Покупал тут магазин Wodolei
Он быстро переписал его уставным почерком и вместе с остальными тремя подал Юаньчунь.Юаньчунь принялась читать.
Торжественное приветствие в честь явления феникса Сад — изысканная яшма —только что на свет рожден,И давайте птицу фениксвстретим общим торжеством:Здесь бамбук возрос, и всюдучист он в капельках росы,Каждый ствол и каждый листикчистой влагой освежен… Между лесенок играетздесь веселый ручеек,И проник уже за пологиз курильницы дымок.Пусть покров теней застывшихне встревожит ветер вдруг,Чтобы радость сновиденийдаже день спугнуть не мог! Чист аромат душистых трав Позаросли духэномрощи эти,Лианамиблагоухает сад,Травы одежды хрупкив месяц третий,Струится шелковинкойаромат.Дымок тропу неровнуюзавесил,Сыра одеждав свежей бирюзе,Кто на мотив «У пруда»вспомнит песню,Что вдруг явиласьк стихотворцу Се? Кто на мотив «У пруда» вспомнит песню, что вдруг явилась стихотворцу Се? — Имеется в виду знаменитый поэт-пейзажист Се Линъюнь (385—433). Однажды Се Линъюнь вспомнил брата Се Хойляня. Весь следующий день он просидел на берегу пруда, думая, как найти строку, воскрешающую его образ. Но такая строка не приходила в голову. Когда же брат явился в сновидении, он, проснувшись, воскликнул: «У пруда родилась весенняя трава!» И заметил: «Это не мои слова, сам дух святой вселил их в мои уста!» С тех пор стихотворение Се Линъюня «На мотив „У пруда“ стало крылатым подтверждением таинственной силы вдохновения.
Восхищаюсь красным, радуюсь зеленому При долгом солнце в глубине двораспокойствие царило и молчанье,Но выплыли за парой пара вдругкрасавицы — само очарованье! …красавицы — само очарованье! — «Красавицами» в данном случае называются цветы банана и бегонии, у которых совпадает время расцвета и увядания; они символизируют красный и зеленый цвета, то есть яркость расцветной поры. Речь иносказательно идет о сестрах из сада Роскошных зрелищ.
И ожил, словно схваченный весной,зеленый воск. А это значит: ночьюОдна из них забудет про покойи не сомкнет блистательные очи …и не сомкнет блистательные очи… — Поэт сравнивает бегонию с девушкой. В сунскую эпоху впервые сделал такое сравнение поэт Су Ши:
Боюсь, что в саду бегонии
Заснули глубокой ночью,
И красный фонарь зажигаю,
Чтоб их пробудить от сна.
.Пусть цвета вишни рукава падутна гладкие перила до рассвета,А камень, словно ввергнутый в туман,воск сбережет, поэтами воспетый.Когда ж, восточным подчинись ветрам,друг перед другом встать придет мгновенье,Та, кто хозяйка здесь Та, кто хозяйка здесь… — то есть Юаньчунь.
, — да поспешитпроникнуться к цветам благоговеньем. Развевается флаг в деревне абрикосов Развевается флаг, —значит, добрым вином угостят Развевается флаг, — значит, добрым вином угостят. — Имеется в виду флаг, вывешиваемый в старом Китае над входом на постоялый двор, в харчевню или винную лавку.
,Вижу горы вдалии дома, где крестьяне живут.Меж кувшинок и лотосов —гуси и стайки гусят,Между вязов и тутов —для ласточек резвых приют.Лук весенний созрели разросся вдоль щедрой гряды,Риса запах душистыйдоносится издалека.Процветает наш край,и ни голода нет, ни вражды,Будь то пекарь иль ткач,разве в спешке нужда велика? Баоюй
Прочитав стихи, Юаньчунь осталась довольна и похвалила Баоюя:— Он в самом деле делает огромные успехи.А потом сказала, что из четырех стихотворений самое лучшее «Развевается флаг в Деревне абрикосов», и, взяв кисть, переделала надпись «Горная деревушка Хуаньгэ» на «деревушка Благоухающего риса». Затем она велела Таньчунь набело переписать стихотворения и приказала одному из евнухов отнести их во флигель. Там стихи прочли Цзя Чжэн и другие мужчины и выразили свое восхищение. А Цзя Чжэн преподнес Юаньчунь «Оду о свидании с родными».Затем Юаньчунь распорядилась угостить Баоюя и Цзя Ланя.Цзя Лань, надо сказать, был совсем еще мал, но, глядя на мать и дядю, приветствовал гуйфэй со всеми положенными церемониями.
Тем временем Цзя Цян привел девочек-актрис, стоял с ними у входа и с нетерпением дожидался представления. Тут прибежал евнух из верхних комнат и сказал ему:— Стихи сочинять уже окончили, давайте скорее программу представления.Цзя Цян не мешкая передал ему программу, а также именной список двенадцати девочек.Для представления были избраны сцены «Веселый пир», «Моление об овладении искусством шитья», «Судьба бессмертного» и «Отлетевшая душа» «Веселый пир», «Моление об овладении искусством шитья», «Судьба бессмертного», «Отлетевшая душа» — названия актов из классических китайских пьес. Согласно китайским комментариям к роману «Сон в красном тереме», первый акт символизирует разорение рода Цзя, второй — безвременную смерть Юаньчунь, третий — уход Баоюя в монахи, четвертый — преждевременную смерть Дайюй.
.Цзя Цян быстро закончил приготовления, и представление началось. Голоса были до того сильные, что казалось, скалы рушатся, движения в танцах такие стремительные, словно сами демоны пустились в пляс. Игра девочек-актрис была совершенна, и скорбь и радость они передавали с неподдельной искренностью. Сразу после представления появился евнух с золотым блюдом, полным сладостей, и спросил:— Кто из вас Лингуань?Цзя Цян сразу понял, что сладости предназначены для Лингуань, поспешно принял подарок, а Лингуань велел отвесить низкий поклон.Евнух между тем продолжал:— Гуйфэй велела передать: «Лингуань на редкость хороша, пусть исполнит еще две сцены по собственному усмотрению».— Слушаюсь! — сказал Цзя Цян и приказал Лингуань исполнить «Прогулку в саду» и «Прерванное сновидение».Лингуань заупрямилась, она считала, что это не ее роль, и пожелала исполнить «Взаимный сговор» и «Перебранку». Цзя Цян вынужден был уступить.Юаньчунь очень понравилась игра Лингуань, и она распорядилась:— Не слишком утомляйте девочку и хорошенько ее учите!Она подарила Лингуань два куска шелка, два кошелька и два слитка — золотой и серебряный.Вскоре Юаньчунь подала знак заканчивать пир и отправилась осматривать те места, где еще не была. Прохаживаясь по саду, она вдруг заметила буддийский храм, окруженный горами. Быстро вымыв руки, вошла, воскурила благовония и стала кланяться Будде. Тут же придумала для храма название: «Лодка милосердия в море страданий». Буддийских и даосских монахинь, находившихся в храме, Юаньчунь щедро одарила.Немного погодя перед Юаньчунь предстал евнух и доложил:— Подарки приготовлены, прошу вас, государыня, проверить и вручить.С этими словами он подал Юаньчунь список подарков. Она внимательно его прочла, никаких замечаний не сделала и приказала раздать все, как записано. Евнух удалился исполнять повеление.Матушка Цзя получила два жезла жуи Жезл жуй (жезл «пожеланий») —у буддистов плоский кривой жезл с круглым диском на конце. На таких жезлах буддийские проповедники записывали свои проповеди.
— золотой и яшмовый, посох из ароматного дерева, кедровые четки, четыре куска лучшего дворцового атласа богатства и знатности, четыре куска шелка счастья и долголетия, десять слитков червонного золота и десять слитков серебра. Госпожа Син и равные ей по званию и по возрасту получили такие же дары, за исключением жезлов жуи, посоха и четок.Цзя Цзину, Цзя Шэ и Цзя Чжэну вручили по две книги, переплетенные самим государем, по две коробки дорогой туши, по две золотых и по две серебряных чашки, а также — ткани для шитья одежды.Баочай, Дайюй и остальные сестры получили по новой книге, по драгоценной тушечнице и по две пары золотых и серебряных слитков оригинальной формы.Баоюю и Цзя Ланю поднесли по два золотых и серебряных шейных обруча и по две пары золотых и серебряных слитков.Госпоже Ю, Ли Вань и Фэнцзе вручили по четыре золотых и серебряных слитка и по четыре куска шелка.Двадцать четыре куска различных тканей и пятьсот связок монет раздали в награду мамкам, нянькам, а также служанкам матушки Цзя, госпожи Ван и барышень.Цзя Чжэнь, Цзя Лянь, Цзя Хуань и Цзя Жун получили в подарок по куску шелка и по паре слитков золота и серебра.Сто кусков разноцветного шелка, тысячу лянов серебра, несколько кувшинов дворцового вина раздали людям, которые ведали устройством сада, делали украшения, фонари, ставили пьесы. Повара, актеры, музыканты, певцы и прочие получили триста связок медных монет.За оказанную милость все выразили гуйфэй благодарность, после чего главный евнух возвестил:— Государыня, время позднее, осмелюсь просить вас сесть в коляску и возвратиться во дворец.Юаньчунь едва не заплакала, но заставила себя улыбнуться, взяла за руки матушку Цзя и госпожу Ван и без конца повторяла:— Не беспокойтесь обо мне! Берегите свое здоровье! Не надо печалиться! Милость Высочайшего беспредельна, и всем вам дозволено раз в месяц видеться со мной во дворце. Но если и в будущем году государь разрешит навестить вас, не будьте столь расточительны!Готовая разрыдаться, матушка Цзя не в силах была произнести ни слова. Юаньчунь очень не хотелось расставаться с родными, но она не могла нарушить порядок, установленный при дворце. Пришлось скрепя сердце сесть в коляску.Матушку Цзя и госпожу Ван насилу утешили, почтительно взяли под руки и увели из сада.Если хотите узнать, что произошло после отъезда Юаньчунь, прочтите следующую главу. Глава девятнадцатая Чудесной ночью цветок раскрывает бурные чувства; тихим днем яшма источает волшебное благоухание Чудесной ночью цветок… — В двух строках названия главы содержится намек на Сижэнь и Дайюй. Фамилия первой Хуа значит «цветок», а в имя второй входит слог «юй» — «яшма».
На следующий день после возвращения во дворец Юаньчунь предстала перед государем, поблагодарила за милость и доложила о своем свидании с родными. Государь остался очень доволен и распорядился выдать из собственных кладовых разноцветные шелка, золото и серебро, чтобы одарить Цзя Чжэна и служанок из «перечных покоев» «Перечные покои» — покои императрицы, стены которых в старину натирали душистым перцем.
. Однако об этом мы подробно рассказывать не будем.
После нескольких дней, проведенных в напряженном ожидании государыни, обитатели дворцов Жунго и Нинго почувствовали себя усталыми телесно и духовно. А тут еще пришлось два-три дня убирать все вещи и украшения. Особенно доставалось Фэнцзе, не в пример другим не знавшей ни минуты покоя. Самолюбивая от природы, она не хотела ударить лицом в грязь и держалась из последних сил, делая вид, будто ей все легко и просто.Баоюй же страдал от безделья.Однажды утром к матушке Цзя пришла мать Сижэнь с просьбой отпустить дочь домой на новогодний чай. Сижэнь должна была возвратиться лишь к вечеру, и пока ее не было, Баоюй развлекался с другими служанками игрой в кости да в облавные шашки.Баоюю все это скоро наскучило, но тут явились служанки и доложили:— Старший господин Цзя Чжэнь из восточного дворца Нинго приглашает вас посмотреть спектакль и полюбоваться новогодним фейерверком и праздничными фонариками.Баоюй приказал подать ему платье переодеться, но когда собрался уходить, принесли сладкий молочный напиток, присланный Юаньчунь, который так любила Сижэнь. Баоюй приказал оставить и для нее, а сам, предупредив матушку Цзя, что уходит, отправился во дворец Нинго.Кто мог подумать, что Цзя Чжэнь распорядится исполнить такие сцены, как «Динлан узнает отца», «Хуан Бонн властвует над духами тьмы», «Сунь Укун устраивает переполох в Небесном дворце» и «Цзян Тайгун Цзян Тайгун (Люй Ван, XII в. до н.э.) — один из сподвижников основателя династии Чжоу — Вэнь-вана.
жалует звания святых погибшим полководцам »?Актеры толпами появлялись на сцене, размахивали знаменами, пировали, воскуривали благовония и взывали к Будде. Далеко вокруг разносились удары в гонги и барабаны. А братья, сыновья и племянники из рода Цзя угощали друг друга, смеялись и шутили с сестрами, наложницами, служанками.Баоюй посидел немного, а когда веселье было в самом разгаре, тихонько встал и пошел бродить. Заглянул во внутренние покои, поболтал с госпожой Ю и наложницами и незаметно ускользнул через заднюю дверь. Все решили, что он снова отправился смотреть спектакль. Цзя Чжэнь, Цзя Лянь и Сюэ Пань, увлеченные разгадыванием загадок, тоже не заметили исчезновения Баоюя, а когда хватились, подумали, что он ушел во внутренние покои. Слуги же, сопровождавшие Баоюя, были уверены, что он здесь пробудет до вечера, и разошлись кто играть в кости, кто к друзьям, кто пить вино. Те, что помоложе, остались смотреть спектакль.Убедившись, что рядом никого нет, Баоюй подумал:«Здесь поблизости был кабинет, а в кабинете висел замечательный портрет красавицы. Сейчас она скучает там в одиночестве. Пойду утешу ее».Но, подойдя к окну кабинета, Баоюй услышал прерывистое дыхание.«Неужто красавица ожила?» — подумал он, вздрогнув.Набравшись храбрости, Баоюй проколол бумагу на окне и заглянул внутрь. Красавица на портрете не ожила, а вот Минъянь с какой-то девицей делал то, чему его, Баоюя, когда-то учила бессмертная фея Цзинхуань. Причем Баоюй застал их врасплох в самый интересный момент.— Вот это да! — не удержавшись, вскричал Баоюй, толкнул ногой дверь и вошел. Минъянь и девушка испуганно вскочили, торопливо оправляя на себе одежду. Минъянь пал перед Баоюем на колени и молил о прощении.— Заниматься такими делами средь бела дня! Да что же это такое! — принялся укорять его Баоюй. — Ты разве не знаешь, что тебя ждет, если об этом узнает старший господин?Баоюй взглянул на служанку. Было что-то удивительно трогательное в этой чистенькой, милой девушке. Она стояла, вся красная от стыда, и молчала, опустив голову.— Ты еще здесь? — топнул ногой Баоюй.Девушка вздрогнула, словно очнувшись, и бросилась со всех ног бежать.Баоюй выскочил следом за нею:— Не бойся, я никому не скажу!— Второй господин, — обратился Минъянь к Баоюю, — не кричите так, а то все узнают.— Сколько ей лет? — поинтересовался Баоюй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Торжественное приветствие в честь явления феникса Сад — изысканная яшма —только что на свет рожден,И давайте птицу фениксвстретим общим торжеством:Здесь бамбук возрос, и всюдучист он в капельках росы,Каждый ствол и каждый листикчистой влагой освежен… Между лесенок играетздесь веселый ручеек,И проник уже за пологиз курильницы дымок.Пусть покров теней застывшихне встревожит ветер вдруг,Чтобы радость сновиденийдаже день спугнуть не мог! Чист аромат душистых трав Позаросли духэномрощи эти,Лианамиблагоухает сад,Травы одежды хрупкив месяц третий,Струится шелковинкойаромат.Дымок тропу неровнуюзавесил,Сыра одеждав свежей бирюзе,Кто на мотив «У пруда»вспомнит песню,Что вдруг явиласьк стихотворцу Се? Кто на мотив «У пруда» вспомнит песню, что вдруг явилась стихотворцу Се? — Имеется в виду знаменитый поэт-пейзажист Се Линъюнь (385—433). Однажды Се Линъюнь вспомнил брата Се Хойляня. Весь следующий день он просидел на берегу пруда, думая, как найти строку, воскрешающую его образ. Но такая строка не приходила в голову. Когда же брат явился в сновидении, он, проснувшись, воскликнул: «У пруда родилась весенняя трава!» И заметил: «Это не мои слова, сам дух святой вселил их в мои уста!» С тех пор стихотворение Се Линъюня «На мотив „У пруда“ стало крылатым подтверждением таинственной силы вдохновения.
Восхищаюсь красным, радуюсь зеленому При долгом солнце в глубине двораспокойствие царило и молчанье,Но выплыли за парой пара вдругкрасавицы — само очарованье! …красавицы — само очарованье! — «Красавицами» в данном случае называются цветы банана и бегонии, у которых совпадает время расцвета и увядания; они символизируют красный и зеленый цвета, то есть яркость расцветной поры. Речь иносказательно идет о сестрах из сада Роскошных зрелищ.
И ожил, словно схваченный весной,зеленый воск. А это значит: ночьюОдна из них забудет про покойи не сомкнет блистательные очи …и не сомкнет блистательные очи… — Поэт сравнивает бегонию с девушкой. В сунскую эпоху впервые сделал такое сравнение поэт Су Ши:
Боюсь, что в саду бегонии
Заснули глубокой ночью,
И красный фонарь зажигаю,
Чтоб их пробудить от сна.
.Пусть цвета вишни рукава падутна гладкие перила до рассвета,А камень, словно ввергнутый в туман,воск сбережет, поэтами воспетый.Когда ж, восточным подчинись ветрам,друг перед другом встать придет мгновенье,Та, кто хозяйка здесь Та, кто хозяйка здесь… — то есть Юаньчунь.
, — да поспешитпроникнуться к цветам благоговеньем. Развевается флаг в деревне абрикосов Развевается флаг, —значит, добрым вином угостят Развевается флаг, — значит, добрым вином угостят. — Имеется в виду флаг, вывешиваемый в старом Китае над входом на постоялый двор, в харчевню или винную лавку.
,Вижу горы вдалии дома, где крестьяне живут.Меж кувшинок и лотосов —гуси и стайки гусят,Между вязов и тутов —для ласточек резвых приют.Лук весенний созрели разросся вдоль щедрой гряды,Риса запах душистыйдоносится издалека.Процветает наш край,и ни голода нет, ни вражды,Будь то пекарь иль ткач,разве в спешке нужда велика? Баоюй
Прочитав стихи, Юаньчунь осталась довольна и похвалила Баоюя:— Он в самом деле делает огромные успехи.А потом сказала, что из четырех стихотворений самое лучшее «Развевается флаг в Деревне абрикосов», и, взяв кисть, переделала надпись «Горная деревушка Хуаньгэ» на «деревушка Благоухающего риса». Затем она велела Таньчунь набело переписать стихотворения и приказала одному из евнухов отнести их во флигель. Там стихи прочли Цзя Чжэн и другие мужчины и выразили свое восхищение. А Цзя Чжэн преподнес Юаньчунь «Оду о свидании с родными».Затем Юаньчунь распорядилась угостить Баоюя и Цзя Ланя.Цзя Лань, надо сказать, был совсем еще мал, но, глядя на мать и дядю, приветствовал гуйфэй со всеми положенными церемониями.
Тем временем Цзя Цян привел девочек-актрис, стоял с ними у входа и с нетерпением дожидался представления. Тут прибежал евнух из верхних комнат и сказал ему:— Стихи сочинять уже окончили, давайте скорее программу представления.Цзя Цян не мешкая передал ему программу, а также именной список двенадцати девочек.Для представления были избраны сцены «Веселый пир», «Моление об овладении искусством шитья», «Судьба бессмертного» и «Отлетевшая душа» «Веселый пир», «Моление об овладении искусством шитья», «Судьба бессмертного», «Отлетевшая душа» — названия актов из классических китайских пьес. Согласно китайским комментариям к роману «Сон в красном тереме», первый акт символизирует разорение рода Цзя, второй — безвременную смерть Юаньчунь, третий — уход Баоюя в монахи, четвертый — преждевременную смерть Дайюй.
.Цзя Цян быстро закончил приготовления, и представление началось. Голоса были до того сильные, что казалось, скалы рушатся, движения в танцах такие стремительные, словно сами демоны пустились в пляс. Игра девочек-актрис была совершенна, и скорбь и радость они передавали с неподдельной искренностью. Сразу после представления появился евнух с золотым блюдом, полным сладостей, и спросил:— Кто из вас Лингуань?Цзя Цян сразу понял, что сладости предназначены для Лингуань, поспешно принял подарок, а Лингуань велел отвесить низкий поклон.Евнух между тем продолжал:— Гуйфэй велела передать: «Лингуань на редкость хороша, пусть исполнит еще две сцены по собственному усмотрению».— Слушаюсь! — сказал Цзя Цян и приказал Лингуань исполнить «Прогулку в саду» и «Прерванное сновидение».Лингуань заупрямилась, она считала, что это не ее роль, и пожелала исполнить «Взаимный сговор» и «Перебранку». Цзя Цян вынужден был уступить.Юаньчунь очень понравилась игра Лингуань, и она распорядилась:— Не слишком утомляйте девочку и хорошенько ее учите!Она подарила Лингуань два куска шелка, два кошелька и два слитка — золотой и серебряный.Вскоре Юаньчунь подала знак заканчивать пир и отправилась осматривать те места, где еще не была. Прохаживаясь по саду, она вдруг заметила буддийский храм, окруженный горами. Быстро вымыв руки, вошла, воскурила благовония и стала кланяться Будде. Тут же придумала для храма название: «Лодка милосердия в море страданий». Буддийских и даосских монахинь, находившихся в храме, Юаньчунь щедро одарила.Немного погодя перед Юаньчунь предстал евнух и доложил:— Подарки приготовлены, прошу вас, государыня, проверить и вручить.С этими словами он подал Юаньчунь список подарков. Она внимательно его прочла, никаких замечаний не сделала и приказала раздать все, как записано. Евнух удалился исполнять повеление.Матушка Цзя получила два жезла жуи Жезл жуй (жезл «пожеланий») —у буддистов плоский кривой жезл с круглым диском на конце. На таких жезлах буддийские проповедники записывали свои проповеди.
— золотой и яшмовый, посох из ароматного дерева, кедровые четки, четыре куска лучшего дворцового атласа богатства и знатности, четыре куска шелка счастья и долголетия, десять слитков червонного золота и десять слитков серебра. Госпожа Син и равные ей по званию и по возрасту получили такие же дары, за исключением жезлов жуи, посоха и четок.Цзя Цзину, Цзя Шэ и Цзя Чжэну вручили по две книги, переплетенные самим государем, по две коробки дорогой туши, по две золотых и по две серебряных чашки, а также — ткани для шитья одежды.Баочай, Дайюй и остальные сестры получили по новой книге, по драгоценной тушечнице и по две пары золотых и серебряных слитков оригинальной формы.Баоюю и Цзя Ланю поднесли по два золотых и серебряных шейных обруча и по две пары золотых и серебряных слитков.Госпоже Ю, Ли Вань и Фэнцзе вручили по четыре золотых и серебряных слитка и по четыре куска шелка.Двадцать четыре куска различных тканей и пятьсот связок монет раздали в награду мамкам, нянькам, а также служанкам матушки Цзя, госпожи Ван и барышень.Цзя Чжэнь, Цзя Лянь, Цзя Хуань и Цзя Жун получили в подарок по куску шелка и по паре слитков золота и серебра.Сто кусков разноцветного шелка, тысячу лянов серебра, несколько кувшинов дворцового вина раздали людям, которые ведали устройством сада, делали украшения, фонари, ставили пьесы. Повара, актеры, музыканты, певцы и прочие получили триста связок медных монет.За оказанную милость все выразили гуйфэй благодарность, после чего главный евнух возвестил:— Государыня, время позднее, осмелюсь просить вас сесть в коляску и возвратиться во дворец.Юаньчунь едва не заплакала, но заставила себя улыбнуться, взяла за руки матушку Цзя и госпожу Ван и без конца повторяла:— Не беспокойтесь обо мне! Берегите свое здоровье! Не надо печалиться! Милость Высочайшего беспредельна, и всем вам дозволено раз в месяц видеться со мной во дворце. Но если и в будущем году государь разрешит навестить вас, не будьте столь расточительны!Готовая разрыдаться, матушка Цзя не в силах была произнести ни слова. Юаньчунь очень не хотелось расставаться с родными, но она не могла нарушить порядок, установленный при дворце. Пришлось скрепя сердце сесть в коляску.Матушку Цзя и госпожу Ван насилу утешили, почтительно взяли под руки и увели из сада.Если хотите узнать, что произошло после отъезда Юаньчунь, прочтите следующую главу. Глава девятнадцатая Чудесной ночью цветок раскрывает бурные чувства; тихим днем яшма источает волшебное благоухание Чудесной ночью цветок… — В двух строках названия главы содержится намек на Сижэнь и Дайюй. Фамилия первой Хуа значит «цветок», а в имя второй входит слог «юй» — «яшма».
На следующий день после возвращения во дворец Юаньчунь предстала перед государем, поблагодарила за милость и доложила о своем свидании с родными. Государь остался очень доволен и распорядился выдать из собственных кладовых разноцветные шелка, золото и серебро, чтобы одарить Цзя Чжэна и служанок из «перечных покоев» «Перечные покои» — покои императрицы, стены которых в старину натирали душистым перцем.
. Однако об этом мы подробно рассказывать не будем.
После нескольких дней, проведенных в напряженном ожидании государыни, обитатели дворцов Жунго и Нинго почувствовали себя усталыми телесно и духовно. А тут еще пришлось два-три дня убирать все вещи и украшения. Особенно доставалось Фэнцзе, не в пример другим не знавшей ни минуты покоя. Самолюбивая от природы, она не хотела ударить лицом в грязь и держалась из последних сил, делая вид, будто ей все легко и просто.Баоюй же страдал от безделья.Однажды утром к матушке Цзя пришла мать Сижэнь с просьбой отпустить дочь домой на новогодний чай. Сижэнь должна была возвратиться лишь к вечеру, и пока ее не было, Баоюй развлекался с другими служанками игрой в кости да в облавные шашки.Баоюю все это скоро наскучило, но тут явились служанки и доложили:— Старший господин Цзя Чжэнь из восточного дворца Нинго приглашает вас посмотреть спектакль и полюбоваться новогодним фейерверком и праздничными фонариками.Баоюй приказал подать ему платье переодеться, но когда собрался уходить, принесли сладкий молочный напиток, присланный Юаньчунь, который так любила Сижэнь. Баоюй приказал оставить и для нее, а сам, предупредив матушку Цзя, что уходит, отправился во дворец Нинго.Кто мог подумать, что Цзя Чжэнь распорядится исполнить такие сцены, как «Динлан узнает отца», «Хуан Бонн властвует над духами тьмы», «Сунь Укун устраивает переполох в Небесном дворце» и «Цзян Тайгун Цзян Тайгун (Люй Ван, XII в. до н.э.) — один из сподвижников основателя династии Чжоу — Вэнь-вана.
жалует звания святых погибшим полководцам »?Актеры толпами появлялись на сцене, размахивали знаменами, пировали, воскуривали благовония и взывали к Будде. Далеко вокруг разносились удары в гонги и барабаны. А братья, сыновья и племянники из рода Цзя угощали друг друга, смеялись и шутили с сестрами, наложницами, служанками.Баоюй посидел немного, а когда веселье было в самом разгаре, тихонько встал и пошел бродить. Заглянул во внутренние покои, поболтал с госпожой Ю и наложницами и незаметно ускользнул через заднюю дверь. Все решили, что он снова отправился смотреть спектакль. Цзя Чжэнь, Цзя Лянь и Сюэ Пань, увлеченные разгадыванием загадок, тоже не заметили исчезновения Баоюя, а когда хватились, подумали, что он ушел во внутренние покои. Слуги же, сопровождавшие Баоюя, были уверены, что он здесь пробудет до вечера, и разошлись кто играть в кости, кто к друзьям, кто пить вино. Те, что помоложе, остались смотреть спектакль.Убедившись, что рядом никого нет, Баоюй подумал:«Здесь поблизости был кабинет, а в кабинете висел замечательный портрет красавицы. Сейчас она скучает там в одиночестве. Пойду утешу ее».Но, подойдя к окну кабинета, Баоюй услышал прерывистое дыхание.«Неужто красавица ожила?» — подумал он, вздрогнув.Набравшись храбрости, Баоюй проколол бумагу на окне и заглянул внутрь. Красавица на портрете не ожила, а вот Минъянь с какой-то девицей делал то, чему его, Баоюя, когда-то учила бессмертная фея Цзинхуань. Причем Баоюй застал их врасплох в самый интересный момент.— Вот это да! — не удержавшись, вскричал Баоюй, толкнул ногой дверь и вошел. Минъянь и девушка испуганно вскочили, торопливо оправляя на себе одежду. Минъянь пал перед Баоюем на колени и молил о прощении.— Заниматься такими делами средь бела дня! Да что же это такое! — принялся укорять его Баоюй. — Ты разве не знаешь, что тебя ждет, если об этом узнает старший господин?Баоюй взглянул на служанку. Было что-то удивительно трогательное в этой чистенькой, милой девушке. Она стояла, вся красная от стыда, и молчала, опустив голову.— Ты еще здесь? — топнул ногой Баоюй.Девушка вздрогнула, словно очнувшись, и бросилась со всех ног бежать.Баоюй выскочил следом за нею:— Не бойся, я никому не скажу!— Второй господин, — обратился Минъянь к Баоюю, — не кричите так, а то все узнают.— Сколько ей лет? — поинтересовался Баоюй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80