177). К учению о бессоз-
нательном мы обратимся в следующих разделах, сейчас же
вернемся к фрейдовскому пониманию неврозов и их терапии.
Модельными для психоанализа стали такие патологии, как ис-
терия и невроз навязчивых состояний. В них наиболее отчетливо
прослеживались те закономерности, которые психоанализ счи-
тал основными для возникновения любого психического нару-
шения - вытеснение и навязчивое повторение. Двигаясь от
внешних психических проявлений к скрытому смыслу, от на-
стоящего к прошлому, психоаналитическое исследование обна-
ружило истоки невротических феноменов в раннем детстве
человека, его давно забытой <предыстории>. Период от 2 до 4
лет, по Фрейду, характеризуется особой восприимчивостью
ребенка и бурным расцветом <инфантильной сексуальности>. В
постулировании последней и видели часто особую провокаци-
онность и <неприличность> фрейдовской теории. Автор психо-
анализа расширил понятие сексуальности за пределы се чисто
<генитальной> формы, с которой имеет дело взрослый человек.
Ребенок, считал он, отнюдь не лишен сексуальных стремлений
и удовольствия, напротив, он гораздо больше живет под их
властью, чем взрослый. Все его действия, начиная с поиска
материнской груди и заканчивая играми, подчинены поиску
удовольствия. Однако уже в этом возрасте ребенок сталкива-
ется с различными преградами на пути удовлетворения своих
потребностей. Социальные запреты, вводимые родительским
воспитанием, требования реальности, не дающей возможности
немедленно осуществить свое желание, - все это приводит к
необходимости откладывать и тормозить свои стремления. В
связи с этим развиваются различные конфликты, психологиче-
ские травмы, которые при определенных обстоятельствах при-
водят к развитию невроза. Характерно, что эти <травмы> зако-
номерно происходят в жизни любого человека, через их пре-
одоление осуществляется его развитие. Но при определенном
стечении обстоятельств они могут привести либо к последую-
щему изменению Я, формированию определенных черт харак-
тера, либо к образованию невротических симптомов. В полной
мере они проявляются по прошествии долгого латентного пери-
ода, характеризующегося замиранием сексуальной активности.
Таким образом, сексуальная жизнь человека имеет, по Фрейду,
<двойное начало>, которое детерминирует и развитие неврозов.
Одним из наиболее общераспространенных и известных кон-
фликтов, выделенным психоанализом в индивидуальной истории
человека, является т.н. <комплекс Эдипа>, Заключается он в
рано проявляющемся эротическом отношении ребенка к своей
матери и амбивалентном отношении любви-ненависти к отцу,
как сопернику в борьбе за нее (первоначально выделенный для
ребенка мужского пола, этот комплекс был впоследствии мо-
дифицирован и для женского <варианта> - как <комплекс
Электры>). Фрейд считал, что греческий миф о царе Эдипе, в
неведении убившем своего отца и женившемся на матери, яв-
ляется аналогичной сновидению реализацией бессознательного
желания человека. Точно так же последовавшее за выяснением
истины самоослепление Эдипа символизирует присущее чело-
веку чувство вины за свои желания, происходящее из страха
отцовского наказания. Видимая необычность такого понимания
отношений ребенка к своим родителям имеет за собой серьез-
ную традицию. Еще в античности история Эдипа рассматрива-
лась как <парадигма>, модель поведения человека, преступив-
шего все культурные законы (брак с матерью или сестрой был
в ходу у греческих и римских тиранов) (3). А в ХУШ веке Дени
Дидро писал: <Если бы маленький дикарь, предоставленный
самому себе, сохранил все свое неразумие, а с глупостью
грудного младенца еще соединил в себе бурные страсти трид-
цатилетнего мужчины, он свернул бы шею отцу и обесчестил
бы свою мать> (52, с. 116). Впоследствии и сам Фреид применял
структуру эдипового комплекса для объяснения развития всей
человеческой культуры (впервые в книге <Тотем и табу> в 1912
году), но исходно она была достоянием терапевтической прак-
тики. Психологическая работа выявляла за явными невротиче-
скими феноменами их укорененность и детских переживаниях
и комплексах. Неизжитые по каким-либо причинам, они посто-
янно требуют своего разрешения и получают (то к навязчивых
и непонятных для сознания симптомах. Некотролируемые дей-
ствия, мысли, чувства, телесные недомогания являются лишь
неудачными и бесконечно повторяющимися попытками изжива-
ния прошлых травм. Выведение же их и сознание из бессозна-
тельного, в настоящее из прошлого, дает возможность реального
преодоления конфликта, овладения своей психикой.
Несмотря на то, что структуры типа эдипового комплекса
являются общими всем людям, их индивидуальные проявления
бесконечно разнообразны. Так или иначе психоаналитическое
исследование всегда превращалось у Фрейда в глубоко индиви-
дуализированный анализ маленького Ганса, президента Шребе-
ра, Вудро Вильсона, Леонардо да Винчи и т.д.. Если исследования
исторических лиц или вымышленных персонажей иногда и гре-
шили схематизацией и <приведением к общему>, то психотера-
певтическая работа по необходимости протекала как уникальное
исследование особенного случая. Поэтому-то Фрейд и говорил,
6 5
что практическому психоанализу можно обучать только так, как
и игре в III ахматы, где описанию поддаются только начало и
финал партии. Все остальное можно понять, лишь обращаясь к
примерам партий прославленных гроссмейстеров. Такими об-
разцами и могут служить ставшие для психоанализа традицион-
ными различные интерпретации классических случаев. Так, к
шизофрения Шребера обращались вслед за Фрейдом, Юнг,
Лакан, Клейми Гаттари и Делез, каждый со своей особой позиции.
Еще более широкие переосмысления получили фрейдовские
анализы Гамлета, Достоевского и т.д.
Появление подобных альтернативных интерпретаций каждый
раз ставили перед психоанализом проблему критериев истинно-
сти его результатов. Слишком очевидной становилась ее зави-
симость от положений и инструментов исследования той или
иной концепции, личности се автора и основного предмета его
исследований (так, М. Клейн главное внимание уделила иссле-
дованиям не истерии, а шизофрении и, как следствие, развила
отличный от фрейдовского вариант аналитической теории). В
применении к практике Фрейд всегда настаивал на таком кри-
терии, как эффективность лечения. Однако, мы уже знаем, что
и на этой почве впоследствии психоанализ подвергался серьез-
ной критике. И все же последняя не замечает очень сущест-
венной черты психоаналитической терапии. Часто психоанализ
обвиняли в том, что закономерности психопатологии он перенес
на психологию здорового человека и всю культуру. Но гораздо
важнее то, что при этом сами психопатологические феномены
стали рассматриваться как вполне нормальные и осмысленные,
к ним стало возможным применять не чисто медицинские ме-
тоды понимания. если каждый из нас <невротик> во сне или в
детстве, то каждый невротик, в какой-то мере, нормален, его
необъяснимое поведение имеет свой смысл и несет элемент
истины. Именно так подходил Фрейд и к анализу шизофрени-
ческого бреда, и к переживаниям меланхолика (170 и 151).
Грань междУ нормой и патологией была разрушена им с двух
сторон: то, что считалось патологией, было признано нормаль-
ным и обнаружилось в жизни каждого человека (бессознатель-
ные психические проявления, отклонения сексуального влече
ния и т.п.), а то, что называли <нормальной симуляцией> (исте"
рию), подлежало лечению. Естественно, при таком подходе
критерии эффективности становились столь же подвижными,
сколь и критерии истинности. Больше того, они взаимопересе-
кались, перетекая друг в друга и друг друга опровергая. Разница
между психоаналитическим самопознанием, стремлением к ис-
тине во что бы то ни стало, невзирая на все <нормально-тера-
певтические> последствия, и психоаналитическим лечением,
требованием эффективного облегчения душевных страданий
другого человека и своих собственных, - оказывалась чисто
количественной. Хотя в каждой точке континуума эти тенденции
противоречили друг другу. Это очень хорошо чувствовал и сам
Фрейд, пытавшийся в разные периоды преодолеть это противо-
речие, каким-либо образом <снять> его. Так, вначале исследо-
вательские и терапевтические аспекты психоаналитического ме-
тода тесно переплетались и почти совпадали. Затем, приблизи-
тельно с 1910 года, Фрейд стал активно подчеркивать именно
лечебно-терапевтическую сторону психоанализа, его эффектив-
ность по сравнению с другими видами психотерапии (154). Еще
позднее, обратившись к метапсихологическим и гуманитарным
исследованиям, автор психоанализа с гораздо меньшим опти-
мизмом стал оценивать преимущества своего подходца, как и
вообще возможности психотерапии помочь человеку нести свое
бремя в современном мире (знаменитая статья <Анализ конеч-
ный и бесконечный>). Все больше занимаясь философскими и
историческими проблемами, он, тем не менее, до конца своих
дней оставался практикующим терапевтом и считал аналитиче-
ский опыт исходным для своего мышления. В пост-фрейдовском
психоанализе противоречивое единство устремлений к истине
и исцелению, как правило, распадалось, скрыто определяя, тем
не менее, его историю и облик.
ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ МЕТОД
... Бессознательным мы называем психический
процесс, существование которого мы должны
предположить, поскольку выводим его и" его воз-
действий, ничего не зная о нем.
3. фрейд
Нет, я не все знаю. То, что я сознаю, - это
только часть моего духа. Та часть, которую я нс
сознаю, Африка моего духа, простирается беспре-
дельно. Я ее боюсь. На свету чудовища не живут.
Но в бескрайней тьме еще что-то таится.
Р. Акутагава
Уже в <Толковании сновидений> Фрейд сфор-
мулировал основное научно-теоретическое положение психоа-
нализа о бессознательном как <истинно реальном психическом>
(см. предыдущую главу). Так же, как внешняя реальность до-
ступна нашему восприятию лишь в малой степени и может быть
познана глубже с помощью научного исследования, бессозна-
тельная природа души лишь приоткрывается невооруженному
взгляду в сновидениях и симптомах, изучать же ее можно
только посредством психоаналитического метода. Два качества
этого метода придают ему, по мнению Фрейда, научный статус.
Это, во-первых, апелляция к опыту, <либо непосредственному
впечатлению от наблюдения, либо результату его переработки>
(146, с. 155). Углубляясь в проблематику философии, культу-
рологии, эстетики и т.д., автор психоанализа всегда оставался
верен убеждению в опытном характере своего учения. Он не
уставал противопоставлять его укорененность в практике пси-
хотерапии всем видам чистого умозрения. Во-зторых, это детер-
менистская установка по отношению ко всем явлениям психи-
ческой жизни. <У вас есть идея личной психологической сво-
боды, и вы не хотите от нее отказаться, - говорил Фрейд во
время своих лекций. - Мне очень жаль, но в этом я самым
серьезным образом расхожусь с вами во мнениях> (146, с. 28),
Он отрицал свободу в смысле случайности и нсобязателыч::
дх-либо психических проявлений, включая непреднам"
"ие оговорки, ошибочные действия, сновидения. Центрах...
идея психоанализа - бессознательное - появляется имег.
связи с необходимостью объяснения этих отклонений от с:;,..
тельнок логики и здравого смысла. Бессознательное есть нг:.;..
причина (область причин), выводимая из своих следствий ("-
ний сознания и всякого рода нарушений их связности). С..-.
тельная же часть психики - лишь малый островок в ок ч
бессознательного, облад.п-ощий опасной привилегией <скр1....
все остальное> (156, с. 319). Вместе с тем, только она .--
возможность познания реальноста - внешней к внутрс:.
По сути дела, в этом состоит единственная задача психоанс.
__ научная и терапезтическая: там, где бьо ОНО, должно ,
Я: Я примиряет влечения ОНО с требованиями реально.
функция Я аналогична работе психоаналитика.
Психологическая наука начинается там, где за очевкл--
планом психических явлений - сознанием, поведением, ,.:.
тельностью и т.п. - предполагается скрытая причина, исто- ..
всех психических процессов. В качестве такового может вь ..
пать мотав, установка н ",п. научные понятия, конструирус
исследователем для "<бт.яснения наблюдаемых психических
номенов. Трусость заключается в том, что эти понятия, оп;-
вающие сам предмет психологического исследования, до/-..-
находиться целиком в психологической плоскости и не свс. -
психическое ни к физиологии, ни к социологии, ни ккаким--.
иным внешним формам детерминации. <...Я всегда стаг..;.
удалить из области психологии все чуждое ей, в том чис. .
биологическое мышление>, ~ не уставал повторять Фрейд ( ; .
с. 107). В <Толковании...> он писал.: <...Представления, мыг-
вообще все психические образования должны быть лока.-
ваны не в органических элементах нервной системы, а, .
сказать, между ними> (156, с. 318) (выделено автором.- ?.;.
Всю эту работу можно рассматривать как поиск чисто пс-;
логической предметности и причинности, отличной и от ес "
венно-научной, и от гуманитарной (не зря Фрейд здесь отк- ..
вается от знаково-символической трактовки сновидения, пр.-...
сывающей его элементам фиксированные значения). В р;..
верной речи мы не различаем выражения <из этого еле.?,:.
что...> и <это означает, что...>. Между тем, в Новое время на
этом различии строились два противоположных идеала научно-
сти (33). Например, еще Г.В. Лейбниц указывал, что отношения
слов и вещей строятся не через причинные связи, а произвольно
(по закону ассоциации). В XIX веке это породило разведение
гуманитарных <наук о духе> и естественных <наук о природе>,
отличающихся и методом (описательным, в первом случае, и
объясняющим, во втором), и идеалами истинности, и представ-
лениями о причинности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44