И буду счастлив, коли она окажет мне честь…
Ч Я подумаю, Маттеус, Ч величаво кивнула вдова.
Ч Похоже, что в те разы, про кои женихи бают, Ч фыркнул втихаря неугомонн
ый Хаф, Ч она ни с кем из них переспать не удосужилась. А поскольку, по всем
у видать, баба она нормальная и здоровая, то, стало быть, есть среди этой бр
атии еще кандидат с шансами повыше златопятых рыцарей и денежных тузов.

Ара еще подумала, что Хафа в Дагворте бивали недаром. Купец как будто подх
одил вдове больше, но рыцарь ведь предлагал дворянство, а его за деньги не
купишь. Когда бы вдова его выбрала, это выглядело бы бескорыстнее. Сама Ар
а не сомневалась, что выбор сделают из этих двух.
Наверное, рыцарь Фонтейн и купец Тибо были гвоздем программы, потому что
после их выступлений питие и хождения понемногу продолжились, и вдова Ви
комб двигалась меж тесно составленными столами, следя, чтобы гостям всег
о хватало, подгоняла подавальщиц и перекидывалась словцом со старинным
и приятелями, каждого из которых уже завтра могли засыпать сырой землей.
Ара вновь опустила глаза на то, что резалось под ее ножом. Похоже, до конца
празднества ей не предстояло увидеть ничего интересного. Но она ошиблас
ь.
Вдова остановилась перед лучником, что сидел в углу у самой двери, и вперв
ые ее жест выразил нерешительность. Там было темно, и люди все время толка
лись, выходя на двор по своим естественным надобностям. Еще там было тесн
о и холодно, и, вскинув глаза на возглас вдовы, Ара разглядела только сцепл
енные вокруг глиняной кружки узловатые коричневые пальцы, все сплошь из
рубленные тетивой.
Ч Ник… Ник из Нолта! Ч Вдова приложила руку ко лбу, потом протерла кулак
ами глаза. Ч Или из Кросби? Ч нерешительно предположила она, как ей каза
лось, негромко.
Ч Из Нолта! Ч заорали с одной стороны.
Ч Из Кросби! Ч не менее громогласно возразили с другой, но стороны сход
ились на том, что он все-таки, несомненно, Ник, откуда бы он ни был.
Лучник неспешно поднялся, и росту в нем оказалось не меньше, чем в большом
буром медведе, и курчавая седая борода задиристо торчала вперед над остр
ым кадыком.
Ч Моя Бесси, Ч сказал он, Ч которая бегала ко мне на луг, чуть стемнеет. Т
ы не изменилась. Я б тебя и в толпе узнал.
Ч Бегала, старый ты жилистый кочет, что было, то было. Только врать не надо
, будто не изменилась. Краше стала, нешто не видишь? Три лишних пуда набрал
а. Двух мужей, не дождавшись тебя, схоронила. Не пропала, как видишь. Вон как
ое у меня приданое, Ч ладони ее описали круг, Ч погляди.
Ч Ну а меня носило по разным местам, Ч признался Ник, Ч верен тебе я не б
ыл. Я ничего не сохранил. Ни отцовского наследства, ни молодости, получал т
олько гроши за чертову службу и ежели чего не пропивал сразу, так спускал
на баб и девок. Нигде толком не останавливался, а ежели оседал на год или д
ва, так уходя, кой-какое нажитое добро оставлял бабе, потому что, как мне ка
залось, это было правильно. Ну и вот, выходит, что приволок я тебе, красотка
Бесси, Ч извиняй, мужниным именем звать тебя не хочу, не в обиду ему, может
, он был добрый мужик, да я его не знал, а знал бы, так не он на тебе б женился,
Ч только одного себя, старую развалину без гроша за душой и с уймой смерт
ных грехов для исповеди. Примешь Ч поклонюсь, выгонишь Ч не обижусь. Зав
тра все одно на Бык пойду.
Ч Чего тебя гонит-то туда, Ник? Как вышло, что ходил ты всегда с королем, а т
еперь вертаешься с Самозванцем?
Ч Я Ч наемник, Ч просто ответил Ник. Ч Моя цена Ч монета. Ну и все то, чт
о на долгой дороге к ней прилипает. Он, во-первых, платит не скупясь и вовре
мя. Извиняйте, но королевская честь дешевле, да и на зуб Ч фальшивая. А во-в
торых… Ч он беспомощно развел руками и оглянулся на друзей, Ч в нем что-
то есть. И, Бесси, не называй его Самозванцем!
Сотоварищи хором подтвердили его слова и сдвинули кружки:
Ч За короля! За короля Баккара! За Баккара, покуда он платит!
Вдова, гостям на удивление, смахнула с лица слезу.
Ч Вот и ответ мой вам, господа доблестный рыцарь и щедрый купец. Вы говор
или, сэр Эльдрик, что со мною у вас и речи нет о страстях юности. Так вот она,
моей юности страсть, стоит здесь. И ничего я не могу ему сказать в укор так
ого, чего бы он сам перед всеми только что за собой не признал.
Ч А ты его Ч тряпкой! Ч со знанием дела посоветовал кто-то из зала. Ч Мо
крой!
Ч Заслужит, так и тряпкой получит, Ч пообещала вдова. Ч Ничегошеньки о
н не забыл из того, что я могла бы высказать ему при встрече, понимаете, о че
м я? Это значит, он знает, о чем и как я думаю. Значит, душа у нас с ним одна на д
воих, и… вот он, тот, кого я называю своим мужем.
Ч Так выпьем! Ч крикнул осчастливленный и несколько ошарашенный Ник н
е то из Нолта, не то из Кросби, обращаясь сразу ко всем гостям. Ч За красави
цу невесту, за Бык, который мы возьмем завтра, и за все, что в нем есть и что з
автра станет нашим!
В едином порыве сдвинулись кружки, расплескивая пену на неструганые сто
лы. Пили за все подряд, что только приходило в голову, рыцарь и купец Ч со в
семи вместе. Слабые валились под столы, сильные вскакивали на ноги, разма
хивая кружкой, как знаменем на развалинах взятого укрепления. Ара стояла
в толпе, но одна, заключенная в пузырь, не пропускавший к ней. ни добра, ни х
уда, и дым ел ей глаза до слез. Открытие, которое она только что сделала, оша
рашило ее не меньше, чем вдову Ч явление Ника из Нолта. Оказывается, кроме
ненависти и презрения, в мире существовала любовь. И эта любовь иногда бы
вала вечной.
Никто никого не обманывал. Это были те же самые люди, что в детстве кидали
в ведьму камнями, в юности вчетвером валили девку в стог. Те, кого в глухом
лесу или в чистом поле. Ара предпочла бы обойти десятой дорогой. Она уже зн
ала, хотя и не в полной мере, на что способны люди, уверенные, что им за это н
ичего не будет.
Но лучники были особым, можно сказать, элитным подразделением. Начать с т
ого, что все они происходили из редкого сословия свободных крестьян, иск
усство стрельбы передавали по наследству и в армию шли исключительно до
бровольно. Становясь лучником, иомен становился лучником в первую очере
дь, а все прочие его человеческие и божеские обязательства следовали уже
потом. В их среде складывались особенные отношения и особенные обряды, д
аже особенные культы. Их принадлежность к лучникам заставляла их ощущат
ь себя единым целым, и не просто целым, а достойным хорошим целым, возвышал
а их в их собственных глазах. Их прославленные стойкость и меткость выиг
рали больше битв, чем доблесть рыцарской конницы. Мир еще дивился кровав
ой славе Пуатье. Возможно, это даже заменяло им Бога. Никто и никогда не ос
мелился бы назвать их грязью под ногами и убоиной. Их было много, и все вст
авали за одного.
Но все же при штурме крепостей лучники Ч едва ли ударная сила. Лучники в п
ринципе Ч оборонительный и заградительный род войск. Куда большую поль
зу они приносят, меча свои трехфутовые стрелы из-за каменных стен, из-за к
аждого зубца, из каждой бойницы. У Брогау в Быку, несомненно, имелись лучни
ки. Использовать их для штурма, наверное, столь же нецелесообразно, как ка
валерию. Будучи двинутыми на штурм, они точно так же беззащитны перед все
м, что повалится и польется на них со стен, как новоиспеченные рекруты от с
охи. Ибо, несмотря на все механизмы, какие придумал для взятия крепостей ч
еловеческий военный гений, штурмы в основе своей осуществляются путем з
адавливания защитников массой тех, кто лезет к ним на стены. При равном ко
личестве человеческой силы крепость не будет взята никогда. Сами они зна
ли о том лучше других, ничто так не ценя в жизни, как право зваться лучнико
м, как умение спокойно и с достоинством выполнять свою службу, жертвуя жи
знью именно ей, а вовсе не мизерным деньгам и, уж конечно, не чьим-то чужим п
олитическим интересам.
Они пили, и они пели. Много пропето было за эту ночь песен, веселых и грустн
ых, романтических и иногда совсем уж никуда не годных. Но одна врезалась в
ее память каждым своим словом, навечно, как вжигается в кожу раскаленное
тавро, и она звучала в ее мозгу, бывало Ч громко, бывало Ч чуть слышно, но
Ч всегда, когда ей приходилось иметь дело с солдатами. Песня, прославляв
шая именно их, как род войск, и каждого по отдельности, со всею атрибутикой
, входящей в круг их жизни:

…искуснейшие руки
Из тиса выгнули его,
Поэтому сердцем чистым
Мы любим наш тис смолистый
И землю тиса своего

Гимн англи
йских лучников из романа А. Конан Доила «Белый отряд». Перевод стихов Д. Ма
ркиша.
.

Она была из тех песен, которыми платят за многолетний, тягостный и зачаст
ую безымянный труд, и до конца жизни не забыть Аре, как при первых звуках е
е люди поднимались на ноги и вздергивали с обеих сторон тех, кому ноги уже
не служили.
…мы нашу землю любим. Мы лучники, и нрав наш крут, Так пусть же наполнятся ч
аши, Мы выпьем за родину нашу, За край, где лучники живут.
Она стояла здесь, в дыму, со щеками, по которым струились слезы, и она не зам
ечала слез, потому что не плакала никогда, и губы ее шевелились, повторяя с
лова песни, покрывавшей кожу гусиными мурашками и приподнимающей низки
й потолок над задымленным залом.
Она всех прочих стрел острей. Пью от души теперь я За гусиные серые перья,
И за родину серых гусей.

10. Бык

Прощаясь, утомленная вдова сунула Аре в ладонь серебряную монетку и шепо
том велела прятать ее от Хафа. Мол она таких знает. Потом отступила на шаг,
взяла девушку за плечи и внимательно поглядела ей в лицо.
Ч А то оставайся, Ч неожиданно предложила она. Ч Пока Ингу заменишь. У н
ей срок скоро. Чего тебе по чужим людям мотаться? Ты даже пожаловаться тол
ком не можешь. Кто его знает, чем там, в Быке, все обернется…
Голос ее звучал угрюмо, и Аре стало немного страшно. Такие люди, как вдова
Викомб, никогда и ни при каких обстоятельствах не теряют присутствия дух
а. И если это происходит, земля уходит из-под ног. Самой Аре тоже мучительн
о не хотелось покидать ее кров и выходить в промозглый занимающийся расс
вет и в неожиданный, тронутый дымом ноябрьский заморозок. И все же она наш
ла в себе силы отрицательно покачать головой.
Ч Ну, как знаешь, Ч сказала вдова и отступилась. Ч Любовь зла.
Ара сделала это не из обязательств перед Хафом. Она ни в чем не чувствовал
а себя ему обязанной. Более того, у нее были основания винить его во всех б
едах и неудобствах своего теперешнего положения. Она также подозревала,
что ее чувства полностью взаимны. Ни от кого из них другой не видел пользы
. Хаф кормил ее обещаниями, что вот еще чуть-чуть Ч и жизнь их устроится, вы
давал свои мечты и представления о жизни за действительность, уже практи
чески сбывшуюся, а вместо этого она голодала, мучаясь подозрениями, что д
алеко не каждый добытый кусок он делит между ними поровну. Во-первых, она
просто и элементарно струсила, представив, как будет оскорблена вдова, у
знав, что она и не немая вовсе и водила ее за нос, пользуясь ее добротой. Во-
вторых… во-вторых, она представила себе, на что станет похожа ее жизнь, де
нь за днем проводимая в стенах кухни. Она не могла позволить себе убить лу
чшие годы на чистку сковородок. Все ж таки, и голодая, и замерзая, она мнила
о себе больше, и у нее еще хватало отваги глядеть вперед и надеяться найти
для себя лучшее место. Было, правда, очевидно, что Хаф ей в этом не помощник.

И вот на рассвете, закутавшись в рваное тряпье и волоча хлюпающие деревя
нные сабо, они покинули «Приют лучника» и потащились к переправе, старат
ельно обходя большак, по которому топала армия Самозванца.
Они пропустили ее вперед, к реке, и притаились в облетевших кустах, ожидая
исхода сражения и возможности проникнуть в город. В том, что осада не затя
нется, Хаф не сомневался. Поля у стен города были очищены до последнего ко
лоска, а над брошенным жильем на мили вокруг и дымка не поднималось. «Прию
т лучника» составлял приятное, редкостное и необъяснимое исключение. Но
и в том вчерашнем, отчаянном загуле вдовы слишком явно читалось желание
избавиться от съестных припасов прежде, чем все подчистую и за так выгре
бут интенданты той или иной воюющей стороны. Прочие же мелкие фермеры и а
рендаторы Ч возле города селилось в основном свободное крестьянство,
Ч забрав с собою всю свою животину и выметя свой закрома, устремились в г
ород и сгрудились в его стенах и теперь сидели там, под защитой гарнизона,
но без крыши над головой, беспорядочным лагерем беженцев, пугающим горож
ан призраком холеры. Она бы, несомненно, возникла, когда бы Самозванец поз
волил им посидеть вот так подольше, всеми семьями на мешках со скарбом, пи
таясь и испражняясь практически в одном месте.
Но у него не было времени. Ни дня. Бык надобно было брать немедленно или по
зволить своей армии растечься и впитаться в землю, подобно воде, пролито
й в песок. Будучи брошенной в зиму, любая армия, если она не имеет крыш над г
оловой и налаженного снабжения, мигом превратится в разрозненные хищны
е банды мародеров и истает быстрее, чем будут приняты любые возможные ме
ры вдогон. Мародерство своих войск Рэндалл Баккара как бы нибудь пережил
, но он не мог позволить себе остаться без армии.
А посему, засев в кустах на берегу реки, Ара и Хаф издали наблюдали суету п
од стенами Быка, вжимаясь в землю, слушали, как ухала гулкая промороженна
я почва, когда ядра баллист ударялись в нее или в городские стены, напряга
я зрение, смотрели, как человеческие фигурки, отсюда не больше мурашей, с т
упым муравьиным упорством ползли на серые вздыбленные стены. Они слышал
и боевой клич тысяч глоток, переходящий в вой чудовищной боли, как будто ж
ивые люди попали под кипяток или смолу, а когда стемнело Ч могли любоват
ься движением вокруг города и на его стенах сотен огней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47