Все устроено наилучшим образом, и я надеюсь, что у вас, господа, найдется достойное название, которое украсит доску над входом в этот дом, и нам не придется испытывать стыд из-за того, что надпись несовершенна.Все заулыбались, заговорили:— Пожалуй, лучшего названия, чем «Благоуханный ветер и душистая роса», не придумать.— Что же, это неплохо, — согласился Цзя Чжэн. — Но как быть с парной надписью?— Я уже придумал, — отозвался один из гостей. — Пусть все послушают и выскажут свое мнение.И он громко прочел: Орхидей все гуще во дворепри косых лучах душистый запах.До косы песчаной в полнолуньеаромат свой донесла дужо Дужо — ароматная трава.

. — Прекрасно! — вскричали все разом. — Вот только слова «косые лучи» не очень годятся!Тут гость, предложивший надпись, привел древние стихи: «Двор наполнен ароматом трав зеленых, при косых лучах слез не удержать…»— Какое уныние наводят эти стихи! — воскликнул кто-то, отражая явно общее мнение.— Позвольте, я предложу свою парную надпись, — заявил один из гостей, — а вы рассудите, что хорошо в ней, что плохо!И он прочел: Яшмовоподобной астры здесь,около трех троп, благоуханье!Золотоподобных орхидей …Яшмовоподобной астры… золотоподобных орхидей… — В этих определениях скрыта ирония автора романа, свидетельствующая о дурном вкусе сочинителей-аристократов.

во дворе при лунном свете яркость. Цзя Чжэн потеребил усы, подумал, но вместо того, чтобы сочинить парную надпись, как намеревался, прикрикнул на стоявшего рядом Баоюя:— Ну, чего молчишь, теперь твоя очередь! Ждешь особого приглашения?— В этом месте ничто не напоминает ни золотоподобную орхидею, ни лунный свет, ни песчаную косу, — ответил Баоюй, — и если, подражая древним, идти таким путем, то, придумай мы хоть двести надписей, ни одна не сгодится.— И откуда в тебе столько дури! — развел руками Цзя Чжэн.Баоюй между тем продолжал:— По-моему, лучшей надписи, чем «Чистый аромат ириса», и желать не приходится, а парную надпись я предложил бы такую: Орех мускатный он воспел в стихах,и стали эти строки всем известны.Во сне увидел много чайных роз —все до единой были так душисты! — Так ведь это подражание! — возразил Цзя Чжэн. — Нечто подобное уже было. Вот послушайте! Когда пишу я о листве банана,слова мои как будто зеленеют… — Вспомните «Башню Фениксов» Ли Тайбо Ли Тайбо (Ли Во, 701—762) — великий китайский поэт.

, ведь это подражание «Башне желтых журавлей»! — заметил один из гостей. — Главное, чтобы подражание было искусным! А надпись, предложенная вашим сыном, пожалуй, изящнее строки «Когда пишу я о листве банана…».— Да что вы! — улыбнулся Цзя Чжэн.Так, разговаривая между собой, гости продолжали путь. Вскоре их взору открылись величественные палаты, вознесшиеся к небу многоярусные пагоды и соединенные между собой крытыми переходами храмы, от которых вдаль убегали извилистые дорожки. Ветви раскачивавшихся на ветру деревьев бились о карнизы храмов и пагод, яшмовые орхидеи у входа вились по ступеням, украшенным с двух сторон оскаленными мордами диких зверей, золочеными головами драконов.— Вот это и есть главное строение, — объявил Цзя Чжэн. — Мне кажется, здесь много излишеств в украшениях.— Вот и хорошо! — поспешили отозваться гости. — Гуйфэй, ваша дочь, конечно, предпочитает скромность, но в ее нынешнем положении такая роскошь не покажется ей чрезмерной.Спустя немного они подошли к арке, украшенной вырезанными из яшмы драконами.— Какую же надпись мы сделаем здесь? — спросил Цзя Чжэн.— Больше всего подойдет «Остров бессмертных Пэнлай», — ответили гости.Цзя Чжэн ничего не сказал, лишь покачал головой. А Баоюй впал в раздумье. Ему показалось, что он уже видел это место, но где и когда, вспомнить не мог.Отец велел ему сочинить надпись, но Баоюй был так поглощен созерцанием пейзажа, что ничего не слышал. Гости же, полагая, что мальчик устал от понуканий отца и ничего больше не может придумать, принялись уговаривать Цзя Чжэна:— Не надо его принуждать, остальные названия можно завтра придумать.Цзя Чжэн между тем, опасаясь, как бы матушка Цзя не забеспокоилась о Баоюе, холодно усмехнулся:— Наконец-то и ты, скотина, ничего не можешь сказать! Ладно, даю тебе день сроку, если завтра не сочинишь достойную этого самого прекрасного места надпись, пощады не жди!Цзя Чжэн зашагал дальше, но тут оглянулся и определил, что они прошли от ворот лишь малую часть всего расстояния. К счастью, в этот момент подошел слуга и доложил:— Господин Цзя Юйцунь прислал человека засвидетельствовать вам свое почтение.— Жаль, что мы не успели всего осмотреть, — проговорил Цзя Чжэн, — остальное мельком увидим, когда перейдем на другую сторону.Вскоре они подошли к мосту, под которым текла чистая, как кристалл, речка. Мост стоял на плотине, что подавала воду всем ручейкам.— Как бы вы назвали эту плотину? — спросил Цзя Чжэн.Баоюй сказал:— Поскольку плотина перегородила главный ручей, берущий начало у источника Струящихся ароматов, лучше всего назвать ее плотина Струящихся ароматов.— Бессмыслица! — бросил Цзя Чжэн. — Что значит «струящиеся ароматы»?Пока они шли, им то и дело на пути попадались светлые залы, камышовые хижины, груды камней, увидели они и буддийскую кумирню у подножья горы, и храм в густой роще, длинные галереи и извилистые гроты, квадратные палаты и круглые беседки. Заходить в них уже не было времени.Расстояние они преодолели немалое, ни разу не отдыхали, поэтому ноги гудели и ныли. Цзя Чжэн наконец предложил:— Давайте передохнем немного.С этими словами он, а за ним остальные, обогнули группу персиковых деревьев, прошли через увитую лианами арку и очутились у побеленной стены, над которой склонились зеленые ивы. Затем через ворота они попали во двор с галереями по обеим его сторонам и каменной горкой посередине. Возле горки росли бананы, розы и несколько райских яблонек, с кронами, по форме напоминавшими зонт. Их тонкие ветки, усыпанные цветами, свисали, словно шелковые нити.— Какие прекрасные цветы! — восхищались гости. — Райская яблонька! Такой красивой мы никогда не видели!— Это «Девичья яблонька»! — пояснил Цзя Чжэн. — Привезена из-за моря, как говорят, из Нюйго — Царства женщин Царство женщин (Нюйго) — сказочная страна, якобы населенная длинноволосыми девушками, которые во втором и третьем месяце года купались в реке и от этого беременели. Через шесть-семь месяцев у них рождались дети, которые в возрасте ста дней уже умели ходить, а к трем-четырем годам становились взрослыми.

, цветы ее красивы, словно юные девы. Но я не верю этому вздору!— Однако цветы и в самом деле необыкновенные! — возразили гости. — Вполне возможно, что они из Царства женщин.— Это название, наверное, придумал какой-нибудь поэт, — не утерпел Баоюй. — Ведь цветы яблоньки напоминают румяна, которыми красятся девушки, а сама она такая же хрупкая, как обитательницы женских покоев. Вот он и дал ей название «цветок Нюйго»! Люди поверили этой легенде и друг другу передают.— Весьма благодарны вам за такое прекрасное объяснение! — сказали гости.Все сели на скамью, стоявшую на террасе.— Ну как, придумали название этому месту? — обратился Цзя Чжэн к гостям.Один сказал:— Может быть, «Журавль среди бананов»?— По-моему, лучше «Сияние ясного света», — промолвил другой.— Прекрасно! — воскликнул Баоюй, но тут же добавил: — Какая жалость!— В чем дело? — удивились гости.— А в том, — пояснил Баоюй, — что здесь растут бананы и розы и в названии непременно должны быть понятия «зеленый» и «красный». А их нет в вашем названии.— Что же ты предлагаешь? — грозно спросил Цзя Чжэн.— Чтобы отразить всю прелесть этого места, его следовало бы назвать «Аромат роз среди зелени яшмы», — ответил Баоюй.— Плохо, очень плохо! — заявил Цзя Чжэн.Они вошли в дом и сразу заметили, что убранство здесь отличается от того, что они видели прежде, и очень гармонирует с общим стилем постройки. На стенах резьба лучших мастеров — изображения летучих мышей в облаках, трех неразлучных в студеную зиму друзей …трех неразлучных в студеную зиму друзей. — Имеются в виду сосна, бамбук и слива.

, гор, рек, людей и животных, старинных вещиц и иероглифов «счастье» и «долголетие» с инкрустациями из яшмы и золота. Треножники на подставках, вазы для цветов, на столах — книги, бумага, кисти для письма. Подставки самые разнообразные: круглые и квадратные, как подсолнух или же лист банана, кольцо Кольцо. — Речь идет о так называемой яшме «би», которая по форме представляет собой кружок с квадратным отверстием в середине.

. Обилие узоров и красок! Тонкой ажурной резьбы! То вдруг взору предстанет тонкий флер на маленьких окнах, то драпировка из шелка, за которой прячется дверь! В стенах — ниши, той же формы, что и вставленные в них предметы: лютни, вазы, мечи и другие, и потому кажется, что все они нарисованы на стене.— Какая тонкая работа! — раздались восхищенные возгласы. — Нелегко, должно быть, сотворить подобное чудо!Еще не дойдя до верхнего этажа, Цзя Чжэн заблудился. Слева — дверь, справа — окно. Направился к двери — путь преградила книжная полка; обернулся — и увидал проем, затянутый тонким флером, а за ним дверь. Повел гостей к двери, а навстречу им идут люди, похожие как две капли воды на них самих. Только сейчас все догадались, что перед ними большое зеркало. Обогнули его и увидели множество дверей.— Пожалуйте за мной, господа, — пригласил Цзя Чжэнь. — Сейчас мы выйдем во внутренний дворик, а оттуда уже недалеко до ворот.Они миновали два шкафа, обтянутых шелком, и действительно вышли во двор, усаженный розами, которые вились по решеткам, за этой оградой из живых цветов бежал прозрачный ручеек.— Откуда он течет? — недоумевали гости.— Вон от той плотины, — Цзя Чжэнь указал рукой. — Он течет с северо-востока через каменный грот, между горками и попадает в деревушку, где разветвляется и уходит на юго-запад, там его воды снова сливаются и попадают сюда, а здесь он уходит под стену.— Чудесно, неподражаемо! — вскричали все разом.За разговором не заметили, как вновь сбились с дороги, наткнувшись на высокую горку.— Ступайте за мной, — с улыбкой сказал Цзя Чжэнь и уверенно зашагал вперед, увлекая за собой остальных. За горкой открылась широкая ровная дорога, которая вела к большим воротам.— До чего интересно! — снова воскликнули гости. — Только волшебникам под силу подобные чудеса!Наконец все вышли из сада.Баоюй все время думал о сестрах, но без разрешения отца не осмеливался уйти и вместе со всеми пошел к нему в кабинет.Тут Цзя Чжэн вспомнил о нем и, обернувшись, спросил:— Ты еще здесь? Смотри, как бы бабушка не разволновалась. Неужели не нагулялся?Только теперь Баоюй смог уйти. Во дворе к нему подбежали мальчики-слуги Цзя Чжэня, один из них обнял Баоюя.— К счастью, — сказал он, — старый господин нынче доволен вами! Старая госпожа несколько раз посылала людей справляться о вас, и ей передали, что старый господин вами доволен. Поэтому она и не велела вас звать, чтобы вы могли блеснуть своими талантами. Вы, говорят, лучше всех сочиняли стихи, и по этому случаю вам следовало бы наградить нас на радостях.— Каждый из вас получит по связке монет Связка монет. — В старом Китае монеты чеканились в виде кружка с круглым отверстием в середине и нанизывались на шнурок.

, — с улыбкой пообещал Баоюй.— По связке монет? Вот так невидаль! Лучше подарите нам свой кошелек! — загалдели слуги, бросились к Баоюю и, не дав опомниться, сняли висевший у него на поясе кошелек, веер с чехлом, украшения и мигом все растащили.— А теперь мы вас проводим!Они сопровождали Баоюя до самых ворот дома матушки Цзя.Матушка Цзя ожидала его и, как только взглянула, сразу догадалась, что отец им доволен, и это доставило ей огромную радость.Вскоре Сижэнь подала чай. Заметив, что с пояса Баоюя исчезли все украшения, она с улыбкой сказала:— Опять эти бесстыжие сорванцы все отняли у тебя?Подошла Дайюй и, как только увидела, что на поясе у него в самом деле ничего нет, спросила:— И кошелек, что я тебе подарила, ты тоже отдал? Попробуй теперь у меня что-нибудь попросить!Рассерженная, она убежала к себе, схватила ножницы и стала резать еще не законченный мешочек для благовоний, который Баоюй третьего дня попросил ее сшить.Баоюй побежал за ней, но мешочка спасти не успел.Он очень нравился Баоюю, этот изящный мешочек, и мальчик вспылил. Расстегнул ворот халата, вытащил кошелек и протянул Дайюй со словами:— Смотри! Отдал я кому-нибудь твой подарок? Вот как он дорожил кошельком, подаренным ею!Носил у самого сердца! Дайюй раскаялась и, опустив голову, молчала.— Зачем же ты изрезала мешочек? — упрекнул ее Баоюй. — Я знаю, ты не любишь делать мне подарки! Могу вернуть тебе твой кошелек!Он швырнул кошелек и круто повернулся, собираясь уйти.Дайюй заплакала от злости, схватила кошелек и хотела его искромсать.Но Баоюй бросился к ней, вскричав:— Пощади его, дорогая сестрица!Дайюй отбросила ножницы и, вытирая слезы, проговорила:— Не дразни меня! А будешь дразнить, близко не подходи!Она бросилась ничком на кровать и зарыдала. Баоюй подошел к ней, принялся утешать, стараясь загладить свою вину.Тут Баоюя позвала матушка Цзя.— Он у барышни Линь Дайюй, — сказали служанки.— Ладно, ладно! — отозвалась матушка Цзя. — Пусть поиграет с сестрой. Целых полдня ходил за отцом. Теперь отдохнуть надо! Только не давайте им ссориться.Служанки послушно закивали.Дайюй, которая никак не могла отделаться от Баоюя, вынуждена была встать.— Оставь меня в покое, иначе уйду! — решительно заявила она и направилась к выходу.— А я пойду за тобой! — сказал Баоюй.Он взял кошелек и хотел повесить на пояс, но. Дайюй отняла кошелек:— Ведь ты хотел его мне отдать, а теперь забираешь? И не стыдно тебе?Она захихикала.— Милая сестрица, сшей мне другой мешочек! — попросил Баоюй.— Ладно, сошью, если будет охота.Разговаривая между собой, они вышли из дому и отправились к госпоже Ван, где застали Баочай. В комнатах царило необычайное оживление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80