Ц Ну да ладно. А даль
ше-то, как сойдемся у Перекрестка, что думаете делать?
Алберт дипломатично ответил: дескать, зависит сие от того, как враг распо
ложит свои тумены Ц тогда, мол, и можно будет выбрать наилучшую линию пов
едения. Но, в общем, все воеводы полагали, что лучше бы первыми в атаку не ле
зть, а действовать, как учил Джуга-Шах: выманить врага вперед, измотать ег
о, выбить твердой обороной лучшие полки сюэней, а уж потом обрушиться на о
слабленные фланги свежими засадными корпусами. В первую же линию оборон
ы, то бишь на верную смерть, надлежит поставить полки вчерашних раскольн
иков из Древлеборска, Тигрополя, Волчьегорска Ц этих-то чего жалеть…
Ц И еще немаловажно, Ц хмуро сказал Сумукдиар, Ц как можно скорее прик
ончить Иштари с Тангри-Ханом. Сразу три четверти хлопот с плеч долой.
Ц Вот и займись, Ц буркнул тоже помрачневший Ползун. Ц Боле некому.
Ц Я уж собрал себе отряд из магов, человек тридцать, Ц сообщил гирканец.
Ц Как завяжется битва Ц ударю по вражеской ставке.
Царь пристально поглядел на него, сочувственно мигнул обоими глазами и п
ожелал возвратиться из этого наскока живым и, по возможности, без большо
го ущерба для здоровья. Потом монарх дал понять, что настало время для дру
гих дел, и молодые князья, откланявшись, вышли на свежий воздух.
Ц Чудно-то как, Ц блаженно дотянулся Златогор. Ц Ночь, звезды, костры в
округ.
Ц Кажись, чуть прохладнее стало, Ц удивился Пушок, набрасывая кафтан на
плечи. Ц Куда завалимся, мужики?
Ц Давайте ко мне, Ц предложил Веромир. Ц Я один, никто не помешает… Суму
к, ты с нами или к ненаглядной подашься?
Ц Да она пока в Средиморье, последние полки через море гонит, Ц уныло от
озвался джадугяр. Ц Только завтра обещала быть.

В шатре Веромира было тесно, но уютно. Они устроили сквозняк, сидели кто на
чем, потягивали холодное винцо закусывали копченым окороком и соленой р
ыбкой. Разговоры волей-неволей возвращались к сражению, что должно было
разразиться дня через два или три.
Ц Как насчет твоей новой тактики, все ли полки освоили? Ц озабоченно сп
росил Борис Туровский. Ц Мои воеводы докладывали, что у них все в порядке
.
Ц У твоих нормально, Ц кивнул Сумукдиар. Ц Другие тоже учатся. Должны у
спеть.
Он вздохнул, опустил лицо на ладони, внезапно почувствовав, как страшно у
стал за последние месяцы. «Ничего, еще немного, и можно будет отдохнуть,
Ц подумал он. Ц Махнем с Динамией куда-нибудь в хорошие края, где нет вой
ны… Как там моя девочка? Скорее бы ее увидеть!»
Ц Очень хочется знать, как это дело кончится, Ц признался вдруг Веромир
.
Ц Ты не оригинален, Ц хохотнул Пушок. Ц Всем того же хочется.
Ц Врете, братишки. Точнее, лицемерите, Ц меланхолично заявил князь Бори
с Туровский. Ц Не того вам знать надо, чем это кончится. Вам до смерти хоче
тся услышать, что война завершится нашей победой.
Ц Верно, именно так. Ц Веромир одним глотком проглотил содержимое пиал
ы. Ц Жаль, у меня с ясновидением плохо, не могу я в нужный момент в грядущее
заглядывать. А как ты, Сумук, видел чего-нибудь?
Хмыкнув, гирканец развел руками и поведал, что видеть-то видел, да ничего
толком не понял. По большей части магическое зрение приносило сквозь зав
есу времени картины грандиозной мясорубки, в которой столкнулись десят
ки тысяч одетых в броню воинов. Он видел гибнущих людей, хрипящих в агонии
коней, драконов и мамонтов, видел пропитанную кровью и заваленную трупам
и степь вблизи Пустынного Перекрестка. Четырежды за минувшие ночи он вид
ел себя стоящим с мечом в руках над чьим-то распластанным трупом, однако ч
утье подсказывало, что было то не завершение, но только самое начало битв
ы. Всего лишь два раза Сумук сумел вызвать из грядущего сцену своей схват
ки с Тангри-Ханом, однако эти образы не сулили ему ничего доброго: повелит
ель Орды, хоть и лишился волшебного шлема, едва ли не беспрепятственно хл
естал гирканца своим оружием, а меч Сумука никак не находил прохода чере
з защиту врага.
Ц Это как понимать?! Ц взвился Пушок. Ц Иштари, значит, кто-то из нас поло
жит, а после этого скотина Тангри тебя зарубит? На хрен нужен нам такой пое
динок! Убьешь колдуна-гермафродита, а в тыл к сюэням не суйся.
Ц Тогда он ударит ваджрой по нашим боевым порядкам, Ц грустно возразил
гирканец. Ц Лучше уж я задержу Тангри-Хана, пока войско станет бить сюэн
ей обычным оружием. Меньше вреда он причинить сумеет, да! А может, и сама ва
джра на мне часть силы потеряет Ц двойная выгода получится.
Друзья принялись наперебой обсуждать, как лучше поступить при таком рас
кладе, чтобы и Тангри-Хана укокошить, и Сумуку в живых остаться. Златогор
яростно доказывал: дескать, гирканцу ничего страшного не грозит, потому
как смерти своей он так и не увидал Ц глядишь, вничью поединок завершитс
я. Веромир же объяснял, что ясновидение Ц штука, конечно, занятная, да тол
ько не всегда правду показывает. Ведь еще кельтский друид Варсафий аж ты
сячу лет назад доказал, что грядущее неоднозначно и зависит от неисчисли
мого количества случайных событий. А потому неизвестно, как все обернетс
я в действительности.
Ц Да угомонитесь вы, Ц лениво отмахнулся от них Сумукдиар. Ц Раскрича
лись Ц прямо башка затрещала. Один бес, меня не переупрямите. Как решил, т
ак и сделаю. Померимся силами с Тангри, а там уж как выйдет.
Ц И правда, довольно о грустном, Ц поддержал друга квязь Пушок. Ц Давай
-ка, Златогор, спой нам что-нибудь душевное.
Остальные поддержали эту просьбу, и вскоре шатер наполнили музыка и песн
я:

В любви последний день,
В наш первый миг разлуки,
Когда решилась ты сказать про наш разрыв,
Весь мир накрыла тень.
От нестерпимой муки
Скорбит душа моя, о прошлом не забыв.

Мне в этот час лихой,
Когда все связи рвутся
И замирает сердце в сумрачном дыму,
Измученной душой
Позволь лишь прикоснуться
В последний самый раз к запястью твоему.

Пускай стучит в окно
Холодный дождь постылый,
Пусть твой последний след заносит листопад,
Но сердце все равно
Готово с прежней силой
Все в мире променять на твой счастливый взгляд.

Постигнуть не суметь,
Что нету больше чувства,
Что на возврат любви надежды больше нет,
Что не дано уж впредь
Мне, поутру проснувшись,
Увидеть у окна твой стройный силуэт.

Серебряный рассвет
Родится, как и прежде,
Воспрянет луч зари в тумане золотой,
Но и бездонность лет
Не погасит надежды
На то, что, все простив, ты будешь вновь со мной.

Ц Хорошо! Ц выразился Пушок, смахивая сентиментальную слезинку, и подн
ял пиалу. Ц Выпьем, мужики, за наших подруг, без коих нам так плохо, хотя и с
ними Ц тоже не сахар.
Потом они выпили за победу, за дальнейшее наступление, которое неминуемо
отбросит Орду в гиблые пустыни, породившие сюэней. Кто-то размечтался: по
видаем, мол, далекие страны, Ц другие же сумрачно намекали: дескать, не вс
е повидают, ибо кое-кому предстоит увидеть иной мир. А Борис Туровский при
вычно ударился в меланхолию:
Ц Эх, братцы, да что мы видали? Что ведаем о поднебесной необъятности? Ну е
сть какие-то более-менее знакомые страны за Бикестаном и Алпамышем. Ну Хи
малай, ну, Ханьская империя… А дальше-то что?
Ц Море, Ц сказал Пушок. Ц Наши купцы хаживали. Огромное, сказывают, море
Ц волны там выше корабельных мачт. Как накатит Ц на сотню верст в глубь
побережья дома и посевы смывает.
Ц Сказки бабушкины, Ц отмахнулся БорисЦ Не может быть таких страстей.

Ц Нет, кажись, правда, Ц вступил в беседу Веромир. Ц Я тоже о таком слыхи
вал. А еще говорят, будто за тем морем лежит на островах страна морского др
акона Ц империя Яматераску. Лица там у людей желтые и плоские, а глаза Ц
узкие, как у каракызов.
Ц Все одно брехня, Ц упрямился туровский властитель. Ц Ты еще скажи, бу
дто там люди с песьими головами живут да с обезьянними хвостами. В жисть н
е поверю!
Ц А между тем страна такая в самом деле есть, Ц произнес вдруг Златогор.
Ц Побывал я на тех островах прошлым летом под видом франкского гостя. На
до было разведать, как у них чего…
Не поверить живому очевидцу князья не могли. Дружный хор голосов потребо
вал поведать о таинственном государстве, и воевода приказа Тайных Дел ра
ссказал много диковинного. Царя в Яматераску, оказывается, называют
сегун, а его служивые люди Ц самураи Ц горды до бе
зумия, и если честь их задета, то вспарывают себе брюхо Ц этот обряд у них
именуется харакири. От вражеских нашествий островную держав
у защищает волшебный ветер, называемый камикадзе. Тангри-Хан
дважды посылал огромный флот на завоевание архипелага, но оба раза урага
н топил и сжигал все ордынские корабли. В ихних городах живут гейши
Ц девки для развлечений, но они считаются порядочными и не каждого
к себе подпускают. Водку там делают диковинную Ц из риса, а называют срам
ным словом, каковое за столом произнести непристойно, дабы добрым людям
аппетит не испортить. Мяса у них мало, поэтому заправляют жратвуху рыбой,
в том числе и сырой. Кстати, едят они вовсе не вилками-ложками, как нормаль
ные люди, но Ц парой тонких палочек.
Повествование Златогора слушали, затаив дыхание, безоговорочно приним
ая любые невероятные подробности. Однако услыхав про палочки, мигом поте
ряли к рассказчику всякое доверие и принялись укорять его за слишком буй
ное воображение. Но воевода, не обращая внимания на перемену настроений
аудитории, продолжал говорить о тамошнем кодексе чести «Путь воина», о з
абавных видах рукопашного боя «Пустая рука», «Мягкий путь» и «Искусство
ловкости», которые, однако, в подметки не годятся рысскому способу «Собо
р». Под конец же сказал задушевно:
Ц А еще у них очень интересная поэзия. Называется танк, что зн
ачит «короткая песня». Это такие стихи из пяти строчек. Без рифмы, что нам
непривычно, но зато с глубокими мыслями. Одна беда Ц чтобы правильно пон
ять, о чем говорится в стихе, нужно хорошо знать обычаи Яматераску, ихний о
браз жизни, историю, ну и так далее.
Ц Интересно, что тут говорить, Ц задумчиво сказал Борис, который сам не
чужд был изящного искусства. Ц Послушать бы в хорошем переводе.
Ц Переводил я, Ц погрустнел Златогор. Ц Только не мне судить, удачно ли
вышло.
Ц Не скромничай, знаем мы твои способности, Ц сделав свирепое лицо, ска
зал Сумук. Ц Читай.
Златогор признался, что помнит далеко не все свои переводы, но все-таки пр
очитает две танки поэта-самурая Будокана Коно. Воин сей жил не в Киото, ст
олице Яматераску, а где-то в захолустье, а потому в его стихах из цикла «Вр
емена года» проскальзывают лишь запоздалые отголоски бурных событий, п
отрясавших центр империи.
Ц Что, все стихи только про политику? Ц обрадовался Пушок.
Ц Нет-нет, лирика тоже есть. Потом почитаю, а пока вот послушайте, называе
тся «Середина осени». Ц И Златогор продекламировал:

Вновь навестил нас октябрь,
освежая дождями.
В древней столице Киото
Боевые слоны растоптали Народное Вече.
Но почему ж в октябре?
Ведь в августе дождь был теплее.

Стихи понравились, хотя не все поняли, чем август мог быть лучше октября. В
ышел даже небольшой спор. Одни восторгались: как, мол, тонко подметил авто
р, что осень прохладнее конца лета. Другие подозревали, что в августе был д
ень рождения какого-то важного в тех краях святого духа. Чтобы прекратит
ь пустопорожние разговоры, потребовали читать любовную лирику. Воевода
с готовностью продекламировал танку «Апрель»:

Полно грустить, самурай,
Если гейша тебе изменила,
О харакири не думай!
Вспомни, дружище:
Кривы были ноги неверной.

Ц Глубоко! Здорово! Молодчина! Ц восторженно завопили князья, приняв ус
лышанное близко к сердцу.
Ц Действительно, чего страдать по стерве, особливо ежели она кривонога
я, Ц подытожил Микола Старицкий. Ц Хотя иной раз Ц прямо жить не хочетс
я, когда хорошая девка такой фортель выкинет.
С ним согласились, выпили за женщин и немного поговорили о них же. На Сумук
диара накатила вдруг острая тоска, и он решительно встал.
Ц Поброжу, Ц сказал гирканец. Ц Заодно посты проверю.
Ц Шел бы лучше спать, Ц посоветовал Леня Кудряш. Ц Ты ж зеленый, аки дра
кон ползучий.
Ц Я, когда перепью, не могу заснуть, Ц объяснил Су-мук. Ц Надо малость ос
вежиться.
Хлебнув прохладного огуречного рассола, гирканец вышел из шатра. Несмот
ря на бриз, было жарко, и он неторопливо шел, перекинув через плечо свернут
ый кафтан. Ночь стояла чудная: ярко светили звезды, благоухали травы, само
забвенно стрекотала мелкая степная живность, где-то вдалеке ржали кони,
трубили мамонты и рычали драконы. Лагерь спал, лишь кое-где бряцало оружи
е, да изредка перекрикивались часовые. Люди как бы слились в единое целое
с природой, растворившись в прелести мироздания. Как обычно, сами собой у
летучились всякие мысли о грядущих сражениях, о смерти, о жестокости. Нет,
не могло, не смело торжествовать Зло в этаком восхитительно совершенном
мире!

Он медленно прошел вдоль цепочки сторожевых застав. Часовые исправно ок
ликали его, требовали назвать условное слово, придирчиво светили в лицо
факелами, желая убедиться Ц свой ли это. Но смутное беспокойство все-так
и не отступало, а, напротив, усиливалось, чем ближе подходил он к сектору, о
храняемому сарматскими воинами. Словно бы сверхъестественное чутье по
дгоняло гирканца в этом направлении.
Вроде бы не происходило ничего тревожного. Горели костры, да и караульны
е отнюдь не все дремали. Где-то в глубине лагеря тянули заунывную песню по
д удары бубнов, слабый ветерок шевелил знамя, на котором была вышита желт
ая гиена. Тем не менее Сумук не сомневался: вот-вот случится что-то ужасно
е. Сжимая эфес сабли, он прибавил шагу, огибая шатры сарматов.
Он взбежал на курган, чтобы оглядеть степь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62