Но в тот самый момент, когда Цинь Чжун, как говорится, «вошел в порт», кто-то молча на них навалился. Оба обомлели от страха. Но тут раздался смешок, и они узнали голос Баоюя.Цинь Чжун вскочил.— И не совестно тебе?— Сделаешь все, что я захочу, никому не скажу. А нет — подниму скандал! — заявил Баоюй.Сгорая от стыда, Чжинэн незаметно выскользнула из комнаты. А Баоюй потащил за собой Цинь Чжуна, приговаривая:— Еще упрямишься?— Дорогой брат, я сделаю все, что захочешь, только не шуми, — умолял Цинь Чжун.— Молчи, — сказал Баоюй, — ляжем спать, тогда и рассчитаюсь с тобой!Фэнцзе тем временем разделась и легла в постель. Для Баоюя и Цинь Чжуна положили в передней на полу матрацы.Фэнцзе, опасаясь, как бы не потерялась одушевленная яшма, велела забрать ее у Баоюя, когда тот уснет, чтобы положить камень себе под подушку.О том, как Баоюй рассчитывался с Цинь Чжуном, мы не знаем, не видели, а придумывать не будем.На следующее утро матушка Цзя и госпожа Ван прислали за Баоюем людей с наказом потеплее одеться и, если нет причин задерживаться, возвращаться домой. Но Баоюю не хотелось домой. Да и Цинь Чжуну тоже — жаль было расставаться с Чжинэн, и он уговорил Баоюя упросить Фэнцзе оставить их еще на день. Фэнцзе согласилась, хотя все погребальные церемонии были закончены. Ей хотелось угодить Цзя Чжэню, и она решила доделать кое-какие мелкие дела. К тому же надо было выполнить просьбу монахини Цзинсюй. Да и порадовать Баоюя она была не прочь и сказала ему так:— Все свои дела я сделала, и оставаться здесь — только лишние хлопоты. Не позднее чем завтра необходимо уехать.— Так ведь всего один день, — умолял Баоюй, — а завтра непременно уедем.Итак, они остались в монастыре еще на одну ночь.Фэнцзе осторожно изложила Лай Вану просьбу старой монахини, Лай Ван сразу смекнул, в чем дело, и тотчас отправился в город. Там он нашел стряпчего, который составил письмо, и отвез его в Чанъань, будто бы по поручению Цзя Ляня. До Чанъани не больше ста ли, поэтому через два дня дело было улажено.Юнь Гуан, генерал-губернатор Чанъани, издавна пользовался милостями рода Цзя и без проволочек сделал все, о чем его просили. Лай Ван получил от него ответное письмо и отвез Фэнцзе, но об этом мы рассказывать не будем.На следующий день Фэнцзе распрощалась со старой монахиней и велела ей через три дня приехать во дворец Жунго за ответом.Пожалуй, не стоит подробно описывать страдания, которые испытывал Цинь Чжун, расставаясь с Чжинэн.Фэнцзе еще раз побывала в кумирне Железного порога и осмотрела, все ли там в порядке. Баочжу заявила, что останется здесь навсегда, и Цзя Чжэню пришлось послать другую служанку сопровождать Фэнцзе.О том, что было дальше, вы узнаете из следующей главы. Глава шестнадцатая Цзя Юаньчунь становится первой управительницей дворца Больших Стилистов; юный Цинь Чжун уходит в мир иной
Итак, Фэнцзе в сопровождении Баоюя и Цинь Чжуна осмотрела кумирню Железного порога, после чего все трое возвратились в город. Там они первым делом повидались с матушкой Цзя и госпожой Ван, а затем разошлись по своим комнатам. Ночью не случилось ничего такого, о чем стоило бы рассказывать.Комната для занятий Баоюя была уже готова, и он решил заниматься там по вечерам вместе с Цинь Чжуном.К несчастью, Цинь Чжун оказался слишком слаб здоровьем. За городом он простудился, да и тайные встречи с Чжинэн не пошли на пользу — был нарушен привычный для него образ жизни. По возвращении домой у него начались кашель и насморк, пропал аппетит. В школу он не ходил, целыми днями сидел дома и лечился. Баоюй, опечаленный, с нетерпением ждал, когда друг поправится.Как только Фэнцзе получила письмо от Юнь Гуана, старая монахиня не замедлила сообщить семье Чжан, что дело улажено. Начальник стражи сразу присмирел и согласился принять обратно подарки, которые преподнес при сватовстве.Но кто бы подумал, что у честолюбивых, падких на деньги родителей вырастет такая благородная дочь? Узнав, что прежний брачный договор расторгнут и теперь ее сватают за молодого человека из рода Ли, Цзиньгэ повесилась на собственном поясе… А сын начальника стражи так любил невесту, что с горя утопился. В общем, обе семьи постигло горе. Как говорится, «лишились и богатства, и детей».Фэнцзе получила три тысячи лянов серебра, но от госпожи Ван это скрыла. После первой удачи она расхрабрилась и уладила еще много подобных дел.Наступил день рождения Цзя Чжэня, и все родственники из дворцов Нинго и Жунго собрались поздравить его. Неожиданно среди веселья и шума появился привратник и доложил:— Прибыл старший евнух Шести дворцов Шесть дворцов. — Жены и наложницы императора делились на шесть классов, и для каждого класса предназначался отдельный дворец.

господин Ся с высочайшим указом.Цзя Шэ и Цзя Чжэн встревожились, распорядились прекратить пир, расставили столики и курильницы и, распахнув парадные двери, на коленях встретили государева посланца.Старший евнух прибыл верхом в сопровождении множества слуг. Прежде ему не доводилось развозить указы, и сейчас на лице его сияла самодовольная улыбка. Войдя в гостиную, он обратился лицом к югу и произнес:— По высочайшему повелению господину Чжэну надлежит немедленно прибыть ко двору и предстать перед государем во дворце Изъявления почтительности.Отказавшись выпить предложенный ему чай, посланец удалился, сел на коня и ускакал. В полной растерянности, недоумевая, Цзя Чжэн торопливо переоделся и отправился ко двору.Одолеваемая тревогой матушка Цзя не выдержала и послала следом нескольких слуг, разузнать, что случилось. Прошло довольно много времени, прежде чем слуги, запыхавшись, прибежали ко вторым воротам и сообщили радостную весть.— Господин, — сказали они, — велел просить старую госпожу и всех остальных прибыть ко двору и выразить благодарность государю за великую милость.В это время взволнованная матушка Цзя стоя дожидалась вестей. Вместе с ней в большом зале находились госпожа Син, госпожа Ван, госпожа Ю, Ли Вань, Фэнцзе, Инчунь и остальные сестры.Матушка Цзя велела Лай Да рассказать подробно, в чем дело.— Откуда нам, слугам, знать, что произошло во дворце? — ответил Лай Да. — Вышел евнух и сообщил, что нашей старшей барышне пожаловано звание первой управительницы дворца Больших Стилистов и титул Мудрой и Добродетельной супруги государя. Затем вышел наш господин и сказал то же самое. Сейчас господин отправился в восточный дворец, а вас просит поскорее приехать и выразить государю благодарность за оказанную милость.Только теперь матушка Цзя успокоилась, и лицо ее осветилось радостью. Нарядившись в платье, приличествующее званию, она в сопровождении госпожи Син, госпожи Ван и госпожи Ю отправилась в паланкине во дворец.Цзя Шэ и Цзя Чжэнь должны были прислуживать матушке Цзя, поэтому они тоже облачились в придворное платье и, захватив Цзя Цяна и Цзя Жуна, последовали за госпожами.Все обитатели дворцов Нинго и Жунго, начиная от хозяев и кончая слугами, ликовали. Один Баоюй оставался ко всему безучастным. Вы спросите почему? А вот почему. Недавно Чжинэн убежала из монастыря и пришла к Цинь Чжуну. Цинь Банъе, отец Цинь Чжуна, сразу догадался, в чем дело, выгнал девушку, а Цинь Чжуну задал хорошую трепку. От гнева и расстройства старик заболел и через несколько дней скончался.Больной и слабый Цинь Чжун горько раскаивался, виня себя в смерти отца, а тут еще его высекли. Болезнь обострилась. Все это печалило Баоюя, и даже весть о возвышении старшей сестры Юаньчунь не смогла отвлечь его от грустных мыслей. Его одного не интересовало, как матушка Цзя благодарила государя за милость, как вернулась домой, как приходили с поздравлениями родственники и друзья; он был вдали от веселья, царившего в эти дни во дворцах Жунго и Нинго, и оставался ко всему равнодушен. Все подшучивали над ним, говорили, что за последнее время он поглупел.К счастью, прибыл человек с письмом, в котором сообщалось, что на следующий день приезжают Цзя Лянь и Дайюй. Эта весть немного обрадовала Баоюя. Потом выяснилось, что вместе с ними едет Цзя Юйцунь, получивший рекомендации Ван Цзытэна; ему надлежало явиться на вакантную должность в столице. В свое время Цзя Юйцунь был учителем Дайюй и приходился родственником Цзя Ляню. Линь Жухая, отца Дайюй, похоронили, как и полагалось, на родовом кладбище.Останавливайся Цзя Лянь на каждой станции, он добрался бы до дому лишь в следующем месяце. Однако, узнав радостную весть о возвышении Юаньчунь, Цзя Лянь заторопился и ехал без остановок.Все эти подробности Баоюй пропустил мимо ушей, только справился о самочувствии Дайюй.Назавтра в полдень доложили:— Второй господин Цзя Лянь и барышня Линь Дайюй прибыли во дворец.При встрече все стали рассказывать друг другу о своих радостях и невзгодах, не обошлось без вздохов и горестных слез. Потом начались поздравления и утешения.Баоюй заметил, что Дайюй стала вести себя непринужденнее, чем прежде. Тщательно подмела комнату, расставила украшения и безделушки, разложила книги. Она привезла в подарок Баоюю, Баочай, Инчунь и остальным сестрам бумагу, кисточки для письма и прочие письменные принадлежности. Тогда Баоюй бережно, как драгоценность, вынул подаренные ему Бэйцзинским ваном четки из ароматного дерева и отдал Дайюй, но девочка неожиданно вспылила:— Не нужно! Может быть, эти четки держали какие-нибудь грязные руки! — И она швырнула подарок на пол.Баоюй поднял четки и спрятал. Рассказывать подробно о том, как все это произошло, пожалуй, не стоит.
Цзя Лянь между тем, повидавшись со всеми родными, пошел к себе. И Фэнцзе, у которой и без того не оставалось ни минуты свободного времени, пришлось ради мужа, приехавшего издалека, отложить все дела. Посторонних в комнате не было, и Фэнцзе шутливым тоном обратилась к Цзя Ляню:— Поздравляю вас с великой радостью, государев зятек! Вы, наверное, устали с дороги! Еще вчера, как только прибыл ваш посланец, я приготовила для вас чарочку вина! Не знаю только, не откажетесь ли вы от моего скромного угощения?!— Что вы! Что вы! Да разве я посмею? — заулыбался Цзя Лянь. — Премного вам благодарен, премного благодарен!Тут вошли Пинъэр и другие служанки, поклонились Цзя Ляню и подали чай.Расспросив обо всем, что произошло после его отъезда, Цзя Лянь еще раз поблагодарил Фэнцзе за хлопоты.— Уж и не знаю, как справляться со всеми делами! — принялась жаловаться Фэнцзе. — Опыта никакого, хитрости тоже. Как говорится, ударят палкой, а мне кажется, укололи иголкой! Слово ласковое скажут — я и растаяла, нрав слишком мягкий. Прежде мне не поручали таких важных дел, вот и боюсь ошибиться, робею. Ночами не сплю, если старая госпожа чем-нибудь недовольна. А начну отказываться от дел — она и слушать не хочет, говорит, будто я ленюсь, не желаю учиться. Ей и в голову не приходит, что я совсем с ног сбилась! Шага не ступлю, не подумав, слова не вымолвлю. Вам-то известно, каких трудов стоит держать в руках наших управительниц! Чуть ошибешься, злословят, насмехаются; что-нибудь не понравится, как говорится, тычут пальцем в шелковицу, а ругают акацию. Никогда не помогут в беде! Наоборот. Столкнут людей лбами и смотрят, как те дерутся, им бы только чужими руками жар загребать да подливать масла в огонь, а самим сухими из воды выйти, как говорится, сделать вид, будто не замечают, что сейчас упадет бутыль с маслом! Со мной они не считаются, но обижаться не приходится — я слишком молода и невзыскательна. Но что удивительно, когда во дворце Нинго скончалась жена Цзя Жуна, Цзя Чжэнь трижды умолял старую госпожу, на коленях ползал, чтобы она разрешила мне им помочь! Как я ни отказывалась, не помогло, старая госпожа приказала, и пришлось повиноваться. Кончилось тем, что я совершенно запуталась в проведении церемоний и в остальных делах, и наверняка брат Цзя Чжэнь не раз пожалел, что поручил мне такое важное дело. Если завтра увидишься с ним, извинись за меня и спроси, кто посоветовал ему поручить все хозяйственные дела такой неопытной девчонке?В это время снаружи послышались голоса.— Кто там? — спросила Фэнцзе.— Тетушка Сюэ прислала Сянлин спросить кое о чем, — ответила Пинъэр, — я ей все объяснила и отослала обратно.— Ну и дела! — вскричал Цзя Лянь. — Ведь только что тетушка Сюэ проходила мимо меня с какой-то миловидной девочкой! Я ее впервые увидел. Тетушка сказала, что это та самая служанка Сянлин, из-за которой попал под суд Сюэ Пань. Недавно она стала его наложницей. До чего же хороша! А этот дурак Сюэ Пань ее опозорил!— О-о-ох! — Фэнцзе скривила губы. — Я думала, во время поездки в Сучжоу и Ханчжоу ты хоть немного изменишься. А ты остался таким же, как прежде! Но раз эта Сянлин так тебе нравится, нет ничего проще, чем обменять Пинъэр на нее! Тебе, надеюсь, известно, что Сюэ Пань «ест из чашки, а заглядывает в котел». Сколько раз в этом году он ссорился с тетушкой Сюэ из-за того, что она мешала ему завести шашни с Сянлин! Наконец тетушка Сюэ решила, что Сянлин хороша собой, ласкова и послушна, даже некоторым барышням из знатных семей до нее далеко, и, созвав гостей, во всеуслышание объявила, что отныне Сянлин наложница ее сына! А тот через полмесяца бросил Сянлин, как бросал остальных!В это время прибежал мальчик-слуга и доложил:— Господин приглашает второго господина Цзя Ляня к себе.Цзя Лянь встал, торопливо оправил одежду и вышел.Фэнцзе спросила у Пинъэр:— Зачем тетушка Сюэ присылала Сянлин?— Какая там Сянлин? — ответила Пинъэр. — Все это я нарочно придумала. Вы только представьте, госпожа, жена Ванъэра совсем сдурела…С этими словами она подошла к Фэнцзе и прошептала ей на ухо:— Угораздило ее принести вам проценты как раз в то время, когда был дома второй господин! Хорошо, что я перехватила ее в прихожей. Вы же знаете своего мужа — за деньгами он и в кипящий котел полезет! Узнай он, что у вас завелись деньги, тотчас же их растратит! Деньги я у нее взяла, обругала ее, а вам нарочно сказала, что приходила Сянлин!— Значит, вздумала меня за нос водить, — рассмеялась Фэнцзе. — А я-то решила, что тетушка Сюэ специально прислала служанку, узнав о приезде второго господина!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80