От мальчика исходила какая-то сила, у меня даже волоски на руках встали дыбом, настолько осязаемой она была. Она как одеяло, окутывала его с ног до головы, иногда вырываясь вперед могучими протуберанцами.
Я чуть не лишился чувств когда, один из таких выбросов коснулся меня. На миг стало трудно дышать, и я начал ловить воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.
Ат Танка улыбнулся и положил руку мне на плечо.
— Это духи степей, они знают тебя, и они любят тебя, — тихо произнес он. — Они благословляют тебя, мой друг.
Маленький воин встал и беззвучно растворился в ночи. Я еще долго сидел у прогоревшего костра, глядя на мерцающие угли и на фигуру спящего Аша.
Дыхание реки мы почувствовали издалека. Серки с веселым гиканьем припустили вперед, оставив нас далеко позади.
Уму было непостижимо, сколько кочевники успевали всего сделать. Мы все время скакали вперед, не отвлекаясь и не останавливаясь, стараясь как можно скорей пересечь негостеприимные степи. Серки появлялись то справа от нас, то с лева. Вот они погнались за пятнистыми ланями, а вот они уже сидят у костра и жарят мясо.
Через несколько минут они уже обгоняют нас и затевают какую-то дикую игру, перекидывая друг другу череп только что съеденной антилопы.
Иногда мне казалось, что ни подчинили себе время и живут совершенно отдельно от нас, в каком-то другом временном потоке. Они успевали сделать намного больше, чем мы, они двигались быстрее, чем мы, не удивительно, что так же быстро менялось и их настроение.
— Какое счастье, что их племя совсем маленькое, — поделился со мной Маш. — Иначе они давно покорили бы весь мир!
— Такая серьезная задача им не по зубам, — усмехнулся Аш. — Это слишком скучное дело. Они бы скоро все забросили и побежали бы купаться в речке!
Мы стояли на берегу и смотрели, как беззаботно серты плещутся в реке. Однако один воин не принимал участия в веселье, он стоял на крупе своей лошади, сложив руки на груди, и зорко глядел по сторонам.
— Они всегда оставляют часового, — заметил я.
— Мы этому как раз от них научились, — хмыкнул Маш. — Все от них чему-нибудь научились. Когда у тебя такие соседи под боком, ты либо быстро учишься новым трюкам, либо украшаешь своим скальпом их палатки.
На закате серты с нами простились. Они оставили нам приличный запас мяса и хмельной варры. Я избегал этого хмельного напитка, но скауты нашли его превосходным.
— Варра — божественный напиток, — доверительно сообщил Аш. — Не то что виноградная дрянь что продают в городе. Ее делают из молока лучших кобылиц! Напитку передается их игривость и легкость. После него не трещит голова как от самогона, а кровь в жилах бежит так быстро, что самый быстрый серт не угонится!
— Ты забыл добавить, — Маш тоже хорошо приложился к бурдюку. — Что даже уродливые девушки становятся после пары глотков красавицами!
— А уродливые старики красными-молодцами! — подхватил Аш.
Скауты засмеялись, любовно поглаживая бурдюк с варрой.
Паромщик нас сразу заприметил и замахал на своих работников, чтобы те просыпались. Те мигом вскочили на ноги и дружно потянули веревку, направляясь к нашему берегу.
— Нам доводилось один раз сплавляться на плоту по Адуве, — сообщил Маш. — В этом месте она широкая и спокойная, видишь, течение почти не мешает паромщикам. А полдня вниз по течению, ты ее не узнаешь! Сплошные пороги и стремнины!
— До сих пор удивляюсь, как мы живы остались! — поддакнул Аш.
Веселые парни паромщики затянули песню на неизвестном мне языке.
Наши лошадки чинно стояли у коновязи и жевали овес. Маш торговался с хозяином за перевозку, а Аш сняв сапоги, свесил босые ноги в воду подпевал паромщикам.
Я смотрел, как удаляется от нас степной берег. Море голубоватых холмов покрытых колышущейся травой и многоцветными россыпями диких цветов. Как же успела мне полюбиться вольная жизнь среди бескрайних горизонтов! Степные обитатели и удивительное племя сертов! И вот я, добровольно, направляюсь в дальние края, чтобы в очередной раз променять степную вольницу на душные городские улицы и пыльные книги.
Мне казалось, что я бегу от своего счастья, оставляю за спиной все, что так мне полюбилось. Ради чего? Кто мог мне дать ответ, стоило ли оно того?
Я задумался над словами маленького воина серта говорящего с духами. О какой силе заключенной в Слезе Сердца он говорил? Почему камень выбрал именно меня? Я очень надеялся, что Академия Волшебства в Пааре, сможет дать ответы на все мои вопросы.
Что, брат, приуныл? — Аш подошел ко мне, оставляя мокрые следы на досках. — Завладела тобой степь? Можешь не отвечать, сам вижу что завладела.
Он встал рядом, положив большие сильные руки на перила, и тоже принялся вглядываться в удаляющийся берег. Сумерки быстро сгущались и мы уже ничего не могли разглядеть.
— Как ты думаешь, — спросил я. — Они уже далеко?
— Серты? — Аш пожал плечами. — А кто их знает. Может уже скрылись в далекие дали, а может, сидят на берегу, да глядят на нас. Пьют варру и смеются!
Я вздохнул и сел на корточки, опустив руки в холодную воду. Побрызгал себе в лицо, чтобы никто не заметил моих слез.
— Э, брат, — вздохнул Аш. — Да ты совсем скис! Не переживай, вернешься ты еще в свои степи. Будут тебе еще и ночные дозоры, и отравленные стрелы, и раздувшиеся на солнце трупы!
— Ты не понимаешь, Аш, — вздохнул я.
— Почему же, прекрасно понимаю, — возразил скаут. — Не смотря на все беззаконие и ужасы, что ожидают нас в степи на каждом шагу, на смерть, таящуюся под каждым кустом и в каждом овраге, меня тоже неудержимо тянет туда. Туда, где земля смыкается с небом и только звезды указывают направление, не давая нам провалиться в небеса!
Я застыл с раскрытым ртом, не веря своим ушам. Оказывается, у грубияна Аша была душа поэта!
— Вот он тебя и раскусил, — к нам подошел Маш. — Когда-то нашего друга звали Анеш Амаш, и был он придворным поэтом. Когда он попал к нам, он был не многим старше тебя, но степи тоже его околдовали, и больше никогда не отпускали…
Это имя мне было известно так же хорошо как и его стихи! Его часто сравнивали с поэтами древности, а о его исчезновении рассказывали легенды!
— Ну вот, — улыбнулся я. — Одной легендой меньше. Теперь я знаю, что любимца дворцовых дам не унес дракон!
Аш презрительно фыркнул и усмехнулся.
— Я бы предпочел, чтобы меня сожрал дракон, чем оставаться с этими дамами!
Лемнарк оказался небольшим опрятным городком на берегу Адувы. Стены ему заменял частокол, на невысоких башенках стояли часовые в кожаных доспехах и железных шлемах. Со стороны реки стен не было. Бородатые лесорубы стояли на плотах, ловко орудуя баграми. Они сбрасывали в воду огромные древесные стволы и направляли их вниз по течению.
— Иногда они устраивают соревнования по гонкам на бревнах! — Маш покрутил пальцем у виска, намекая, что у лесовиков не все в порядке с головой. — Оседлают бревно, берут багор в руки и вперед, через все теснины и пороги!
— Надо признать, что храбрости им не занимать! — кивнул Аш. — Бородачи крепкие парни!
Маш отправился узнавать о караване в Исмаргу, а мы с Ашем остановились на постоялом дворе и принялись подчищать миски с кашей с таким аппетитом, что вокруг собралась толпа.
— Глянь, какой мальчонка голодный, — посочувствовал один из бородачей. — Кожа да кости!
— Не кормют их, поди, человеческой едой! — согласился другой. — Слыхал я, что они там только лошадиное молоко пьют, да козий сыр грызут!
— Виш, как каша наша им понравилась! — восторгался третий. — Поди, такой в жизни не едывали!
— Кушай, кушай, малец, — подбадривал меня хозяин. — Я те еще подложу.
Мы с Ашем переглянулись, забавные были эти лесовики! Все как на подбор широкоплечие великаны, хоть сейчас в гвардию записывай!
Ручищи как кувалды, рубахи прям трещат на мускулистых телах.
Я посмотрел на топоры стоящие в углу рядком и подивился их размерам.
Один из лесовиков сел рядом с нами на скамью.
— Хороша каша? — спросил он, как бы ненароком.
— Хороша! — в тон ему ответил Аш. — Вот бы еще сыра козьего, да молока кобыльего!
Лесовик отпрянул, словно его ударили.
— Зачем же кашу портить? — спросил он обиженно. — Вы вот еще блинов с крольчатиной попробуйте! И квасу! А вашей еды у нас нету…
Мы засмеялись, лесовики тоже заулыбались.
— Сразу видно, добрые парнишки, — сказал пожилой лесовик. — Смех у них хороший, звонкий!
— Ага, и по нашему смешно гутарют, а не на тарабарщине, шишлы — мышлы, что не понятно их совсем!
Люди это были замечательные! Добрые, простые и очень жизнерадостные. Они, в конце концов, оставили нас в покое и потихоньку разошлись по своим делам. Я поделился с Ашем своими соображениями, на что он только хмыкнул.
— Это лесовики такие, они народ простой! Но ты еще мало видел, брат, так что не суди поспешно.
Вернулся Маш, выглядел он расстроенным.
— Я был в квартале торговцев, — доложил он. — Ближайший караван в Исмаргу выйдет только через неделю, после праздника Поклонения Предкам. Так что зря мы так спешили!
— Но может быть это и к лучшему? — возразил я. — Зато мы увидим праздник. Мне бы хотелось познакомиться поближе с этими замечательными людьми.
Скауты не выглядели счастливыми, им совершенно не хотелось присутствовать на празднике и тем более торчать в Лемнарке целую неделю.
— Мы сдохнем тут от скуки, — вздохнул Аш. — После того как допьем свою варру!
— И праздники у них поганые, — скривился Маш. — Вот же не повезло!
Я в душе только посмеялся над своими товарищами. Раз уж мы сюда попали, я был обязан как следует тут все разведать!
Лемнарк был маленький городок, и постоялый двор тут был всего один. Однако он был довольно большой, так что для каждого даже нашлась отдельная комната, скауты, однако, предпочли одну комнату на двоих, чем очень повеселили хозяйку.
Усевшись у окна, я смотрел на освещенные светом факелов улицы, наблюдая за неспешной городской жизнью. Дровосеки возвращались с работы по одному и группками. Они несли свои исполинские топоры на плечах так, словно они ничего не весили.
Их рубахи были пропитаны потом, а в волосах застряли щепки и листья.
Горожане от них шарахались как от прокаженных, но лесовики не обращали на это никакого внимания. Они не спеша спускались к реке и, сбросив одежды, долго плескались в воде. Потом к берегу выходили их дочери и жены, которые несли чистые одежды и полотенца. Я нашел это зрелище очаровательным!
Женщины лесовиков тоже сильно отличались от горожан. Они были высокими и стройными, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косы, украшенные белыми цветами.
Местные же не отличались богатырским сложением, а их женщины вообще казались замарашками на фоне великолепных лесных дев. Как мне показалось, горожане не только сторонились лесовиков, но еще и не недолюбливали их.
Все это я приписал элементарной зависти. И ведь было чему позавидовать!
С восторгом я наблюдал, как какой-то лесоруб посадил себе на плечи двух светловолосых красавиц, легко взбирается вверх по скользкому травянистому склону.
Девушки хохотали, держась за его растрепанные волосы, а он то и дело делал вид, что вот-вот поскользнется и упадет. Все это выглядело очень смешно.
Спать я пошел в хорошем настроении и впервые за много дней проспал рассвет. Утро было тихим. Не было обычного для Лие уличного шума. Не кричали торговцы, не громыхали телеги, не плакали дети.
Я спустился вниз и нашел своих друзей сидящих за столом с кружками. Они пили квас.
— Садись, брат! — пригласил Аш. — Испробуй местного пойла! Говорят, что его делают из прокисшего хлеба!
Мне почему-то не хотелось напитка из прокисшего хлеба, и я попросил молока.
— Почему в городе так тихо? — спросил я, пригубив кружку.
— Так все лесорубы с утра пораньше ушли на работу, — пояснил Аш. — До вечера город будет почти пуст. Местных тут не так много, ведь мало кто захочет жить с лесовиками. Разве те, кто кормятся за их счет!
— Да уж, — крякнул Маш. — И пить это пойло!
Друзья мои были явно не в духе. Я оставил их на постоялом дворе, в компании друг друга, и отправился на разведку.
Улицы были чисто выметены, никто почему-то не бросал отбросы из окон. Везде пахло свежеспиленным лесом и древесной смолой.
За постоялым двором сразу начинались бесконечные склады. Повсюду были уложены штабеля досок, рассортированных по породам и возрасту древесины. На каждом штабеле висела дощечка с подробной информацией и адрес хозяина.
На мой взгляд, Лемнарк был типичным торговым городом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66