Все это было видно как на ладони.
Сержант до боли сжал ложе автомата. Было ясно, что немцы не могут не провер
ить холм. Так и есть Ц два мотоцикла помчались через поле прямо к ним, в лю
льке одного на ходу крутилась катушка раскручиваемого провода. Мотоцик
листы подлетели к холму на полном газу, остановились, чуть было не опроки
нувшись, и выскочившие лягушачьего цвета фигуры с автоматами, болтающим
ися под рукой, побежали вверх по склону, разматывая за собой нитку провод
а.
Ц Связисты, маму вашу, Ц пробормотал сержант, вжимаясь в окоп так, что мо
жно было видеть только затылки бегущих немцев. Те, не замечая окопы, продо
лжали бежать прямо на сержанта, пока передний вдруг не остановился на бе
гу, как будто увидел привидение, метрах всего в пятнадцати от него. Связис
т дернул нижней челюстью и попытался перехватить автомат, когда приподн
явшийся из окопа Муса прочесал его поперек груди короткой очередью. Сашк
а справа двумя четкими одиночными выстрелами свалил заднюю пару, после ч
его сержант неожиданно для самого себя вдруг выскочил из окопа и побежал
, держа в руке на отлете ППС, к последнему, упавшему от неожиданности на че
твереньки немцу. «Куда?!» Ц крикнули сзади, но он уже добежал и, схватив он
емевшего немца за шкирятник свободной рукой, потащил его за собой обратн
о к окопам. Остановился, повернувшись, пнул фрица в пах, вырвал автомат из
руки, отбросил в сторону, снова ухватил и потащил дальше. Все это происход
ило как будто не с ним, поэтому на подбежавших навстречу капитана с Кузей
сержант не обратил никакого внимания.
Ц Ну ты, Семенов, даешь, Ц сказал ротный с восхищением, подтягивая немца
на вершинку и ежесекундно оглядываясь вниз. Они спихнули его в чей-то око
п и плюхнулись рядом, глядя на него с любопытством. Немцу было лет двадцат
ь пять, вполне крепок Ц видимо, просто растерялся.
Ц Что же ты, балда, Ц с удовольствием сказал капитан. Ц Гитлер капут, а?

Немец ничего не ответил, только лязгнул зубами, как замерзший.
Ц Ну и куда его теперь? Ц поинтересовался Кузя. Ц Что нам с ним делать н
а этой лысой фиговине?
Капитан пожал плечами и посмотрел на сержанта. Тот так же пожал плечами
Ц зачем он приволок немца, он и сам ответить, наверное, не мог. Капитан спо
койно достал из кобуры наган-самовзвод и выстрелил успевшему зажмурить
ся немцу в лицо, того отшвырнуло назад, и он буквально стек по стенке окопа
.
Ц Окоп испортил, Ц сказал Кузя. Ц Кто-то старался...
Ц Ничего... Ц Капитан, нагнувшись, легко вздернул немца за кисть, подхват
ил вторую и вытащил его за бруствер, спихнув вбок. Подумав, сделал ногой не
сколько толкающих движений, забросав землей текущую кровь.
На батарее, видимо, полностью обалдев от случившегося, наконец-то забега
ли, там послышались отголоски команд, и через полминуты раздались первые
«вззып... вззып...» немецких противотанковых пушек. За секунду воздух напо
лнился летящими осколками, батарея закидала высотку снарядами так, что д
ым стоял столбом. Тем не менее выковырять пехоту из глубоких окопов с пом
ощью таких пушечек было нелегко, и вскоре противник сменил высокий темп
на беспокоящий огонь, не позволяя слишком далеко высовываться. Сквозь ды
м было видно, что большая часть прислуги просто присела за орудийными щи
тами в ожидании чего-то. Сержант, проковыряв пальцами уши, поглядел на скл
оны и решил, что на самую верхушку танк, пожалуй, не полезет. Больше всего н
емцам сейчас пригодилась бы минометная батарея, но об этом даже думать н
е хотелось, чтобы не накаркать. Несколько пехотинцев, у которых были винт
овки, неспешно постреливали по прислуге Ц прицельного огня с такой дист
анции вести было невозможно, но если насытить пространство достаточно б
ольшим количеством летящих в определенном направлении пуль, появляетс
я шанс, что одна-две из них могут попасть во что-нибудь полезное.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять с дороги свернула еще одна ко
лонна машин. Теперь это были крытые грузовики, из них деловито попрыгали
человеческие фигуры. За колонной подошли транспортеры, разворачиваясь
короткой цепочкой. На мгновение все они остановились, выбрасывая в возду
х клубы выхлопного дыма, затем с крыши одного ударил пулемет, проведя дли
нную строчку на вершину холма. За ним последовали остальные.
Ц Пяхота... Ц прошептал себе под нос сержант. Он был рад, что судьба столк
нула его в последние минуты не со слепой силой, вроде минометного огня ил
и танка, а с живыми людьми, в которых можно было стрелять.
Пулеметы обрабатывали холм с методичностью хорошего дворника. Высовыв
ать голову из окопа особо не хотелось, но это было необходимо, и сержант ос
торожно осмотрелся. Пехота, разумеется, еще не трогалась с места и погляд
ывала на холм издалека, присев на корточки. Сзади кто-то подполз, шумно об
рушился в тесный окоп, прижавшись к спине всем телом.
Ц Семенов, как жизнь?
Ц С ума сошел? Ц отозвался тот. Капитану явно уже было наплевать на тука
ющие вокруг пули. Одна как раз ударила в край бруствера, подняв столб пыли
, но все же не пробив спрессованную землю.
Ц Справимся мы с ротой, Семенов?
Ц Нет, Ц равнодушно покачал головой сержант. Говорить надо было громко
, потому что все грохотало, но напрягаться не хотелось. Его тоже начало охв
атывать равнодушие, как и капитана, только в другой форме. Если капитан по
стоянно двигался, то высовывался из окопа, то снова вжимался внутрь, выск
очил из него, ящерицей уполз влево, не особо уже заботясь о своей жизни, то
сержант просто сидел, не шевелясь, поставив ППС между согнутыми коленями
и гладя пальцем насечки на диске прислоненного к стенке ручника. Было яс
но, что жить осталось минуты, и как многие бывалые солдаты он относился к э
тому вполне спокойно, находя удовольствие в маленьких деталях окружающ
его: расслабленности позы, тяжести и суровой красоте поглаживаемого рук
ой оружия, извилистости краев желтого листка, плавно спустившегося к нем
у в окоп, избежав проносящейся через завихряющийся воздух стали.
Ц Прихотови-ца-аа!!! Ц заорали сзади. Спокойно подтянув ремень каски пог
лубже под подбородок, сержант отщелкнул сошки «Дегтярева», растопырив и
х в боевое положение. Подумав, он извлек из кармана единственную гранату
и аккуратно ввернул хранящийся изнутри ватника взрыватель, следуя надп
иси «Vor gebrauch sprengkapsel»
Перед употреблением вставить детонатор (нем.).
на рукоятке. Транспортеры не спеша продвигались к холму, поводя ств
олами пулеметов вправо и влево. Что делает с каской и головой пуля крупно
калиберного пулемета, сержант знал прекрасно, но это был вопрос уже чист
ой везучести каждого отдельного человека. Пехотинцы тоже пока не спешил
и, они трусили за транспортерами, растянувшись в одну широкую цепочку и с
тараясь держаться поближе к какой-никакой броне. Редкий винтовочный ого
нь начал до них доставать, одна из фигур вдруг повалилась набок, сгибая ко
лени, Ц но соседи по цепи не обратили на это особого внимания, такой же ра
сслабленной трусцой начав подниматься в гору. Снова зазынькали пушки, и
невысокие разрывы вразброс покрыли холм, мешая целиться и вообще глядет
ь на белый свет. Броневики взревели моторами и полезли вверх по склону, за
ними вприпрыжку припустили пехотинцы, начавшие постреливать короткими
очередями от живота. Поморщившись, сержант передернул затвор пулемета,
переставил планку на триста метров и высунул ствол из окопа, направив ег
о в сторону бегущих немцев.
Чуть справа ударил еще один «дегтярь», прощупывая искрящим дзеньканьем
крышу идущего на фланге транспортера. Сержант, оглянувшись, убедился, чт
о два набитых запасных диска никуда не делись, и начал, прищурившись, выце
ливать перебегающие в дыму фигуры. Когда они стали видны четче и сравнял
ись по размеру с выставленным на согнутой в локте руке ногтем большого п
альца, он, поведя плечами, нажал на спуск, начав поливать короткими прицел
ьными очередями свой участок цепи. Ему подумалось, что пулеметчик справа
зря жгет патроны на железный гроб, но это, в конце концов, уже не имело ника
кого значения. Муса слева расчетливо и экономно бил по пехоте, расчищая п
ространство прямо перед собой, несколько человек покатились вниз по пол
огому склону, размахивая болтающимися кистями рук, как тряпичные куклы.

Позади и совсем рядом отчетливо застонали, воздух вокруг ныл и свистел, т
укающие и трещащие звуки с обеих сторон проникали под каску, перемежаясь
с шлепаньем пуль в мягкую почву. Пушки наконец заткнулись, и сержант, дост
реляв остатки патронов из диска, нырнул на дно окопа, сноровисто установ
ив другой. Когда он вынырнул, длинная очередь прошлась прямо поперек бру
ствера, заставив его рухнуть вниз и следующий раз высунуться уже с больш
ей осторожностью. Прикрываемые снизу пулеметами, немецкие пехотинцы пе
ребегали короткими зигзагами, постреливая и чередуясь друг с другом. Выб
рав одного из них, уверенно и ловко прыгающего через кочки, сержант прово
дил его стволом пулемета, дожидаясь, пока тот сменит направление на боле
е фронтальное. Дождавшись, он дал очередь патронов в шесть-семь, часть кот
орых попала немцу куда-то в шею, заставив его схватиться за нее обеими рук
ами, выронив автомат и дергая головой, заливаемой брызжущей кровью. Отор
вав от раненого взгляд, сержант поспешно расстрелял второй диск, целясь
уже не столь тщательно, Ц внезапно пришел страх, что его убьют раньше, че
м он успеет израсходовать третий.
Немцы, повинуясь какой-то команде, начали швырять свои гранаты, и столбы р
азлетающейся земли поднялись почти вплотную к окопу. В ответ сержант кин
ул свою собственную. Стрелять теперь приходилось уже почти вслепую, широ
ко поводя стволом. Пулемет сухо щелкнул и умолк, выплюнув последний патр
он, а из дыма на вершину уже набежали перекошенные фигуры в сером. Сержант
успел перехватить автомат, когда сзади кто-то перепрыгнул через его око
п. Несколько уцелевших бойцов, стреляя, врезались в немцев, покатились с н
ими вниз. Хэкнув, он сам выпрыгнул из окопа, успев увидеть справа неподвиж
ные тела наполовину засыпанных землей Сашки и какого-то еще бойца, а зате
м, стреляя в дым, побежал вниз по склону. Из просвета в дыму на него выбежал
высокий пехотинец в каске, сержант успел вильнуть в сторону, влепив враг
у откинутым прикладом в лицо. Тот свалился, как подрубленный, запрокинув
голову назад, и сержант, шарахнувшись еще дальше вбок, выстрелил в упавше
го с вытянутых рук. Потом у появившейся спереди тени в руках запорхала си
яющая желтая бабочка, и спустившаяся темнота наконец-то принесла покой
усталому человеку.

Узел 4.0
Октябрь 1944 г.

Ц Жил-был у бабушки серенький козлик...
В кубрике стоящего на бочке линейного крейсера было занудно и лениво.
Ц Жил-был у бабушки серенький... такой, понимаешь, козлик...
На трехъярусных шконках разлеглись матросы. Вечер, «личное время». Можно
писать письма, можно играть в шахматы, можно пойти в библиотеку и взять по
читать чего-нибудь.
Ц Бабушка козлика очень любила...
Немаленького роста матрос-артиллерист задумчиво поглаживал полоски н
а своем тельнике, побуркивая себе под нос.
Ц В лес за веревочку писать, понимаешь, водила...
Матросам было скучно. Не только, впрочем, матросам. Корабли почти всего Ба
лтийского флота теперь базировались на датские порты, и только «тяжелая
бригада» сидела в скучном Пиллау, как ушибленная подушкой. После несколь
ких месяцев напряженной, максимально похожей на настоящую войну, да и гр
аничащей с ней учебы контраст был особенно разительным. Почти не ходили
в море, почти не стреляли, сидели и ждали чего-то. Сходы на берег вроде быва
ли Ц но куда подашься на вытянутых Косах и в махоньком, изученном уже вдо
ль и поперек, очищенном от местного населения городке? Днем всякие учени
я, классы, чистка стволов, иногда шлюпочные гонки с экипажами нескольких
базирующихся на Пиллау тральщиков и сторожевиков или зашедшего «на ого
нек» эсминца, и это все.
Ц Ох-ох, что ж я маленьким не сдох?..
На Косах морякам давали время от времени погулять, подбирая из песка янт
арь, попинать мяч, покидать камешки в серое море. Приходил катер, забирал з
азябших, кутающихся в бушлаты, отвозил на корабль Ц к ужину и опостылевш
ей койке.
Ц Учум!
Ц У?
Ц Жалеешь, что в пехоте не остался?
Матросу было лень отвечать, но все же какое-то развлечение.
Ц Не, не жалею... Ц ответил он после некоторых колебаний, вызванных разду
мываниями о том, стоит повыпендриваться или лень.
Ц А чо так? Все веселее было бы!
Ц Угу... Особенно по субботам...
Ц Чего?
Ц По субботам, говорю, веселее. Ц Он повернулся на бок, чтобы лучше видет
ь сверху лежащего на соседней койке собеседника. Ц Когда баня и танцы. И
не в пехоте, а в морской пехоте, это разные вещи. Ц Матрос, которого назвал
и Учумом, шумно поскреб выпуклые мышцы груди.
Ц Эх, погуляли мы... Неделю вшей кормишь в окопе, потом топаешь куда-нибудь
, режешь проволоку ножиком, ползешь себе носом в грязюку, из пулемета по те
бе стреляют... Красота!
Матрос на соседней койке засмеялся.
Ц А тут, понимаешь, баня... Фельдшер тебя осматривает, кино кажут. Не, я свое
отбегал... Буду снаряды таскать, раз такой здоровый вырос.
Ц А как же тебя отпустили с бережка-то?
Ц А я знаю? Ц Учум развел руками. Ц Приказ пришел, всех, кто с плавсостав
а еще жив остался, обратно на корабли. Хотя вроде самый кипеж пошел, матрос
-то в обороне сидеть не любит...
В морской пехоте, конечно же, было значительно веселее. Морячков, собранн
ых с погибших или недостроенных кораблей и с береговых служб, обмундиров
али в защитное, выдали винтовки и без всякой подготовки бросили в прорыв,
контратаковать. Рев атакующей в тельниках нараспашку, в бескозырках вме
сто касок матросни, которая, выставив перед собой штыки и дико матерясь, н
еслась огромными прыжками вверх, на уставленную плюющими огнем пулемет
ами высоту, смел немцев не хуже реактивных снарядов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86