Николаю II никогда не забыть этого взрыва чувств, проявленных к нему
французами - штатскими и военными - во время первого его визита в Францию.
Со временем эти теплые воспоминания, укоренившиеся в рассудке и сердце
молодого государя, сослужат Франции добрую службу.

6. НОВЫЙ ЦАРЬ
Вернувшись домой, государь с головой погрузился в работу, "которой
боялся всю жизнь". Перед ним лежала гора бумаг, которая росла с каждым
днем. Он внимательно изучал документы, писал на полях пометы, подписывал
рескрипты, приказы о представлении тех или иных лиц к очередному чину или
ордену. Не успев набраться опыта, поначалу советовался с родительницей. "Я
рассмотрел все дела, прошения и т.д., которые ты мне прислала, -
добросовестно докладывал молодой царь. Через две недели императрица мать
ответила сыну: "Жаль, что приходится посылать тебе такую уйму бумаг, но
так бывает всегда в начале лета, когда министры уходят в отпуск".
Однако император не всегда следовал рекомендациям Марии Федоровны.
Когда та обратилась с просьбой к сыну выдать одной княгине
вспомоществование из казны в миллион рублей, Николай Александрович строго
отчитал августейшую родительницу. В письме от 13 августа 1895 года он
указал: "Я должен поговорить с Тобой, Милая Мама, о скучных вещах... Что
касается прошения или желания княгини Лопух.Дем. о прощении им долга и еще
ссуде из банка 1 миллиона, то я по совести должен сказать, что обе просьбы
ее удовлетворить невозможно. Я хотел бы видеть, осмелилась бы она
заикнуться об этом Папа, - во всяком случае, я слышу тот ответ, который Он
бы дал ей. Самое большое облегчение, которое ей можно оказать, ...это
простить долг, но после этого подарить ей миллион - это сумасшествие...
Хороши были бы порядки в Государственном Казначействе, если бы я, за
спиной Витте (он теперь в отпуску) отдавал бы тому миллион, этой два и
т.д.? Таким способом все то, что было накоплено и что составляет одну из
самых блестящих страниц истории царствования дорогого Папа, а именно
финансы, будут уничтожены в весьма немного лет".
Гораздо более сложную проблему для государя представляли его дяди -
четыре брата покойного императора Александра III. Великий князь Владимир
Александрович, самый старший из них - охотник, гурман и покровитель
изящных искусств - командовал императорской гвардией и был президентом
Академии художеств. Алексей Александрович, обладавший большим личным
обаянием и огромным животом, являвшийся одновременно главным начальником
флота и морского ведомства, был бонвиваном международного масштаба,
любившим тяжелые корабли и покладистых женщин. Сергей Александрович,
реакционный московский генерал-губернатор, был человеком ограниченным и
деспотичным. Из опасения, что книга вызовет нездоровое любопытство или
слишком сильные переживания он запретил своей жене читать "Анну Каренину".
Лишь Павел Александрович, который был всего на восемь лет старше
императора, не доставлял ему никаких хлопот.
"Николай II провел первые десять лет своего царствования, сидя за
громадным письменным столом в своем кабинете и слушая с чувством, скорее
всего приближающимся к ужасу, советы и указания своих дядей, - вспоминал
впоследствии великий князь Александр Михайлович. - Он боялся оставаться
наедине с ними. В присутствии посторонних его мнение принималось дядями за
приказание, но стоило племяннику и дядям остаться с глазу на глаз, их
старшинство давало себя чувствовать... Они всегда чего-то требовали.
Николай Николаевич воображал себя великим полководцем, Алексей
Александрович повелевал морями, Сергей Александрович хотел бы превратить
Московское генерал-губернаторство в собственную вотчину, Владимир
Александрович стоял на страже искусств. Все они имели, каждый своих,
любимцев среди генералов и адмиралов, которых надо было производить и
повышать вне очереди, своих балерин, которые желали бы устроить "русский
сезон" в Париже, своих удивительных миссионеров, жаждущих спасти душу
Императора, своих чудодейственных медиков, просящих аудиенции, своих
ясновидящих старцев, посланных свыше... и т.д.".
Не удивительно, что дяди оказывали на царя огромное влияние: в ту
пору, когда их неопытный двадцатишестилетний племянник неожиданно стал
императором, все это были энергичные, сравнительно молодые люди. Когда он
ездил в Дармштадт, чтобы сделать предложение Аликс, трое из них
сопровождали цесаревича. Это они настояли на том, чтобы бракосочетание
состоялось в торжественной обстановке в С.-Петербурге, а не в узком
семейном кругу в Ливадии. Это они, после коронации и ходынской катастрофы,
заставили царя отправиться на бал во французское посольство. Их влияние
продолжалось долгие годы. И лишь пройдя горнило русско-японской войны и
революции 1905 года, император, которому исполнилось уже тридцать шесть
лет, стал не столь подвержен влиянию своих дядей.
Будучи российским императором, Николай II стал главой дома Романовых,
в распоряжении которого оказалось огромное состояние. Как писал великий
князь Александр Михайлович, "Личные доходы императора Николая II слагались
из следующих трех источников: 1) ежегодные ассигнования из средств
Государственного Казначейства на содержание императорской семьи. Эта сумма
достигала 11 миллионов рублей; 2) доходы от удельных земель; 3) проценты с
капиталов, хранившихся за границей в английских и германских банках. В
удельные имения входили сотни тысяч десятин земли, виноградников, охоты,
промыслы, рудники, фруктовые сады и пр., приобретенные... прозорливой
Екатериной II. В 1914 году стоимость романовских земель оценивалось в 50
миллионов долларов... "Мертвый капитал" императорской семьи оценивался в
сумме 160 миллионов рублей (80 млн. долларов), соответствующей стоимости
драгоценностей Романовых, приобретенных за триста лет их царствования...
наряду со знаменитой Большой императорской короной, она включала
знаменитый бриллиант Орлова в 194 1/2 карат весом, вделанный в скипетр
"Горную луну" - нешлифованный бриллиант около 120 карат - и "Полярную
Звезду" - превосходный бледно-красный рубин 40 карат весом.
Несмотря на эти богатства, личная казна царя часто оказывалась
пустой... Как это не покажется маловероятным, Самодержец Всероссийский
испытывал материальные затруднения... каждый год задолго до конца сметного
периода... Государь говорил: "Мы должны жить очень скромно последние два
месяца". Надо было содержать семь дворцов: Зимний и Аничков в
С.-Петербурге; Александровский и Екатерининский Царском Селе, Большой
дворец в Петергофе. Содержание Гатчинского и Большого Кремлевского дворца
в Москве требовало также больших расходов.
Трем тысячам дворцовых служащих нужно было платить ежемесячное
жалованье, давая стол, обмундирование, а вышедшим в отставку - пенсии.
Гофмаршал, церемониймейстеры, егеря, скороходы, гоф- и камер-фурьеры,
кучера, конюхи, метрд'отели, шоферы, повара, камер-лакеи, камеристки и пр.
- все они ожидали два раза в год подарков от Царской семьи: на Рождество и
в день тезоименитства Государя. Таким образом, ежегодно тратилось целое
состояние на золотые часы с императорским вензелем из бриллиантов, золотые
портсигары, брошки, кольца и другие драгоценные подарки.
Затем шли императорские театры: три в Петербурге и два в Москве...
Императорский балет, в котором были заняты 153 балерины и 73 танцовщика,
не являлся доходным, и все пять императорских театров приносили убытки,
покрываемые из средств министерства двора и уделов. На искусство
Императорской семье надо было ежегодно расходовать 2 миллиона рублей. В
1905 г. к ним прибавилась еще и балетная труппа (Дягилева)... Такую же...
поддержку требовала императорская Академия художеств... Далее шла самая
разнообразная благотворительность, ложившаяся на личные средства
Государя", - отмечал великий князь.
Даже учащиеся балетной школы, которые носили синие костюмчики с
серебряными лирами на воротниках и учились выполнять прыжки и антраша,
находились на попечении царя. Существовали царские поезда и яхты.
Ко всему, каждый член императорской фамилии получал от государя
содержание. Каждому великому князю ежегодно выплачивалось 200 000 рублей,
а каждая великая княжна получала в качестве приданного миллион рублей.
Кроме того, из царской казны выплачивались суммы на благотворительные
цели: на содержание бесчисленного числа больниц, детских приютов и
интернатов для слепых. Ежегодно в императорскую канцелярию приходили
потоки прошений о вспомоществовании, многие из них удовлетворялись. [(В
вышедшей в 1990 г. в Лениздате книжке приводится клеветническое измышление
одного из идейных однодельцев юровских, войковых и ермаковых: "Царь скупо
и редко жертвовал из своих личных средств во время народных бедствий,
ничего не создавая для просвещения народа..." Это утверждение
опровергается сведениями, приводимым Витте в своих "Воспоминаниях", а
также в книге великого князя Александра Михайловича: "Выросши... в
сознавании своих обязанностей по отношению к России, Царь, ни минуты не
колебаясь, пожертвовал во время войны все 200 миллионов рублей,
хранившихся в Английском банке, на нужды раненых и увечных и их семей, но
никто не мог убедить его взять для себя в мирное время хотя бы копейку...
Еще в бытность Наследником Цесаревичем Император Николай II получил от
своей прабабушки наследство в 4 миллиона рублей. Государь решил отложить
эти деньги... и употребить доходы от капитала... на нужды
благотворительности. Однако весь этот капитал был израсходован через три
года... После лета 1915 г. ни в Английском банке, ни в других заграничных
банках на текущем счету Государя Императора не оставалось ни одной
копейки. Двадцать миллионов стерлингов царских денег, которые со времен
царствования Императора Александра II (1856-81) держали в Лондонском
банке, были истрачены Николаем II на содержание госпиталей и различных
иных благотворительных учреждений, находившихся во время последней войны
под личным покровительством Царской семьи. Факт этот не был известен
широкой публике по той... причине, что не в правилах... Государя было
сообщать во всеобщее услышание о своих добрых делах. Если бы Император
Николай II продолжал царствовать, то к концу Великой войны у него не
осталось бы никаких личных средств".)]
Управляя страной и фамилией, Николай II опирался на отцовский и
исторический опыт. Даже в мелочах государь стремился быть русским. Работая
за письменным столом, надевал простую крестьянскую рубаху, просторные
штаны и сапоги из мягкой кожи. Одно время он намеревался облачить всех
придворных в кафтаны времен Ивана III и Ивана Грозного. От подобной мысли
царь отказался лишь после того, как выяснилось, что украшение одежд
самоцветами по боярской моде ему не по карману. Хотя Николай II
превосходно знал английский, французский и немецкий, он предпочитал
говорить по-русски. По-русски он разговаривал с детьми и писал матери
по-русски; лишь с Александрой Федоровной, плохо освоившей русский язык,
беседовал по-английски и по-английски же с ней переписывался. Хотя в
светских кругах принято было общаться на французском языке, государь
настаивал, чтобы министры докладывали ему по-русски, и был недоволен,
когда в русскую речь те вставляли хотя бы фразу или какое-то выражение на
иностранном языке. Даже в культурном отношении Николай II придерживался
русских традиций. Любил читать Пушкина, Гоголя, романы Л.Толстого. Обожал
музыку Чайковского и несколько раз в неделю посещал концертные залы,
оперные и балетные театры; любимым его балетом был "Конек-Горбунок" по
сказке Ершова. Самым любимым царем был Алексей Михайлович, последний из
истинно московских царей, родитель Петра I. В 1903 году по инициативе
Николая II был устроен грандиозный костюмированный бал. Приглашенные
явились в одеждах и платьях XVII века и танцевали старинные русские танцы,
которые перед этим разучивали несколько недель. Когда один их его
советников принялся восхвалять Петра I, государь, задумавшись, заметил:
"Конечно, я признаю много заслуг за моим знаменитым предком, но сознаюсь,
что был бы неискренен, если бы вторил вашим восторгам. Этот предок,
которого менее других люблю за его увлечение западною культурой и
попирание всех чисто русских обычаев".
В соей работе Николай II привык полагаться на лишь на самого себя. Не
в пример большинству монархов и глав государств - даже в отличии от
собственной жены - он не имел личного секретаря, предпочитая все делать
сам. "Кабинет Государя был довольно темный. Государь был очень аккуратен и
педантичен. Каждая вещица на его столе имела свое место, и не дай Бог
что-нибудь сдвинуть. "Чтобы в темноте можно было найти", - говорил
Государь. На письменном столе стоял календарь: на нем он помечал лиц,
которым был назначен прием", - вспоминала А.А.Вырубова. Когда к царю
поступали пакеты с официальными бумагами, он их вскрывал, прочитывал,
подписывал и лично запечатывал. Будучи человеком сдержанным, император не
любил распространяться о политике, особенно походя, в частных беседах.
Один новый адъютант государя, галопируя рядом с ним в Ливадии, решил, что
в его обязанности входит развлекать царя своей болтовней. Темой он выбрал
политику. Государь неохотно ответил и тут же переключился на другие
предметы: погоду, горный пейзаж, лошадей и теннис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92