И потом, от игральных автоматов да «Занзибара», костей то есть, гул и выкрики доносились… там всегда толчея…
Чу! цок! цок! экипаж! Пожаловали, значит! И с порога:
– Привет, мужики!..
– Привет, привет!.. – отвечаем.
Не больно-то он спешил!
– Что котелок? – это он мне. – Все ноет? И на голову показывает.
– Ноет! Ноет, сударь!
Беспокоило его, что у меня башка болит, всякий раз спрашивал.
Тут Клодо в разговор вступает, объясняет, зачем его звали… из-за Джоконды, значит!., потому что она в госпитале плохо себя ведет… болтает разное, напраслину возводит…
– А что задница ее, заживает?
– С задницей все в порядке!..
– Был бы зад в порядке – остальное приложится!.. Вот и вся реакция…
– Как Анжела? – спрашиваем мы в свою очередь.
– В Эдинбург уехала! По делу! Пристраивать двух девок! От Косого…
– От Косого?
– Да! Представьте!.. Мы ушам своим не верим…
– Мужику под сорок! А он туда же! Кусок идиота! ей-ей! руки в ноги и в пехтуру! в пехоту, господа! Вольному воля! Думать о нем не хочу! Но какова Джоконда? Видали, какой класс! Видали? Я знал, что говорю! Какие выпады! А потом – раз! пошла! закрутилась! фьюить! снова тут! какой задор! Сколько огня! А?.. Огонь!..
– Не желаете ли ее навестить? – любезно интересуемся мы.
– Нет уж! дудки! пусть хоть сдохнет!.. Вот и весь ответ… С него довольно! надоело!.. Нечего тоску нагонять!
Эгоист, в общем.
– Я, мужики, знаете, что сделаю?
Опять за свое.
– Тромбон себе куплю! Маршировать стану! Буду заходить к вам в полдень!.. Увидите – не пожалеете! В одиночку трубить стану! Для тех, кто не хочет вставать в ряды! Заделаюсь антивербовщиком! Понимаете? общество создам! отказников! Английский выучу. Если и дальше так пойдет!.. Хочу разобраться, что они там несут, чем головы задуряют! Отчего все с ума посходили!., не иначе, потрясающее что-то! Интересно послушать, что они мелют!.. Мужики, они ж ленивые!.. Мне ли не знать!.. Никак в толк взять не мог. Чудеса, да и только!
Призадумался над стаканом… а в стакане крепкий портер… К беседе присоединился Просперо Джим, кабатчик… Он с Каскадом согласен был… все зло от газет!., только от них! Он их тоже никогда не читал!.. И еще от кино!..
– Ты новости у них видел? Только и знают… траншеи!.. Немцы! Вот какая у меня медаль! Вот какая у меня каска! Вот какой я храбрый! Вот какой я мертвый! Спектакль! Я тебе говорю! Чтоб им пусто было! Сучьи потрохи!..
И оба, как вспомнили, сразу в ярость пришли! Завелись от разговора!..
– Я вас люблю! love you! – паясничал Каскад!.. Ты совершенно прав! Они как дети!., испорченные! избалованные! заевшиеся! сливками! маслом! сладеньким!
Я сидел, слушал… Не вмешивался… Я бы мог свое слово сказать… Но только лучше помолчу!.. Чужой опыт не впрок! Я эту школу прошел! Знания, добытые дорогой ценой, я их собственной шкурой ощущал!., а более всего ухом! Там у меня махонький кусочек железа застрял! но свисту от него!., не уснешь!., и мигрени – хоть криком кричи… будто тисками сжимают так, что глаза из орбит вылезают… часами потом косой хожу… Припадки, в общем… Нет! Меня назад калачом не заманишь… Вспомнились отец, мать – сидят себе тихонько в лавчонке своей, в пассаже Веродода, хнычут, соседи их жалеют, что сын у них так ранен… Вспомнилось все, чего я навидался по госпиталям… в Дюнкерке… Вале… Виль-монбле… Дранси… Как сам маялся… Как там раненых раз, раз – на стол… подлатают!., подправят!., зашьют наспех! и готово! Вперед, солдатик! До следующего раза!.. Все в ажуре! Ишь, какой крепенький! Годен на передовую! Лес рубят – щепки летят! Чай, зимой не замерзнешь, мой славный герой!.. На месте сидеть не придется! Обещаю вам!., ни минутки!.. Пошевеливайтесь, доблестные вояки!.. И нечего на девок глазеть! Мужчинам не пристало!..
Я вспоминал… и молчал! Каскад разглагольствовал. Счастлив был, что его слушают… красовался.
– Откуда ни возьмись, идет прямо на меня сержант, лентами изукрашенный! Подходит, разговор заводит! Сам злобой пышет!
Случай, значит, с ним такой был.
– Нет! понимаете, мужики!.. Нет, вы видали! За кого он меня принимает? Чтоб я за ним на зов фанфар! Вербоваться чтоб пошел! Еще чего!.. «French! – говорю я ему. – Француз, понимаешь?» Ошибочка, стало быть! У него рожа вытянулась! Челюсть отвисла! Вот те хрен!.. Народ кругом со смеху покатывается! Это видеть надо! Как я его мордой об стол!.. Он бешеный сделался! «French rascal! – кричит. – Мошенник французский!» Толпа сразу против меня!.. Продолжения я ожидать не стал! Сам посуди! Я один, а их тысяча!.. Пока, ребята!.. И стало быть, руки в ноги! А видел бы ты этого вербовщика! Задница – во! В мундир затянут с прибамбасами! Тот еще фрукт! Немцам на смех! Е-мое! Прет!..
Каскад потешался от души!., клиенты вокруг тоже… Блестящий рассказчик был!., хозяин «Доблести» – и тот смягчился, старые счеты забыл…
– И это у них вербовщик! Ну, тогда я молчу! Тогда мне и сказать нечего!.. Передай-ка мне зелья! Настойки их клоповой!
Наливает себе полный стакан виски… Угощает всех вокруг… сама щедрость…
– Пейте все! Ты меня слышишь? Я ж не так просто пришел! Мне тут говорят про болезнь! Еще не знаю, про что!., про то, как сдохнуть! Черта с два! Я смеяться хочу! Это мне напоминает историю с Жанной Губки Бантиком!.. Подцепил я ее в Сантосе!.. То-се… сажаю в экипаж! Расстилаюсь, как могу! После обеда в ландо ее прогуливаю, как миллионершу! Развлекаю ее, балую… Жарища там, друзья мои! Ну, чисто печь! А я все угодить ей хочу… Останавливаемся перед кабаком, самым у них лучшим! Самым тогда модным, «Оригона» называется! Хочу, чтоб все, как у людей!.. Вдруг откуда ни возьмись тореро с гитарой! Хоп! и уводит девчонку! Вот так прямо! Только взглянул! и – оп! Умыкнул! Она у него на шее так и повисла! Вот любезности к чему приводят! Была – и нету! Увел под ручку. Тут я не выдержал! Сами понимаете! Хватаю этого авантюриста! канифолю его как следует!.. Так что тореадор двух зубов не досчитался! А он меня – в полицию!.. В Сантосе все на виду! Тюрьма прямо на свежем воздухе! Так они меня вдвоем навещать приходили! поразвлечься, значит, в воскресный день! в душу мне плюнуть! рука об руку!., чуешь, какие сволочи… А я, значит, за решеткой!., шесть месяцев оттрубил! Эх, молодость!.. Мне тогда двадцать пять было – этим все объясняется!.. От прогулочек в ландо я отучился навсегда!.. Взбучку им с первого раза! Будешь миндальничать – тебя же и облапошат!., пошлют куда подальше!.. «I love you» там всякие… Сразу ей силу не показал! И остался в дураках! Она меня в два счета обставила! Запомни, малыш!.. Медали у него!.. Вояка, на фиг! Слышишь? Ты еще не все знаешь! Этого в газетах не прочтешь!..
Просперо придерживался того же мнения.
Клиенты вокруг, грузчики причальные с мускулистыми татуированными руками, головами кивали и ни слова не понимали… Проспер им кое-как перевел в общих чертах нравоучительную речь… Они приложились по новой… Благо и кружки полны были, и по губам, по усам текло… Чокаются с фырканьем… от хриплого хохотка посуда звякает… за здоровье собрата, сколь щедрого, столь и мудрого!.. Они были до того одурелые от солодового джина, портера, густого табачного облака, табачной жвачки во рту, физического труда, что объяснять им подробнее бессмысленно… Все равно не поймут… Они просто желали чествовать чудака-весельчака, который здорово так все устраивал! Братву угощал… бодрость духа в теле восстанавливал при помощи виски и «напитка моряков» – зелья по рецепту Просперо. От одной только капли этого напитка у вас лицо перекашивалось разом; таким, если дыхнуть, так весь туман растает от доков Барбели до Гринвича на десятках Темз! Главное при этом за стойку придерживаться! А то валил наповал!
«Потому что славный был парнишка!» – громыхнула по окнам подхваченная всей оравой строка! Прокатилась звериным ревом!.. Табачные облака сгустились так, что хоть ножом их разрезай… Глаза у всех сделались красными, слезились, мигали, горели, будто их перцем засыпало – от копоти… и еще от других дымов похлеще, просачивающихся с реки, насыщенных серой, углем, селитрой, обволакивающих, сальных, затмевающих даже и свет газового рожка, размывающих и расквашивающих лица, лепя на них чудные гримасы. Все горланящее заведение расплывалось в тумане… сутолока орущих призраков…
«Потому что славный был парнишка!..»
Гаркнули по новой… а после – про войну припевчик модный, злободневный, в «Эмпайр» от него с ума сходили:
«Пакуй заботы в вещмешок И пой! пой! пой!..»
Даже Каскад надсаживался: «Пой! пой! пой!» Тут как раз подходит Боро, он все это время в карты играл.
– Откуда это ты взялся, кашалот? – напал на него Каскад.
– Из постели, патрон! Будьте здоровы! Рад служить! И вовсе не из тюрьмы, как некоторые… – тонкий намек.
– Однако же и с вами такое случалось, чего греха таить, господин Боро!
– К чести моей будет сказано, не менее четырнадцати раз! Господин Каскад!.. За убеждения!.. Откр-р-ровенно го-вор-р-рю! И гор-ржусь этим! И, придет время, снова там буду!..
Ну и акцент, не «р», а раскаты грома!
– Нашел, чем хвастать!..
– Потому что я – никогда! Вы слышите, господин Каскад! Никогда за сутенерство!..
Схлопотал Каскад!
– Ваши убеждения никого не интересуют, господин Бор-р-рохр-ром! Интересуют документы, почтеннейший!..
– Сколько угодно, господин Каскад!
Роется в карманах, руку поглубже запускает, извлекает кипу бумаг, блокноты, бумажонки, огрызки паспортов, все рваное, подклеенное, сальное…
Каскад рассматривает внимательно, возвращает.
– Ай-ай-ай! Белыми нитками шито, господин бандит с честью! И это все, чем вы располагаете? Плохо дело, Боро! Очень плохо!.. А что у вас, господин Промашка?
Это он мне.
– Ну-ка покажите-ка ваши документики! Вы позволите?.. Достаю, стало быть… Разворачивает, возвращает… Брови хмурит…
– Да у вас, господин Промашка, тоже рыльце в пушку! Приходили тут, вас спрашивали!.. Теперь мне все понятно!.. В консульство вас вызывали!.. Черт побери!.. Теперь понятно! Вы афиши-то читали?.. Или только все «Миррор» да «Миррор»?.. У Берлемона только о том и говорят!.. У кого двенадцатый разряд, всех призывают!.. Освобожденных, неосвобожденных!.. Ну а вы, дорогой Клодовиц? Милейший доктор! Ученый вы наш!..
Поворачивается к нему.
– Покажите-ка, что там у вас!.. Я, разумеется, уже видел! Да только давно!.. Хотелось бы снова! Соскучился!.. Уж больно чудные были у вас документы два года назад!.. Они все еще при вас?.. Тем лучше! Вы на них сидите, как наседка!.. Может, чего новенького высидели?..
Клодовиц лезет за документами, у него их полным-полно за подкладкой… есть правдоподобные… есть и совсем откровенные подделки!.. Зачеркнутые-перечеркнутые… паспорта, каких свет не видывал! фальшивки из фальшивок! курам на смех! Он и сам не отрицал.
– Подтирок многовато!.. Так объяснял…
– Ну что ж, господа умники! Хорошо живете! То-то вас научат играть на скрипочке! Артисты, нечего сказать! А насчет подделок, между прочим!., ох, моя головушка! Дерьмовая работа! Однако же вас разыскивают!.. Некоторые люди, знаете ли, находят, что вы перегибаете палку! Кто? Да так, завсегдатаи, любители и серьезные люди тоже!.. Вот Мэтью, к примеру! Из любителей! Он повсюду о вас спрашивает!.. Его хлебом не корми, только дай ему ваши документы! Не далее как позавчера приходил!., специально! только из-за вас! «Господин инспектор! – говорю я ему с порога… не церемонюсь… – Вас что-то беспокоит, господин инспектор?» Так я его встречаю… я знаю, он лжив, как мерин… Когда с добродушным видом приходит, это еще хуже!.. Жди подвоха!.. Я сразу к делу… Достаю кальвадос… Он глоток отпивает… садится… И все!.. Ни слова… Чтоб он оттаял немного… коньяк достаю… рюмки побольше!.. Потеплело!., по лицу видно!.. Губами причмокивает: «мня! мня!» Я суечусь!.. Вроде как штопор ищу!., маленький в кармане… шарю… там-сям… по карманам!., дурака валяю!., фунтов пригоршню достаю… и хлоп на стойку!.. Сам встаю… и к двери… Пописать! – говорю… Возвращаюсь… денежек как не бывало!.. Тут и разговор клеиться начал!.. Он лицом помягчал!.. Доверчивее сделался!.. Уютнее себя почувствовал!.. Вовремя я подсуетился! У него было, о чем поговорить!.. Я поначалу думал, блеф!.. А он мне «warrants» показывает… приказы письменные… Дело серьезное… Вас именно касается!.. Советую прислушаться!.. Он тебя, Промашка, в частности, видеть желает… Консульство твое личное дело запрашивает… безотлагательно и немедленно!., жареным пахнет!.. Тобой, Клодо, Внутреннее ведомство интересуется… рожа им твоя надоела… Желают, чтобы ты вернулся в Фолькстон!.. в польский карантин!., там, дескать, твое место, там и только там!.. А вас, почтеннейший Боро, жаждут видеть в Скотском Ярде и тоже срочно!.. Им ваши скандалы поперек горла!.. Так и говорят! И чтоб через пять дней и духу вашего тут не было!.. А не то кастаньеты наденут… да куртенку с номерком!., да порку зададут!.. Вот такие новости!..
Каскад, понятно, преувеличивал, раздувал для острастки… и чтоб связи свои продемонстрировать, однако ж, не на пустом месте!.. В самом деле паленым попахивало… Фараоны, и впрямь, нервничали, хитрили, жаждали крови… Только нас голыми руками не возьмешь!.. Мы с Боро тоже в позу встали!.. Дескать, наговор!., черная несправедливость!.. На улицах Лондона полным-полно бродяг почище нашего… и куда более подозрительных… и отвратительных! разбойников всяких!., душегубов отъявленных!., и что по отношению к нам это, слов нет, до чего гнусная несправедливость!
Затем мы ему еще высказали в открытую, что, может, он сам нас и закладывает?., избавляется от нас подлейшим образом!.. Не постеснялись в выражениях!.. И, правда, отчего это вид у него такой довольный! будто облегчение испытывает!.. Ох, подозрительно!
– Скажи прямо! Завидуешь и все тут!
И так далее!.. Все ему выложили!.. Что он на наших несчастьях наживается! Циник махровый! И что чести у него ни на грош!..
Как он тут, голубчик, подскочил!
– Это у меня? Сукины дети! Что я слышу! Говорить не может! задыхается!
– Да их бы уже плетьми засекли! В фарш обратили! Сдохли бы уже в тюряге! если б я Мэтью не умасливал! Разоряют меня до последнего!.. Я только и делаю, что жизнь им спасаю!.. Они ж для полиции готовая добыча! И чтоб я же от них такое выслушивал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99