»
Из донесени
я полиции от 6 декабря 1922 г., документы баварского министерства внутренних
дел, цит. по: Franz-Willing G. Op. cit. S. S. 144.
.
Однако именно идеологическая индифферентность и сделает СА тем крепки
м, сплочённым ядром, которое, будучи далеко от всякого сектантского упря
мства, было готово выполнить любые приказания. Это придаёт НСДАП в целом
сплочённость, незнакомую традиционным буржуазным партиям, а вместе с те
м шанс стать партией, совмещающей в себе столь несовместимые настроения
неудовлетворённости и комплексы недовольства. Чем дисциплинированнее
и надёжнее было образованное СА боевое ядро, тем быстрее смог Гитлер рас
пространить свои призывы почти без разбора на все в принципе слои населе
ния.
В этой особенности следует не в последнюю очередь искать и объяснение то
го разнородного социологического портрета НСДАП, чья безликость отнюд
ь не охватывается распространёнными формулами, что она, мол, была «парти
ей среднего сословия». Разумеется, мелкобуржуазные средние слои наклад
ывали на неё многие характерные черты, да к тому же и провозглашённая Гит
лером программа формулировала Ч вопреки определению «рабочая партия»
Ч в ряде своих пунктов страхи и политические настроения среднего, реме
сленного сословия, его озабоченность возможностью поглощения крупными
промышленными предприятиями и универсальными магазинами, равно как и ч
увства зависти маленького человека по отношению к легко приобретённом
у богатству, спекулянтам и владельцам капиталов. И пропагандистская шум
иха партии была нацелена преимущественно на среднее сословие, а Альфред
Розенберг, например, восхвалял его как единственный слой, который «ещё п
ротивится всемирному обману», да и сам фюрер не забывал об уроках своего
кумира венских дней Карла Люгера, который, как писал Гитлер, мобилизовал
«среднее сословие, коему грозила гибель» и тем самым обеспечил себе «едв
а поддающуюся потрясениям приверженность со столь же высокой степенью
самоотверженности, как и боеготовности: „Из рядов среднего сословия дол
жны приходить бойцы, Ч заявлял он, но тут же добавлял: «В наших национал-с
оциалистических рядах должны собираться обездоленные и справа, и слева
“ Из статьи
Гитлера в VB, 30.VIII.1922, см. также: Hitler A. Mein Kampf, S. 109. Представительство в партии мелких реме
сленников, торговцев и т.п. на начальном этапе её развитця было явно непро
порционально велико, составляя 187 % относительно их доли среди населения в
целом. См. также: Fetcher I. Faschismus und Nationalsozialismus. Zur Kritik des sowjetmarksistischen Faschismusbegriffs. In: Politische Vierteljahresschrift, 1962, H. 1, S. 53.
.
Различные списки членов, сохранившиеся из начального периода истории п
артии, дают все же не слишком дифференцированную картину, примерно тридц
ать процентов они называют чиновниками либо служащими, затем шестнадца
ть процентов Ч торговцами, в их числе немало владельцев мелких и средни
х предприятий, искавших у НСДАП защиты от нажима профсоюзов, остаток же с
оставляют солдаты, студенты, люди свободных занятий, в то время как в руко
водстве преобладают представители романтической городской богемы. Дир
ектива партийного руководства 1922 года содержала требование ко всем мест
ным организациям, чтобы они отражали социологическую картину своего ре
гиона и чтобы в их руководящем органе лица с высшим образованием ни в кое
м случае не превышали трети его членов
«Директива по образованию местных органи
заций», см.: Tyrell A. Fuehrer befiehl…. S. 39; Luedecke K. G. W.Op. cit. S. 101. По этому вопросу см. также: Franz-Willing G.Op. cit. S. 126 ff.; дале
е: Maser W. Fruehgeschichte, S. 254 f. В1925 году, после освобождения Гитлера из Ландсбергскойтюрьмы,
когда была образована новая партия, упомянутыйпринцип утратил свою сил
у; соответствующее предложение, внесённое от имени организации в Ильмен
ау в 1926 году напартсъезде в Веймаре, было решительно отвергнуто, «посколь
ку движение стоит на позиции свободного избрания руководителей», см.: НА
21/389.
. Примечательным для партии было как раз обстоятельство, что в то вр
емя она привлекает людей любого происхождения, любой социологической о
краски и её динамика развивается как движение по объединению сопернича
ющих групп, интересов и эмоций. Когда национал-социалисты немецкого язы
кового региона на межгосударственной встрече в августе 1921 года в Линце на
зывали себя «классовой партией», это происходило в отсутствие Гитлера, к
оторый всегда понимал НСДАП как решительное отрицание классового анта
гонизма и преодоление оного на пути антагонизма расового: «Наряду с пред
ставителями среднего сословия и буржуазии за национал-социалистическ
им следовало очень много рабочих, Ч говорилось в одном полицейском дон
есении в декабре 1922 года, Ч старые социалистические партии усматривают (
в НСДАП) большую опасность для их дальнейшего существования». Тем, что пр
иводило многочисленные противоречия и антагонизмы, из которых она была
соткана, к общему знаменателю, и была как раз позиция ожесточённого отпо
ра как пролетариату, так и буржуазии, как капитализму, так и марксизму: «Дл
я классово сознательного рабочего нет места в НСДАП, точно так же как и дл
я сословно настроенного буржуа», Ч заявлял Гитлер
Heiden К. Geschichte, S. 34; Deuerlein E. Der Hitler-Putsch, S. 159.
.
Если рассматривать все это в целом, то внимание и приверженцев давал нац
ионал-социализму раннего периода не какой-то класс, а менталитет Ч та як
обы аполитичная, а на деле послушная начальству и жаждущая, чтобы ей руко
водили, конструкция сознания, которая имела место во всех слоях и класса
х. В изменившихся условиях республики обладатели этого сознания увидел
и, что их нежданно-негаданно оставили в беде. Смутные комплексы страха, ко
торыми они были преисполнены, ощущались ими с особой силой ещё и потому, ч
то новая форма государственности не создала никакого авторитета, могущ
его в будущем полагаться на их привязанность и лояльность. Рождение респ
ублики из беды поражения, проводимая державами-победительницами, в особ
енности Францией, диктуемая страждущим непониманием политика возмезди
я за давние грехи кайзеровских времён, гнетущий опыт голода, хаоса и расс
тройства денежного обращения, а также, наконец, неверно толковавшаяся ка
к забвение национальной чести политика выполнения условий Версальског
о договора порождали глубочайшую неудовлетворённость в плане потребно
сти отождествления себя с государственными порядками, той потребности,
которой эти люди всегда были обязаны и какой-то частью уважения к самим с
ебе. Будучи лишённым блеска и униженным, это государство было для них нич
ем Ч оно не побуждало их к преданности и не вызывало у них фантазии. Строг
ое понятие о порядке и почтении, которое они пронесли в своём неосознанн
ом умонастроении неприятия через все хаотические события времени, пред
ставлялось им в условиях республики с её конституцией как раз и поставле
нными под вопрос всей этой демократией и свободой печати, разногласиями
и партийными торгами; с приходом новой государственности они во многом п
ерестали понимать мир. В своём беспокойстве, они шли в НСДАП, которая была
не чем иным, как политической организацией их собственной растерянност
и, обретшей развязные замашки. И в этой связи получает своё объяснение то
т парадокс, что их тяга к порядку и добрым нравам, к верности и вере находи
ла, как они это чувствовали, самое лучшее понимание именно у проникнутых
духом авантюризма представителей партии Гитлера с их во многих отношен
иях тёмным и необычным жизненным фоном. «Он сравнил довоенную Германию,
где царили только порядок, чистота и пунктуальность, с нынешней революци
онной Германией», Ч говорится в одном из отчётов о ранних выступлениях
Гитлера; вот к этому-то внушённому нации инстинкту правил и дисциплины, л
ибо принимавшему мир упорядоченным, либо не принимавшему его вообще, и о
бращался при все более возраставшем одобрении этот начинающий демагог,
называя республику отрицанием немецкой истории и немецкого естества, о
тождествляя её с духом делячества и карьеризма, в то время как большинст
во хочет «мира, но никак не свинарника»
Из выступления 20 апреля 1923 года, цит. по
:Boepple E. Op. cit. S. 54 и др.; см. также: Phelps R. H. In:VJHfZ, 1963, H.3.S. 301.
.
Актуальные лозунги поставлялись Гитлеру инфляцией, которая хотя ещё и н
е приняла тех невиданных причудливых форм, как это будет летом 1923 года, но в
сё же привела практически к экспроприации значительной части среднего
сословия. Уже в начале 1920 года марка упала до одной десятой своей довоенно
й стоимости, а два года спустя она составляла одну сотую («пфенниговая ма
рка») её прежнего курса. Государство, задолжавшее со времён войны 150 милли
ардов марок и видевшее во все ещё продолжавшихся переговорах о репараци
ях приближение новых тягот, освобождалось таким образом от своих обязат
ельств, это же касалось и всех других должников; для заёмщиков кредитов, к
оммерсантов, промышленников, в том числе и в первую очередь для почти пол
ностью освобождённых от налогов и производивших продукцию с минимальн
ыми затратами на заработную плату экспортных предприятий, инфляция был
а благом, так что они не были лишены заинтересованности в дальнейшем рас
стройстве денежного обращения и, по крайней мере в общем, не предпринима
ли ничего для его нормализации. С помощью дешёвых денег, которые в услови
ях их прогрессирующего обесценивания возвращались назад во много раз е
щё более дешёвыми, эти люди безудержно и беспрепятственно спекулировал
и в ущерб национальной валюте. Проворные дельцы в течение всего нескольк
их месяцев сколачивали сказочные состояния и создавали почти из ничего
мощные экономические империи, которые провоцировали тем более отрицат
ельную реакцию, потому что их создание шло рука об руку с обнищанием и про
летаризацией целых общественных групп, владельцев долговых обязательс
тв, рантье и мелких вкладчиков, не имевших вещественной собственности.
Смутное ощущение взаимосвязи между этими фантастическими карьерами ка
питалистов и массовым обнищанием породило у пострадавших такое чувств
о, что они подвергаются социальному издевательству, и это чувство перехо
дило в неослабевающее ожесточение. Сильные антикапиталистические наст
роения веймарской поры не в последнюю очередь вытекают именно отсюда. Но
столь же чреватым последствиями было и впечатление, что государство, ко
торое в традиционном представлении продолжало существовать как бескор
ыстный, справедливый и интегрирующий институт, само выступило с помощью
инфляции злостным банкротом по отношению к своим гражданам. На маленьки
х людей с их строгими взглядами на порядок Ч а именно они и оказались гла
вным образом разорёнными Ч это открытие подействовало, может быть, ещё
более опустошающе, нежели потеря их скромных сбережений, и уж во всяком с
лучае мир, где они жили в строгости, довольстве и осмотрительности, рухну
л для них под такими ударами безвозвратно. Продолжавшийся кризис толкал
их на поиск голоса, которому они бы вновь поверили, и воли, за которой бы он
и могли пойти. И едва ли не все несчастья республики и заключались как раз
в том, что она не сумела откликнуться на эту потребность. Ведь феномен заж
игающего массы Гитлера-агитатора лишь частично объясняется его необыч
ным, дополнявшимся и умножавшимся различными трюками ораторским даром
Ч не менее важной была и та тонкая чувствительность, с которой он улавли
вал эти настроения ожесточившегося обывателя и умел соответствовать е
го чаяниям; и в этом он сам видел подлинный секрет большого оратора: «Он вс
егда так отдаётся широкой массе, что чувствует, как отсюда у него появляю
тся именно те слова, которые нужны, чтобы дойти до сердца слушателей»
Hitler A. Mein Kampf, S. 527.
.
В принципе это были, на индивидуальном уровне, снова те же комплексы и нег
ативные эмоции, которые ему, несостоявшемуся студенту академии, уже дове
лось пережить, Ч страдания при виде реальности, одинаково противоречив
шей и его сокровенным желаниям, и его жизненным воззрениям. Без этого сов
падения индивидуально Ч и социально-патологической ситуации восхожд
ение Гитлера к представлявшейся столь магической власти над душами и ум
ами было бы немыслимо. То, что в тот момент переживала нация Ч череда спад
авших чар, крах и деклассирование, равно как и поиск виноватого и объекта
для ненависти, Ч он пережил уже давно; уже с тех пор у него были и причины,
и поводы, и он знал формулы, знал виновников Ч вот это-то и придавало его с
воеобразной конструкции сознания настолько типичный характер, что люд
и, как наэлектризованные, узнавали в нём себя. И отнюдь не неопровержимос
ть его аргументации, непоразительная острота его лозунгов и образов пле
няли их, а то чувство собственного опыта, совместных страданий и надежд, к
оторое потерпевший крушение буржуа Гитлер умел вызывать у тех, кто оказа
лся вдруг в окружении таких же бед, Ч их сводила вместе идентичность их а
грессивных настроений. Отсюда в значительной мере родом и его особая хар
изма, неотразимая по смеси одержимости, демонии предместий и причудливо
слипшейся с ними вульгарности. В нём оправдались слова Якоба Буркхардта
, что история подчас любит сосредоточиваться в одном человеке, которому
потом внимает весь мир. Время и люди, говорит он, вступают в великие, таинс
твенные расчёты.
Правда, «секрет», которым владел Гитлер, был, как и все его так называемые
инстинкты, плотно пронизан рациональными соображениями. И пришедшее уж
е в раннюю пору осознание своих медиумических способностей никогда не п
обуждало его отказываться от расчёта на психологию масс. Есть серия сним
ков, показывающая его в позах, которые отвечают утрированному стилю того
времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56