Он занимал
должности контролера и ревизора движения, затем получил место начальника
конторы движения. В о время турецкой компании 1877 года он, по существу,
управлял Юго-западной железной дорогой. "Удалось исполнить это дело удачно
только, пожалуй, благодаря присущему мне... решительному и твердому
характеру", - вспоминал он. В феврале 1892 года Витте стал министром путей
сообщения. "...Я не приувеличу, если скажу, что это великое предприятие
[сооружение Великого Сибирского пути] было совершено благодаря моей
энергии, конечно, поддержанной сначала императором Александром III, а
потом императором Николаем II", - писал он в мемуарах. В августе 1892 года
С.Ю.Витте был назначен на ответственный пост министра финансов. В качестве
министра финансов Витте был также ответственен за торговлю и
промышленность. И в результате утроил производительную мощь России. "И это
ставилось мне в укор. Болваны!" - возмущался Витте. Даже в личной жизни С.
Ю.Витте принимал все меры, чтобы не оказаться в дураках. Он был дважды
женат, и обе жены были прежде замужем. Познакомившись со своей первой
женой, Витте стал хлопотать о разводе и, женившись, увез ее в Петербург.
Он удочерил единственную дочь жены от первого брака, но поставил при этом
условие, что, если у них не будет собственных детей, девочка не станет его
наследницей.
Витте государь унаследовал от отца вместе с престолом. И молодой
император, и умудренный жизнью министр верили в будущее. "Я знаю, что он
[Николай II] совсем неопытный, но и не глупый, и он на меня производил
впечатление хорошего и весьма воспитанного молодого человека", - писал
Витте и добавлял впоследствии: "Я в своей жизни не встречал человека более
воспитанного, нежели ныне царствующий император Николай II". Императрица
С.Ю.Витте нравилась меньше, хотя он и вынужден был признать, что она
красива. Став министром финансов, он, несмотря на оказываемое
сопротивление, ввел в России золотую валюту. Это привлекло в Россию целую
армию зарубежных купцов м промышленников, соблазняемых освобождением их
доходов от налогов, правительственными субсидиями и заказами.
Государственная монополия на продажу спиртных напитков, введенная по его
инициативе, позволяла казне получать миллионные доходы. Цинизм и
напористость Витте претили императору, хотя он и ценил ум министра. После
заключения Портсмутского мира, который при тех обстоятельствах был
равносилен победе России, в знак признания заслуг С.Ю.Витте царь возвел
его в графское достоинство.
Опытный, проницательный политик, зарекомендовавший себя, ко всему,
миротворцем, Витте был самым подходящим деятелем, который смог бы
справиться с распространением в стране революции. Даже вдовствующая
императрица писала сыну: "Уверена, единственный человек, который сможет
помочь тебе сейчас - это Витте... Он, конечно, гениален". По просьбе царя
Витте составил меморандум, в котором, проанализировав ситуацию, пришел к
выводу, что существует только два выхода из положения: военная диктатура
или вступление на путь конституции. Сам Витте рекомендовал последний
вариант, который обошелся бы дешевле и быстрее успокоил бы брожение умов.
Такое предложение было поддержано и великим князем Николаем Николаевичем,
двоюродным дядей государя, командующим Петербургским военным округом. На
предложение стать военным диктатором он, по словам С.Ю.Витте, отреагировал
следующим образом: "Тогда великий князь вынимает из кармана револьвер и
говорит: "Ты видишь этот револьвер, вот я сейчас пойду к государю и буду
умолять его подписать манифест и программу графа Витте; или он подпишет,
или я у него же пущу себе пулю в лоб из этого револьвера". А граф
Фредерикс добавил: "Я не вижу иного выхода, как принятие программы Витте".
Манифестом 17 октября 1905 г. из абсолютной автократии Россия
превращалась в полуконституционную монархию. В Манифесте провозглашалась
"Свобода совести, слова, собраний и союзов". Предполагалось создание
выборного органа, Государственной Думы; устанавливалось, "чтобы никакой
закон не мог воспринять силу без одобрения Государственной Думы". До
конституционной английской монархии было еще далеко: в руках монарха
оставалось руководство обороной и внешней политикой государства, он один
обладал полномочиями назначать и смещать министров. И все же с
обнародованием манифеста России в считанные месяцы удалось пройти тот
трудный участок пути, на преодоление которого Европе понадобилось одно
столетие.
Граф Витте оказался в неловком положении. Убедив монарха даровать
России конституцию, он рассчитывал на ее эффективность. Он был назначен на
пост председателя Совета министров и тотчас добился отставки
Победоносцева. Занимавший пост обер-прокурора Святейшего Синода в течении
тридцати шести лет, тот сдал дела князю Оболенскому, у которого, по его
словам, на неделе семь пятниц.
Но вместо того, чтобы улучшаться, положение все ухудшалось. Правые
ненавидели Витте за посрамление принципа сомодержавности, либералы ему не
доверяли, а левые опасались, что революция, которой они ждали, ускользнет
у них из рук. "Ничего не изменилось, борьба продолжается", - заявил Павел
Милюков, известный историк и либерал. В недавно созданной газете
"Известия" Лев Троцкий писал: "Пролетариат знает чего он не хочет. Он не
хочет ни полицейского громилы Трепова [командующего императорской
полицией], ни финансовой акулы либерала Витте - ни волчьего рыла, ни
лисьего хвоста. Он отвергает полицейскую нагайку, завернутую в пергамент
конституции".
Из-за того, что вследствие манифеста полиция лишилась многих своих
прав, в различных частях России начались беспорядки. В Прибалтике
крестьяне восстали против своих помещиков-немцев, тут и там создавая
крохотные деревенские республики. На Украине и в Белоруссии группы правых
экстремистов, называвших себя "Черной сотней", набросились на евреев,
которые всегда были козлами отпущения. Начались еврейские погромы в Киеве
и Одессе. В Закавказье объектами нападок стали армяне. В Польше и
Финляндии высочайший манифест был воспринят, как признак слабости царского
строя. Создавалось впечатление, что империя разваливается. Возникали
массовые демонстрации, участники которых требовали автономии и
независимости. В Кронштадте и Севастополе вспыхнули восстания моряков. В
декабре Московский совет рабочих и солдатских депутатов вывел на баррикады
две тысячи рабочих и студентов. Провозгласив "Временное правительство",
они десять дней отбивались от правительственных войск. Восстание было
подавлено переброшенным из Петербурга лейб-гвардии Семеновским полком,
солдаты которого расчистили улицы Москвы пушками и штыками. В этот период
в Россию вернулся Ленин. Вскоре полиция напала на его след, и ему пришлось
то и дело менять место убежища, что уменьшало его эффективность. И все же
он злорадствовал: "Идти вперед и стрелять, - восклицал он. - Зовите
австрийские и германские войска против русских крестьян и рабочих. Мы за
разрастание борьбы, мы за мировую революцию".
Между тем император с нетерпением ждал, когда же эксперимент с
конституцией принесет плоды. Дела у Витте не ладились, и царя это
огорчало. Из писем его к вдовствующей императрице видно, как росло его
разочарование:
27 октября: "Странно, что такой умный человек [Витте] ошибся в своих
расчетах на скорое успокоение".
10 ноября: "Все боятся действовать смело, мне приходиться всегда
заставлять их и самого Витте быть решительнее. Никто у нас не привык брать
на себя, и все ждут приказаний, которые затем не любят исполнять".
1 декабря: "Витте готов приказать арестовать главных руководителей
мятежа. Я ему давно говорил про это, но он все надеялся обойтись без
крутых мер".
12 января 1906 г.: "Витте, после московских событий, резко изменился:
теперь он хочет всех вешать и расстреливать. Я никогда не видел такого
хамелеона... Благодаря этому... почти никто ему не верит".
Чувствуя, как из-под ног у него уходит почва, Витте попытался
завоевать доверие царя тем, что из им же составленного манифеста цинично
выбросил наиболее важные пункты. Не дожидаясь выборов в Думу, Витте
самолично самолично составил ряд основных законов, согласно которым
императору Всероссийскому принадлежала верховная самодержавная власть.
Чтобы сделать правительство независимым в финансовом отношении от
ассигнований со стороны Думы, граф Витте, используя огромное личное
влияние за рубежом, получил у французского правительства заем на сумму
свыше двух миллиардов франков.
Хотя именно с его помощью был создан русский парламент, в делах его
не участвовал. Перед началом заседаний Государственной думы царь пригласил
Витте к себе и предложил подать прошение об отставке. Тот сделал вид,
будто обрадован таким оборотом дела, и одному из своих коллег заявил:
"Перед Вами счастливейший из смертных. Государь не мог мне оказать большей
милости, как увольнение меня от каторги, в которой я просто изнывал. Я
уезжаю немедленно за границу лечиться, ни о чем больше не хочу слышать и
представляю, что будет разыгрываться здесь. Ведь вся Россия - сплошной
сумасшедший дом, и вся пресловутая передовая интеллигенция не лучше всех".
Разумеется, то была чепуха. До конца жизни Витте хотелось вернуться на
службу. Но надежды его не сбылись. "Нет, никогда, пока я жив, не поручу я
этому человеку самого маленького дела. Довольно прошлогоднего опыта, о
котором я вспоминаю, как о кошмаре", - писал 19 октября 1906 г.
родительнице государь. Впоследствии Витте вернулся в Россию, и император
пожаловал ему 200 000 рублей. Но за девять лет, которые Витте оставалось
прожить на свете, он лишь дважды встречался с царем, да и то встречи
продолжались не более двадцати минут.
В продолжение всех этих месяцев войны ч Японией и революции 1905 года
государь и императрица лишь однажды испытали ничем не омраченную радость.
30 июля 1904 года царь записал в дневнике: "Незабвенный великий для нас
день, в который так явно посетила нас милость Божья. В 1 1/4 дня у Аликс
родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем".
Долгожданный наследник родился внезапно. Был жаркий день. В полдень
царь и царица, находившиеся в это время в Петергофе, сели обедать. Едва
успев закончить первое, императрица почувствовала недомогание и ушла к
себе в комнату. Спустя меньше чем час на свет появился мальчик. Весил он
восемь фунтов. В честь рождения наследника российского престола в
Петербурге ударили пушки. Вторя им загрохотали орудия Кронштадта, следом
за ними - батареи Петропавловской крепости. На этот раз было произведено
триста залпов. Во всех уголках России палили из пушек, звонили в колокола,
развешивали флаги. Цесаревич Алексей Николаевич, названный так в честь
царя Алексея Михайловича, любимого Николаем II государя российского,
явился наследником престола, впервые после XVII века, родившимся у
царствующего императора.
Его Императорское Высочество Алексей Николаевич, Государь Наследник
Цесаревич, Великий Князь Российский, был пухлым, миловидным ребенком с
соломенными кудрями и ясными голубыми глазками. Как только им это
позволили, в детскую на цыпочках вошли девятилетняя Ольга, семилетняя
Татьяна, пятилетняя Мария и трехлетняя Анастасия и принялись разглядывать
своего маленького братца.
Крестили августейшего младенца в Петергофском соборе Петра и Павла.
Алексей Николаевич лежал на расшитой золотом подушке, которую держала в
руках княгиня Мария Голицина, гофмейстерина императрицы, которая по
традиции опускала царских детей в купель при крещении. Вследствие ее
преклонного возраста княгиня появлялась на церемонии с особой оснасткой:
через плечо у нее была для надежности надета широкая парчевая перевязь,
прикрепленная к подушке. Чтобы не поскользнуться, туфли у нее были на
каучуковой подошве.
Цесаревича крестили в присутствии многочисленной его семьи, в том
числе и 87-летнего прадеда, датского короля Христиана IX. Не было лишь
самого государя и императрицы: по обычаю родителям не разрешается
присутствовать при таинстве крещения. Крестил младенца престарелый отец
Янышев, который многие годы был законоучителем царских детей. Он нарек
младенца Алексеем по имени царя Алексея Михайловича, второго государя из
дома Романовых, правившего в XVII веке, и погрузил его в купель. Цесаревич
сердито заплакал. По завершении таинства крещения царь ринулся в храм. Все
это время он стоял поблизости, боясь, как бы престарелая княгиня и пожилой
священник не уронили мальчика в купель. В тот день царственная чета
принимала вереницу посетителей. Лежавшая на кушетке государыня, то и дело
улыбалась стоящему рядом с ней императору.
Шесть недель спустя, 8-го сентября, совсем под иным впечатлением,
Николай II записал: "Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у
маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера из
пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Федорова; около 7 час. они
наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело
переживать такие минуты беспокойства".
На следующий день царь отметил: "Утром опять на повязке была кровь; с
12 час. до вечера ничего не было. Маленький спокойно провел день, почти не
плакал и успокаивал нас своим здоровым видом!"
На третий день кровотечение прекратилось. Однако зародившееся в душе
у царя и царицы тревога продолжала усиливаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92