— Прошу прощения. Я отлучусь на секунду...
Я прошелся по фойе Дворца культуры, осмотрел выставку картин самодеятельных художников и наконец оказался в большом зрительном зале. Он был пуст, и только на сцене стоял бритоголовый Игорь, а вокруг него танцевали под новомодную музыку две премилые девицы в самых что ни на есть настоящих гусарских мундирах.
— Ольга! Ты зачем сшила два одинаковых мундира? — поймав за руку одну из «кавалер-девиц», строго вопрошал Костомаров. — Оба мундира белого цвета, а это, насколько я помню, цвет Елизаветинского гусарского полка. А ты должна была полностью воспроизвести мундир малинового цвета, принадлежавший Воронежскому гусарскому...
— Да нет у меня такой материи! Чего привязался? — довольно небрежно буркнула девушка по имени Ольга. — Нет бы поблагодарить свою будущую супругу за изячную работу, а он только ругается... Нет, Игорек, не пойду за тебя замуж, и не надейся!
Однако лично мне гораздо больше понравилась вторая «кавалер-девица» — рослая, кровь с молоком, грудастая, с большими черными глазами, у которой ноги, казалось, произрастали прямо от самых ушей.
— Между прочим, твоя сестра Инна очень даже одобрила мое решение сшить два одинаковых мундира, — закончила Ольга.
— Кто тут, черт побери, командует парадом, я или Инна?! Почему у меня никто ничего не спрашивает? Все делают что кому вздумается, а я должен за вас отвечать... — негодовал Костомаров, воздев руки вверх.
— Игорь! — позвали руководителя клуба из-за кулис. — Там Митрофанов на милицейской «волге» подъехал! Тебя разыскивает...
— Сам Митрофанов?.. — перепугался Игорь. — Чего это мной сам начальник милиции интересуется? Не к добру... Девочки! Совсем забыл! Возьмите на себя гостя из Москвы. Он где-то в фойе должен меня ждать... Инна, тебе особое поручение. Будь радушной хозяйкой! Пригласи гостя на вечер, постарайся понравиться. Он нужный человек. А ты, Ольга, если будешь москвичу глазки строить, убью!.. Ты меня знаешь... Все! Убегаю! Действуйте без меня.
Костомаров испарился, оставив невесту и сестру на сцене.
— Ну что, Олюшка, пойдем обаять москвича? — с улыбкой спросила Инна, не замечая меня в зрительном зале.
— Сначала пойдем переоденемся, а то москвич не поймет, с кем имеет дело, — это, по-моему, уже было в фильме «Гусарская баллада»...
— Точно! Придумаем что-нибудь пооригинальней!..
«Какие милые девочки, — подумал я, — хотят меня развлечь. Что же, я возражать не стану».
Не торопясь, я вышел из зала, поднялся на второй этаж и пошел по длинному пустому коридору, дергая за ручки закрытых дверей. Открытой оказалась только одна в самом конце коридора. Туда я и зашел, услышав знакомые голоса и смех.
— Ольга! Давай скорее, а то гость заждался... Неудобно!
— Подождет! Надо же марафет навести...
— Ну, ты теперь полдня будешь красоваться перед зеркалом. Смотри, Игорек узнает, точно убьет...
За первой дверью оказалось две других, причем голоса раздавались из-за левой, над которой сквозь стеклянную перегородку лился мощным потоком электрический свет.
— Не балуй, Инна! Выключи осветительные приборы сейчас же! А то тебя наши кинолюбители линчуют, как преступного негра...
— А что, из меня получилась бы очень симпатичная негритоска, — дурачась, проговорила Инна.
Сам не знаю, как это получилось. Наверное, черт попутал. Только я, придурок, подставил стул и, взгромоздившись на него, заглянул в помещение, где пере
одевались девушки...
Когда я в последний раз занимался подглядывании за женским полом? Давно, еще в школе, после занятий физкультурой. Но сейчас передо мной открылась совсем иная картина — спелая и сочная, готовая к употреблению. Ольга в одних тесных трусиках телесного цвета крутилась у зеркала, пудря носик, а затем и маленькие груди с оттянутыми сосками. Инна, потушив лампы накаливания, предназначенные для киносъемок, лениво стягивала с себя гусарский мундир. Ментик, доломан — все это оказалось аккуратно развешенным на «плечики», и они заняли место в шкафу. Наступила очередь облегающих лосин... Тогда это и произошло. Оглядев налитые груди Инны и особенно высоко оценив ее сочные соски, похожие на спелую черешню, я неловко переступил с ноги на ногу и со всего размаху грохнулся со стула...
Как ни странно, визга особенного я не услышал, больше было гомерического хохота. Я смотрел на милых девушек снизу вверх, а они, совершенно меня не стесняясь, разглядывали меня, лежащего на полу в несколько фривольной позе...
— Чего же вы не постучались, мужчина? — прорыдала сквозь смех Ольга. — Мы бы вас и так пустили.
— Особенно если вы тот самый человек из Москвы и у вас отдельная квартира и прописка, — добавила Инна, успевшая накинуть легкое короткое платье.
— Девушки, вы мне нравитесь! — честно признался я, поднимаясь с пола. — Никогда таких не встречал, ни в Москве, ни в Париже... Так что, если Игорь не будет возражать, я на вас женюсь, на обеих сразу!
Возражений не последовало.
Всю вторую половину дня мои новые знакомые таскали меня, голодного, по городу, показывая местные достопримечательности. Вообще-то Елец мне понравился, при ближайшем рассмотрении он совершенно не соответствовал понятию «провинциальный город». Здесь не много было деревянных одноэтажных домов, преобладали трех-, а то и пятиэтажки, и все — каменные. На века строили! Понравился мне городской парк своей несуетностью и тенистостью аллей. А местный краеведческий музей оказался выше всяких похвал, в нем меня особенно заинтересовал зал. с археологическими экспонатами. Много там было старинного оружия и различных боеприпасов.
— Вот из таких пистолетов стреляли елизаветинские гусары, — мечтательно проговорила Инна, указывая на полку стенда, где лежал отлично сохранившийся длинноствольный кремневый пистолет.
— Нет, милая, это оружие в те века называлось иначе, — проявил я свои глубокие познания.
— Знаю, знаю, — влезла в наш с Инной разговор несносная Ольга, которая явно становилась третьей лишней в нашей компании. — Это пистоль!
— Какая ты умная! — недовольно проворчала Инна, презрительно оглядев подругу с ног до головы.
— Вы знаете... Мне, оказывается, надо спешить! — наконец заявила Ольга. — У меня отец придет с работы, а ключей у него нет. Так что, адью! И не скучайте. Желаю хорошо повеселиться!
Так мы остались с Инной одни.
Я плохо помню, как мы оказались под крышей дома Костомаровых, о чем говорили, что делали. Помню только, что пришедший Игорь застал нас в объятиях друг друга. На что весьма философски заметил: «Вот так всегда! Заставь девчонку Богу молиться, она, дура, обязательно лоб расшибет... Либо себе, либо другому!»
После ужина Игорь предложил мне перебраться в гостиницу.
— Я снял для вас вполне приличный одноместный номер. Пошли, провожу до гостиницы. Заодно обсудим ситуацию...
Да, это назрело, потому что во время ужина поговорить с Игорем о делах мне так и не удалось — его постоянно отвлекали телефонные звонки, а между ними он успевал только выпить очередной стаканчик водки, на закуску времени не оставалось.
— Давайте напрямик, что вы хотите нам предложить? — сразу взял быка за рога Костомаров, когда мы очутились на улице.
— Я представляю крупных бизнесменов от антиквариата, — сказал я. — У нас имеются связи со многими коллегами в зарубежных странах, отлаженная система реставрации и сбыта различных древностей. Платим мы хорошо. Берем все, что только можно найти под землей в культурных слоях. Я имею в виду вещи, к которым прикасались руки древних.
— Да, я вас понял, — кивнул бритой головой Игорь. — Но мы-то занимаемся несколько другим. Нас интересует история русской армии. Мы по воз можности восстанавливаем военную амуницию, оружие. Для нас какой-нибудь эполет или перевязь с офицерского мундира легких кирасир или драгун — я это восторг! К тому же постоянно ездим в экспедиции по местам боев русской армии. Копаем...
— Вот именно! Копаете... — перебил я. — Это нам о и нужно. Вы же можете часть своих находок сдавать нам. Почему нет?
Костомаров почесал нос и, остановившись, посмотрел на меня осоловелыми глазами.
— Почему не можем? Мы все можем! Ладно, черт с тобой! Я открою тебе коммерческую тайну, так и быть. Только тс-с! — Игорь перешел на «ты», даже не заметив того. — Видел того, кто сегодня приезжал на «волге»? О, брат! Это сам Митрофанов! Полковник милиции, замечу... А теперь пошли! Здесь недалече...
— Куда еще? — спросил я недовольным тоном, отстраняясь от Игоря.
— Не в милицию, не боись! Посмотришь, на чем мы деньгу зашибаем. Да такую, какая твоим бизнесменам от антиквариата и не снилась.
— Может, не надо? — попытался я отыграть назад, почувствовав в этих откровениях некую опасность для себя.
— Нет уж! Ты моей сеструхе приглянулся. Это даже Ольга подметила! Значит, без пяти минут родственник... У нас, у Костомаровых, все всерьез! Если понравились друг другу — женитесь. Только так, и никаких гвоздей! Родственник, я тебе все покажу, не сомневайся... — И Игорь полез ко мне целоваться.
— Лучше я пойду в гостиницу, — утеревшись, сказал я.
— Кровная обида! Да мы уже пришли. Видишь эту сараюшку? Ничем не примечательная, так? А вот от замка ключ...
Покачиваясь на нетвердых ногах, Костомаров кое-как после нескольких неудачных попыток вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь.
— Заходь сюда!
Это был на самом деле обыкновенный сарай, в котором валялась всякая всячина — от садово-огородного инвентаря до каких-то старых флагов и дорогах багетовых рам для картин.
— Наш цех во втором ярусе, — пробормотал Игорь и откинул крышку люка. — Там сейчас темно — лампочка перегорела... Да и нечего тебе там высматривать! Пошел ты к черту! Мы тут оружие восстанавливаем, понял? Оставшееся после боев. Взрывчатку добываем и делаем СБУ. Знаешь, что такое СВУ? Самодельное взрывное устройство... Спрос, как понимаешь, превышает предложение... Вот чем надо заниматься, родственник! И пошел ты к черту со своим антиквариатом!.. Это были последние членораздельные слова, произнесенные Игорем, после чего он упал. Упал прямо на крышку люка, словно прикрыл ее своим телом от недоброжелателей, и тут же захрапел. Я, решив, что концерт окончен и в сарае мне больше делать нечего, ушел в гостиницу с твердым намерением утром отправиться восвояси...
Возле гостиницы я увидел Инну. «Поздновато для уважающей себя девушки», — подумал я, невольно взглянув на часы. Была полночь. И намерения Инны мне стали ясны сразу же, как только подошел к ней, взял ее за руку и заглянул в жгучие глаза. Она потянулась ко мне, поцеловала в губы и, как мне показалось, полностью растворилась во мне, в моем естестве. Больше того, она стала частью меня до такой степени, что я даже услышал ее сокровенные мысли, будто бы она шептала мне их на ушко, почувствовал те же желания, что и она. Я будто бы превратился в нее самоё!..
«...Хозяйкой моего тела была истома. Я хотела, чтобы меня обнимали, целовали, ласкали. Но почему он этого не делает? Только смотрит на меня как-то странно, будто на забавную зверушку... Ну давай же, давай! Мы уже в твоем одноместном номере, и я лежу на чистой простынке, сжавшись в комочек... Я не могу, не хочу больше ждать далекого принца, что когда-то посулил мне златые горы, а сам уехал в Австралию на заработки, и только его и видели. Его звали Эдик. У него были руки, как лопаты, и когда он сжимал меня в объятиях, со мной было все...
Так что ж ты стоишь памятником самому себе?.. Сними с себя одежду, как это сделала я. Тебе мешают мои трусики? Смотри, я их снимаю, видишь?»
...Может, это кой-кому и покажется мерзостью — какое мне дело! Главное, что и ей, и мне было чертовски хорошо в те ночные часы, А все остальное — предрассудки.
— Не провожай меня, — сказала Инна, застегивая лифчик, который, на мой взгляд, был ей несколько тесноват.
— Ты не боишься, что тебя увидит дежурная внизу?
— Почему же, когда мы заходили сюда, ты об этом
не думал? Дежурная — моя подруга.
—Понятно! Значит, ты часто здесь бываешь..
— Успокойся, не очень часто.
—Понятно! Значит, гостиница — это тут у вас вместо дома секретных свиданий. А как же пуританки строгие инструкции гостиничного хозяйства
— Я пошла! И учти, я прилипчивая! Теперь ты от
меня никуда не денешься..
—Это я уже слышал от твоего братца, что мы с тобой, оказывается, понравились друг другу... — сказал я в пустоту — Инны уже не было в номере.
«Ага, — подумал я, — раскатала губы... Утром меня здесь уже не будет, прыгну в первый попавшийся поезд — и привет!»
Инна ушла, а я не мог оставаться один в душном квадратном помещении. Быстро одевшись, спустился на первый этаж и увидел дежурную — лохматую накрашенную девицу, спавшую прямо на диване в фойе. Услышав шаги, она приподняла голову и, не открывая глаз, проворчала: «Не захлопывайте дверь!» Затем снова уснула
Я шел по пустому городку и ни о чем не думал. Сам не заметил, как оказался на городской окраине. Там еще протекала какая-то речушка, и мне очень захотелось окунуться в ее прохладные струи, наплаваться до одури. Я начал раздеваться, но успел снять только куртку. Сзади кто-то окликнул:
— Эй, москвич! А мы тебя всю ночь щупаем... Обернувшись, я увидел на пригорке трех крепких
парней, которые на фоне начинавшего светлеть неба казались тремя богатырями с картины Васнецова, только без коней.
— Есть разговор, — сказал тот, кто меня окликнул, и, быстро сбежав с пригорка, встал напротив меня. — Тебе не кажется, москвич, что ты развил у нас слишком бурную деятельность? В день приезда успел все разнюхать... А теперь вот я не могу тебя отпустить, если бы даже и очень хотел. Но я и не хочу! Как говорится, он слишком много знал!
— Кончай балаболить, Шеремет! — проговорил хриплым голосом другой «богатырь». — Дай я его шлепну — и весь разговор!
Здесь, под довольно-таки крутым берегом, тьма была особенно густой, и потому я плохо различал лица говоривших, но звук передергиваемого в автомате затвора я услышал, и очень даже хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55