Нам тоже хотелось
остановиться по крайней мере на двух из них, сохраняющих
значение до сего дня и выделяющих психоанализ из числа
предшествовавших ему и следующих за ним психопрактик. Это,
во-первых, характер изучения психоанализа, способ передачи
его терапевтического опыта. <Психоанализом овладевают,
прежде всего, на самом себе, при изучении своей личности>,
- писал Фрейд (146, с. 10). Такое исследование может осу-
ществляться самостоятельно или под руководством опытного
аналитика. В первом случае самоанализ собственных проблем,
сновидений, симптомов становится аналогом самонаблюдения,
философского самопознания, а ученик как бы заново изобретает
сам метод анализа, повторяя путь его создателя. Во втором же
на преимуществах которого Фрейд позднее все больше наста-
ивал, более жестко осуществляется преемственность психоана-
литического метода, он осваивается быстрее и более квалифи-
цированно, Но, прежде всего, и тот и другой способы нацелены
на приобретение личного опыта, недостижимое никакими дру-
гими средствами.Этот прекрасный путь доступен лишь каж-
дому отдельно, а не всем сразу> (там же). Уже здесь очевидны
отличия трансляции психоаналитической традиции от передачи
научно-философских знаний: или практическо-медицинских уме-
ний,
Вторым отличием и может быть, ограничением психоанализа.
которое было указано Фрейдом уже в 1904 году и впоследствии
неоднократно снималось и вновь восстанавливалось, является
его интеллектуализированный характер. Это предъявляет осо-
бые требования к пациенту аналитической терапии, своеобраз-
ные показания к ее применению. <Аналитическая психотерапия
не является методом лечения невропатической дегенерации.
скорее наоборот, такая дегенерация ставит границы ее влия
нию>, - писал Фрейд (154. с. 53). Кроме очевидного психиат-
рического, это высказывание содержит и второй смысл. Паци-
ент, подвергающийся аналитическому лечению, должен быть
достаточно умен и образован, чтобы включиться в совместную
с врачом <работу анализа>, понять и принять интерпретация
собственного поведения. Вместе с тем, он должен быть <инте-
ресен> для аналитика, представлять определенную ценность ксл
личность. То, что Фрейд настаивает на подобных <недемокра-
тичных> требованиях (во всяком случае в начале своей анали-
тической деятельности), выявляет подлинную <гуманитарность"
его подхода. В самом деле, ни в медицинской практике, ни
научном исследовании невозможно требовать <ценности> от
объекта и <интереса> от субъекта работы. И в то же время, в
<науках о духе> -- истории, культурологии, филологии, гумани-
тарно ориентированной философии - такие требования неот-
делимы от самой сути методов понимания. Все это радикальным
образом отличает психоанализ от абсолютного большинства со-
временных психотерапевтических подходов, особенно в их аме-
риканском варианте. Последние складывались в оппозиции до-
рогой, долгой и сложной аналитической терапии. Требованием
времени были быстрые и эффективные психотехники, приме-
нимые к возможно большему числу людей из самых разных
слоев общества. К этому прибавлялось и недоверие ко всему
интеллектуальному, аппеляция к реальности опыта, эмпирии
переживания, в развитие чего немалый вклад внес сам психоа-
нализ.
Рассматривая эти особенности психоанализа, мы обнаружи-
ваем, что еще ни слова не сказав о своей сути, он уже выдвигает
определенные требования к нам, задает условия своего пони-
мания. Но, ограниченные ими, мы вольны во многом другом.
Психоанализ вовсе не требует безусловного принятия на веру,
напротив, подобное отношение противопоказано терапии, на-
правленной на <катартическое> обнаружение скрытых сил
своей души, истинное знание которых отвергается сознанием.
Добытое в аналитическом сеансе, это знание потрясает созна-
ние, кардинально перестраивает понимание своего Я. Поэтому
ни исходная вера в аналитические постулаты, ни слепое приня-
тие результатов лечения попросту невозможны для <глубинной
психологии>. Скорее, от пациента психоаналитической терапии,
как и от нас, ее изучающих, требуется <благожелательный
скепсис>. Именно такое отношение, как замечает Фрейд, отли-
чает его подход и от гипнотического (и любого другого) внуше-
ния, и от исповедального разговора. Первое настолько не верит
пациенту, что считает необходимым что-то исправлять в нем,
давать ему то, чего он сам не в силах сделать. Второе же,
напротив, полностью доверяет самопониманию человека и его
словам о самом себе. Психоанализ, подвергая критическому
исследованию слова и рациональные построения пациента, пы-
тается обнаружить за ними исходный смысл, истину и реаль-
ность, скрытые за явными феноменами сознания, но принадле-
жащие им, а не привнесенные извне. Он требует, прежде всего,
критического отношения к любым конструкциям Я - в том
числе, и собственно аналитическим.
Историю техники психоаналитической терапии Фрейд неод-
нократно описывал как последовательную смену трех этапов.
На первом, когда аналитический метод совпадал с катартиче-
ским методом Брейра,было обнаружено терапевтическое
воздействие воспоминаний о травмирующей ситуации. Больной,

находящийся в состоянии гипноза, вспоминал исходное конф-
ликтное переживание, породившее тот или иной симптом. При
полноценном эмоциональном <отреагировании> (повторном пе-
реживании) этой ситуации симптом исчезал. Таким образом,
гипноз здесь использовался не для внушения, а для исследова-
ния забытых травмирующих переживаний и их перевода в
сознание. Само отреагирование (<катарсис>) происходило в со-
стоянии бодрствования. Вторым, после отказа от внушения,
шагом стал отказ Фрейда от гипноза. <...Я ставлю этой технике
упрек, что она закрывает от нас понимание игры психических
сил, например, не показывает нам сопротивления, при помощи
которого больные сохраняют свою болезнь, т.е. противятся
выздоровлению, и которое одно только дает возможность по-
нять поведение их в жизни>, - писал он (154, с. 51). С_отходом
от гипноза психоаналитическая техника приобретала вид <бесе-
ды между двумя бодрствующими людьми>, один из которых
<рассказывает>, <жалуется> и <признается>, а другой - <слу-
шает>, <управляет ходом мысли>, <дает объяснения> и <наблю-
дает> за реакциями на них (146 и 154, с. 8). Психоанализ стал
лечением словом и через слово. При этом центральное место
заняла в нем техника свободных ассоциаций, в ходе которой
больного призывали говорить без утайки и какой-либо цензуры
все, что приходит ему в голову. При этом терапевт, обращал
особое внимание на сбои, задержки, пробелы ассоциаций, ин-
терпретировал их с целью обнаружения скрытого содержания
мыслей и симптомов пациента. Цель терапии оставалась преж-
ней - превращение бессознательных содержаний психики в
сознательные (<там, где было ОНО, должно стать Я> - писал
Фрейд впоследствии [154]), однако отреагирование отходило
на задний план. Задачей аналитика становилась дешифровка,
толкование явных сознательных феноменов для прояснения
скрытого за ними содержания. Последнее понималось как ос-
нова сознательной психики, вытесненная ею за свои пределы.
Зная те способы, посредством которых сознательная цензура
вытесняет неугодные ей содержания, аналитик и проводит свою
реконструкцию исходного смысла тех или иных психических
явлений, преодолевая сопротивление сознательного Я пациента
(модельной процедурой на этой стадии психоанализа стало тол-
кование сновидений). Анализ сопротивления стал основной про-
цедурой на третьем этапе развития психоаналитической техни-
ки. В противодействии больного процессу излечения Фрейд
видел проявление той же тенденции сознательного Я к вытес-
нению нежелательных воспоминаний, мыслей и чувств в область
бессознательного. Однако, сопротивления действуют более <ак-
туально>, они обнаруживаются здесь и теперь - в процессе
терапевтического общения врача и больного. Если его удается
преодолеть, через обращение на него внимания больного и
интерпретацию, то последующее возвращение в сознание вы-
тесненных содержаний происходит уже как бы само собой. В
реальной практике сопротивление проявляется как торможение
свободных ассоциаций, желание прервать лечение, отвержение
интерпретаций и т.п. Все эти явления превращаются в психоа-
нализе из врагов в помощников лечения, становятся путем
достижения ее главной цели - возвращения забытого. При этом
внимание терапевта сдвигается с интерпретации импульсов ОНО
на анализ Я, которому <принадлежат> сопротивления. Такое
понимание терапевтического процесса стало позднее фундамен-
том т.н. <эго-психологии>.
На этом же этапе выдвинулся еще один метод аналитической
терапии, ставший одним из ее основных достижений и получив-
ший в дальнейшем многочисленные переосмысления. Это анализ
переноса или, иначе говоря, трансфера. Под ним Фрейд понимал
эмоционально окрашенное отношение пациента к врачу, восп-
роизводящее его прошлые чувства к другим людям, как правило,
- родителям. В переносе пациент не вспоминает, а как бы
воспроизводит свое прошлое, навязчиво довлеющее его жизни,
разыгрывает его в новой ситуации. <...Перенесение является
частью воспроизведения, а воспроизведение представляет со-
бой перенесение забытого прошлого не только на врача, но и
на все другие области и ситуации настоящего>, - писал Фрейд
(154, с. 104; термин <перенесение> - результат старого пере-
вода на русский язык). Навязчивое воспроизведение прошлых
ситуаций он считал сутью любого невротического поведения и
причиной его неадекватности и непонятности в настоящем.
Трансфер же становится своего рода <экспериментальным не-
врозом>, процессом, в котором врач получает возможность
контролировать воспроизводящиеся отношения пациента. Он
сам становится как бы экраном, на который больной проецирует
свои чувства к значимым для; него людям, повторявшиеся на
протяжении его жизни. Поскольку аналитик понуждает паци-
ента говорить обо всех переживаниях в ходе лечения, транс-
ферное отношение становится предметом тщательного анализа.
Эмоциональная привязанность к терапевту или отчуждение,
эротические чувства или отвращение, восхищение им или нена-
висть к нему, - все это подробно разбирается в ходе психоа-
нализа, сравнивается со сходными переживаниями прошлого и
истолковывается через них. Здесь эмоциональное отношение,
складывающееся в доверительной атмосфере, используется для
целей понимания себя, реконструкции своего прошлого, возвра-
щения вытесненных истоков болезни. Как и с сопротивлением
при переносе делается шаг в сторону работы с происходящим
здесь и теперь, и сходным образом при этом <помеха> превра-
щается в главную опору терапии, В начале своей работы Фрейд
склонен был считать эмоциональное отношение больного к врачу
преградой или, по крайне мере, отклонением пути лечения. В
соответствии с научными идеалами он во главу утла ставил
стремление к истине. Так, врач должен был заниматься иссле-
дованием-отгадыванием смысла симптомов и ассоциаций, о ре-
зультатах которого он сообщал пациенту. Последний же волен
был принимать или не принимать эти толкования, снимая, во
втором случае, с аналитика ответственность за результаты ле-
чения. С введением анализа трансфера подобное <субъект-объ-
ектное> отношение было полностью преобразовано. <Не суще-
ствует никакого иного метода лечения, при котором врач до-
бровольно становится объектом самых сильных чувств больного
и позволяет тому видеть в себе причину его страданий ради
того, чтобы последующее вмешательство оказалось эффектив-
ным>, - пишут авторы современного руководства по психоди-
намической терапии (119, с. 65), При этом важны обе состав-
ляющие этой процедуры: как реальность проживаемых в данной
ситуации чувств, так и возможность их немедленного анализа
и понимания. То же происходит и с чувствами самого терапевта,
проявляющимися в виде так называемого контртрансфера, ко-
торый также должен подвергаться анализу.
С учетом всех этих особенностей и изменений техники и
строилась процедура аналитической терапии. Для полноценного
развития трансфера и глубокой его проработки вместе с сопро-
тивлениями она должна была быть достаточно долгой и иметь
небольшие перерывы между сеансами. Фрейд настаивал на
сроках от девяти месяцев до нескольких лет возможно боль-
шей частотой сеансов (по крайне мере, 3-4 раза в неделю),
Всем попыткам интенсифицировать аналитическую терапию он
противопоставлял свою убежденность в том, что в данном слу-
чае <трудный путь является самым коротким>. Точно так же
настаивал Фрейд и на исторически сложившейся форме прове-
дения психоаналитического сеанса - больной должен был по-
лулежать на кушетке (рудимент гипнотического метода), а врач
- сидеть сбоку и немного сзади от него, избегая прямого
взгляда пациента. Подобная <сценография> стимулировала сво-
бодное ассоциирование пациента и способствовала развитию
трансферного отношения к терапевту. Вместе с этим она сни-
мала дополнительное напряжение с врача, освобождая его от
необходимости выдерживать взгляды пациентов на протяжении
долгого приема.
Многие аналитики впоследствии считали либо личной причу-
дой, либо консервативной авторитарностью фрейдовское тре-
бование соблюдения столь многих правил проведения аналити-
ческой терапии. Но думается, что автор психоанализа, на де-
сять-пятнадцать лет опередивший в работе своих первых уче-
ников, имел право и на то, и на другое. Ведь только свой
собственный опыт он мог противопоставить вначале ожесточен-
ному неприятию психоанализа, а затем его <дикому> распрост-
ранению и угрозе девальвации.
Страх перед неконтролируемым и произвольным применени-
ем психоанализа подвиг Фрейда и на выдвижение строгих тре-
бований к желающим его практиковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44