Качество супер, приятный магазин
Ожили в памяти разные жуткие сказки вроде той, что короли династии Б
аккара, один за другим уходящие в эти черные врата, лежат там, один подле д
ругого, закованные в саркофаги из год от году нарастающего донного льда.
Что династия прервется, когда река не примет короля, когда следующий пок
ойник не влезет в прорубь, переполненную призраками, замурованными в про
зрачные глыбы.
Здесь никто никогда не нырял. Говорили, что донный лед тает и летом, что со
лнечное тепло не проникает сквозь толщу бегущей воды и драгоценности, с
которыми погружали королей, оставались нетронутыми, вмурованные в ледя
ные глыбы.
«Меня не хотят, потому что я Ч твой сын». Потом, когда под полное безмолви
е тело короля скрылось в глубинах холодной черной воды и был дан отбой, ры
цари и дамы полезли по берегу вверх, где под самыми городскими воротами и
х предусмотрительно ожидали экипажи. Погребальный траур кончился, из ко
ролевских погребов простонародью выкатили бочки вина попроще, и с насту
плением вечера, что ввиду зимы случилось скоро, тут и там слышались пожел
ания королям Баккара отправляться на тот свет как можно чаще, если уж это
такой безотказный способ слупить с них дармовую выпивку.
5. Маленькие детки Ч маленьк
ие бедки
Уж коли таковы маленькие бедки, так Ува не хотела бы увидать, каковы будут
большие. С той проклятущей, полной ужаса ночи все пошло наперекосяк. Впро
чем, взяла бы она грех на душу, когда бы принялась виноватить малютку. Окре
щенная должным порядком Ара, как ей положено, лежала в плетеной корзине, п
риспособленной под колыбель, пинала пеленки, сосала рожок, срыгивала мол
очко, заталкивала в ротик кулачок или розовую пятку, пускала пузыри, иног
да гулила, исправно пачкала пеленки и на деле позволяла Уве убеждаться в
правильности или ошибочности советов, которые она давала молодым мамаш
ам. И была, кажется, единственным свидетельством того, что покойница в ало
м платье не привиделась повитухе в кошмарном сне. Со временем та даже ста
ла думать, будто бы он и не был столь уж кошмарным.
Кошмар начался, когда оказалось, что в суете да заполохе сунула она Иде не
ту бутылочку. А другую, с действием, можно сказать, противоположным! Не зап
ирающим, а отворяющим, каковое и не преминуло в самое ближайшее время ска
заться, и никто, кроме самой Иды, не был удивлен.
Нельзя сказать, будто склянки не были подписаны, вот только Уву никто ник
огда не заботился грамоте обучать. И пошла Ида по всем углам сотрясать не
беса, призывая их гнев на бывшую задушевную подругу, змею подколодную, уп
ырицу, горем чужим живущую, к счастью чужому завидущую, черной ворожбой п
ромышляющую. Благо на углах у нее завсегда находилось с кем побеседовать
.
Нет, у нее, конечно, хватило ума не обвинить Уву в неудачной попытке извест
и дитя, не рожденную еще божью живую душу, какую, как известно, только сам Г
осподь и может прибрать при полном заступничестве Святой Полы, а иное ес
ть страшный грех, сравнимый разве что с детоубийством. Тогда бы Ида сама п
ервая отведала на площади плетей, а то и горький хлеб изгнания. А вот слушо
к, будто заморила она несчастную роженицу заради дорогой собольей шубы,
чтоб не отдавать, укоренился, и не успела Ува перекреститься, как заявили
сь к ней на порог пристава и конфисковали окаянную шубу как «вещный пред
мет, можный быть целью богопротивного действа». Ува только воздух ртом х
ватила, а ей уж было ведено в субботу явиться к церкви на дознание, и пригр
озили еще напоследок, что коль не явится Ч за волосы будет привлечена и н
а себя пусть пеняет!
На кого пеняла Ува всю оставшуюся неделю, неизвестно, но пасторскую люби
мую племянницу, или, как сквозь зубы говаривали, кто она ему там, уже видел
и, когда она полами этой самой скандальной шубы снег по улице мела.
Вот в субботу взяла она платок побольше, привязала Аруди Ч не оставлять
же одну дома, оделась победнее-пожалостнее, повторила про себя, что говор
ить будет, волосы подвязала, чтобы показать, что в трудах она вся и некогда
Ч хотела еще сажей помазаться, да поняла Ч перебор выйдет и предстала п
еред большими людьми в большом сарае, что содержался при церкви как раз д
ля подобных дел. Приходилось ли разбирать кражу или государь объявлял на
селению перепись, забирали ли в солдаты или меняли оброчные, нормы все, чт
о касалось деревни в целом, творилось здесь, и теперь набилась сюда тьма н
ароду, охочего до дармового развлечения.
Люди, собравшиеся ее судить, были настолько большими, что сели на пасторс
кое место, лицом к дверям, а пастор словно умалился, сдвинувшись на самый л
евый край. Старосты и вовсе стояли, мяли шапки в руках, а те, на скамьях, слов
но даже и не видели оказываемого им почета, и одеты вовсе даже и не в овчин
ы, а в кожу да в замшу, и о чем-то своем зубоскалили, и плащи на скамье лежали
богатые. Оба молодые, кудрявые, пальцы в перстнях, серьги в ушах. Она бы даж
е сказала Ч по девкам зыркали, кабы не были такие важные персоны. Зрителе
й собралась, считай, вся деревня, и надышали так, что воздух ножом можно ре
зать. Девки, нарядные, сидели вдоль стен и лузгали семечки. Развлечение.
Ч Ну, Ч сказал один, что волосом потемнее, Ч душегубствуешь, баба?
Ч Кто, Ч спросила Ува спокойно, Ч говорит?
Ч Ну, скажем так, слух прошел.
Ч Я Ч не душегубка. Я повитуха. И это не слух. Это ремесло мое, каким живу, м
атерью оставленное. Других наследств нет, милостивые господа.
Ч А вот, Ч встрял другой, Ч тут записано, что извела ты странницу, мающу
юся мукой родовой, из-за дорогой ее шубы да по склонности к черному чароде
йству, требующему жертвы кровавой. На пергаменте, слышь, тетка, записано!
Ч Ну так, милостивый государь, Ч не теряя себя ответила ему Ува, Ч ежели
из чьего рта вылетело, так и на пергамент могло невзначай попасть. Чай тог
о же сорту новость.
Второй, который рыжий, покрутил головой.
Ч Слышите, Ярдли! А вы уверяли, будто смерды испытывают благоговейное по
чтение к писаным грамотам!
Ч Вам стоило держать пари, Птармиган…
Ч Ну что ж… Ува, рассказывай, как все было, Ч велел ей рыжий Птармиган. Ув
а сосредоточилась на шевелении щеточки его усов. Ара молчала у груди, как
рыбка.
Ч А что рассказывать? Ч осведомилась она более в воздух. Ч Ну, пришла он
а ко мне на порог. Гнать?
Ч Я не об этом, Ч отмахнулся Птармиган. Ч Кто они, откуда, как назвалась?
Ч А никак, Ч огрызнулась Ува, посмелевшая от того, что с нею разговарива
ют. Ч Молодые люди любят женщин, но не любят детей.
Ч Ха, Ч воскликнул неугомонный Ярдли. Ч Есть крохотная вероятность, П
тармиган, что вы… или я, хотя бы поверхностно были знакомы с этой особой? К
ак бы это выглядело забавно.
Ч Вряд ли, Ч пресек его более серьезный коллега. Ч Ни одна женщина не лю
бит меня настолько, чтобы не избавиться от ребенка сразу, как только угро
за стала реальной. Не говоря уж о том, чтобы тащиться рожать, сохраняя тайн
у, на край цивилизации, ночью, полагаясь лишь на деревенскую повитуху. Я эт
ого недостоин. Вы, полагаю, тоже. Неужели бы ваша подруга не сообщила вам, ч
то ожидает вашего ребенка?
Ч Боюсь, мои подруги не того сорта, чтобы им можно было доверять в щепети
льном вопросе установления отцов. Впрочем, если бы я решил придерживатьс
я твердой линии, вы нипочем не доказали бы, что у меня с ней был разговор на
эту тему. Подобные заявления не делаются публично. Если он допустил, чтоб
ы она рожала вот так, значит, ему все равно. Посему надобно искать горничны
х, а не папашу. Другого источника нет.
Ч Ну ладно. Мы здесь не за этим. Давай, бабка, рассказывай, как ты ее удавил
а.
Ч Не давила я ее. Наутро, едва малость посветлело, позвала старосту, и пас
тор потом пришел. Все они покойницу видели, и ежели нашли на ней какие след
ы, кроме тех, что роды оставляют, пускай бы сразу сказали.
Пастор поднялся со своего места, тихой мышкой шмыгнул за спинами сидевши
х, нагнулся над плечом Птармигана, которого, видимо, считал постарше, и что
-то ему зашептал, тыча пальцем в пергамент.
Ч Ну хорошо, не давила, не резала. Но ты ведь, говорят, искусная травница. К
ак насчет растительных ядов?
Ч Знамо дело, секреты у ремесла есть, как и у кузнеца, и у плотника, и у коже
мяки. Но господа, без сомнения, знают, что нет такой растительной отравы, к
акая бы следов по себе не оставляла. Белена зрачок в точку сводит, от ворон
ьей ягоды губы чернеют, кошкодох, напротив, мажет все кругом в желтый цвет
, спорынья живот вздувает, от молочая Ч белый налет. Да и какая мне от того
выгода?
Ч Предмет выгоды в иске обозначен определенно и веско, Ч вставил Птарм
иган. Ч Полная шуба в сорок соболей, стоимостью не в одну королевскую рад
у.
Ч Интересно, Ч промямлил Ярдли, кося глазом в сторону пастора, Ч не ее л
и я давеча видел на улице? Только внутри была симпатичная барышня из мест
ных, которая застеснялась со мной покалякать.
Пастор сгорбился и прикрыл руками багровеющие, как у подростка, уши. По на
роду пополз шепоток. Ува приободрилась, но рано.
Ч Куда б я ее дела, шубу эту, будь она неладна, коли бы с самого начала на не
е нацелилась? Она, как вы сказали, не одну раду стоит. Кто мне здесь за нее ст
олько выложит? За нее, почитай, дом можно купить.
Ч Согласно действующим ценам на недвижимость, Ч вмешался Ярдли, едва н
е из рукава вытягивая какую-то крохотную грамотку, Ч ценность упомянут
ой шубы, разумеется, если она в хорошем состоянии, приблизительно равняе
тся стоимости мызы со всеми ее строениями плюс двадцать голов крупного с
кота или пятьдесят овец, а гусиного стада Ч немерено.
Молчание повисло как колокол.
Ч Но скупщик краденого, разумеется, столько бы не дал.
Ч Теперь я обязан спросить тебя, Ч Птармиган поднес пергамент к лицу,
Ч не извела ли ты, Ува, беспомощную странницу с помощью богопротивного ч
ернокнижного ритуала, с неведомой нам сатанинской целью, из одного удово
льствия или по велению своего Черного Господина?
Ч Бросьте, Птармиган, Ч зашипел ему на ухо Ярдли. Ч Не делайте, ради бог
а, вид, будто верите в черную магию. Вам это не идет.
Ч Дело не в том, верю ли в нее я! Главное, чтобы эта пейзанка в нее не верила.
Ч Черно… книжный? Ч глупо переспросила Ува. Ч Да я грамоте-то не учена.
Господи! Ч Она уронила руки вдоль передника. Ч В нашей-то деревне все, кт
о моложе пятнадцати, в мои руки приняты. Нешто порченые? Бывало, да, мерли, т
ак ведь и знатные дамы в руках ученых дохтуров родами мрут. Скажете, не быв
ает?
Именно сейчас ей стало страшно. Нет, не испытующих взглядов молодых госп
од. Могло быть и хуже. Тут хотя бы приехали те, кто желает слушать, а не волок
ет на дыбу, огульно обвиняя во всех смертных грехах и собственных тайных
стоахах. Испугалась она тяжелого мертвого молчания за своей спиной. Свои
х, родных, можно сказать, тех, кто бежал к ней чуть что случится, тех, кого он
а знала по именам и кто верил в черную магию и бессмысленную ведьминскую
злобу как в нечто непреложное.
Ч Коли была бы я душегубка, почто младенчика вослед матери не отправила?
Из одного, как вы изволили сказать, удовольствия? Почто с ним нянчусь? Да в
от она, эта самая малютка, живенькая. Может, какой бесовский ритуал требуе
т сироту приютить? Или мне кормить рот, самою мною не прижитый, Ч большая
корысть? Разве не знаете, что Сатана не ходит в дом, где дети живут?
Судя по всему, последняя ее реплика была сочтена чиновниками за аргумент
.
Ч К слову, о Тайном Приказе, Ч понизив голос, спросил Птармиган. Ч Не вы
йдет ли так, что там ты покажешь совсем не то, что здесь?
Ч Знамо дело, коли мне там возьмутся ногти рвать да кожу драть, так я враз
и в государевой измене, и в совращении плодов во чревах сознаюсь. Вот толь
ко малютку кто будет растить? Не вы ли, благородные господа?
Ч У тебя извращенное представление о Тайном Приказе, Ч строго заметил
Птармиган. Ч Ярдли, никого она не убивала, не травила, не сглази… сглажи…
тьфу, не изводила колдовством. Пастор, мы все-таки служащие Тайной Канцел
ярии, а не активисты Общества Охоты на Ведьм. Так что давайте говорите, на
основании чего вы сочли возможным дать ход такому дохлому Делу?
Ч Вот у меня заявление простолюдинки Иды, изложенное на пергаменте с ее
слов, к коему по неграмотности приложен отпечаток ее пальца.
Ч А что, у вас не все бабы умные? Чья она жена, эта Ида и почему муж ее не прис
трунил?
По горнице пронесся разрядивший обстановку смешок. Старосты и все, кто с
тоял поближе к чиновникам, прикинулись, будто кашель на них напал.
Ч Она, как бы выразиться, особа немужняя, Ч выговорил наконец старейший
из старост. Ч Застать ее можно чаще всего в таверне «Кошка», что у версто
вого столба. Она как бы…
Ч Шлюха? Ч бесхитростно спросил Ярдли. Ч Ну так это бывает. И что милые
бабоньки не поделили?
Ч Пришла она ко мне в аккурат как беднягу душа покинула, Ч с готовность
ю отвечала ему Ува. Ч Живот у нее там болел, что ли, колики. Вот и увидела и п
окойницу, и шубу ее, и дитятко…
Ч Колики, Ч усмехнулся чернявый. Ч Знаем, как же. При ее-то роде занятий
…
Ч Ты дала ей лекарство?
Ч Дала. Ч Ува угрюмо уставилась в пол. Ч И она человек, поди.
Ч Чего ты ей дала?
Ч Настойку понеси-травы, упаренную для крепости.
Ч Название какое-то… Ч Ярдли поморщился. Ч Ты уверена, что понеси-трав
а Ч от колик?
Ч Нет, Ч уставясь в пол, отвечала Ува. Ч От бесплодия. Ошиблась я. В темно
те да в заполохе. Туг Ч покойница, там Ч дитя, рядом Ч никого из родни.
Ярдли расхохотался, хлопая себя по бедрам и наклоняясь от смеха так, что е
два нос об стол не расшибал. Птармиган косил на него глазом и кусал ус, пыт
аясь сохранить важный вид.
Ч Она, стало быть, просила средство… хм, от живота, а ты ей дала в аккурат…
для живота, так?
Ч Выходит, так. Ну да я за нее не блудила.
Ярдли развернулся к пастору.
Ч Вы святой отец, хотели, чтобы мы осудили единственную остроумную бабу
на весь ваш медвежий угол?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
аккара, один за другим уходящие в эти черные врата, лежат там, один подле д
ругого, закованные в саркофаги из год от году нарастающего донного льда.
Что династия прервется, когда река не примет короля, когда следующий пок
ойник не влезет в прорубь, переполненную призраками, замурованными в про
зрачные глыбы.
Здесь никто никогда не нырял. Говорили, что донный лед тает и летом, что со
лнечное тепло не проникает сквозь толщу бегущей воды и драгоценности, с
которыми погружали королей, оставались нетронутыми, вмурованные в ледя
ные глыбы.
«Меня не хотят, потому что я Ч твой сын». Потом, когда под полное безмолви
е тело короля скрылось в глубинах холодной черной воды и был дан отбой, ры
цари и дамы полезли по берегу вверх, где под самыми городскими воротами и
х предусмотрительно ожидали экипажи. Погребальный траур кончился, из ко
ролевских погребов простонародью выкатили бочки вина попроще, и с насту
плением вечера, что ввиду зимы случилось скоро, тут и там слышались пожел
ания королям Баккара отправляться на тот свет как можно чаще, если уж это
такой безотказный способ слупить с них дармовую выпивку.
5. Маленькие детки Ч маленьк
ие бедки
Уж коли таковы маленькие бедки, так Ува не хотела бы увидать, каковы будут
большие. С той проклятущей, полной ужаса ночи все пошло наперекосяк. Впро
чем, взяла бы она грех на душу, когда бы принялась виноватить малютку. Окре
щенная должным порядком Ара, как ей положено, лежала в плетеной корзине, п
риспособленной под колыбель, пинала пеленки, сосала рожок, срыгивала мол
очко, заталкивала в ротик кулачок или розовую пятку, пускала пузыри, иног
да гулила, исправно пачкала пеленки и на деле позволяла Уве убеждаться в
правильности или ошибочности советов, которые она давала молодым мамаш
ам. И была, кажется, единственным свидетельством того, что покойница в ало
м платье не привиделась повитухе в кошмарном сне. Со временем та даже ста
ла думать, будто бы он и не был столь уж кошмарным.
Кошмар начался, когда оказалось, что в суете да заполохе сунула она Иде не
ту бутылочку. А другую, с действием, можно сказать, противоположным! Не зап
ирающим, а отворяющим, каковое и не преминуло в самое ближайшее время ска
заться, и никто, кроме самой Иды, не был удивлен.
Нельзя сказать, будто склянки не были подписаны, вот только Уву никто ник
огда не заботился грамоте обучать. И пошла Ида по всем углам сотрясать не
беса, призывая их гнев на бывшую задушевную подругу, змею подколодную, уп
ырицу, горем чужим живущую, к счастью чужому завидущую, черной ворожбой п
ромышляющую. Благо на углах у нее завсегда находилось с кем побеседовать
.
Нет, у нее, конечно, хватило ума не обвинить Уву в неудачной попытке извест
и дитя, не рожденную еще божью живую душу, какую, как известно, только сам Г
осподь и может прибрать при полном заступничестве Святой Полы, а иное ес
ть страшный грех, сравнимый разве что с детоубийством. Тогда бы Ида сама п
ервая отведала на площади плетей, а то и горький хлеб изгнания. А вот слушо
к, будто заморила она несчастную роженицу заради дорогой собольей шубы,
чтоб не отдавать, укоренился, и не успела Ува перекреститься, как заявили
сь к ней на порог пристава и конфисковали окаянную шубу как «вещный пред
мет, можный быть целью богопротивного действа». Ува только воздух ртом х
ватила, а ей уж было ведено в субботу явиться к церкви на дознание, и пригр
озили еще напоследок, что коль не явится Ч за волосы будет привлечена и н
а себя пусть пеняет!
На кого пеняла Ува всю оставшуюся неделю, неизвестно, но пасторскую люби
мую племянницу, или, как сквозь зубы говаривали, кто она ему там, уже видел
и, когда она полами этой самой скандальной шубы снег по улице мела.
Вот в субботу взяла она платок побольше, привязала Аруди Ч не оставлять
же одну дома, оделась победнее-пожалостнее, повторила про себя, что говор
ить будет, волосы подвязала, чтобы показать, что в трудах она вся и некогда
Ч хотела еще сажей помазаться, да поняла Ч перебор выйдет и предстала п
еред большими людьми в большом сарае, что содержался при церкви как раз д
ля подобных дел. Приходилось ли разбирать кражу или государь объявлял на
селению перепись, забирали ли в солдаты или меняли оброчные, нормы все, чт
о касалось деревни в целом, творилось здесь, и теперь набилась сюда тьма н
ароду, охочего до дармового развлечения.
Люди, собравшиеся ее судить, были настолько большими, что сели на пасторс
кое место, лицом к дверям, а пастор словно умалился, сдвинувшись на самый л
евый край. Старосты и вовсе стояли, мяли шапки в руках, а те, на скамьях, слов
но даже и не видели оказываемого им почета, и одеты вовсе даже и не в овчин
ы, а в кожу да в замшу, и о чем-то своем зубоскалили, и плащи на скамье лежали
богатые. Оба молодые, кудрявые, пальцы в перстнях, серьги в ушах. Она бы даж
е сказала Ч по девкам зыркали, кабы не были такие важные персоны. Зрителе
й собралась, считай, вся деревня, и надышали так, что воздух ножом можно ре
зать. Девки, нарядные, сидели вдоль стен и лузгали семечки. Развлечение.
Ч Ну, Ч сказал один, что волосом потемнее, Ч душегубствуешь, баба?
Ч Кто, Ч спросила Ува спокойно, Ч говорит?
Ч Ну, скажем так, слух прошел.
Ч Я Ч не душегубка. Я повитуха. И это не слух. Это ремесло мое, каким живу, м
атерью оставленное. Других наследств нет, милостивые господа.
Ч А вот, Ч встрял другой, Ч тут записано, что извела ты странницу, мающу
юся мукой родовой, из-за дорогой ее шубы да по склонности к черному чароде
йству, требующему жертвы кровавой. На пергаменте, слышь, тетка, записано!
Ч Ну так, милостивый государь, Ч не теряя себя ответила ему Ува, Ч ежели
из чьего рта вылетело, так и на пергамент могло невзначай попасть. Чай тог
о же сорту новость.
Второй, который рыжий, покрутил головой.
Ч Слышите, Ярдли! А вы уверяли, будто смерды испытывают благоговейное по
чтение к писаным грамотам!
Ч Вам стоило держать пари, Птармиган…
Ч Ну что ж… Ува, рассказывай, как все было, Ч велел ей рыжий Птармиган. Ув
а сосредоточилась на шевелении щеточки его усов. Ара молчала у груди, как
рыбка.
Ч А что рассказывать? Ч осведомилась она более в воздух. Ч Ну, пришла он
а ко мне на порог. Гнать?
Ч Я не об этом, Ч отмахнулся Птармиган. Ч Кто они, откуда, как назвалась?
Ч А никак, Ч огрызнулась Ува, посмелевшая от того, что с нею разговарива
ют. Ч Молодые люди любят женщин, но не любят детей.
Ч Ха, Ч воскликнул неугомонный Ярдли. Ч Есть крохотная вероятность, П
тармиган, что вы… или я, хотя бы поверхностно были знакомы с этой особой? К
ак бы это выглядело забавно.
Ч Вряд ли, Ч пресек его более серьезный коллега. Ч Ни одна женщина не лю
бит меня настолько, чтобы не избавиться от ребенка сразу, как только угро
за стала реальной. Не говоря уж о том, чтобы тащиться рожать, сохраняя тайн
у, на край цивилизации, ночью, полагаясь лишь на деревенскую повитуху. Я эт
ого недостоин. Вы, полагаю, тоже. Неужели бы ваша подруга не сообщила вам, ч
то ожидает вашего ребенка?
Ч Боюсь, мои подруги не того сорта, чтобы им можно было доверять в щепети
льном вопросе установления отцов. Впрочем, если бы я решил придерживатьс
я твердой линии, вы нипочем не доказали бы, что у меня с ней был разговор на
эту тему. Подобные заявления не делаются публично. Если он допустил, чтоб
ы она рожала вот так, значит, ему все равно. Посему надобно искать горничны
х, а не папашу. Другого источника нет.
Ч Ну ладно. Мы здесь не за этим. Давай, бабка, рассказывай, как ты ее удавил
а.
Ч Не давила я ее. Наутро, едва малость посветлело, позвала старосту, и пас
тор потом пришел. Все они покойницу видели, и ежели нашли на ней какие след
ы, кроме тех, что роды оставляют, пускай бы сразу сказали.
Пастор поднялся со своего места, тихой мышкой шмыгнул за спинами сидевши
х, нагнулся над плечом Птармигана, которого, видимо, считал постарше, и что
-то ему зашептал, тыча пальцем в пергамент.
Ч Ну хорошо, не давила, не резала. Но ты ведь, говорят, искусная травница. К
ак насчет растительных ядов?
Ч Знамо дело, секреты у ремесла есть, как и у кузнеца, и у плотника, и у коже
мяки. Но господа, без сомнения, знают, что нет такой растительной отравы, к
акая бы следов по себе не оставляла. Белена зрачок в точку сводит, от ворон
ьей ягоды губы чернеют, кошкодох, напротив, мажет все кругом в желтый цвет
, спорынья живот вздувает, от молочая Ч белый налет. Да и какая мне от того
выгода?
Ч Предмет выгоды в иске обозначен определенно и веско, Ч вставил Птарм
иган. Ч Полная шуба в сорок соболей, стоимостью не в одну королевскую рад
у.
Ч Интересно, Ч промямлил Ярдли, кося глазом в сторону пастора, Ч не ее л
и я давеча видел на улице? Только внутри была симпатичная барышня из мест
ных, которая застеснялась со мной покалякать.
Пастор сгорбился и прикрыл руками багровеющие, как у подростка, уши. По на
роду пополз шепоток. Ува приободрилась, но рано.
Ч Куда б я ее дела, шубу эту, будь она неладна, коли бы с самого начала на не
е нацелилась? Она, как вы сказали, не одну раду стоит. Кто мне здесь за нее ст
олько выложит? За нее, почитай, дом можно купить.
Ч Согласно действующим ценам на недвижимость, Ч вмешался Ярдли, едва н
е из рукава вытягивая какую-то крохотную грамотку, Ч ценность упомянут
ой шубы, разумеется, если она в хорошем состоянии, приблизительно равняе
тся стоимости мызы со всеми ее строениями плюс двадцать голов крупного с
кота или пятьдесят овец, а гусиного стада Ч немерено.
Молчание повисло как колокол.
Ч Но скупщик краденого, разумеется, столько бы не дал.
Ч Теперь я обязан спросить тебя, Ч Птармиган поднес пергамент к лицу,
Ч не извела ли ты, Ува, беспомощную странницу с помощью богопротивного ч
ернокнижного ритуала, с неведомой нам сатанинской целью, из одного удово
льствия или по велению своего Черного Господина?
Ч Бросьте, Птармиган, Ч зашипел ему на ухо Ярдли. Ч Не делайте, ради бог
а, вид, будто верите в черную магию. Вам это не идет.
Ч Дело не в том, верю ли в нее я! Главное, чтобы эта пейзанка в нее не верила.
Ч Черно… книжный? Ч глупо переспросила Ува. Ч Да я грамоте-то не учена.
Господи! Ч Она уронила руки вдоль передника. Ч В нашей-то деревне все, кт
о моложе пятнадцати, в мои руки приняты. Нешто порченые? Бывало, да, мерли, т
ак ведь и знатные дамы в руках ученых дохтуров родами мрут. Скажете, не быв
ает?
Именно сейчас ей стало страшно. Нет, не испытующих взглядов молодых госп
од. Могло быть и хуже. Тут хотя бы приехали те, кто желает слушать, а не волок
ет на дыбу, огульно обвиняя во всех смертных грехах и собственных тайных
стоахах. Испугалась она тяжелого мертвого молчания за своей спиной. Свои
х, родных, можно сказать, тех, кто бежал к ней чуть что случится, тех, кого он
а знала по именам и кто верил в черную магию и бессмысленную ведьминскую
злобу как в нечто непреложное.
Ч Коли была бы я душегубка, почто младенчика вослед матери не отправила?
Из одного, как вы изволили сказать, удовольствия? Почто с ним нянчусь? Да в
от она, эта самая малютка, живенькая. Может, какой бесовский ритуал требуе
т сироту приютить? Или мне кормить рот, самою мною не прижитый, Ч большая
корысть? Разве не знаете, что Сатана не ходит в дом, где дети живут?
Судя по всему, последняя ее реплика была сочтена чиновниками за аргумент
.
Ч К слову, о Тайном Приказе, Ч понизив голос, спросил Птармиган. Ч Не вы
йдет ли так, что там ты покажешь совсем не то, что здесь?
Ч Знамо дело, коли мне там возьмутся ногти рвать да кожу драть, так я враз
и в государевой измене, и в совращении плодов во чревах сознаюсь. Вот толь
ко малютку кто будет растить? Не вы ли, благородные господа?
Ч У тебя извращенное представление о Тайном Приказе, Ч строго заметил
Птармиган. Ч Ярдли, никого она не убивала, не травила, не сглази… сглажи…
тьфу, не изводила колдовством. Пастор, мы все-таки служащие Тайной Канцел
ярии, а не активисты Общества Охоты на Ведьм. Так что давайте говорите, на
основании чего вы сочли возможным дать ход такому дохлому Делу?
Ч Вот у меня заявление простолюдинки Иды, изложенное на пергаменте с ее
слов, к коему по неграмотности приложен отпечаток ее пальца.
Ч А что, у вас не все бабы умные? Чья она жена, эта Ида и почему муж ее не прис
трунил?
По горнице пронесся разрядивший обстановку смешок. Старосты и все, кто с
тоял поближе к чиновникам, прикинулись, будто кашель на них напал.
Ч Она, как бы выразиться, особа немужняя, Ч выговорил наконец старейший
из старост. Ч Застать ее можно чаще всего в таверне «Кошка», что у версто
вого столба. Она как бы…
Ч Шлюха? Ч бесхитростно спросил Ярдли. Ч Ну так это бывает. И что милые
бабоньки не поделили?
Ч Пришла она ко мне в аккурат как беднягу душа покинула, Ч с готовность
ю отвечала ему Ува. Ч Живот у нее там болел, что ли, колики. Вот и увидела и п
окойницу, и шубу ее, и дитятко…
Ч Колики, Ч усмехнулся чернявый. Ч Знаем, как же. При ее-то роде занятий
…
Ч Ты дала ей лекарство?
Ч Дала. Ч Ува угрюмо уставилась в пол. Ч И она человек, поди.
Ч Чего ты ей дала?
Ч Настойку понеси-травы, упаренную для крепости.
Ч Название какое-то… Ч Ярдли поморщился. Ч Ты уверена, что понеси-трав
а Ч от колик?
Ч Нет, Ч уставясь в пол, отвечала Ува. Ч От бесплодия. Ошиблась я. В темно
те да в заполохе. Туг Ч покойница, там Ч дитя, рядом Ч никого из родни.
Ярдли расхохотался, хлопая себя по бедрам и наклоняясь от смеха так, что е
два нос об стол не расшибал. Птармиган косил на него глазом и кусал ус, пыт
аясь сохранить важный вид.
Ч Она, стало быть, просила средство… хм, от живота, а ты ей дала в аккурат…
для живота, так?
Ч Выходит, так. Ну да я за нее не блудила.
Ярдли развернулся к пастору.
Ч Вы святой отец, хотели, чтобы мы осудили единственную остроумную бабу
на весь ваш медвежий угол?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47