"Алексей так мучается, - писала императрица, - что
должен с минуты на минуту умереть". Побледнев, но взяв себя в руки,
Николай Александрович дал знак доктору Федорову, тот поспешно вышел из-за
стола и направился к больному. Ребенок еще дышал, но ужасно мучился.
"Как-то вечером после обеда мы поднялись наверх в гостиную
Государыни, - писала А.А.Вырубова. - Неожиданно в дверях появилась
Принцесса Прусская, приехавшая помочь и утешить сестру. Бледная и
взволнованная, она просила всех разойтись, так как состояние Алексея
Николаевича было безнадежно". Священник отец Александр Васильев пришел со
Святыми Дарами к наследнику. В Петербург был отправлен бюллетень, из
которого явствовало, что в следующем будет сообщено о кончине наследника
цесаревича.
"Государыня повторяла, что ей не верится, что Господь их оставил" и
приказала Вырубовой послать телеграмму Распутину в Покровское.
"Утром 22-го октября царица в первый раз сошла в салон, - писал М.
Палеолог. - Бледная, похудевшая Александра Федоровна, однако, улыбалась.
На обращенные к ней тревожные вопросы она ответила спокойным тоном: "Врачи
не констатируют еще никакого улучшения, но лично я уже не беспокоюсь. Я
получила сегодня ночью телеграмму от отца Григория, которая меня
совершенно успокоила". Затем она прочитала телеграмму: "Бог воззрил на
твои слезы. Не печалься. Твой сын будет жить. Пусть доктора его не мучат".
Сутки спустя кровотечение прекратилось. Ребенок вконец ослаб, но был жив.
Роль, которую сыграла телеграмма Распутина в выздоровлении цесаревича
в Спале, остается самой большой загадкой в легенде о Распутине. Ни один из
присутствовавших тогда докторов не оставил никакого свидетельства на этот
счет. Анна Вырубова, служившая посредницей в сношениях Распутина с
императрицей, лишь сообщает в своих мемуарах о телеграмме и выздоровлении
Алексея Николаевича, но никак не комментирует эти факты. Пьер Жильяр, в ту
пору второстепенный служащий царской семьи, о телеграмме даже не
упоминает. Странное дело, но и сам император в письме к матери не сообщил
ей о столь важной телеграмме от "старца". Вот что он писал родительнице 20
сентября 1912 года:
"10-го Окт. мы решили причастить его утром, и сейчас же ему сделалось
лучше, темп. спала с 39, 5 до 38, 2, боли почти прошли и он заснул первым
спокойным сном".
На следующий день государь сообщал: "Сейчас все мы, многие из свиты,
казаки и люди сподобились причаститься Св. Тайн Христовых в походной
церкви. После этого батюшка принес Св. Дары к Алексею и приобщил его...
Вчера снег шел весь день, но за ночь почти стаял, в церкви стоять холодно
- все же это пустяки, когда сердце ликует и душа радуется!"
То, что царь ни словом не обмолвился в письме о телеграмме, вовсе не
означает, что он не знал о ней или о том значении, которое придала ему
императрица. Скорее всего факт этот - свидетельство его неуверенности в
том, что именно произошло, и его нежелания признать влияние Распутина, тем
более, в письме к императрице-матери. Мария Федоровна считала Распутина
шарлатаном и письмо от сына, в котором тот заявил бы, что "старец" спас
Алексея от смерти, послав из Сибири телеграмму, огорчило бы вдовствующую
императрицу. По этой причине Николай II и промолчал о послании.
Сведения, какими мы располагаем, весьма скудны. А.Мосолов, который
находился в Спале, предполагает, что своим выздоровлением цесаревич обязан
действиям хирурга, профессора Федорова. По его словам, в самый критический
момент профессор заявил начальнику канцелярии: "Я с ним не согласен.
По-моему, надо бы принять более энергичные средства. К сожалению, они
весьма опасны. Однако, лечи я один, применил бы. Как вы думаете, сказать
мне об этом императрице, или сделать помимо ее ведома?" Я ответил, что не
берусь давать советы... В два часа дня врачи пришли ко мне и... сказали,
что кровотечение у цесаревича остановилось. При уходе я задержал Федорова
и спросил его, применил ли он то лечение, о котором говорил. Профессор
махнул рукой и сказал, уже стоя в дверях: "И примени я его, при
сегодняшних обстоятельствах в этом не сознался бы!" Выходит, Федоров
ничего не предпринимал. Это подтверждается и тем, что спустя некоторое
время он заявил великой княгине Ольге Александровне, что с медицинской
точки зрения исцеление совершенно невозможно объяснить. И все-таки
попробуем понять, что произошло. После продолжительного кровотечения у
больного гемофилией оно может прекратиться само по себе. Еще в 1905 году
доктор М.Литтен писал: "В каждом отдельном случае трудно предсказать,
когда кровотечение прекратится; большая потеря крови, по-видимому, сама по
себе уменьшает кровоизлияние. Анемия мозга приводит к обмороку,
сопровождающемуся падением кровяного давления, после чего кровотечение
становится не столь интенсивным. Но иногда оно бывает столь
продолжительным, что больной истекает кровью".
В настоящее время задолго до летального исхода кровотечение
останавливают посредством переливания плазмы. Но при отсутствии плазмы, по
мнению гематологов, гемофилики могут оказаться в положении, которое
описано выше.
Поскольку то, что случилось в Спале, настолько непонятно и столь
существенно для последующих событий, следует изучить его всесторонне.
Прежде всего надо иметь ввиду, что телеграмма Распутина сама по себе могла
оказать благотворное воздействие.
Начнем с того, что фраза в телеграмме старца - "Пусть доктора его не
мучат" - представляла собой превосходную рекомендацию медицинского
характера. В присутствии четырех врачей, которые суетились вокруг его
постели, измеряя температуру, щупая ногу и пах, больной ребенок лишен был
главного условия выздоровления - полного покоя. С трудом образовавшийся
тромб можно легко было разрушить вследствие частых прикосновений того или
другого врача к больному. Когда же доктора, в конце концов, оставили
мальчика в покое - то ли махнув на него рукой, то ли по совету Распутина -
это не могло не сказаться благотворно на здоровье ребенка.
Есть и еще одна возможность, правда, сомнительная, но которую следует
иметь ввиду. Давно высказывалось предположение, что при кровотечениях
важную роль играет эмоциональный фактор. Последнее время гипотеза эта
получила новое подтверждение. Выступая на международном симпозиуме в 1957
году, доктор Пол Дж. Пойнсард, сотрудник клиники имени Джефферсона при
Филадельфийском университете, заявил, что "под воздействием эмоционального
стресса больной гемофилией в большей степени подвержен воздействию
недуга". Доктор Пойнсард заключил, что "спокойствие пациента наряду с
ощущением эмоциональной комфортности, по-видимому, обуславливает менее
интенсивные и более редкие кровотечения по сравнению с субъектом,
находящимся в стрессовом состоянии".
В тот момент, когда в Спалу пришла телеграмма "старца", императрица,
единственное лицо, с которым находившийся в полубессознательном состоянии
ребенок, поддерживал эмоциональный контакт, была возбуждена, чуть ли не в
истерике. Очевидно, и страх и отчаяние матери передавались Алексею. Именно
этим, с точки зрения доктора Пойнсарда, было обусловлено состояние
больного. Если это так, то внезапное улучшение морального состояния
матери, вызванное распутинской телеграммой, могло благотворно повлиять и
на ребенка. Это ощущение спокойной уверенности, само по себе, вряд ли
смогло бы остановить кровотечение. Но наряду с меньшим объемом крови,
теряемой при кровоизлиянии вследствие падения кровяного давления и
постепенного образования тромбов, оно могло вызвать положительный эффект.
Вполне возможно, как полагала и государыня, именно это обстоятельство и
заставило смерть отступить.
Какова бы ни была причина исцеления, все - врачи, придворные, великие
княжны; как те, кто верил в Распутина, так и те, кто его ненавидел -
признавали загадочную связь между обоими событиями. Лишь для одного
человека тайна эта вовсе не была тайной. Александра Федоровна прекрасно
понимала, что произошло. Лучшие врачи России оказались бессильны помочь ее
сыну, собственные ее молитвы оставались безответными, но стоило ей
обратиться к Распутину, как предстателю ее перед Господом, как свершилось
чудо. Отныне императрица была убеждена: жизнь ее ребенка в руках "старца".
И последствия такой убежденности оказались роковыми.
После того, как кризис миновал, жизнь царской семьи вошла в прежнюю
колею. Император принимал министров, обсуждая с ними войну, которую
Болгария и Австрия вели против Турции. Охотился, играл в теннис, гулял в
лесу, катался по реке на лодке. Однажды он повез катать Вырубову. Она
вспоминала: "Государь повез меня на лодке по Пилице, мы наткнулись на
песчаный островок и чуть не перевернулись".
Выздоровление цесаревича шло медленно. Целыми неделями мать
оставалась вместе с ребенком. Он полулежал в постели, откинувшись на
подушки, родительница сидела в кресле. Читала вслух или вязала.
"Должен предупредить Тебя, со слов докторов, что выздоровление
Алексея будет медленное, он все еще ощущает боль в левом колене, которое
до сих пор не может разогнуть, и лежит под подушками под этой ногой, -
сообщал 20 октября государь Марии Федоровне. - Но это их не беспокоит,
главное, чтобы внутреннее рассасывание продолжалось, а для этого нужен
покой. Цвет лица у него теперь хороший, а раньше он был совсем как воск, и
руки и ноги также. Похудел он страшно, но зато и начали его питать
доктора!"
Месяц спустя наследник поправился в достаточной мере, чтобы можно
было возвращаться в Царское Село. По распоряжению императрицы дорога от
дворца до вокзала была разровнена таким образом, чтобы на ней не осталось
ни единого бугорка. Возвращаясь домой, царский поезд едва тащился, делая
всего 25 верст в час.
Прежде чем Алексей Николаевич смог снова ходить, прошел почти год.
Левая нога ребенка, прижатая к груди, не разгибалась несколько месяцев.
Врачи укрепили на ней металлический треугольник, стороны которого можно
было перемещать на различную величину. Треугольник постепенно раздвигался,
и нога мало-помалу выпрямлялась. Но и год спустя, когда царская семья жила
в Ливадии, чтобы вылечить хромоту, оставшуюся после Спалы, Алексею
пришлось принимать горячие грязевые ванны. Все это время на официальных
фотографиях цесаревич изображен сидящим или же стоящим на ступеньках с
тем, чтобы травмированная нога казалась здоровой.
После Спалы цесаревич стал серьезнее, задумчивее, внимательнее к
окружающим его людям. А задуматься восьмилетнему ребенку было над чем.
Отец его, монарх, которому были подвластны многие десятки миллионов
подданных, властелин величайшей на земле державы, не сумел избавить сына
от страданий. Что же до Александры Федоровны, то для нее дни болезни
ребенка были днями, проведенными в аду. И сила, которая исторгла ее из
этого ада, была ниспослана с небес. Олицетворением же этой силы, в ее
глазах, был Григорий Распутин.

15. РАСПУТИН
В Григории Распутине было много отталкивающего. Когда этот сибирский
"чудотворец" впервые появился в 1905 году в самых модных салонах
Петербурга, ему было тридцать лет с небольшим. [(По словам самого
Распутина, ему тогда было сорок два года.)]
Он носил крестьянскую рубаху, штаны, заправленные в смазные сапоги.
Был неопрятен. Просыпался, ложился спать и снова вставал, не удосужившись
помыться или переодеться. У него были грязные руки, ногти с трауром и
всклокоченная борода, отмечал М.Палеолог. Длинные сальные волосы с
пробором посередине свисали косицами на плечи. Не удивительно; что от него
исходил острый неприятный запах.
Но для его поклонников все это не имело значения. Женщины, вначале
находившие его отвратительным, обнаружили, что омерзение - новое и
волнующее ощущение, что грубый, пахнущий козлом мужик привлекает их
гораздо больше, чем раздушенные и напомаженные гвардейские офицеры и
светские львы. Другие, не столь чувственные, заявляли, что вульгарная
внешность этого крестьянина - верный признак его духовности. Если бы он не
был "святым", убеждали они себя, разве бы он оказался среди них. Успокоив
таким образом свою совесть, люди эти вторили тем, кто заявлял, будто
Распутин поистине "божий человек".
Глаза у Распутина были особенные. И друзья его, и враги в один голос
отмечали их необычное воздействие. Анна Вырубова, боготворившая сибирского
мужика, отмечала, что у него было бледное лицо, длинные волосы, нечесаная
борода и совершенно удивительные глаза - большие, светлые, блестящие.
Монах Илиодор, который Распутина возненавидел, вспоминал, что у сибирского
мужика "стального цвета, глубоко посаженные глаза, глядящие из-под
кустистых бровей, пронзительные, как булавки". М.Палеолог, считавший
Распутина политическим явлением, тоже обратил внимание на его глаза: "У
него темные, длинные и плохо расчесанные волосы; черная, густая борода;
высокий лоб; широкий выдающийся вперед нос, мускулистый рот. Но все
выражение лица сосредоточено в глазах льняно-голубого цвета, блестящих,
глубоких, странно притягательных. Взгляд одновременно пронзительный и
ласкающий, наивный и лукавый, пристальный и далекий. Когда речь его
оживляется, зрачки его как будто заряжаются магнетизмом".
Пристальный взгляд Распутина трудно было выдержать. Мужчины и
женщины, решившие из любопытства повидать его, чувствовали, как
зачаровывают, притягивают к себе его мерцающие глаза, в которых светилась
неукротимая, таинственная воля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92