Кое в чём они покажутся смешными, но всё же в первую очередь они с
видетельствуют о том, насколько его демагогический гений стал результа
том заучивания, повторения и работы над ошибками.
И тот особый стиль, который он уже с ранней поры начал вырабатывать для св
оих выходов, тоже диктовался психологическими соображениями и отличал
ся от традиционного проведения политических собраний в первую очередь
своим театральным характером: широковещательно призывая с помощью аги
тгрузовиков и кричащих плакатов «на большой публичный гигантский мити
нг», он изобретательно соединяет постановочные элементы цирка и оперно
го театра с торжественным церемониалом церковно-литургического ритуа
ла. Вынос знамён, музыка маршей и приветственные возгласы, песни, а также в
новь и вновь звучащие крики «хайль!» создают своим нагнетающим напряжен
ием обрамление для большой речи фюрера и тем самым уже заранее впечатляю
ще придают ей характер благовестия. Постоянно совершенствовавшиеся, пр
еподававшиеся на ораторских курсах и распространявшиеся письменными и
нструкциями правила проведения мероприятий не оставляют вскоре без вн
имания ни единой детали, и уже в это время проявляется склонность Гитлер
а не только определять крупные, направляющие линии тактики партии, но и п
ристально интересоваться даже мелкими, детальными вопросами. Он сам как
-то проверил акустику всех главных мюнхенских залов, где проводились со
брания, дабы установить, требует ли «Хаккерброй» большего напряжения го
лосовых связок нежели «Хофбройхауз» или «Киндлькеллер», он проверял ат
мосферу, вентиляцию и тактическое расположение помещений. Общие указан
ия предусматривали, чтобы зал был, как правило, небольшим и по меньшей мер
е на треть заполнен своими. Чтобы снять впечатление о мелкобуржуазном ха
рактере движения, о его принадлежности к среднему сословию и завоевать д
оверие рабочих, Гитлер одно время ведёт среди своих сторонников «борьбу
с отутюженной складкой» и посылает их на митинги без галстуков и воротни
чков, а иных, дабы выведать тематику и тактику противников, он направляет
на организуемые теми курсы Подготовки
Tischgespraeche, S. 261 f., где Гитлер приводит целый набор св
оих тактических ходов и уловок. См. также: Hitler A. Mein Kampf, S. 559 f.; Heiden К. Geschichte, S. 28.
.
Начиная с 1922 года, он все чаще прибегает к тому, чтобы проводить в один вече
р серии из восьми, а то и двенадцати митингов, на каждом из которых он был о
бъявлен в качестве главного докладчика, Ч такой метод соответствовал е
го комплексу толпы, равно как и его тяге к повторяемости, а также отвечал м
аксиме массированных пропагандистских выступлений: «За чем сегодня де
ло и что должно быть решено, Ч заявит он в это время, Ч так это создание и
организация одного единого, все возрастающего массового митинга, митин
га из одних протестов, в залах и на улицах… Не духовное сопротивление, нет
, а жгучую волну упорства, возмущения и ожесточённого гнева нужно нести в
наш народ!» Один очевидец, побывавший на организованных Гитлером серийн
ых собраниях в мюнхенской пивной «Левенброй», рассказывает следующее:


«На скольких политических с
обраниях бывал я уже в этом зале. Но ни в годы войны, ни в революцию меня не о
бдавало уже при входе таким горячим дыханием гипнотического массового
возбуждения. Свои боевые песни, свои флаги, свои символы, своё приветстви
е, Ч отметил я, Ч похожие на военных распорядители, лес ярко-красных фла
гов с чёрной свастикой на белом фоне, удивительнейшая смесь солдатского
и революционного, национал-социалистического и социального Ч то же и с
реди слушателей: преобладает катящееся вниз по наклонной плоскости сре
днее сословие, все его слои Ч будет ли оно здесь спаяно воедино?.. Бегут ча
сы, непрерывно гремят марши, выступают с короткими речами унтерфюреры. К
огда же появится он? Не могло же произойти что-то непредвиденное? Никто не
в силах описать то лихорадочное состояние, которое разливается в этой а
тмосфере. Вдруг какое-то движение у входа сзади. Звучат команды. Оратор на
сцене прерывается на полуслове, все вскакивают с мест с криками „хайль!“
среди кричащей массы и кричащих знамён тот, кого ждали, со своей свитой, бы
стрыми шагами и с застывшей поднятой правой рукой проходит к эстраде. Он
прошёл совсем близко от меня, и я видел Ч это был совсем другой человек, ч
ем тот, кого я то тут, то там встречал в частных домах»
Mueller К. A. v. Im Wandel einer Welt. Bd. 3. S. 144 f. Предыдущ
ая цитата Гитлера взята из его статьи в VB, 8.11.1921.
.

Построение его речей следовало, в общем-то, одному и тому же образцу Ч ши
роковещательным хулительным вердиктом о современности постараться на
строить публику и установить с ней первый контакт: «Ожесточение охватыв
ает все круги; начинают замечать, что нет ничего из достоинства и красоты,
обещанных в 1918 году», Ч такими словами начинает он одно из своих выступле
ний в сентябре 1922 года, и после экскурсов в историю, объяснения партийной п
рограммы и нападок на евреев, «ноябрьских преступников» и политиков, выс
тупающих за выполнение положений Версальского договора, он, все более во
збуждаемый отдельными выкриками или скандированием наёмных клакёров,
заканчивает обычно провозглашаемыми в экстазе призывами к единству. По
ходу действия в речь включается то, что подсказывает ему острота момента
, аплодисменты, пивные испарения или та самая атмосфера, тенденции котор
ой он раз от разу учитывает и преломляет все с большей уверенностью: стен
ания по поводу униженного отечества, грехи империализма, зависть соседе
й, «коммунизация немецкой женщины», оплевывание собственного прошлого
или старая антипатия к пустому, мелочному и беспутному Западу, откуда вм
есте с новой формой государства пришли и позорный версальский диктат, и
союзнические контрольные комиссии, и негритянская музыка, и женская стр
ижка под мальчика, и модерновое искусство, но не пришло ни работы, ни безоп
асности, ни хлеба. «Германия голодает из-за демократии!» Ч лапидарно фор
мулирует он. Его склонность к мифологическому затуманиванию взаимосвя
зей придаёт его триадам масштабность и фон; не доходя до необязательных
закоулков местных событий, этот буйно жестикулирующий человек видит пе
ред собой всю перспективу всемирной драмы: «ТО, что сегодня пробивает се
бе дорогу, будет повеличественнее мировой войны, Ч провозглашает он од
нажды, Ч это будет битва на немецкой земле за весь мир! Есть только две во
зможности: мы станем жертвенным агнцем или победителями!»
Из выступления 12 сентя
бря 1923 года, цит. по: Boepple E. Op. cit. S. 95, а также из выступления 10 апреля 1923 года, цит. по
: Schubert G. Op. cit. S. 57. Особенно наглядный пример ораторского стиля Гитлера, его темат
ики и предубеждений являет собой его первая сохранившаяся в полном объё
ме речь того времени «Почему мы антисемиты?». Цит. по: Phelps R. H. In: VJHfZ, H. 4, S. 401 ff.

В начальный период педантично осмотрительный Антон Дрекслер после так
ого рода самозабвенных выпадов порою вмешивался, и, к досаде Гитлера, доб
авлял к его речам своё заключительное слово, преисполненное косного бла
горазумия; теперь же его не сдерживает ничего, и он делает широкий угрожа
ющий демагогический жест, что, мол, в случае прихода к власти он порвёт мир
ный договор в клочья, что не остановится перед новой войной с Францией, а в
другой раз делится видением о могучем рейхе «от Кенигсберга до Страсбур
га и от Гамбурга до Вены». А все возрастающий приток слушателей доказыва
ет, что дерзкий и безрассудный тон вызова как раз и есть то, что хотят услы
шать люди в атмосфере господствующих настроений покорности: «Надо не по
коряться и соглашаться, а с риском идти на то, что кажется невозможным»
Из выступле
ния 6 августа 1923 года, см.: Adolf Hitler in Franken, S. 20, а также из выступлений 5 сентября 1920 года и 1
мая 1923 года, цит. по: Phelps R. H. In: VJHfZ, 1963, Н. 3, S. 314. О том, как поправлял его Дрекслер, см., напри
мер, донесение PND о собраниях 5 и 24 ноября 1920 года.
. В распространённой картине беспринципного оппортунизма Гитлер
а явно недооценивается его безрассудность, а также его оригинальность; и
менно откровенная приверженность к тому, что осуждено, и принесёт ему не
мало побед и создаст вокруг него ауру мужественности, яркости и безогляд
ности, которая даст столь большой задел для выработки мифа о великом фюр
ере.
Ролью, которую он вскоре себе выбрал и которой определил свой стиль, была
роль аутсайдера, обещающая во времена недобрых настроений в обществе не
малый выигрыш в плане завоевания популярности. Когда газета «Мюнхенер п
ост» назвала его «самым рьяным подстрекателем, бесчинствующим ныне в Мю
нхене», он так парировал это обвинение: «Да, мы хотим народ подстрекать и н
епрестанно натравливать!» Поначалу ему ещё претили плебейские, беспард
онные формы поведения, но когда он осознал, что они не только приносят ему
популярность под куполом цирка, но и вызывают повышенный интерес в салон
ах, то стал все бесстрашнее идти на это. Когда его упрекнули в неразборчив
ости по отношению к тем, кто его окружает, он возразил, что лучше быть неме
цким босяком, чем французским графом; не утаивал он и того, что был демагог
ом: «Говорят, что мы Ч горлопаны-антисемиты. Так точно, мы хотим вызвать б
урю! Пусть люди не спят, а знают, что надвигается гроза. Мы хотим избежать т
ого, чтобы и наша Германия была распята на кресте! Пусть мы негуманны! Но е
сли мы спасём Германию, мы свершим величайший в мире подвиг»
Из выступления 20 апрел
я 1923 года, цит. по: Boepple E. Op. cit. S. 56; далее: Phelps R. H. In: VJHfZ, 1968, Н. 4, S. 400; его же. In: VJHfZ, 1963, Н. 3, S. 323.
. Бросающаяся в глаза своей частотой использование религиозных об
разов и мотивов в целях максимального риторического нагнетания отража
ет его умилённую взволнованность в детские годы; воспоминания о той поре
, когда он прислуживал во время мессы в Ламбахском монастыре, и об опыте па
тетического триумфа, достигавшегося с помощью картин страдания и отчая
ния на фоне победной веры в избавление, Ч в таком сочетании восхищался о
н гением и психологическим человековедением католической церкви, у кот
орой учился. Он сам без колебания прибегал к кощунственному использован
ию «моего Господа и Спасителя» в порывах своей антисемитской ненависти:
«С безграничной любовью перечитываю я как христианин и человек то место
, которое возвещает нам, как Господь наконец решился и взялся за плеть, даб
ы изгнать ростовщиков, это гадючье и змеиное отродье, из храма! Но какой ти
танической была борьба за этот мир, против еврейской отравы, это я вижу се
годня, две тысячи лет спустя, в том потрясающем факте, что расплачиваться
ему пришлось своей кровью на кресте»
После приведённых здесь слов в стенограмм
е указано: «Сильное оживление в зале». Из выступления 12 апреля 1922 года, цит. п
о: Boepple E. Op. cit. S. 20.
.
Однообразию в построении его речей соответствовала и монотонность эмо
ционального напряжения, и никто не знает, что там было фиксацией личност
ного, а что Ч психологическим расчётом. И всё же чтение его даже отредакт
ированных речей того времени даёт определённое представление о той нар
котической неистовости, с которой он превращал переполнявшие его много
численные затаённые обиды в одни и те же жалобы, обвинения и клятвы: «Есть
только упорство и ненависть, ненависть и снова ненависть!» Ч воскликнул
он как-то; снова он использовал принцип дерзкого поворота, бросая во весь
голос среди униженной, растерянной нации клич ненависти к врагам, Ч как
он признавался, его прямо неудержимо тянуло делать это
Цит. по: Heiden К. Geschichte, S. 27; см. также р
ечь, произнесённую 10 апреля 1923 года. Цит. по: Boepple Е. Op. cit. S. 42.
. Нет ни одной его речи, где бы не было преисполненных самоувереннос
ти широковещательных обещаний: «Когда мы придём к рулю, мы будем упорным
и, как буйволы!», Ч со страстью восклицает он, причём, как отмечается в отч
ёте об этом собрании, пожинает горячие аплодисменты. Для освобождения, в
ещал он, мало одной разумной и осторожной политики, мало добросовестност
и и усердия людей, «чтобы стать свободным, нужны гордость, воля, упорство,
ненависть и снова ненависть!». В своей не знающей удержу тяге к преувелич
ению он видит повсюду, во всех текущих делах, работу гигантской коррупци
и, и всеобъемлющую стратегию государственной измены, а за каждой нотой с
оюзников, за каждой речью во французском парламенте наличие все того же
врага человечества.
Запрокинув голову и вытянув вперёд руку, с обращённым вниз вздрагивающи
м указательным пальцем, Ч столь характерная для него поза, Ч он, местны
й баварский агитатор курьёзного покроя, бросал в своём подобно трансу со
стоянии опьянения собственной риторикой вызов не только правительству
и ситуации в стране, но и, ни много ни мало, всему миропорядку: «Нет, мы ниче
го не простим, наше требование Ч месть!»
Baynes N. Н. The Speeches of Adolf Hitler. Vol. 1. P. 107; Phelps R. H. In: VJHfZ, 1963, H. 3, S. 299.
.
Он не обладает чувством юмора и с презрением относится к считавшемуся см
ертельным воздействию смеха. Он ещё не овладел императорскими жестами б
олее поздних лет, а поскольку над ним довлеет чувство оторванности худож
ника от масс, то нередко старается показать себя нарочито простонародны
м. Тогда он салютует своим слушателем поднятой кружкой с пивом либо утих
омиривает вызванное им же возбуждение неуклюжими призывами «Тише! Тише!
». Да и людей привлекают на его выступления скорее театральные, нежели по
литические мотивы Ч во всяком случае, из десятков тысяч тех, кто приходи
т его слушать, в начале 1922 года только шесть тысяч являются официально чле
нами партии. Как зачарованные, не отрывая глаз, глядят на него люди, уже по
сле первых его слов звон пивных кружек обычно утихает, нередко он говори
т в благоговейной тишине, лишь время от времени прерываемый взрывами апл
одисментов Ч словно тысячи камешков обрушиваются вдруг на барабан, как
образно написал один из очевидцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56