Недавно он получил судейскую должность в одной из областей провинции Юньнань и собирается уезжать туда вместе с семьей. Торговлю он прекратил, расплатился с долгами, а что не успел сбыть — подарил друзьям. Мне достались камфара и мускус. Мы с матушкой посоветовались и решили, что жаль продавать такие редкие вещи, а подарить некому — нет достойных друзей. Тут мы и вспомнили, что вам, тетушка, пришлось потратить немало денег на эти благовония в прошлом году. Я уже не говорю о приезде государыни в нынешнем, но на один только праздник Начала лета благовоний потребуется в десять раз больше, чем обычно. Вот я и подумал, что доставшиеся мне благовония надо с почтением поднести вам.С этими словами он протянул Фэнцзе обтянутую узорчатой парчой коробочку.Фэнцзе, которая готовилась к предстоящему празднику, очень обрадовалась и приказала Фэнъэр:— Возьми подарок у брата Цзя Юня, отнеси домой и отдай Пинъэр, — после чего снова обернулась к Цзя Юню: — Теперь я понимаю, почему твой дядя Цзя Лянь постоянно твердит, что ты умен и находчив!Цзя Юнь понял, что не напрасно поднес подарок, и, расхрабрившись, спросил:— Значит, дядюшка тоже обо мне не забывает?Фэнцзе очень хотелось сказать Цзя Юню, что ему собираются дать должность надсмотрщика за садовниками, но она прикусила язык, опасаясь, как бы Цзя Юнь не стал хвастаться, будто подкупил ее своим ничтожным подарком. Цзя Юню же было неловко ей докучать, и он откланялся. Дома, поев, он вдруг вспомнил, что Баоюй приглашал его к себе, в кабинет Узорчатого шелка, находившийся у вторых ворот, неподалеку от покоев матушки Цзя.Подойдя ко двору, Цзя Юнь заметил Минъяня, таскавшего из гнезд воробьиных птенцов. Он осторожно подкрался сзади, топнул ногой и крикнул:— Опять балуешься!Минъянь обернулся и, увидев Цзя Юня, с улыбкой произнес:— В чем дело? Ты так меня напугал, что душа ушла в пятки. Кстати, не зови меня больше Минъянь. Господину Баоюю не нравится это имя, и он переменил его на Бэймин — Сушеный чай. Так и запомни!Цзя Юнь кивнул головой и направился к кабинету, спросив на ходу:— Второй господин Баоюй у себя?— Нет, он сегодня не приходил, — ответил Бэймин. — Но если он тебе нужен, я справлюсь.С этими словами Бэймин ушел, а Цзя Юнь принялся рассматривать образцы живописи и каллиграфии на стене и разные безделушки. Прошло довольно много времени. Цзя Юнь вышел и хотел позвать другого слугу, но никого не увидел — все убежали играть.Расстроенный, Цзя Юнь остановился в нерешительности, как вдруг из-за дверей послышался голос:— Брат, это ты?Цзя Юнь заглянул в дверь и увидел служанку лет пятнадцати — шестнадцати, стройную, с чистыми проницательными глазами. Девочка хотела уйти, но тут появился Бэймин и, заметив ее, сказал:— Хорошо, что ты здесь, я ничего не смог узнать!Цзя Юнь поспешно вышел навстречу Бэймину.— Ну что? — спросил он.— Я никого не застал, только прождал понапрасну, — ответил тот. — А это служанка из комнат господина Баоюя. — И он обратился к служанке: — Милая девушка, доложи своему господину, что пришел второй господин Цзя Юнь.Услышав, что юноша принадлежит к господской семье, служанка не стала прятаться и окинула Цзя Юня пристальным взглядом.— Какой там господин! — промолвил Цзя Юнь. — Скажи, что пришел Цзя Юнь, и ладно.Служанка помолчала и, едва сдерживая улыбку, сказала:— Мне кажется, второй господин, вам лучше вернуться домой и прийти завтра. Вечером я при случае о вас доложу.— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Бэймин.— Сегодня днем господин Баоюй не спал, — пояснила служанка, — поэтому он рано поужинал и сюда не придет. Зачем же заставлять второго господина Цзя Юня здесь дожидаться? Ведь он, наверное, не ел. Пусть лучше идет домой, а завтра приходит. Даже если я сейчас доложу, вряд ли второй господин Баоюй его примет.Цзя Юню понравилась сдержанная безыскусная речь служанки, он хотел было спросить, как ее имя, но, вспомнив, что она служанка Баоюя, счел неудобным проявлять чрезмерное любопытство. Поэтому он кивнул и сказал:— Пожалуй, ты права! Я приду завтра!Цзя Юнь направился к выходу, но Бэймин его остановил:— Погоди, я налью чаю! Выпьешь и пойдешь.— Не беспокойся, у меня дела, — ответил Цзя Юнь, обернувшись и глядя на служанку.Цзя Юнь отправился прямо домой, а на следующий день явился к воротам Жунго и увидел Фэнцзе, которая садилась в коляску, чтобы ехать во дворец Нинго. Заметив юношу, Фэнцзе велела служанкам его подозвать и, не выходя из коляски, сказала:— Юньэр, ты осмелился со мной хитрить! Я-то думаю, с чего вдруг ты решил сделать мне подарок, а ты, оказывается, надеялся получить взамен какую-нибудь должность. Твой дядя Цзя Лянь вчера мне сказал, что ты обращался к нему с подобной просьбой.— Ох, и не вспоминайте об этом, тетушка, — с улыбкой произнес Цзя Юнь. — Я потом пожалел, что обратился к нему. Надо было сразу попросить вас. Но кто мог подумать, что дядюшка не сможет ничего сделать?!— Вот оно что! — рассмеялась Фэнцзе. — Значит, ты у него ничего не добился и пришел ко мне!— Вы оскорбляете чувство моего искреннего уважения к вам, тетушка! — обиженно произнес Цзя Юнь. — У меня и в мыслях такого не было! Иначе я бы признался вам в этом вчера! Но раз вы все знаете, я не стану ждать помощи дядюшки и попрошу вас сделать мне одолжение!— Зачем же искать окольные пути! — усмехнулась Фэнцзе. — Скажи ты мне сразу об этом, я могла бы найти для тебя дело покрупнее и не стала бы время тянуть! Сейчас в саду будут производиться посадки цветов и деревьев, и нужен человек, который присматривал бы за работой! Не надо было молчать, давно получил бы это место!— Еще не поздно, — возразил Цзя Юнь, — это дело вы можете мне и сейчас поручить.Фэнцзе, подумав, сказала:— Пожалуй, это не совсем удобно. Вот к будущему новогоднему празднику надо будет закупить большую партию ракет и фонарных свечей, тогда я охотно поручу тебе это дело. Согласен?— Дорогая тетушка, разрешите мне сначала поработать в саду. Если я справлюсь, поручите и другое дело.— А ты, я смотрю, далеко закидываешь удочку! — проговорила Фэнцзе. — Признаюсь, не скажи мне Цзя Лянь о тебе, я и не вспомнила бы. Сейчас я уезжаю, так что приходи в полдень, получишь деньги и завтра же начинай посадки цветов!Она сделала слугам знак трогаться и уехала.Цзя Юнь, обуреваемый радостью, отправился в кабинет Узорчатого шелка, но оказалось, что Баоюй с самого утра уехал во дворец Бэйцзинского вана, и Цзя Юнь напрасно прождал его до полудня.Узнав о возвращении Фэнцзе, Цзя Юнь отправился к ней, заранее написав расписку в получении денег. Из дому вышла Цаймин, взяла у Цзя Юня расписку, проставила сумму, год и месяц и вернула вместе с верительной биркой.Цзя Юнь пробежал глазами расписку: там значилась сумма в двести лянов серебра. Не чуя под собой ног от радости, он помчался в кладовую за деньгами. Дома он обо всем рассказал матери, и оба ликовали.На следующее утро Цзя Юнь первым долгом разыскал Ни Эра, вернул ему деньги, захватил с собой пятьдесят лянов серебра и, выйдя из дому через западные ворота, отправился к садоводу Фан Чуню, чтобы закупить у него деревья. Но об этом мы подробно рассказывать не будем.
Надобно вам сказать, что Баоюй пригласил Цзя Юня из вежливости, как обычно приглашает богач бедняка, и тотчас же позабыл об этом. Вернувшись вечером из дворца Бэйцзинского вана, Баоюй повидался с матушкой Цзя и госпожой Ван, а затем отправился к себе в сад, где переоделся и собрался купаться.Сижэнь дома не было, ее пригласила к себе Баочай вязать банты; Цювэнь и Бихэнь ушли за водой. У Таньюнь заболела мать, и она уехала домой; Шэюэ лежала в постели, ей нездоровилось. Остальные служанки для черной работы и различных поручений тоже разбрелись кто куда, надеясь, что не понадобятся. А Баоюю, как нарочно, захотелось чаю. Он стал звать служанок, и на его зов явились три старухи.— Не надо, не надо, уходите! — замахал руками Баоюй.Старухам ничего не оставалось, как удалиться.Баоюй спустился вниз, взял чашку и пошел к чайнику налить себе чаю. Вдруг за его спиной раздался голос:— Второй господин, смотрите не обварите руки! Дайте лучше я налью.К Баоюю подошла девочка и взяла у него чашку.— Откуда ты? — вздрогнув от неожиданности, спросил Баоюй. — Ты так неожиданно появилась, даже напугала меня.Подавая чай, девочка отвечала:— Я ваша дворовая служанка. Вошла в дом черным ходом — неужели вы не слышали шагов?Баоюй пил чай и внимательно разглядывал девочку. На ней было поношенное платье, черные, как вороново крыло, волосы собраны в узелок. Овальное личико и стройная фигурка делали ее миловидной и привлекательной.— Значит, ты здесь служишь? — улыбаясь, спросил он.— Да, — тоже улыбаясь, ответила девочка.— Почему же я тебя не знаю?— Вы многих не знаете, господин, не только меня, — усмехнулась служанка. — Ведь я не подаю вам чай, не помогаю одеваться. Откуда же вам знать меня?— А почему ты мне не прислуживаешь? — удивился Баоюй.— Трудно объяснить, — ответила девочка. — Не стоит говорить об этом. Но у меня есть к вам поручение: вчера вас спрашивал какой-то Цзя Юнь, и я попросила Бэймина сказать, что вы заняты. Сегодня он приходил снова, когда вы уехали во дворец Бэйцзинского вана.Едва она это произнесла, как в комнату, хихикая, вошли Цювэнь и Бихэнь. Они тащили большой чан с водой. Поддерживая руками полы халатов, они раскачивались из стороны в сторону, расплескивая воду. Девочка бросилась им навстречу.Цювэнь и Бихэнь переругивались на ходу — первая уверяла, что вторая забрызгала ей платье, вторая — что первая наступила ей на ногу. Тут они заметили, что кто-то вышел им помочь, удивленно подняли глаза и увидели Сяохун. Они поставили воду и вошли в комнату, где, кроме Баоюя, никого не было. Девушкам стало неловко. Они приготовили все необходимое для мытья и, пока Баоюй раздевался, вышли за дверь. На другой половине дома они отыскали Сяохун и спросили, что она делала в покоях Баоюя.— Разве я была в его покоях? — удивилась Сяохун. — Я потеряла платок и пошла посмотреть, нет ли его во внутренних покоях. Вдруг второму господину Баоюю захотелось чаю. Вас он не дозвался, тогда я вошла и налила ему чая. А вскоре явились вы.— Бесстыжая потаскушка! — вспыхнула Цювэнь. — За водой ты не пошла, заявила, что у тебя другие дела, нам самим пришлось тащить, а ты воспользовалась случаем и пробралась к господину! Хочешь быть к нему поближе? Неужели ты лучше нас?! Посмотрись в зеркало! Достойна ли ты прислуживать господину?— Завтра же всем скажу, пусть воду и чай подает господину она, — заявила возмущенная Бихэнь, — мы и пальцем не шевельнем.— Уж если на то пошло, нам лучше совсем уйти, пусть одна здесь прислуживает! — поддакнула Цювэнь.Пока обе они кричали и возмущались, от Фэнцзе пришла старая мамка и сказала:— Завтра придут работники сажать деревья, поэтому велено предупредить вас, чтобы платья и юбки не сушили и не проветривали где попало! На холме поставят шатер, и в тех местах без дела не шатайтесь!— А ты не знаешь, кто будет присматривать за работниками? — поинтересовалась Цювэнь.— Какой-то Цзя Юнь, который живет во флигеле позади дворца, — ответила старуха.Цювэнь и Бихэнь не знали Цзя Юня, им было все равно, и они принялись расспрашивать старуху о чем-то другом. Зато Сяохун догадалась, что это тот самый молодой человек, который накануне приходил к Баоюю.Надо сказать, что фамилия Сяохун была Линь, а детское имя Хунъюй — Красная яшма. Но, поскольку слово «юй» входило в состав имен Баоюя и Дайюй, ее стали звать Сяохун. Она принадлежала к числу служанок, отданных в вечную собственность семьи Цзя, отец девушки служил управляющим всеми поместьями хозяев. Сяохун исполнилось четырнадцать лет, когда ее послали служанкой во двор Наслаждения пурпуром. Сначала здесь была тишина, но когда сестры и Баоюй поселились в саду Роскошных зрелищ, Баоюй выбрал себе именно двор Наслаждения пурпуром. Сяохун была еще неопытной девочкой, но, обладая приятной внешностью, лелеяла мечту получить когда-нибудь повышение, поэтому все время старалась попасться на глаза Баоюю. Но его служанки зорко следили за тем, чтобы никто не приближался к их господину. И вот, когда Сяохун представилась наконец такая возможность, ей пришлось выслушать ругань и оскорбления. Девушка совсем пала духом от подобного невезенья. Но как раз в этот момент старая мамка вдруг упомянула о Цзя Юне. Сердце девочки дрогнуло. Грустная, вернулась она в свою комнату, легла на кровать и задумалась. Ворочаясь с боку на бок, она размышляла о том, что жить на свете совсем неинтересно.— Сяохун, — вдруг раздался под окном чей-то голос, — я нашел твой платок.Сяохун вскочила с постели, выбежала во двор и увидела — кого бы вы думали? Цзя Юня.Сяохун, смутившись, спросила:— Где же вы его нашли, господин?— А ты иди сюда, — с улыбкой произнес Цзя Юнь, — я тебе все расскажу.Он потянул девочку за рукав. Сяохун стыдливо отвернулась и бросилась бежать, но споткнулась о порог и упала.Если вам интересно узнать, что было дальше, прочтите следующую главу. Глава двадцать пятая С помощью ворожбы на Баоюя и Фэнцзе навлекают злых духов; оскверненная волшебная яшма попадается на глаза двум праведникам
Итак, Сяохун, охваченная противоречивыми чувствами, хотела убежать от Цзя Юня, с которым неожиданно встретилась, но споткнулась о порог и упала. Тут она проснулась и поняла, что это был сон. Она продолжала ворочаться и всю ночь не сомкнула глаз.На следующее утро, только она встала, пришли служанки и позвали ее мести полы и таскать воду для умывания. Не успев даже причесаться, Сяохун мимоходом глянула в зеркало, поправила волосы и поспешила в дом.Баоюй между тем, после того как увидел Сяохун, решил взять ее к себе в услужение. Правда, он не знал, как к этому отнесется Сижэнь и захочет ли сама Сяохун. Поэтому он проснулся в плохом настроении, раньше обычного, не стал ни умываться, ни причесываться и в задумчивости сидел на постели. Вдруг он подошел к окну, и, прижавшись лицом к тонкому шелку, стал смотреть на служанок, нарумяненных и напудренных, которые мели двор. Баоюй поискал глазами ту, что видел накануне, и, не найдя, вышел за дверь, будто для того, чтобы полюбоваться цветами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80